***
…Через несколько минут дверь кабинета распахнулась, и штурмовики ввели туда перепуганного узника, на которого Славин и его командир наткнулись во время визита в притон. В ярком свете кожа юноши приобрела насыщенный малиновый оттенок, из-за чего в строгой обстановке кабинета тви’лек смотрелся несколько комично. — Господин офицер… — сдавленно начал он, явно пытаясь добавить в свой робкий тон ноток подобострастия. — Прекратите, — с неудовольствием поморщился Траун, давая понять, что не собирается играть по местным правилам. — Мы не в притоне; я вызвал вас не затем, чтобы истязать… Полагаю, вы наслышаны о том, какие ужасы происходят в имперских застенках? — неожиданно добавил он с ироничной усмешкой. Тот не понял, о чём речь — или, по крайней мере, прикинулся тугодумом. Что ж; степень его лояльности по отношению к Империи ещё предстояло выяснить, но, судя по видимым признакам, он не имел отношения к повстанцам или сепаратистам. Типичный мирный житель, к тому же напуганный до полусмерти — трудно было бы найти лучшего собеседника для обсуждения нужных Трауну тем… — Что вы можете вспомнить о том, как оказались в кантине? — спросил он уже своеобычным нейтральным тоном. — Я сам-то не местный, — забормотал тот с явным испугом. — Я Гектор Руо из Нуа’рилтамы… это отсюда очень далеко! — Вы ведь оказались здесь не по своей воле, — заметил Траун. — Вас продали в рабство? — Нет, не продали, — он всё ещё с опаской косился на оружие гранд-адмирала и загадочные приборы вокруг, так что сложно было сдержать снисходительную усмешку. — Меня… меня похитили… Я до сих пор не представляю, где я сейчас. Но дорога была очень долгой. Он примолк; пауза затянулась. Применять методы, столь излюбленные в имперской разведке, не было смысла — однако простые вопросы, судя по состоянию узника, тоже вряд ли принесли бы много пользы. Траун извлек из ящика стола маленький каменный кулон, на котором был тонко вырезан профиль девушки. — Эту вещь нашли при вас. Она наверняка была важна для вас, раз вам удалось её сохранить, несмотря на чрезвычайные обстоятельства, — заметил имперец. — Да. Это моя сестра… Тиро, — ответил тви’лек. В его облике вдруг отразилось заметное волнение, вытеснившее прежний поверхностный испуг. — Вы были к ней привязаны… — Да… — Гектор судорожно вздохнул и приложил ко лбу руку. — Вы не знаете… Тиро — моя старшая сестра. Она… она всю жизнь была такой бойкой, весёлой, и при этом никогда не позволяла себе ничего лишнего… Её все любили. Понятия не имею, как она могла им дорогу перейти. Его речь была сбивчивой; в ней явно слышались отзвуки горя — достаточно давнего, чтобы осознать, что произошло, но и достаточно свежего, чтобы о нём нельзя было говорить без боли. — Перейти им дорогу?.. — переспросил Траун, осторожно прерывая тягостную паузу. — Да, — с готовностью подхватил тот. — Толстый Тоби, сёстры У’талла из Нуа’рилтамы… Тоби весь город держит в страхе, а они — его прихлебательницы. Та ещё дрянь… В воздухе снова повисла тягостная пауза. — Вы сказали, что ваша родственница перешла им дорогу, — напомнил гранд-адмирал. — Они что-то с ней сделали?.. — Да… её похитили, пытали… Она пыталась расправиться с ними. Они продавали вещества богатеньким подросткам, которые потом начинали всё тащить у родителей… Тиро удалось сбежать, но память о пережитом в застенках не давала ей покоя. Я пытался её утешить… Все мы пытались, — его голос предательски дрогнул, но он видимым усилием заставил себя продолжать. — А однажды ранним утром она сожгла себя. Бросила свои вещи в мусорную кучу, подожгла её, облила себя горючим и бросилась в огонь… Один портрет и остался… да, вот этот, — Гектор шумно выдохнул, спрятав лицо в ладони, и плечи тви’лека затряслись от тихих рыданий. Траун отошёл в сторону и задумчиво всмотрелся в мрачноватый ночной пейзаж за толстым стеклом. Продолжать допрос до того момента, пока собеседник не отдаст необходимый долг эмоциям, было бесполезно. — Я поклялся им отомстить, — продолжил тот, несколько совладав с собой. — Добыл старый бластер и отправился в центр города… Продержался всего несколько минут; кого-то вроде даже порешил или ранил. А очнулся уже в плену… Потом меня очень долго везли сюда, и… не знаю, что было бы со мной, если бы вы меня не вытащили. Имперец еле заметно усмехнулся; его познаний о местной жизни хватало, чтобы примерно представить горькую жизнь раба из кантины — и, разумеется, озвучивать эти соображения не стоило. — Где вам удалось добыть оружие? — Н… на чёрном рынке, — тви’лек немного помялся и виновато спрятал лекку за спиной — видимо, решив, что темнить всё же не стоит. — У нас многие и дома у себя бластеры держат, ещё с той войны. Иногда приходится отстреливаться, если этим что-то не понравилось… Жизнь-то всем дорога, — невесело заключил Гектор и вздохнул. — С этим сложно поспорить, — миролюбиво заключил Траун. — Благодарю вас за столь обстоятельный рассказ. В светло-лиловых глазах узника вдруг мелькнуло нечто вроде надежды. — Вы ведь разделаетесь с ними?.. — Я здесь, чтобы прекратить этот произвол, — невозмутимо отозвался гранд-адмирал, любуясь ответной вспышкой радости на ярком наивном лице. — От имени Империи.***
…Руо снова препроводили в отведённую ему каморку. Условия, в которые он был помещён, отчасти напоминали заключение под стражу; однако, согласно указаниям Трауна, узнику всячески давали понять, что его скорее охраняют как ценного свидетеля. Сам Траун покинул кабинет не сразу — по результатам беседы нужно было зафиксировать несколько важных замечаний. Отрывистые рассказы тви’леков, скупые разведсводки, ворох непосредственных впечатлений — всё это, наконец, сложилось воедино. Картина получилась нерадостной и по-прежнему полной безумия; но на сей раз его причины и следствия были отчетливы и ясны. Пожалуй, этот странный вечер можно было назвать вполне продуктивным… Разумеется, ночью — и по уставу, и в соответствии со здравым смыслом — положено восстанавливать силы, чтобы днём быть во всеоружии. Однако порою лишь ночь способна дать тишину, ответ, разгадку… успокоение… жизнь, если уж обобщить до предела. Хрупкую жизнь, что так отчаянно нуждается в защите, порядке, разумном руководстве. И тот, кому было оказано высочайшее доверие, не станет ограничиваться формальной стороной своей миссии. Он проведёт эту операцию так, что на измученной планете, обезображенной буровыми скважинами, наконец воцарится порядок. Диковатый мирок — ныне очаг безумия — получит великолепную возможность стать жемчужиной Империи. Осталось лишь устранить все препятствия.***
…Одной из немногих рилотских достопримечательностей, слава которой не носила дурного или печального оттенка, были сады летающих скал. Прекрасные камни и огромные глыбы, которые годами собирались в тоннелях и каньонах, зависали в воздухе благодаря сильным ветрам, свойственным местной атмосфере. Этот удивительный природный феномен, как считалось, весьма располагал к размышлениям. Посетить один из таких садов с самого начала входило в планы Трауна; и сейчас, на закате, лёгкий имперский корабль приблизился к краю тоннеля, откуда открывался диковинный вид. Камни уверенно висели в воздухе, освещаемые рыжим закатным светом, и время от времени слегка подрагивали. Некоторые из них — яркие, разноцветные — явно состояли из ценных минералов: кое-где даже проглядывал зловещий фиолетовый блеск. Другие же — из грубой скальной породы — в свою очередь, отличались оригинальностью размеров и форм. Всё это складывалось в своего рода мозаику, которая побуждала не просто смотреть, но созерцать, сопоставляя расположение камней с любыми возможными идеями и настроениями. Своеобразное зрелище заворожило даже Славина — он по доброй воле вызвался сопровождать командира, пытаясь подстроиться под его эстетические причуды; и, надо сказать, сейчас это получилось небезуспешно. — Обратите внимание, капитан… Эти глыбы поддерживает в их причудливом положении мощный, нескончаемый поток воздуха. Если допустить, что каким-то образом прекратится ветер, то всё это тут же рухнет, — отстранённо, почти мечтательно заметил гранд-адмирал и слегка развернулся в сторону Славина. — Ничего себе, — пробормотал тот. — А это вообще возможно?.. Изящная улыбка Трауна сменилась сосредоточенным, острым, стремительным выражением; в глазах заиграли блики заходящей звезды. — Через сутки жду от вас предельно подробную сводку по каналам сбыта рилла, — отчеканил он. Славин судорожно отдал честь, уловив, что подготовительная часть предстоящей операции, по существу, завершилась в этот самый миг. — Это и есть поток, который нам необходимо перекрыть, — смягчаясь, пояснил Траун. — Когда камни окажутся на земле, с ними намного проще будет иметь дело.