***
Гарри едва исполнилось четырнадцать, когда в их школу из Донкастера перевёлся новый ученик. Луи Томлинсон, которому указали на порог в трёх предыдущих учебных заведениях, где он имел несчастье проучиться, совсем не походил на исчадие ада, образ которого сформировали десятки слухов, опередивших его появление на несколько дней. Говорили, что он пьяным угнал машину и отправился кататься по городу, пока не закончился бензин и ему не пришлось остановиться на середине дороги, чем он и привлёк к себе внимание стражей правопорядка. Что он забирался по ночам в школу и рисовал баллончиком на стенах нецензурные выражения. Что поджёг дом своей одноклассницы в отместку за то, что она не пошла с ним на свидание. Но парень, севший за пустующую парту слева от Гарри, на первый взгляд ничем не выделялся из толпы. Выглаженная рубашка, растрёпанные волосы, улыбчивые морщинки в уголках глаз, серьёзный вид – он казался обычным. Стайлс, с волнением ожидавший появления такой скандальной личности в их тихой школе, был разочарован и весь урок косился на новенького с плохо скрытым укором. Тот, впрочем, этого словно и не замечал, а на следующем уроке наклонился к Гарри и вежливо попросил запасной карандаш, потому что его собственный сломался. При этом он ярко улыбнулся, и Гарри впервые подумал о том, что у парня может быть красивая улыбка. Потом была торопливо развивающаяся дружба, ночёвки друг у друга, совместные походы на футбол, первая сигарета, раскуренная на двоих, а затем Гарри узнал, что самый большой секрет Луи, из-за которого у него и не складывалось в предыдущих школах, это то, что он гей. Наверное, узнай Стайлс об этом раньше и не успей влюбиться в Томлинсона, это могло бы что-то изменить, но сложилось иначе. Луи он о своей влюблённости так и не рассказал, как и о том, что именно благодаря ему осознал, что девушки его не интересуют. Это было, пожалуй, единственным, что он утаил от лучшего друга, но страх быть отвергнутым своей первой любовью и потерять заодно с надеждами дружбу оказался слишком сильным. А держащийся за руку Томлинсона Лиам Пейн, который всё больше времени проводил вместе с ними, окончательно убедил в правильности выбора. Чувства потухли через пару лет, и на выпускном Гарри почти не ревновал кружащегося в танце с Лиамом Луи. Только копошилось внутри какое-то подавляемое сожаление. Они поступили в колледжи в разных городах, но некоторое время поддерживали общение. Ездили друг к другу на выходные, встретили вместе Рождество, а потом новая жизнь захватила обоих, и звонки становились всё короче, а ожидание – всё легче, пока все контакты не свелись к смс на День рождения. Гарри порой хотелось набрать выученный наизусть номер, но он не решался навязываться. Они снова встретились в школе, на пятилетие их выпуска. Стайлс не ждал ничего особенного, поэтому когда Луи сгрёб его в объятия в коридоре и зашептал на ухо о том, как скучал, сам едва не прослезился, сдержавшись в последний момент. Они провели вместе два дня, и Гарри, наслаждаясь этим временем, не мог не удивиться, как им легко друг с другом даже спустя столько лет. Бывают такие люди, которых видишь пару раз в год, но стоит обнять, вдохнуть знакомый запах, согреться в лучах тёплой улыбки – и словно не было никакого перерыва. Они вновь стали созваниваться, а в один из разговоров Луи неожиданно предложил отправиться с ним в заброшенный и давно покинутый город ***, родом из которого, как оказалось, были его предки. Стайлс ещё в школе слышал о нём, но сведения были смутными и ничего конкретного не сообщали. Он знал, что в городе никто не живёт уже много лет, а само место обросло кучей зловещих слухов об эпидемиях, случайных смертях и пропавших людях. Гарри никогда особенно не интересовался такими городами, но неожиданно для самого себя согласился, не представляя, чем всё это путешествие в итоге обернётся. Наверное, знай он хотя бы в этот раз, как всё сложится, он бы ответил отказом. Или не смог бы. Ведь дело касалось Луи.***
С другой стороны ограждения обстановка изменилась. Потёртая временем и тысячами шагов узкая каменная дорожка терялась впереди, скрытая плотными рядами пожелтевших деревьев. Земля даже на вид казалась сухой, трава была ей под стать: редкие пучки ржавого цвета были разбросаны то тут, то там, и общий вид навевал мысли об истощении. Не смертельном, но стабильно развивающемся. Гарри повернулся к Луи, намереваясь поделиться первыми впечатлениями, но тот с таким восторгом рассматривал окружающие их пейзажи, что нарушать трепетную тишину казалось настоящим святотатством. В этот момент Стайлс начал понимать, что, кажется, всё не сводилось к банальному любопытству, потому что Томлинсон выглядел как человек, который очень долго шёл к своей мечте и наконец подобрался к ней вплотную. И это будоражило похлеще предстоящей прогулки по незнакомому месту. Осознав, что пялится на Томлинсона, Гарри мысленно отвесил себе подзатыльник, но отвернуться не успел: Луи встретил его взгляд и улыбнулся. - Идём? – спросил он, указывая вперед. Стайлс кивнул, и они зашагали. Кирпич под ногами был не жёлтым, а серым, но вёл, если им повезёт, в не менее интересное место. Разговаривать не хотелось, поэтому шли молча. Лишь однажды Луи удержал Гарри за рукав, когда он собрался было разглядеть поближе один из стволов деревьев, на котором был выбит какой-то символ, и посоветовал не сходить с дороги на высушенную землю. На всякий случай. Мало ли, кто или что может обитать в этих зарослях. Гарри не мог представить, что чувствовал Луи, находясь здесь, если даже у него всё внутри замирало от неясного предвкушения. Может быть, сказывалась нехватка новых впечатлений в последние годы или же что-то другое давало толчок зарождавшемуся восторженному вниманию к каждой мелочи, но Стайлс не мог перестать смотреть по сторонам так, словно боялся что-то упустить. Хотя пока ничего интересного им не встречалось: полустёртая дорога, сплошные ряды деревьев, переплетённых между собой ветвями, и синее небо с редкими вкраплениями молочных облаков. Небо, в противовес всему остальному, было точно таким же, как снаружи, и это не удивляло, но заставляло задуматься о том, что различия иногда – лишь в нашей голове. Дорога по-прежнему вела прямо, но минут через двадцать, если верить ощущениям Гарри, лес по обе стороны от них начал постепенно редеть. То и дело стали попадаться просветы между деревьями, и в одном из них они увидели очертания невысокой бревенчатой хижины. Природа не становилась живее, а краски – ярче, но вскоре раздался птичий клёкот, и сразу стало чуть уютнее. Лес закончился развилкой, предлагающей либо продолжать знакомство с деревьями (свернув налево или же направо), либо двигаться прямо, к темнеющему впереди силуэту одиноко стоящего здания. Не сговариваясь, они зашагали дальше. Судя по покосившейся вывеске, на которой угадывались лишь первые буквы, когда-то это было работающим и, наверное, процветающим кафе. Сейчас все стёкла в окнах были выбиты, порой вместе с рамами, столы и стулья оказались сломанными и сваленными в кучу на заднем дворе, а пол был устлан ковром из сигаретных окурков, пепла и гниющих листьев. Пахло здесь чем-то явно химическим, терпким, но Гарри не смог идентифицировать запах, от которого захотелось чихать. - Кажется, кто-то остался очень недоволен обслуживанием, - криво улыбнулся Томлинсон, разглядывая через проём окна весь этот беспорядок. Гарри кивнул, но это разрушенное место ему совсем не нравилось, и он, торопясь его покинуть, спросил: - Пошли дальше? Город раскинулся буквально за следующим поворотом. В отличие от развороченного кафе, аккуратные одноэтажные дома снаружи не выглядели жертвами вандализма. Во дворах вместо клумб с цветами царствовали сорняки, а кое-где прорастали и тонкие, как игла, деревья, да и не хватало знакомых деталей – велосипедов или, например, припаркованных автомобилей, но эти детали не тревожили глаз. Может быть, дальше ситуация изменится, но ближайшие к ним постройки пусть и выглядели неопрятно, щеголяя толстым слоем пыли и свернувшейся хлопьями краской на стенах, в остальном, казалось, были целы и невредимы. Они зашли в один из домов, осторожно ступая по скрипящим половицам, и обстановка внутри поразила Стайлса гораздо сильнее развороченного нутра кафе. В комнатах царило то сочетание порядка и человеческих привычек, которое свойственно лишь уютным обжитым жилищам: забытая на столе кофейная чашка, примятое покрывало на кровати, чуть отодвинутая в сторону занавеска на окне. Дом выглядел так, словно жизнь в нём замерла. Словно жильцы вышли буквально на минуту, но скоро вернутся, проведут генеральную уборку, борясь с паутиной и въевшейся пылью, и продолжат свои домашние занятия. - Ты знаешь, почему этот город заброшен? – спросил Гарри у увлечённо рассматривающего корешки книг через прозрачные дверцы шкафа Луи. Тот пожал плечами, отходя к комоду у противоположной стены и заглядывая внутрь: там оказалась одежда. - Версий много. Официальная – его должны были стереть с лица земли, чтобы построить то ли исследовательский центр, то ли какой-то засекреченный объект. Подробности не разглашались. Параллельно упоминались доказательства того, что здесь якобы непригодные условия для жизни, но это могло быть лишь попыткой прикрыть красивой ширмой о заботе выселение сотен людей ради чьей-то прихоти. - А ты как думаешь? - Думаю, кому-то очень нужно было это место, потому что жителей распихали по соседним городам. Но здесь, как видишь, ничего так и не создали. И никто не знает, почему. То ли стройку отложили на неопределённый срок, то ли дело в чём-то другом. Гарри подумал, что, в общем-то, эта история не нова. Такое случалось – может быть, в меньших масштабах, а, может, просто не все случаи предавались огласке. Но что-то его тревожило. - Слушай, но почему все вещи лежат на своих местах? Я понимаю, стены с собой не утащишь, но одежду или книги – запросто. Их же не выселили за пять минут? - Давай посмотрим другие дома, вдруг вещи сохранились лишь в этом? Стайлсу показалось, что Луи говорит не всё, что знает, но он молча вышел следом. Они проверили ещё пять случайных домов – везде остались вещи владельцев. Гарри поднял бровь, выразительно глядя на Томлинсона после последнего осмотра, и тот сдался. - Прабабушка рассказывала, что однажды утром пришли люди в форме и выгнали всех из домов, не разрешая брать с собой ничего, кроме документов. Их загрузили в автобусы и увезли из родного города, раскидав по близлежащим населённым пунктам. Объяснить, что происходит, никто не удосужился. - Почему ты не хотел, чтобы я об этом знал? - Потому что я всегда думал, что это – бред, рождённый уставшим разумом. Прабабушка вечно что-то такое рассказывала. То про опыты над людьми, то про войну, то про тайные убежища. Я верил в это только в детстве. - А сейчас во что веришь? - В то, что мы не зря здесь оказались. Пойдём. Они больше не заходили в дома, довольствуясь заглядыванием в окна. Картина внутри не менялась, и в свете последних сведений весь этот застывший в янтаре городок приобретал налёт неясного трагизма. Какая-то мысль не давала Гарри покоя, но он никак не мог её сформулировать. - О, а вот это место точно поднимет тебе настроение! – весёлый голос Луи в окружающей тишине казался посторонним, лишним элементом, но пробился сквозь размышления, заставляя вернуться в реальность. Судя по скромной деревянной вывеске, перед ними был кинотеатр. Стайлс любил кино, к тому же, ему ещё не доводилось даже вблизи видеть такие древние кинотеатры, не говоря уже о том, чтобы побывать внутри, поэтому он, не раздумывая, потянул за дверную ручку. Они оказались в прямоугольном фойе, где с одной стороны находилась, видимо, давно не встречающая посетителей билетная касса, а с другой – гардеробная. Единственная дверь с правой стороны – вход в кинозал. Гарри старался ступать осторожно, но его тянуло внутрь, и он лишь краем уха прислушивался к шагам Луи за спиной, настолько не терпелось познакомиться с атмосферой заброшенного кинотеатра. Зрительный зал был маленьким: перед экраном тянулось всего несколько рядов мягких сидений. Стайлс автоматически задумался о том, какие фильмы могли здесь смотреть тогдашние жители города. «Метрополис»? «Кабинет доктора Каллигари»? Или он слишком размахнулся? Может быть, киносеансы здесь начались и закончились картинами «Выход рабочих с фабрики Люмьер» или «Политый поливальщик»? Существовал ещё другой вариант: кинотеатр мог и не успеть ничего показать, так и не собрав первых зрителей. Гарри прошёл до середины первого ряда, смахнул пыль с сидения и сел, вытянув ноги и бросив рюкзак неподалёку. Луи устроился рядом, молча, не мешая прочувствовать атмосферу, и Стайлс был ему за это благодарен. В зале царила полутьма, но он всё равно прикрыл глаза, представляя, что позади них сидят люди, взволнованные и предвкушающие просмотр, а после раздаётся общий судорожный вдох – когда экран загорается. И начинается сказка, другой мир врывается в привычную среду обитания, чтобы погрузить, захватить в свои объятия и подарить кусочек чьей-то жизни тебе во временное пользование. Рука Томлинсона легла поверх его, вцепившейся в подлокотник, и Гарри открыл глаза, улыбаясь. - Хочешь есть? И в этом тоже что-то было – перекусывать бутербродами, сидя в пустом тёмном зале не работающего старого кинотеатра. Луи рядом – яркий, как всегда, немного повзрослевший, но по-прежнему такой свой, что больно внутри. От того, что были порознь. От того, что когда-то не признался. И слова сами вылетели изо рта: - Я был влюблён в тебя в школе. Томлинсон замер, переставая откручивать горлышко бутылки с водой, и недоверчиво хмыкнул. В его глазах сквозило слишком много удивления и чего-то ещё, похожего на досаду, и Гарри поспешил добавить, чувствуя, как горят щёки. - Нет, это… Ни к чему тебя не обязывает. Просто хотел, чтобы ты знал, - Стайлс улыбнулся, с болезненной нежностью вспоминая свои чувства, и продолжил, чтобы одним махом озвучить всё тайное: - Вообще-то, именно благодаря тебе я понял, что мне нравятся парни, так что спасибо, что спас меня от долгих лет самотерзаний. - Дурак, - выдохнул Луи, и Гарри не успел обидеться, как тот добавил: - Я такой дурак, Хазза. Я – тоже. Он потянулся ближе к Стайлсу, медленно, но с очевидными намерениями, и Гарри сглотнул, успевая закрыть глаза перед тем, как мягкие губы накрыли его собственные. Это был поцелуй-приветствие и поцелуй «я так долго ждал», и Гарри, столько ночей когда-то мечтавший об этом, тихо застонал, чувствуя, как чужой язык просится дальше, и приоткрыл губы, позволяя больше. Пальцы Луи – на его щеках, на затылке, вплелись в волосы, притягивая ближе. Стайлс не выдержал, встал на ноги, разрывая поцелуй и прикосновения, чтобы в следующую секунду опуститься к Томлинсону на колени. Так – полнее, безумнее, и он уже заведён. Обнимая Луи за плечи, целуя глубоко, чувствуя, как чужие ладони скользнули по пояснице и обхватили ягодицы, сжимая, заставляя стонать вновь, и он согласен на всё, забывший о том, где они. Ничего не имеет значения, кроме ответного тепла рядом и сводящего с ума возбуждения. Он уже двигался, потираясь о Луи, но тот вернул ладони ему на щёки и разорвал поцелуй. У Томлинсона сбилось дыхание, и джинсы недвусмысленно топорщились, но он смотрел прямо в глаза и заставлял Гарри прийти в себя. - Чшш, Хазза, всё хорошо, нам некуда спешить, правда? – он улыбнулся, глядя на взъерошенного Гарри, пытающегося собраться с мыслями. – Не хочу, чтобы наш первый раз прошёл здесь. Стайлс кивнул, неуклюже слезая с его колен. Он понял то, что говорил Луи, и согласен целиком и полностью, что место не то. Просто время казалось таким подходящим, что он с трудом отогнал от себя фантазии об обнажённом Томлинсоне, берущем его прямо на пыльном полу кинотеатра. Потом, всё потом. У них много времени впереди. Они забрали свои вещи и вышли из кинотеатра, и Луи поцеловал его снова – при свете дня, и так было ещё лучше.***
Магазин обнаружился в паре метров от кинотеатра. После просторных многоуровневых супермаркетов, привычных всем жителям больших городов, здесь, казалось, и развернуться в оживлённый день было бы трудно. Он больше напоминал кладовую, чем магазин. Но сейчас только они двое нарушали уединение этого места. Как и в домах, осмотренных ранее, всё здесь, на первый взгляд, осталось лежать на своих местах. Даже продукты ровными рядами пылились на полках, увитые бахромой паутины. Гарри потянул наугад один пакет с макаронами, чтобы посмотреть, когда истёк срок годности, и едва успел удержать от падения стоящие рядом бутылки с водой. После этого изучать ассортимент расхотелось. Луи, насвистывая какую-то отдалённо знакомую мелодию, бродил возле полок с игрушками, но на шум обернулся и закатил глаза. Стайлс двинулся было к нему, но его отвлекло поскрипывание под ногами. Пол оказался совсем простым, выложенным из узких досок, даже не покрытых лаком, и его внешний вид внезапно напомнил Гарри кое-что. - Похоже на фильм «Дрожь земли». Помнишь такой? Маленький магазинчик, деревянный пол, случайные путники. Сейчас земля затрясётся, а через доски к нам прорвётся огромный червь-людоед. - Этот фильм старше, чем ты. - Ты же знаешь, что… - Знаю, знаю. Старые фильмы лучше новых, ты всегда это говорил. Но неужели ни один современный фильм тебя не зацепил? «Человек-паук»? «Голодные игры»? «Трансформеры»? - Нет. - «Люди Икс»? «Первый мститель»? - Мне нравится Зимний солдат, - улыбаясь, признался Гарри. - Мне тоже, - ухмыльнулся Луи, подходя вплотную. Его рука опустилась Стайлсу на талию, невесомо прошлась по груди, погладила ключицы и скользнула на заднюю сторону шеи, требовательно удерживая, как будто иначе Гарри мог отвернуться и перестать ловить в глазах напротив отблески эмоций. Томлинсон прижался лбом к его лбу, продолжая всматриваться, и у Гарри волоски на руках встали дыбом от этого взгляда и от желания снова почувствовать его губы на своих. Наверное, Луи всё понял, потому что, усмехнувшись, он чмокнул Стайлса в щёку и отошёл как ни в чём не бывало, весьма довольный собой. Гарри осталось только предвкушать то время, когда они выберутся отсюда. После магазина вдоль дороги снова потянулись жилые когда-то дома. Все, как один, одноэтажные и чем-то напоминающие кукольные. Странно было идти мимо них и не видеть ни спешащих домой людей, ни резвящихся собак, ни пробегающих мимо кошек. Тишина уже казалась привычной, но окружающий мир воспринимался как отдельный зал в музее. Интересный, но тревожащий своей замкнутостью. Живыми были только небо и Луи, шагающий рядом, который, увидев детскую площадку с качелями, моментально ускорил шаг и через пару мгновений уже сидел на них, цепляясь ладонями за проржавевшую цепь и требовательно глядя на Гарри. Как когда-то во время учёбы в школе (на самом деле, этим заканчивалась добрая половина их прогулок), Стайлс сбросил рюкзак на землю, обошёл качели сзади и ухватился за шершавую спинку сидения. Наклонился к Луи, мимолётно целуя в открытую шею, и с силой оттолкнул, торопливо отходя на пару шагов назад, чтобы встретить и толкнуть ещё дальше. Томлинсон смеялся, взмывая всё выше, что-то выкрикивал, но за пронзительным скрипом качелей слова было не разобрать. И в этот момент абсолютной безмятежности, наполненной весельем и предвкушением, Гарри внезапно понял, что именно не давало ему покоя в этом вымершем городе. Осознание ударило резко, и он даже не понял, что перестал раскачивать качели и стоял, уставившись в одну точку, пока Луи не подошёл к нему и не щёлкнул пальцами перед лицом. - Хазза, что такое? – обеспокоенно заглядывая в глаза, спросил Томлинсон. - Если сюда так легко попасть, почему мародёры ещё не добрались до этих домов и всё не вынесли? – Луи растерянно молчал, и Гарри продолжил: - Если даже сейчас можно пройти и уйти незаметно, то со старым ограждением вообще не должно было быть проблем. Но мы не нашли ни следов чьего-то присутствия, ни отпечатков ног, ничего! Пока Стайлс переводил дыхание, ему в голову пришла ещё более тревожащая мысль: - Луи, кто тебе рассказал о том, где пройти? - Прочёл на одном сайте в разделе неподтверждённых слухов. – Томлинсон пожал плечами. – Я же говорил, информации о городе очень мало. - А ты говорил хоть с кем-нибудь, кто ходил сюда и выбрался? Или, может, хотя бы слышал о таких историях? - Нет, но не все ведь спешат делиться незаконными проникновениями. Гарри закрыл глаза, пытаясь успокоиться, но паника накатывала всё сильнее. Луи осторожно обнял его, привлекая к себе, но и это помогало слабо: Стайлса уже колотило. Ощущение разбивающегося вокруг времени, которое вот-то осыплется последними осколками, набатом стучало в висках. - Малыш, что с тобой? - Лу, давай уйдём отсюда. Томлинсон, ни секунды колеблясь, кивнул. - Конечно, пошли. Заберём рюкзаки и покинем это место. Хочешь пить? – Гарри отрицательно помахал головой, поднимая рюкзак и надевая его на плечи, чувствуя, как Луи подходит и берёт его за руку, переплетая пальцы. – Идём? Путь обратно казался длиннее, чем был, раза в два. Гарри не мог сосредоточиться ни на чём, кроме идеи как можно скорее оказаться снаружи. Он едва успевал смотреть под ноги, а сил хватало лишь на быструю ходьбу и сжатие руки Луи в своей. Натянутую на пару сантиметров над землёй бесцветную леску он заметил в самый последний момент. - Луи, стой! Томлинсон по инерции опустил занесённую ногу и успел лишь оттолкнуть Гарри в сторону, прежде чем леска натянулась. Стайлс упал, больно ударяясь головой, но раздавшийся многократный свист заглушил звон в висках, и Гарри, не веря, увидел, как в разворачивающегося к нему Луи с обеих сторон летели стрелы, впиваясь в тело, распарывая, протыкая насквозь и орошая сухую жадную землю брызгами крови. Гарри плохо помнил, как тряс бесчувственное тело, как хотел понести его на руках, но не рискнул тревожить раны. Не понимая, что Томлинсон уже мёртв. И как побежал в сторону выхода, ведомый лишь одной мыслью: привести помощь. Как можно скорее привести чёртову помощь, ведь Луи не любит ждать. И когда вместо узкого отрезка спасительной проволоки он увидел лишь стену, то не поверил своим глазам. Вернулся обратно к разрушенному кафе, зашагал медленнее, отмечая ориентиры. Вот показалась хижина в лесу, вот мелькнул странный символ на дереве. Всё было на месте, даже смутные отпечатки их следов, но выход отсутствовал. Лишь приглядевшись, Гарри заметил, что эта часть стены выглядела гораздо светлее остальных. Чище. Как новая крышка гроба. Он не заметил, что уже не один, и игла вошла в шею беспрепятственно.***
Гарри очнулся на холодном столе и обрадовался, решив, что кто-то всё-таки спас их, раз он очутился в больнице. Оставалось лишь встать, несмотря на туман в голове, и найти Луи. Вот только всё его тело оказалось зафиксировано ремнями, а рядом на столе были разложены приспособления, которых он даже не видел никогда в жизни, не говоря уже о понимании их предназначения. Подняв голову, он увидел, что над запертой дверью комнаты висела табличка. Буквы расплывались, но ему казалось жизненно необходимым понять, что там написано, и, когда ему всё же удалось сфокусировать взгляд, внутри всё похолодело. На табличке значилось: «Зона повышенной радиоактивности. Не входить и не выходить без специального оборудования. Проводятся опыты». А потом свет погас.Между мной и тобой Остаётся ветер Между мной и тобой Только слово "где ты?"*