«Осколок души. Пробуждение»

Я проснулся от звонка будильника. Интересно, в этих снах есть какая-то система или это просто его обрывочные воспоминания, думал я, пытаясь нащупать ногами тапки. Часы показывали половину седьмого, небо светлело, начинался рассвет. Я не спеша собирался, несмотря ни на что, настроение у меня было превосходным. Оказывается, ко всему можно привыкнуть. Я рассмеялся. В конце концов, они обещали за мной присматривать. До школы я добрался сам. До первого урока я коротал время, сидя в столовой и потягивая кофе с молоком. - Здесь свободно? - послышался веселый голос, я поднял глаза и увидел улыбающихся Чанёля и Вин. От неожиданности я едва не поперхнулся горячим кофе. - Что вы тут делаете? – сдавленно спросил я. Они сели за стол. - Расслабься, - пробормотал Чанёль, - и веди себя естественно. - Мы же обещали тебя защитить, не так ли? - Вин подмигнула мне. - Мы только что перевелись в эту школу, - довольно громко произнес Чан. - Меня зовут Пак Чанёль, а это моя сестра – Венера. - Близнец? – хрюкнул я, а Чанёль смерил меня уничижительным взглядом. - Нет, сводная, - его голос звучал холодно. Вин улыбалась. - А тебя как зовут? - дружелюбно поинтересовалась она, ее глаза лукаво блестели, кажется, она получала удовольствие от представления. - Лу Хань, - представился я и почувствовал, что на моем лице расползается такая же лукавая улыбка, как и у Вин. - Приятно познакомиться, - буркнул Ёль. - Кто-то сегодня встал не с той ноги? – спросил я, будто между прочим. - Зато вы чересчур довольны, - парировал он. - Нужно концентрироваться на положительных сторонах жизни, - беспечно отозвался я. - Изо всех сил буду стараться, - вновь буркнул он. Мы с Вин громко расхохотались, на что Чан невольно улыбнулся в ответ. - Мы тут проверили расписание и убедились, что один ты не останешься. На половине уроков Ёль с тобой в одном классе, а на остальных – я, - сказала Вин. - Хорошо, - улыбнулся я. - Тогда идем, - Чанёль поднялся из-за стола. Пока мы шли по коридорам, нас провожали заинтересованными взглядами, девушкам явно понравился новенький. Я посмотрел на Чанёля, сейчас он выглядел лет на восемнадцать, но хоть его лицо и помолодело немного, в нем все так же читалась мужественность и внутренняя сила. Все те же жаркие черные глаза, волевой подбородок и красивый рисунок губ. Все те же широкие плечи и стальные мышцы. Он был красив какой-то дикой необузданной красотой, все же не зря он управлял огнем. Мы дошли до нужного нам класса, Ёль вошел первым и внимательно оглядел класс, будто прислушиваясь к чему-то внутри себя, потом он кивнул мне. Я зашел следом и направился к своему привычному месту в середине класса, где обычно сидел с Бекхёном. Чан молча устроился рядом. - Я думаю, многие будут проявлять повышенный интерес, - предупредил я его, глядя, как комната заполняется моими одноклассниками, просто пожирающими нас взглядами. Я будто кожей ощущал их любопытство. Первой не выдержала Джил Грин, она подошла ко мне, поздоровалась, но смотрела на Чанёля. Она незаметно кивнула в его сторону, я обреченно вздохнул. - Джил, это Пак Чанёль, они с сестрой только что перевелись к нам. Чанёль – это Джил Грин, - представил я их друг другу. Чанёль вежливо кивнул, не выражая особого интереса, я незаметно пнул его под столом, он недовольно покосился на меня, но вступил в разговор. - Очень приятно, Джил, - произнес он, доброжелательно глядя на девушку, отчего та зарделась. - Мы с родителями и сестрой переехали из Нью-Велича. И окончим школу здесь. - Ух, ты! Нью-Вельч! – воскликнула Джил. - Всегда мечтала там побывать! - Да, это прекрасный город, но нам больше по душе Тимео, - поддерживал он светскую беседу. Постепенно вокруг нас образовалась толпа желающих познакомиться с Чанёлем, и все слушали его вдохновенные рассказы об Экасии. Рассказчиком он был классным – даже я заслушался. Прозвенел звонок, и ребята нехотя разбрелись по своим местам. - Ты произвел впечатление, - шепнул я ему, пока миссис Гарнер раскладывала реактивы для урока. - Надеюсь, теперь они отстанут, - буркнул он. - Я бы на это не рассчитывал, - хихикнул я, подмечая плотоядные взгляды девушек и парней, - теперь они и от меня не отвяжутся, - пожаловался я. - Будут спрашивать, что между нами, почему мы все время вместе, откуда взялась такая внезапная дружба. - Ничего, - успокоил он меня, - поговорят, и успокоятся. Люди непостоянны в своих увлечениях. Я покосился на него. Люди, он ведь к ним не относится… Урок пролетел незаметно. Чанёль был хорош в химии, так что лабораторную работу мы закончили первыми и в качестве награды были освобождены от домашнего задания. - Я сэкономлю тебе время, - он весело подмигнул. Я улыбнулся. Следующим уроком был хайку. Хоть я и был одним из первых учеников в классе по иностранным языкам, я не мог похвастать таким безупречным произношением, как у Чанёля. День стремительно бежал прочь, а я чувствовал себя хорошо и спокойно. После обеда Вин сменила Чанёля, и все вновь повторилось, только на этот раз приходилось в большей степени отбиваться от парней, жаждавших ее внимания. Вин была неподражаема, она улыбалась, шутила, сумев очаровать всех и каждого, но никому не дав повода надеяться на ее расположение. - Годы практики, - пояснила она мне, заметив мой восхищенный взгляд. - Да уж, но только ты не особо обольщайся, ты слишком красива, чтобы они так просто отстали от тебя, - предупредил я. - Все равно им придется с этим смириться, - отмахнулась она. - Давно вы с Исином вместе? – вопрос вылетел сам собой. Она удивленно посмотрела на меня. - С чего ты взял, что мы вместе? - Я видел, как вы смотрите друг на друга, - смущенно признался я. Она мечтательно улыбнулась. - Ты проницателен. Мы давно вместе, но для нас никогда не будет достаточно. Когда находишь истинную любовь – чувства становятся все сильнее день ото дня, - продолжила она с тем же мечтательным выражением лица. - А если любовь безответная? – тихо задал я вопрос. - Истинная любовь не может быть безответной, Хань, - она внимательно смотрела на меня. - Такая любовь возможна лишь между двумя, буквально созданными друг для друга – в природе все разумно. - Если бы каждый встречал такого человека, в мире не было бы несчастных людей, - проговорил я. - Проблема в том, что люди перестали верить в такую любовь, и они довольствуются синицей в руках, даже не пытаясь подняться в небо и найти журавля. Вы придумываете какие-то глупые критерии совместимости, пишите книги о том, как сохранить отношения и научиться понимать друг друга, - она чуть презрительно усмехнулась. - Говорю тебе, что те, кто пишет эти книги или читает их, точно не с теми, кто им предназначен. Теория о половинках имеет свой смысл. - Ты хочешь сказать, что миф о двухголовых и четвероруких людях, которых Боги разделили – правдив? – изумленно спросил я. - Не так буквально, - туманно отозвалась Вин, - но смысл в том, что Природой заложено главное предназначение человека – быть счастливым. Но современный мир настолько погряз во тьме, что истинным счастьем считается не жизнь с любимым человеком, а огромное количество денег, - фыркнула она. - И опять же, люди, которые культивируют подобные ценности, не знают настоящей любви, поэтому и не могут осознать ее ценности, а вернее бесценности. - Ты считаешь, что деньги мусор, - утвердительно проговорил я, - но как вы существуете в этом мире без денег? Тот дом, в котором я был или машина, или мобильные телефоны? Одежда, еда и так далее? - У нас есть деньги, Хань, потому что, ты верно заметил, здесь это важно. Я не говорю о том, что все должны быть сыты лишь истинной любовью, - она рассмеялась. - Я говорю, что в системе человеческих ценностей любовь должна стоять гораздо выше, чем деньги. Деньгами нужно управлять разумно, учиться, а не покупать диплом, одаривать тех, кого любишь, но не подкупать их, путешествовать и видеть мир, а не летать бизнес-классом в Римон на один день для переговоров, потому что надо больше и больше денег. Одержимость деньгами приводит к огрубению души, к духовной бедности, люди не наслаждаются простыми дарами Природы и жизни, которые, кстати, не купишь ни за какие деньги. Они столько всего упускают! Алчность – это проделки тьмы, и, к сожалению, многие люди ей заражены, - грустно закончила она. - Что значит проделки тьмы? – встрепенулся я. - Демон алчности, - пояснила она, - он пробуждает ее в людях, и если она приживается, то душа человека в конце концов умирает, вернее ее поглощает тьма. В итоге зла становится чуть больше, а добра – меньше. - Никогда об этом не задумывался, - испугано признался я. - Мало кто задумывается, - согласилась она, - это нормы вашего общества. - Но ведь это страшно. - Так и есть, - она кивнула. - Вот теперь ты знаешь, так что по крайней мере одну душу мы только что спасли, - она подмигнула. Я улыбнулся. Вин мне нравилась. - А Чанёль был с Бэнджи? – решился спросить я. На ее лицо легла тень печали, я уже пожалел, что поднял эту болезненную тему. - Да, - ответила она, прежде чем я отменил свой вопрос, - они любили друг друга. Ему было очень тяжело пережить его смерть. После того, как мы их потеряли, мы все изменились, но тяжелее всего пришлось Чанёлю и Сехуну. Я даже представить не могу, какого это, - ее передернуло. - Нам было сложно продолжать нашу работу, сохранить веру. Но знаешь, что нам помогло? - Что? - Ханэ, - ответила она, - каждый из нас видел его во сне, вскоре после того, как он погиб. И каждому из нас он сказал то, что нам нужно было услышать, - тихо сказала она печальным голосом, - после этого боль немного притупилась, стало легче. - Что же он сказал? – нерешительно спросил я. Звонок поглотил слова Вин. Она поднялась из-за парты. - Урок танцев, - она подмигнула мне. Я покраснел, мне казалось, что она все понимает, все о моих чувствах к Сехуну, и от этого становилось не по себе. Мы переоделись и вошли в танцевальный зал первыми. Сехун настраивал аппаратуру. Он повернулся и, улыбаясь, направился к нам. - Как первый день? - чуть насмешливо спросил он Вин. - Научилась чему-нибудь новому? – теперь он откровенно смеялся. - Я бы не сказала, - в тон ему ответила девушка, - но думаю, что могла бы научить здешних учителей многому. Они расхохотались. Я во все глаза смотрела на них. Сейчас они выглядели такими нормальными и счастливыми. Ко всему можно привыкнуть, вновь подумал я. - Как ты, Хань? – поинтересовался он. - Все еще страшно? - С Чанёлем и Вин – нет, - ответил я, сморщив нос. Он одобрительно улыбнулся. - Готовы? – громогласно спросил он, оглядывая зал. Пока мы разговаривали, все уже собрались. В ответ раздался разнобой голосов, выражающих согласие. - Разбейтесь на пары, начнем с повторения материала. Вин, встань в пару к брату, - велел он. Зазвучала музыка, я вновь был в его горячих руках. - Я отвезу тебя домой после школы, - шепнул он мне на ухо, обдав его горячим дыханием. Я сбился с ритма. - Расслабься, Хань, - сказал он, заметив это. - Не думай. Я повиновался, и мои ноги снова послушно выполняли сложные па. Как обычно, урок танцев пролетел незаметно, оставив осадок неясной грусти. Мы пошли в раздевалку. - Мы проводим тебя домой, - говорила тем временем Вин, натягивая узкие джинсы на свои безупречные ноги. Форму она убрала в сумку. - Но, - пискнул я, - Сехун сказал, что он отвезет меня домой. - Вот как? – она выглядела удивленной. - Что ж, хорошо. Тогда увидимся завтра, мы зайдем за тобой утром. В школу поедем вместе. Я кивнул в знак согласия. Сехун ждал меня на парковке, я быстро подбежал к машине. Накрапывал холодный осенний дождик, и небо было серым и неприятным. Я забрался в тепло его машины и пристегнул ремень безопасности. Вскоре мы уже ехали по оживленным улицам Тимео. Он молчал, привычно поглядывая на меня. Я испытывал странную неловкость и не решался нарушить затянувшуюся паузу. - Как прошел день? – задал он нейтральный вопрос. - Хорошо - ответил я. - Узнал много нового, - добавил я, вспомнив разговор с Вин. - Это самое главное. Узнавать каждый день что-то новое, - согласился он, улыбаясь. - Скажи мне, - я вдруг воодушевился. - Что именно? - Ты ведь долго живешь, - смущенно начал я, - какая эпоха тебе понравилась больше всего? - Интересный вопрос, - он задумался - наверное, в каждой было какое-то свое очарование. - Например? – настаивал я. - Мне нравилось восторженное отношение к жизни древних кельтонов, - начал он, - и богатое воображение древних вуханцев, - он улыбнулся, - я ходил на выставку «Отверженных» в Хайнине, удивляясь тому, как люди могут быть слепы, - пожал он плечами. Я слушал, затаив дыхание, он был там, он все это видел! Видел то, о чем мы можем лишь догадываться и читать такие же догадки и интерпретации в различных книгах. - Я слушал сэра Диккерена, когда он читал свою Рожденную Песнь и присутствовал при коронации Пьера I, - он покосился на меня. Я сидел, приоткрыв рот. - И больше всего меня поразила жестокость двадцатого века, - он покачал головой, - конечно, без сил тьмы тут не обошлось. Но люди могут быть поистине жестоки. Удивительно то, как в том аду, что царил тогда, находилось место добру. Я видел, как люди рисковали своей жизнью, спасая других. Я видел, как мать закрывает своим телом ребенка. И видел слезы счастья на глазах тех, кто вернулся с той войны живым. Видел, как солдат тащит раненого товарища на себе весь неблизкий путь до лагеря, уговаривая его потерпеть. Я видел, как после боя солдаты пишут письма домой и целуют конверты, приходящие к ним от любимых людей. Он замолчал. У меня на глаза навернулись слезы. Я вытер глаза тыльной стороной ладони и понял, что мы стоим около моего дома. Я не заметил, когда мы подъехали. - Спасибо, Сехун. - Не за что, - ответил он. - Не только за то, что подвез, - уточнил я. Он молча смотрел на меня, я улыбнулся ему и захлопнул дверь. Я бежал к дому под разошедшимся не на шутку дождем, чувствуя, что он смотрит мне вслед.

***

Я засыпал под мерный шум дождя, слышал, что мама плескается в ванной, а папа внизу смотрит телевизор. Но вот звуки начали отдаляться, и мои глаза сомкнул сон. Я проснулся в семь и от удивления резко сел в кровати. Мне не снилось ничего! Это было странно, я уже привык к этим странным, но таким захватывающим снам. Я словно подглядывал за чужой жизнью в замочную скважину, и к смущению примешивалось что-то будоражащее мое воображение. Может, поэтому сегодня я чувствовал себя немного обделенным. Звонок в дверь раздался ровно в восемь, на пороге стояли улыбающиеся Чанёль и Вин. - Кто там, Хань? – крикнула мама из кухни. - Это за мной, мам. Мама вышла в коридор и с удивлением оглядела моих защитников. - Доброе утро, – хором сказали они. - Доброе, - согласилась мама. - Мы Пак Чанёль и Вин, - представилась Вин, - только что переехали сюда. Учимся с Ханем в одной школе и уже вроде как подружились. Ваш сын на редкость дружелюбен, он с пониманием отнесся к тому, что мы тут новенькие и сделал все, чтобы мы быстрее адаптировались. Познакомил нас со своими друзьями, показал школу и пообещал помочь, если мы что-то упустим, ведь программа в нашей Экасской школе была немного другой. - Чанёль кивал в такт ее словам как болванчик. Я стоял красный как рак, а моя мама гордо улыбалась. Можно было сказать, что Вин точно знала подход к людям – моя мама была уже в полном восторге от них обоих. - Ладно, - прервал я поток ее красноречия, - нам пора, а то мы опоздаем. - Удачного дня! – крикнула нам мама с порога, я помахал ей рукой в ответ. - Завтра мы будем готовы, Хань, - медленно произнесла Вин, когда мы шли к станции метро. - Уже завтра, – вырвался испуганный вскрик. - Не волнуйся, Хань, - ласково сказала Вин, - все получится. - Надеюсь, - прошептал я. День прошел словно в тумане. Страх ледяной рукой сковал мое сердце, я мог думать лишь о том, что завтра они попытаются отделить мою душу от тела. А что если? Нет, останавливал я панические мысли. Они знают, что делают. До дома меня провожала Вин. Она крепко держала меня под руку, словно боялась, что я упаду и расплывусь по асфальту мокрой лужицей. К сожалению, ее страхи нельзя было назвать необоснованными – я был в ужасном состоянии, все доводы рассудка рассыпались в прах при одной мысли о неудаче их эксперимента. - Хань, - позвала меня Вин, - я уверяю тебя, если что-то пойдет не так, мы сразу прервем обряд. Мы не собираемся рисковать твоей жизнью. Она старалась совершенно зря, я ничего не услышал кроме "рисковать твоей жизнью". И стало только хуже. - Не говори ничего, - невнятно попросил я, - будет только еще страшней. Лучше вообще не думать об этом, просто сделайте то, что должны. Вин кивнула. - Предупреди свою маму, что завтра после школы ты пойдешь заниматься ко мне и Чанёлю домой и останешься на ночь, потому что мы будем готовиться к важной контрольной по химии. - Она не удивится, что мне нужна помощь по химии, - я слабо улыбнулся, - проблем не возникнет, вы ее очаровали. Как я и предполагал, родители спокойно восприняли то, что я иду к друзьям с ночевкой. Такое частенько бывало и раньше. На ватных ногах я поднялся к себе в комнату. Стоя под душем и расчесываясь перед зеркалом, я все думал о том, что произойдет завтра. Безумно хотелось позвонить Бекхёну и все ему рассказать, но я отмел эту мысль. Я просто сделаю это, убеждал я себя, лежа в темноте. Я просто это сделаю. - Ты готов? – его голос звучал встревожено. - Готов, - я был спокоен. - Ладно, - он глубоко вздохнул, - я буду рядом. - Ты всегда рядом, - я ласково погладил его по руке. Он привлек меня к себе и нежно поцеловал. Мы несколько минут стояли обнявшись. - Пора, - я отстранился и лег на широкую кровать. Я чувствовал, что Сехун был готов отразить неведомый удар в любую секунду. Я расслабился и закрыл глаза. Перед мысленным взором кружились картинки. Я видел яркое голубое небо, наблюдал проплывающие по нему легкие белые облака. Я ощущал покой и умиротворение. В следующий миг меня захлестнуло ни с чем несравнимое чувство полной свободы, я вырвался из тела. Теперь я взмыл вверх, казалось, что я могу прикоснуться к облакам или подняться еще выше к звездам. Усилие воли, и восторг был усмирен. У меня есть дело. Моя душа рвалась на свободу, требовалась огромная сила воли, чтобы держать ее под контролем. Я направил свой дух на поиск амулета, он мог ощутить малейшие колебания энергии. На меня словно накинули лассо, меня тянуло куда-то, все быстрее и быстрее… - Хань! Вставай, опоздаешь в школу! – мама теребила меня за плечо. Я резко сел в кровати, едва сдержав разочарованный стон. Я так и не увидел то место. Если бы я его увидел, то, может, и не пришлось бы проводить этот ритуал сегодня! Но делать было нечего, я обреченно встал и начал собираться в школу. Вин и Чан ждали меня у метро, всю дорогу они с беспокойством на меня поглядывали и обменивались какими-то многозначительными взглядами между собой. Как и вчера, сегодня меня сложно было назвать прилежным учеником, на уроках я сидел и тупо разглядывал стену перед собой. Учителя не докучали, что было странно. Сегодня был первый день, когда предстоящий урок танцев не будоражил меня. Внутри меня поселилось какое-то пустое безразличие. Я стоял перед Сехуном, даже не глядя на него. - Хань, - позвал он меня. Я поднял на него бессмысленный взгляд. - Реверанс, - напомнил он. Я послушно выполнил то, о чем он просил. Он обнял меня и закружил в вальсе. Я слышал звучащую музыку словно издалека, ощущал его тепло словно был в тумане. Вроде бы что-то и происходит, но как-то неясно. Урок закончился, все покинули зал, и я обессилено осел на пол, опустив голову между колен. Теперь мое безразличие заменил животный ужас – хотелось кричать. - Не бойся, - Сехун присел передо мной и взял мое лицо в свои ладони. - Доверься мне. Я тонул в его глазах, страх отступил. Я был готов ко всему, ему я верил. Ему я мог доверить свою жизнь. - Пойдем, - он встал и протянул мне руку, я доверчиво вложил в нее свою ладонь. Он рывком поставил меня на ноги. - Переоденься, - велел он, - жду тебя на парковке. - А Вин и Чанёль? - Они уже дома, заканчивают последние приготовления. Я нервно сглотнул и направился в раздевалку. До особняка мы добрались очень быстро, каким-то мистическим образом минуя все пробки. В холле нас ждали Вин, Исин и Чанёль. Мы прошли в спальню, где я ночевал в прошлый раз, казалось, это было год назад, а не на прошлой неделе. С тех пор моя жизнь круто изменилась. - Ложись так, чтобы тебе было удобно, - заботливо предложила Вин. С губ рвался саркастичный комментарий, но я сдержался и лег на кровать. Чанёль щелкнул пальцами, и комната наполнилась светом свечей. Еще один щелчок, Исин выключил свет. Теперь на стенах танцевали причудливые тени. Атмосфера была таинственной и напряженной. - Выпей это, - Исин поднес к моим губам бокал с какой-то терпко пахнущей мутноватой жидкостью. - Что это? – хрипло спросил я. - Настой по древнему рецепту, его применяют провидцы для медитаций. Я послушно сделал несколько глотков и закашлялся, жидкость обжигала горло, казалось, что кровь сейчас забурлит. - Дыши глубже, - велел Сехун, - сейчас пройдет. Я пытался последовать его совету, и действительно, через несколько секунд, жар отступил. Исин начал напевать что-то тягучее на незнакомом языке, все присутствующие кроме Сехуна присоединились к нему. Я ощущал его близость, он опустился на колени рядом с моей кроватью. - Расслабься, закрой глаза и позволь своим мыслям свободно порхать. Ты почувствуешь пьянящее чувство свободы. Ты должен удержать контроль над своим духом. Мы поможем тебе это сделать, но не давай душе улететь к звездам. Помни о том, что у тебя есть цель, и сосредоточься на амулете. Я помнил, что делал Ханэ в моем сне. Я видел перед собой голубое небо. Голоса поющих и голос Сехуна начали отдаляться от меня. Я ощутил, что свободен. Я хотел улететь, умчаться, хотел насладиться этим упоительным чувством абсолютного счастья. Облака были так близко, но мне было этого мало. Меня манили звезды. Краешком сознания я помнил, что мне нужно что-то найти, но тут же отринул эту мысль. В первый раз в жизни я был свободен. Я не хотел возвращаться! Никогда! Звезды, они были так близко… Вдруг какая-то неведомая сила потащила меня вниз. Я сопротивлялся изо всех сил. Нет! Не хочу! - Отпустите! – закричал я и очнулся. Надо мной нависло четыре испуганных лица. Я непонимающе уставился на них и сел в кровати. Голова кружилась, все тело сотрясала мелкая дрожь, а пальцы покалывало. - Что случилось? – слабым голосом спросил я. - Мы тебя чуть не потеряли, - голос Сехуна звучал глухо, а в глазах застыл ужас. - О чем ты только думал? – резко спросил Чанёль. - Я не думал, - признался я, воскрешая в памяти те чувства. - Когда я ощутил эту свободу, я перестал думать. Мне просто хотелось… - К звездам, - закончил мою фразу Сехун. - Если позволить душе подняться к звездам, когда ты в трансе, душа уже не вернется в тело, - сказала Вин. - Почему вы не сказали это перед тем, как отправить меня туда?! – я задохнулся от возмущения. - Мы думали ты справишься с этим, - проговорил Исин. - Видимо, вы ошибались, - сварливо ответил я. - Требуется огромная сила воли, чтобы сделать это! Даже Ханэ приходилось ее применять! Они переглянулись. - Откуда ты знаешь? – дрогнувшим голосом спросил Чанёль. - Видел, - огрызнулся я, - и чувствовал то, что он. Но у меня нет такой силы воли! – вскричал я. - Это просто первая попытка, - Вин пыталась меня успокоить, - тебе нужно попрактиковаться в медитации. Тогда все получится. У меня не было сил спорить. После вспышки гнева я чувствовал дикую усталость. Все события прошедших дней и отпустивший, наконец, страх, навалились на меня. Я широко зевнул. - Тебе нужно поспать, ты потерял много энергии, - сказал Чанель. Я без лишних слов перевернулся на другой бок и заснул мертвым сном. Я очнулся словно от толчка, за окном было темно, я не мог понять, что же меня разбудило, а потом я ощутил дикую жажду. С трудом сполз с кровати и пошел на кухню, пытаясь вспомнить ее расположение. Я заметил неяркий свет, пробивающийся из-под чьей-то двери, и решил попросить помощи. - Это слишком опасно, - голос Сехуна звучал устало. - Это была лишь первая попытка, - не соглашался Чанёль. - Мы не можем рисковать его жизнью, - вступила Вин, - он невинный ребенок. - Если мы не станем рисковать, тогда весь мир погибнет! – вспылил Чанёль. - А если он умрет, тогда мы вообще лишимся возможности спасти этот мир, - Исин был рационален. Я застыл, впитывая каждое слово. - Исин прав, - согласился Сехун. - Мы должны тренировать его, прежде чем, попробуем снова. Очевидно, его связь с энергией Ханэ слабее, чем мы полагали. Меня пронзила боль. В его голосе звучало разочарование. В его словах сквозило безразличие, ему в целом было все равно, выживу я или умру. Меня замутило, я развернулся и медленно побрел обратно в комнату. Я бросился на кровать, меня душили слезы, они лились по щекам, но я даже не пытался остановить их поток. Мне было так больно, что казалось, будто моя душа рвется на части, оставляя после себя лишь звенящую пустоту. И это было облегчением, разве пустота может болеть? Разве пустота может чувствовать?..