Стар паниковала. Паниковала так, как еще никогда не паниковала, даже, когда она в первый раз столкнулась с Капеллой, ей не было так страшно, как сейчас. Торопливо убирая по местам разброшенные вещи, девушка без конца обгрызала коготки и покусывала губы, вот-вот готовая разрыдаться от мыслей о том, что сделать она не сможет ничего. Даже если бы Баттерфляй знала, где скрываются сестры-преследовательницы, она бы не смогла вернуть ножницы в одиночку, но теперь последние, а в этом времени — первые ножницы, способные разрезать саму ткань времени и позволить проникнуть в любой временной отрезок, попали в лапы врагов.
Кажется, теперь Стар начинает понимать, что чувствовала Гекапу, когда она украла ножницы прямо у нее из-под носа.
— Марко, что делать? Что делать, Марко?! — она встряхнула друга, не понимая, почему он молчит и, вообще, почему так спокоен в данный момент, когда теперь судьба будущего предрешена уже на все сто процентов, ведь теперь нет для них никаких препятствий, чтобы просто попасть в самое начало их истории и уничтожить все! — Диаз, мы в тупике! Все пропало! Все пропало… — Баттерфляй закрыла лицо руками и, отойдя к стене, села на пол, всхлипывая.
— Стар, я думаю, у меня есть идея, но нам потребуется много времени, бумаги и карандашей. Где мои пространственные ножницы?
— Они здесь, — девушка утерла слезы и достала из рядом стоящей тумбочки пару ножниц. — Что ты хочешь сделать?
— Ты ведь знаешь, как были устроены те ножницы? — он повертел в руках свой трофей. — Я не думаю, что сложнее, чем вот эти. Возможно, ты бы могла сделать чертеж. А потом мы бы отправились к Гекапу, и она бы создала эти ножницы.
— Марко, ты сам говорил, что, если мы умрем, то толку от этого все равно не будет! С чего ты решил, что она просто так возьмет и пойдет на это, создаст ножницы, способные перемещать во времени, по не пойми каким, криворуким чертежам, созданными теми, кто ничего в этом не смыслит, подарит нам их и отправит спасать мир, пожелав удачи?!
— А ты видишь другой вариант?! — Диаз повысил голос, подскочив к девушке. — Стар, скажи мне, ты видишь другой вариант?! Хоть что-то вообще ты видишь, кроме того, что ты беспомощна и не можешь никак помочь миру?! — кричал парень. — Успокойся и возьми себя в руки! Помнишь, что говорила Малышка? Ты намного выше по силе твоей магии, чем твоя мама в этом же возрасте, почему же ты не можешь быть крепче ее морально?! — его голос сорвался, и он затих, заметив, что Баттерфляй просто смотрит в пол, молча кивнув его словам.
— Ты, наверное, прав. Я действительно не способна увидеть что-то другое, Марко, — ее голос звучал приглушенно, но без всхлипов. — Ты прав, я не могу быть такой же сильной, как мама, как бы сильна ни была моя магия. Прости меня, Марко Диаз. Я, как всегда, все испортила, — принцесса ушла, оставив парня, который еще не до конца отошел от своих эмоций.
Когда он, наконец, остыл, то с ужасом осознал, что только что натворил. Стар, хоть и скрывала это, на самом деле была очень ранимой, и обидеть ее было очень легко. Диаз раздраженно пнул валявшийся на полу скомканный лист бумаги и рыкнул сквозь стиснутые зубы. Он терял контроль не только над ситуацией, но и над собой.
Марко давно привык к принцессе и ее непростому характеру, постоянным перепадам настроения, связанных якобы с переходным возрастом, хоть и было довольно сложно. Столь неординарной и не определившейся в жизни личности он еще не встречал. Но Стар ворвалась в его жизнь безумным вихрем, представляющим собой смесь чего-то совершенно несовместимого. Сам факт существования подобного существа казался Диазу абсурдным и нелогичным до встречи с ней.
Марко Диаз — обычный земной парень. Такие встречаются каждый день в толпе на улице, в школе, университете, на работе, неважно где, потому что такие, как он, повсюду. Он не может принимать решения быстро, ему необходимо время, чтобы проанализировать ситуацию, разглядеть ее со всех сторон, и все равно нет гарантии, что, даже когда он все это сделает, то ответит на имеющийся вопрос. Баттерфляй говорила, что это делает его уязвимым, ведь далеко не всегда есть возможность сразу дать оценку ситуации, а может события развиваются настолько быстро, что ты просто не успеваешь даже понять, что вообще происходит, и нет времени на то, чтобы выяснить, в какую сторону тебе лучше увернуться, куда прыгнуть или попытаться понять следующий шаг противника, на что Диаз отмахивался, ссылаясь на то, что во всем есть определенный порядок, который просто нужно понять, будь то расположение товаров в магазине, или серия ударов твоего врага.
До встречи с ней его жизнь была обычной жизнью среднестатистического подростка из небольшого, пусть и немного странного городка, коих полно на всей планете. Марко существовал спокойно и размеренно, хорошо учился, был влюблен в девушку, которая по-прежнему кажется ему идеалом, а что теперь? Теперь все вокруг него перестало поддаваться какой-либо логике. Стар, что, кажется, вот-вот должна была сойти с ума, странная Мун, подозревающая их с самого первого дня знакомства не пойми в чем, пусть и в последние несколько недель у нее появился весомый повод подозревать их в чем-либо, не менее странный Тоффи, который, вроде как, планировал ему оторвать голову или что-нибудь еще, потому что парень часто ловил на себе холодные взгляды ящера, от которых у Диаза едва не вставали волосы дыбом.
Но больше всего вымораживали его действия врагов. Вот где точно логикой даже и не пахло, вот где самые великие умы могли бы искать закономерность десятилетиями и так и не найти. Они пропадали и появлялись, снова пропадали на долгое время, а теперь вот и вовсе просто украли прямо из-под носа у принцессы ножницы времени, не оставив ничего, кроме бардака в комнате Стар.
Но, раз принцесса не хочет идти к Гекапу вместе с ним, он пойдет один. Может, это действительно не обернется для него ничем хорошим, Марко должен хотя бы попытаться. Если Гекапу смогла создать ножницы, позволяющие перемещаться между измерениями, то сможет создать и те, что будут перемещать во времени. Ведь откуда-то же эти ножницы должны были взяться в будущем! Баттерфляй кратко рассказывала ему о них, но все, что запомнил Диаз, так это то, что всего было пять или шесть пар временных ножниц: две пары хранились у королевы и короля Баттерфляй, остальные — у членов магического совета, в том числе и у самой Гекапу, но из-за какого-то очень масштабного происшествия, все временные ножницы были уничтожены, за исключением тех, что хранились у их создательницы, оставленные на так называемый «крайний случай».
Его пространственные ножницы достались ему тяжело, и он боялся даже представить, как королеве Мун и королю Тоффи удалось заслужить временные, но они оставались единственными, кто смог их получить. А, может быть, обстоятельства появления этих ножниц у них были совершенно другие, что значения сейчас не имело. Сейчас было важно только то, что, если он откроет портал, то обратного пути уже не будет. Ножницы скользнули в воздухе, оставляя за собой оранжевую линию, которая постепенно расширилась, и открылся портал в измерение члена магического совета, создательницы пространственных и временных ножниц, и одной из самых высокомерных и сильных особ, с которыми ему удалось познакомиться за его недолгую жизнь.
Парень решительно шагнул сквозь мягкую ткань пространства, напоминавшую на ощупь нечто вязкое, даже немного противное, и поспешил закрыть портал, стряхивая с себя это странное ощущение. Он порой не понимал, как некоторые могут ходить сквозь них, как через простые двери. Это напоминало ему одну пещеру, в которой они были со Стар, но эта пещера оказалась пастью огромного чудовища, а то, что периодически капало с потолка — слюной. Марко поморщился и огляделся. Сейчас она появится, нужно только подождать пару минут…
— Откуда у тебя ножницы?! — Диаз не успел опомниться, как оказался под женщиной, которая решительно припечатала его к земле, приставив что-то острое к самому горлу.
— Я заслужил их, заслужи-и-ил, — прохрипел Марко, уже мысленно попрощавшись со всем, что любил, и извинившись перед Стар за то, что она ему говорила, но он не послушал ее. — На них мое имя — Марко. Я — Марко Диаз из земного измерения.
— О, действительно, — Гекапу слезла с него, позволив встать. — Я тебя не помню. Сейчас не так много народу рвется обладать пространственными ножницами, я могу перечислить всех за последние пять лет, а тебя я не помню, — она прищурилась, приблизившись к Диазу, разглядывая его лицо. — Нет, точно не помню. По-хорошему, тебе бы тумаков навешать и ножницы отобрать, но ведь у тебя есть какие-то причины, если ты сюда самостоятельно пришел, даже если они не твои.
— Какая проницательность. Мне действительно нужна твоя помощь, Хе-пу.
— Как ты меня назвал?
— Неважно. Серьезно, неважно. В общем, вот какое тут дело: мне нужны ножницы, которые смогут перемещать меня во времени.
— Хм… ножницы, перемещающие во времени… — она задумчиво потерла подбородок, уставившись в землю. — Чисто теоретически — вполне реально… Стоп. На кой-тебе такая вещь, жалкий человечишка? — и снова Марко оказался прижат к земле, готовясь попрощаться с жизнью.
— У меня нет плохих намерений, клянусь, они нужны мне для помощи принцессе Мьюни!
— Принцессе Мьюни нужна помощь? Она бы пришла лично, если бы ей нужно было нечто подобное, — Гекапу проговорила это таким тоном, словно Диаз сказал самую абсурдную вещь, которую она когда-либо слышала вообще.
— Она еще не знает, что ей нужна моя… то есть наша помощь. Я не имею права рассказать тебе все: это повлечет за собой последствия, которые в сотни, а может, в тысячи раз ухудшат сложившуюся ситуацию. Я все, что захочешь, сделаю, если ты согласишься мне помочь! Даже на колени встану! — парень рухнул на колени, искренне веря, что это ее разжалобит. — Прошу, прекрасная, великолепная, умнейшая из всех женщин, что я встречал, Гекапу, помоги мне!
— Вы, людишки, все такие жалкие, — фыркнула она ему в ответ, но, кажется, его лесть все же произвела на нее определенный эффект, который и был ему необходим. — Хорошо. Я попытаюсь. Приходи, через… ну… месяца два по времени твоего измерения. Я сделаю все, что в моих силах. И да, никому не рассказывай об этом. Если магический совет узнает, что я без их ведома творю нечто подобное, меня никто по головке не погладит… — женщина ушла, оставив Диаза на пустоши.
Марко глубоко вздохнул. Все прошло куда лучше, чем он ожидал. И она даже не…
— Прости, кое-что забыла! — Гекапу в несколько шагов оказалась рядом с ним и от всей души отвесила ему подзатыльник. — Лысина на память, земной мальчик.
… подумала ударить его по затылку и выжечь там все волосы.
***
Сегодня состоялся суд над лордом. Я никогда не думала, что мои родственники могут быть настолько жестоки и бесчеловечны. Я не могла ничего сделать, стоило мне вчера заговорить об этом с мамой, как она пригрозила мне, что, если я еще раз заикнусь об этом или попытаюсь помочь ему, то меня отправят под трибунал вместе с ним, как предательницу. Никогда не думала, что я, принцесса, наследница трона, услышу нечто подобное в свой адрес, да к тому же еще и от собственной матушки. Не хочется признавать этого, но, кажется, мне становится страшно.
Я хочу еще раз попытаться поговорить с ней. Теперь уж, когда его казнили, я думаю, она не сможет угрожать мне тем, что мы вместе отправимся на смерть. Не знаю даже, что же ей говорить, не понимаю толком, чего сама хочу. Я хочу попытаться защитить Тео и его сестер, но мне кажется, это будет совершенно невозможно. Впрочем, недавно я получила письмо от него, в котором он рассказал мне о том, что желает ненадолго покинуть родное измерение, пока все не уляжется. А вот для дочерей лорда я уже приглядела возможную должность. Фактически, такая еще не существует, но может существовать.
Честно говоря, я не верю в виновность лорда. Слишком очевидные улики были якобы им оставлены на месте преступления, даже человек недалекий бы не оставил таких следов, по которым вычислить преступника — раз плюнуть. Я думаю, нет, я уверена, его оклеветали.
Нереида прокручивала в голове фрагмент из дневника снова и снова, раз за разом, вдумываясь в каждое предложение. Все, что читала она в дневнике Эклипсы, больше походило на сборник предрассудков и проявления примитивного мышления мьюнианцев как расы. И самым жутким было то, что все эти предрассудки сохранились по сей день. Ожидая Тайрона на их месте, принцесса мысленно уверяла себя, что за ней точно никто не мог пойти. Заклинание невидимости еще не подводило ее.
День был хмурый, густые серые тучи предвещали сильную бурю. Ей такая погода очень нравилась. Нет солнца, а значит, слабость ее покинет на какое-то время, и она сможет передвигаться без чьей-либо помощи. Главное, чтобы дождь не пошел, иначе долгожданная встреча будет совершенно испорчена, пусть у нее и был зонт с собой.
Девушка, завидев принца, улыбнулась, но тут же улыбка сменилась недоумением. Принц был так серьезен, что Баттерфляй отметила про себя, что еще никогда не видела его таким. Случилось что-то страшное.
— Тайрон, что произошло? — без приветствий спросила Нереида, взволнованно глядя на возлюбленного.
— Кто-то донес о нас моему отцу. Мы больше не можем видеться, — он был так холоден, словно вовсе никаких чувств у него к ней не было. — Прощайте, принцесса. В этот раз уже навсегда.
— Но, постой, постой, Тайрон, кто… кто это был? Что именно донесли, Тайрон, прошу, постой, — Баттерфляй вцепилась в его руку. — Скажи, что конкретно случилось?
— Это было не подписанное письмо. Оно пришло моему отцу сегодня утром. Я понятия не имею, кто мог стать доносчиком. Прости… простите, Ваше Высочество. Надеюсь, наша следующая встреча произойдет не на поле брани.
Баттерфляй не могла пошевелиться. До этого момента ей казалось, что она настолько вся исстрадалась за то время, что была больна, что теперь уже просто ничего не сможет расстроить ее. Она считала, нет, точно знала, что не сможет заплакать, даже случись смерть ее матушки, но плакала из-за разбитого сердца. Подобной боли она еще не испытывала, нельзя было сказать, что ей никогда еще не было так больно, но это же боль. Какой бы она ни была, от нее страдаешь.
Девушка так долго искала юношу, который бы смог полюбить ее. Она была одной из тех, кого не спасали ни высокий и почитаемый статус, ни даже миловидная внешность, никому не было дела до принцессы, которая не могла даже вальс танцевать, потому что падала после двух-трех поворотов, из-за чего была вынуждена стоять в сторонке. Да что там, ей шел шестнадцатый год, а у нее еще не было мьюзревания! По меркам мьюнианских лордов, она была, мягко говоря, непривлекательной.
И вот нашелся человек, который захотел узнать ее, которому она понравилась, который понравился ей. Искренняя вера в то, что это светлая и чистая любовь с первого взгляда, давала ей силы и желание жить, а что с ней будет теперь, когда она снова совсем одна?
Верно.
С ней не будет ничего.
Совсем ничего.
Нереида не помнила, как вернулась в замок, только чувствовала, как кровь бьет в виски. У нее поднималось давление. Принцесса надеялась, что сейчас просто упадет, ее глаза закроются и больше не откроются. Ноги сами принесли ее в зал, где уже ожидала матушка.
Королева смотрела на нее строго. Похоже, и она уже все знает. Баттерфляй нервно сглотнула и попыталась взять себя в руки. Девушка вся напряглась, пытаясь удержать сознание, которое ускользало в такую манящую мягкую темноту. Голос матери был почти не слышим за шумом, который накрыл ее, как непроницаемый купол, превращавший все звуки извне в монотонное раздражающее жужжание, шедшее фоном к бесконечным помехам, раздававшимися то ли где-то совсем рядом, то ли просто в ее голове.
Принцесса могла разобрать слова только частично. Что-то о том, какая она безответственная, как королева сильно в ней разочарована, и как это опрометчиво и глупо с ее стороны. Это было не столь важно, чтобы тратить силы, которых и так почти не оставалось.
Нереида подняла глаза на мать, но видела лишь расплывчатое цветное пятно, такое же, в какое превратились все окружающие предметы. Девушка хотела скорее вытереть слезы, вновь покатившиеся по бледным щекам, но рука была тяжелой, словно по венам тек свинец. Сердце пропустило несколько ударов, и она упала.
***
Марко вжался в стену и умолял богов дать ему возможность убежать от ящера, который застал его врасплох. Итак, неприятности валились на него одна за другой. Сначала украли ножницы, потом он обидел Стар, они опоздали из-за этого всего в школу, а теперь Тоффи поймал его совсем одного, и никто явно не собирался сейчас заходить в эту часть здания, как будто специально назло Диазу. У парня сердце в пятки падало, когда Рабен смотрел на него своими желтыми глазами, от него так и веяло могильным холодом.
— Ты сейчас всю известку со стены оботрешь, — Тоффи крепко вцепился в его плечо и буквально отодрал Марко от белой спасительной поверхности, за которую он цеплялся, как утопающий за соломинку. — Не надо так трястись, я убивать тебя не собираюсь, с этим делом завязал. Просто поговорить хочу. А вот если не дойдет мною сказанное, могу и что-нибудь сломать.
— Окей, — Диаз сделал руками примирительный жест, и выскользнул из-под руки монстра. — И что же ты желаешь мне сказать?
— Да ты же прекрасно знаешь, о чем я хочу поговорить. Послушай сюда, я понятия не имею, кто ты, что тебе нужно от Мун, и поэтому ты мне абсолютно не нравишься, ясно? Но Баттерфляй, кажется, нравится проводить с тобой время, несмотря на то, что она первая в очереди среди тех, кто попытается испепелить вас, если узнает, что вы несете какую-то хоть малейшую угрозу, — его голос звучал холодно. — Если ты причинишь ей вред, я устрою все для того, чтобы ты всю жизнь на таблетках в больнице провел, — холодные, слишком изящные и длинные для монстра, пальцы сомкнулись на шее Марко. — И ты же понимаешь, что она не должна ничего знать об этом разговоре?
— К-конечно, — парень нервно сглотнул и вцепился в собственную шею, когда ящер отошел от него.
— И со Стар помирись. Ты ее явно очень сильно обидел.
— Тебе есть до нее дело? — Диаз вопросительно посмотрел на Тоффи, который уже собрался уходить. — Я думал, ты общаешься с ней из жалости.
— Ты обо мне такого мнения? — Рабен повернулся к нему. — Я создаю впечатление существа, которое жалеет кого-то, кроме себя, и думает о чувствах других?
— Ну, Мун очевидно очень много значит для тебя. Она ведь особенная для тебя, я прав? — Марко сел на парту и уставился в пол.
— Задаешь вопросы, ответ на которые слишком очевиден, — Тоффи почувствовал интерес к этому разговору. Он взял стул и сел рядом с Диазом, скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу. — Сложно не понять этого по тому, что я тебе сказал в самом начале нашей замечательной беседы. Говори прямо, если хочешь узнать что-то.
— Просто мне кажется, ты из тех, кому если нужен кто-то, то он этого кого-то обязательно добьется. Но вы с ней не вместе, так в чем же дело? Я просто не понимаю. И она, вроде бы, неравнодушна к тебе, что вам двоим мешает, почему у вас такие натянутые и напряженные отношения, что вы порой не можете из себя банальное «Привет. Как дела?» выдавить?
— Ну, тут дело скорее в Баттерфляй, чем во мне… это очень долго и сложно объяснять. Конечно, и я тоже хорош был, и моя вина здесь куда более существенна… Не знаю, поймешь ли ты. Слушай, скажи мне кое-что, раз уж мы, два совершенно незнакомых существа, потенциальные враги, вдруг решили разоткровенничаться перед друг другом ни с того ни с сего, тебе нравится Стар?
— Возможно… я не знаю… думаю да… или все-таки нет… Я просто не могу определиться. Есть еще одна девушка, там, у меня дома, в которую я был долго влюблен, но у нас с ней как-то все не складывалось из-за Стар. Понимаешь, она изначально была просто моим лучшим другом, а потому что-то пошло не так, но я сообразил, что отношения меняются слишком поздно, как-то так, в общем, — Диаз тяжко выдохнул. Ему действительно тяжело давались подобные диалоги, но он сам его начал. А Тоффи не выглядел, как парень, страдающий дефицитом женского внимания и, может быть, мог помочь ему советом. — Я просто запутался.
— Хм, решение здесь довольно простое, лично для меня, со стороны смотрящего на эту ситуацию. Тебе нужно взвесить все «за» и «против» за каждую из них, а потом попробовать сделать выбор, и не страшно ошибиться, потому что ты всегда можешь уйти к другой. Но я бы на твоем месте выбрал вторую. Знаешь, вроде, если бы ты действительно любил первую, то вторая так и осталась бы просто хорошей подругой, — ящер развел руками. — В этом вся суть.
— Логично, ничего не могу сказать. Можно еще один вопрос?
— Валяй.
— Ты и впрямь считаешь нас врагами?
— Ты не глупый парень, так что подумай сам, стал бы я разговаривать на такие деликатные темы с тем, кто может представлять для меня опасность? А мои угрозы — лишь предупреждение, имеющее вполне очевидные причины… — ящер решил закончить этот диалог. — …но это не значит, что я доверяю вам.
Марко проводил ящера взглядом и еще несколько минут сидел в пустом классе, покачивая ногой и обдумывая беседу.
К черту ее, эту вашу логику. Здесь, кажется, даже понятия такого нет.
