Прощай

      Ранние лучи восходящего солнца заставляют открыть глаза, обещая, что увиденное не заставит тебя пожалеть о сделанном. Он так сладко спит, будто ему вовсе не тридцать, а пять. Каждое утро, в которое мы просыпаемся вместе — бесценный дар, преподнесённый мне Богом за страдания и муки, которые я испытываю ежедневно. Неожиданно, правда? Всё так хорошо и волшебно бывает только в сказках, в моём случае сию сказку написал злобный автор. Дело в том, что у меня врождённая лейкемия. Моя мать умерла от этой же болезни, когда мне было четыре года, после чего меня начал воспитывать отец, бросивший маму, узнав, что она беременна мной. За четыре года моей жизни он обзавёлся женой и двумя сыновьями — Райаном и Меттом. Как ни странно, они младше меня всего на два месяца. Я жила в семье, где изначально была лишняя. С мачехой Кристен у меня не было никаких отношений, мы не разговаривали, потому как она боялась заразиться лейкозом. Все убеждения врачей, что это не заразно, никаким образом не могли переубедить Кристен, и она всячески ограждала свою семью от меня. Что касается моих братьев, они как две капли воды внешне, но абсолютно разные внутренне. Метт с самого детства был любимчиком окружающих, мог даже покукарекать, усевшись на учительский стол, лишь бы им восхищались. И все восхищались, все, кроме меня и Райана, который терпеть не мог своего брата. "У меня нет брата, только любимая сестра," — подмигивая мне, иногда говорил Рай. Он особенный, единственный в этой семье, кто принял и полюбил меня. Втроём мы учились в одном классе сначала в младшей школе, затем в средней, а уж в старшей Метт перешёл на физико-математический профиль. В тот день мы с Райаном очень обрадовались и даже устроили вечеринку. Наши вечеринки не были шумными и многолюдными, как это полагается. На ней были только мы. — Тебе не тяжело дышать, Шел? — спросил брат, забираясь на дерево в парке Вильсон. — Нет, всё в порядке, — соврала я, задыхаясь. Я не знаю, зачем это делала, но мне не хотелось пугать брата, тем более, на этот клён мы забирались довольно часто, с чего бы мне должно было стать плохо? Лунный свет освещал ветви дерева, на телефоне Рая играла песня Nirvana – Smells Like Teen Spirit. Наша любимая с братом. В глазах начало темнеть. — Райан.. — прошептала я и облокотила голову на грубую кору клёна, — прости меня, я задыхаюсь. — Что?! Шелли, я прошу тебя, потерпи немного. Эй, люди! На помощь, человеку плохо!       На велосипеде по парку проезжал парень, который услышал крики моего брата и подъехал к дереву, на котором мы сидели. — Что там у вас? — поинтересовался прохожий, — как я могу помочь? — Нужно снять мою сестру с дерева, она задыхается! — Отчего, вы курили? — залезая на клён, спросил парень. — Нет, у нее лейкемия, — нервно прокричал мой брат, в то время как я с трудом понимала, что происходит. На том самом моменте мои воспоминания о том дне закончились.       Через двое суток я очнулась в белом, режущим своей белизной глаза помещении, "украшенная" проводами, как новогодняя ёлка. Никого рядом не было и я уснула. Проснувшись от голосов более, чем трёх людей, я увидела в своей палате Райана, папу и мужчину в белом халате. — Шелл, как ты себя чувствуешь? — спросил меня брат, тревожно бегая глазами. — Я в порядке, что произошло? Даже отец здесь.. — удивилась я. — Очередной приступ. Да, его вызвали. Там в коридоре сидит тот парень, что помог снять тебя с дерева и вызвать скорую.. Ты хочешь его видеть? — Да, разумеется, — ответила я, удивившись, что он не дома. Брат вышел из палаты, и ко мне подошли папа и "белый человек". — Меня зовут доктор Уилл, — представился мужчина, —Шеллони, как ты себя чувствуешь? — В порядке, — повторилась я. — Сегодня сможешь поехать домой. Отец, не сказав ни слова, ушёл вместе с доктором. В палате стало пусто, но вскоре вошёл брат с незнакомым мне парнем. — Привет, обезьянка, ну как ты? Меня, кстати, зовут Эйбел, — улыбнулся парень, и на его щеках появились милые ямочки, каких я еще никогда не встречала. Я протянула руку ему: "Шелли".