Копия

      Ранним утром я, закинув за спину рюкзак, закинулась стимуляторами и переступила за порог своей комнаты. Амено запретила пить эту дрянь, но без них я вряд ли осилила бы даже половину пути. То, что мазохизм - мое все, уже стало притчей во языцех. Убиваться на тренировках, брать на себя все, что могла и что не могла потянуть. Это моя тема. Амено выла, при всем ее мягком характере, когда залечивала трещины в каналах чакры и телесные повреждения. Это тело было весьма болезненным во всех смыслах.       От этого становилось немного горько. Я вспоминала позитивную Куши с ее улыбкой до ушей, тяжелой рукой и выкрашенными в красный волосами. Тогда она соответствовала своему нику целиком и полностью. Ни у кого не было сомнений, что за малыми исключениями перед нами была копия Кровавой Хабанеро.       Я замерла, поглощенная этой мыслью. Потерла ладонью ладонь и тяжело вздохнула. Я не должна тосковать по печати. Этого просто не должно быть.       Но, мне кажется, что сейчас я именно этим и занималась. Перед встречей с Орочимару меня пробирал какой-то мандраж. Словно раковая больная я ждала своего приговора. Начало приходить осознание: если змеиный саннин скажет "все", то я сама в это поверю.       И тогда...       - Маса? Чего замерла? Мы отправляемся.       Датсуджи махнул мне рукой в направлении лестницы. В гостевом доме я могла позволить себе воспользоваться сенсорными способностями. Носителей бьякугана Ива не имела, а почувствовать столь тонкий поток чакры, не выходящий из дома можно только шпионя за нами. Настолько палиться Тсучикаге, конечно, не будет, даже если слежка и есть.       Мне хотелось увидеть своих наставников и посмотреть насколько они реальные совпадут с моими о них представлениями. Общие показатели и комплектацию тел я знала, все же спарринги устраивались со всеми. А вот цвет волос, черты лица, точная униформа - это было мне недоступно. И от этого становилось обидно. Все же я хочу знать целиком и полностью с кем дело имею!       - Задумалась. Идем.       Решение отправиться до рассвета было принято вчера вечером, когда я пришла с запиской от нашего Каге и новостью о том, что ее видел Учиха. Сен, Амено и Датсуджи не знали всех подробностей моего “дела”. Для них я действительно была старой хорошей знакомой Казекаге, что попала в непростую жизненную ситуацию и которой они милосердно помогали как новоиспеченной генин Суны. И личной ученице Гаары. И там еще по мелочи из-за моих знаний и сохранившихся навыков. Но они понятия не имели о печати и моей непосредственной связи с кланом Учиха и Конохой. Это решение было принято, дабы потом они не бахвалились миссией S-ранга в своем послужном списке.       Каждый раз, когда я думала, что я заслуживаю ранга S, мне прямо-таки дурно становилось. Слишком много чести, как мне казалось.       Гаара считал иначе. Он стоял на входе и переговаривался с Амено. Следить, оберегать и не давать влезать в глупости. Если полезу - тормозить. Не затормозят - не дать откинуться. И далее по списку.       - То, что мы идем к Орочимару - уже глупость, тебе не кажется, сенсей? - я усмехнулась, выделяя последнее слово. Моя робость в общении с песчанниками прошла еще в теле Кииро. Я действительно могла назвать их друзьями. Но поддерживая образ, мне было приятно подтрунивать над рыжим. Да и к новой истории такое взаимодействие подходило, не вызывая подозрений.       - Если бы это не имело смысла, я был бы против, - Гаара кивнул мне.       Я не видела силуэтов чакрой. Просто вкупе с обостренным восприятием чакра действительно давала что-то в духе эхолокации. Наверное, я сама до конца не понимала этого принципа. Просто пуская чакру по полу я не могла этого понимать, но рассеивая ее в воздухе перед собой, движения другого человека ее просто отталкивали. Как-то так, наверное. Мне больше казалось, что это синтез генома Яманака и стандартного сенсора, потому что Датсуджи воспринимал все иначе. Учитывая, что Шинтеншин был мне недоступен, это был весомый плюс моего положения.       Я никогда не была оптимисткой, но подобное мышление помогало мне трезво оценивать ситуацию. Я цеплялась за каждую свою способность, как за камень колодца, в который меня внезапно спихнули. А где-то наверху была заколоченная крыша, которую мне еще следовало взломать.       И ею была Ареса.       - Главное нам не напороться на Саске-сана. Я слышала, что он был учеником Орочимару, - тон Амено был кислым. Не удивлюсь, если она и скривилась, как от лимона. - Еще решит за нами увязаться “случайно”, а там ни о каком спокойствии речи не пойдет.       - Ты хотела сказать ни о какой “конспирации”? - поддела Сен.       Для всего честного отряда Орочимару должен был помочь мне с каналами чакры и глазами. Амено в это не особо верила, но считала, что помочь мне может только что-то запретное вроде Фуши Тенсей. Названия техники она не знала, но о принципе не слышал в этом мире только лох огородный и генины в силу возраста. Учитывая нелюбовь сенпай к киндзютсу, она и думать не хотела о таком исходе. Не удивлюсь совершенно, если у них есть мысль меня убить, если я решусь на подобное дерьмо. Нукенин же сразу, все дела.       Вот только даже при желании не смогу из-за печати. Тут случай похлеще, мне кажется. Расстраивать не буду.       - Выходим, Маса.       После того как голос подал Сюта, спорить все перестали. Мой личный телохранитель успел прославиться не только безумной ко мне любовью, но и нелюбовью к тем, кто мешает моим планам. Даже если это бываю я сама. В этом угадывался Мэлло с его вечным “Ну, Марфа, харэ херцы пинать, себя пни лучше”.       Черт! Да что такое?! Слишком много ностальгического говна. Из-за того, что эти двое так же смогли порвать связь с печатью, они и воспринимались иначе. Замыленные, блеклые, но к ним двоим чувства остались. И воспоминания о Куши, Мэллсе и наших днях на пляже тоже.       - Не указывай что мне делать, - взъелась я, отталкивая его в сторону и первой выходя за дверь. Та влетела в стену. Исходящая от меня ки заставила пискнуть Амено.       А сбоку от входа я услышала такое типичное и сейчас такое раздражающее:       - Тч...       Если бы я не была взбешена непорядком в собственной голове, я бы впала в панику. Вышли в такую рань, чтобы обдурить этого мудака и на тебе. Получите - распишитесь.       - А никакого другого приветствия в вашем клане не водится, Учиха-сан? - я поправила лямки и расширила спектр сенсорного восприятия. Позже я сконцентрируюсь на Сюте, когда он уйдет вперед, но пока моя гордость заставляла меня необоснованно тратить чакру. Уже начинала появляться неприятная боль по всему телу, в конце концов из-за отсутствия части каналов чакры, процесс циркуляции был нарушен, пусть и не прекращен. Словно фантомные боли в ампутированной части тела.       Никого не дожидаясь, я дала отмашку, ей же прощаясь с Гаарой, и запрыгнула на ближайшую крышу. Я близка к своей первой цели и не собираюсь менять планы только из-за того, что одному говнюку любопытно: зачем мог понадобиться его дражайший сенсей.       - Значит, все же, Орочимару?       И я веду себя так же. Ками-сама, дай мне по мозгам. В этом теле мое мышление все же чуть изменилось в силу иного гормонального фона, но не столь кардинально, как хотелось бы. Остальное необходимо было доигрывать, чтобы Масао Касаи не могли никоим образом связать с Кииро Учиха. Я же, типа, скрываюсь, не люблю сюрпризы и прочее.       - Говорила же - любовь всей моей жизни. Слышала, что омолодился и теперь красавец писаный. Мне-то, конечно, на внешность плевать, но детям-то не все равно будет. Глядишь, не в меня пойдут, - я хмыкнула, чувствуя легкий шлепок по локтю. Это Сюта и команда опередили нас с независимым господином. Отлично. Я переместила ориентирование на него, экономя чакру. Привал будет еще нескоро, так что свои психи надо поумерить. Шиноби я или кто?       Я схватилась за веревку подвесного моста, мимо которого пролетела и, обогнув его снизу, вылетела на стену жилого дома, еще пару метров передвигаясь по ней. Рельефы этой какурезато требовали внимания, а оно было где угодно, но не на отслеживании пути.       Меня напрягало присутствие Саске. Он не задал больше ни единого вопроса кроме цели присутствия такой охраны для простого гостевого визита. Мой ответ “сватать будут” он в одно ухо впустил и из другого выпустил. Ясно же, что вру.       Мои же “а какого хуя ты за нами увязался?”, сказанные в более цензурном и даже вежливом варианте, были проигнорированы.       Всю дорогу болтали только Сен и Амено. Первая просто потому что ей не нравились пейзажи Тсучи но Куни и то, как к нам придрались на выходе из деревни. Вторая слишком часто любопытствовала о моем состоянии. Датсуджи только тихо вздыхал, когда слышал это. Сюта бы и поддержал мою ирьенин, да вот только знал, что напорется на такой же игнор, что исходил от сопровождающего нас коноховца.       Он единственный знал цель моего похода. Разузнать о фуине все, что только могло мне пригодиться в его снятии. У меня оставались опасения, что он приставлен ко мне именно на этот случай. От этого я нашла уже как себя обезопасить, вот только об этом ему знать точно не стоило.       Вообще, плана была два. В первом, его ликвидировали сенпаи, приставленные так же для моей защиты и как отряд поддержки. Приоритетным элементом была я, а не Сюта Тоби, обучаемый Канкуро с переменным успехом.       О втором я не хотела думать, особенно в свете открывающихся эмоциональных привязок. Мне это не нравилось, а оттого я хотела лишь одного. Вернутся в тело Кииро. В свое тело, свободное от всего этого говна.       Учихи чувствуют все острее. Эмоциональнее и чувствительнее их не сыскать в целом мире. Вот только оседлать одну огромную нескончаемую волну проще, чем миллионы мелких.       Как говорил доктор Брюс Беннер из известного мне по печати фильма: “Мой секрет в том, что я зол всегда”. У Учих принцип тот же. Мы всегда что-то испытываем. Каждую секунду своего существования в этом чертовом мире. Слишком много эмоций и так мало способов их показать, ведь один единственный сбой и вся система рухнет. Именно в такие моменты и пробуждался шаринган.       На закате мы устроили привал.       Как и ожидалось, гордыня всия мира был без палатки. От предложенного места Датсуджи он отказался. Сюта свое уступать не хотел. Я не знаю на сколько синхронизирована его шизофрения с личностью Стаса, но на моего близнеца он реагировал не вполне адекватно. Использовал лексику печати, называя того “Суселом”, “Мстюняшей” и прочим фандомным трепом. Обходил его стороной едва не за два метра. Почти сравнил со мной. С Марфой, то бишь. Получил он под дых неслабо, так что повторять не решился.       Только это заставило меня задуматься о прошлом еще больше. Ведь именно под влиянием Мэлло, Кушины и других ребят я увлеклась аниме, языками, географией и прочими своими хобби. Они дружно зубрили японский, что сейчас им обоим, видимо, сильно помогло, а я “херцы пинала”.       Я потрясла головой, принимая палочку-шпажку с поджаренным на костре кроликом. Сколько еще раз я буду саму себя оттаскивать от этих воспоминаний?       - Ты только слепая, или еще и глухая?       Я скривилась, почувствовав присутствие Саске слишком близко. Когда я говорю “слишком” - имею в виду, что он подошел и его голень касалась моих коленей.       - Вашим счастьем было бы, будь я немой, Учиха-сан. Увы, сенсей иногда любит поговорить с людьми и с совсем уж молчаливыми ему неинтересно, - съязвила я, аккуратно вытягивая свои ноги, чтобы они не касались чужого тела.       Моя зона комфорта для общения с людьми - около семидесяти сантиметров. В теле Учихи я начинала нервничать уже на вполне допустимых правилами метре и тридцати сантиметрах. Близкие отношения не в счет. Такого же тесного общения я не позволяла почти никому. Аж кулак зачесался, а сами руки машинально поползли по бедру к голенищу сапог, которых не было у этого тела. В теле Кииро в специальных внутренних ножнах находились ниндзя-то.       Я дернулась. Это становилось опасно. Близость Учихи делала что-то не так с техникой Аресы. Когда его не было рядом, я мало задумывалась о подобном. Почти не было таких случаев, чтобы метания совести занимали все мое свободное время. Сейчас мой мозг готов был разорваться от них, подкидывая все новые и новые факты из прошлого и настоящего, словно я цеплялась за Аресу и Сюту.       Нет. За Стаса и Кушину.       В висках стрельнуло, черное пространство воображения, приходящее на смену чакровидения, полыхнуло огненно-красным. Я закусила щеку. Главное не подавать вида, что что-то не так. В голове словно переключили невидимый мне тумблер. Появились непонятные шумы и резкая смена цветов в сознании. Слишком быстро. Слишком ярко.       - Все в порядке? - голос звучал так, будто он меня в чем-то подозревает.       Появилась жалкая мысль рассказать ему все и положиться во всем на брата. Его помощь была бы не лишней. Аресу бы скрутили, тело бы вернули. Вот только тупая учиховская гордость мне этого сделать не давала. Я сама справлюсь. Сама и безо всяких подачек.       - Я слепая инвалидка. У меня всегда все в порядке, - грубо усмехнулась я.       Когда, опираясь на дерево, возле которого сидела, начала вставать, Саске хмыкнул и протянул руку.       Вот оно. Жест, который может снять с меня часть проблем. Решить все быстро, безболезненно (не факт) и даже без особой головомойки. Это дело клана, значит клан должен разбираться со всем этим. Я вернусь в тело Кииро и стану должна еще и за спасение от чокнутой истерички из мира печати. Стану женой главы клана, буду воспитывать его детей и заживу мирно и счастливо. Буду готовить, стирать, убирать огромный дом и надеяться, что моя половинка придет с миссии целой и невредимой.       Застыв всего на мгновение, я отвернула голову в сторону твердой опоры. Моя свободная ладонь коснулась жесткой коры, царапая уже давно не нежную кожу пальцев.       Слишком ванильное будущее. Слишком много долгов. С теми, что уже есть расплатиться бы. Да и какая из меня домохозяйка? Готовлю я только на миссиях. Это блюда в духе “поймай-ощипай-зажарь”. Все гурманы пальцы откусят за такой шедевр, отвечаю. Уборка... Я люблю порядок, но терпеть не могу убираться. Меня просто раздражает сам процесс, во время которого видишь весь срач в макроскопической проекции. Что еще? Ожидание блудного сына? Я похожа на девочку-одуванчик, что будет сидеть у окна и ждать своего самурая?       Да я сама себе вполне неплохой самурай. Вон, принцесса моя дома сидит и в ус не дует, что ей оборотня домой занесло.       - Тебя шатает, слепая инвалидка.       Помощи мне больше не предлагали. Саске сложил руки на груди. Ему окончательно все равно. Я же поступила не по шаблону поведения Масао Касаи. Та бы с возмущением, но приняла помощь. Не проигнорировала бы уж точно.       - Меня волнует, а не шатает. Я просто уже чувствую феромоны своего возлюбленного в воздухе. Он ждет меня, - смутившись и выдавив типа милую улыбку, я прошла мимо надоедливого парня, который хотел от меня непонятно чего. Ринненган смог бы увидеть технику, если бы Саске его применил. Но он не стал. Я - доверенное лицо Каге. Хотя ему и плевать на все условности, за использование техники такого уровня наша сторона могла сделать ай-ай-ай в ответ. Вскинуться по примеру Тсучикаге на мою сенсорику.       Меня же действительно возило из стороны в сторону. Для того, чтобы не упасть после пафосного задевания коноховца плечом, мне пришлось остановиться и поймать равновесие. Гул в голове нарастал. Чувствовалось, что еще несколько секунд и я точно потеряю ориентацию в пространстве. Определюсь, конечно, быстро. Когда земля прилетит точно в мой лоб.       Выстрелив чакрой во все стороны по земле, я освежила память, сократив время трезвого рассудка еще на считанное время. Меня затошнило, а желание присесть, дабы падать было ниже, стало просто невероятным. На голой воле я осилила всего пару шагов, прежде чем под чей-то матный возглас не стала проваливаться в пустоту.       Почему-то кажется, что это была Амено.       Запах нашатырного спирта все же заставил меня опустошить желудок. Мне так казалось. После схватившего его спазма я лишь резко выгнулась, завалившись куда-то набок. Давить полувсхлипы сквозь выходящую по горлу желчь было противно. Тошнило от этого не меньше, чем от запаха этой противной жижи.       В ушах звенело, в памяти был неясный провал, который нифига не облегчал задачу по пониманию ситуации. Я говорила с Учихой, потом начала вставать и все. Бум. Ничего больше не помню. Он меня по голове ударил и утащил в Коноху? Или ему удалось затащить меня в гендзютсу и теперь я отхожу от его последствий? А, может, я проморгала нападение вражеских шиноби?       - Очнулась ваша птичка. Сожгла себе процента три кейракукей от того, что у нее оставалось, но очнулась.       Я повела ухом, сжимая руками край то ли кушетки, то ли рабочего стола в морге. Что-то холодное, скрипучее и металлическое. Склонялась я ко второму варианту.       Голос Орочимару первым пробился сквозь неясный шум и ватную голову. Во рту не то, что стая кошек нагадила, там зверь покрупнее прошелся. Губы ощущались наждачкой, как и язык.       - Держи воды, Масао-тян, - снова послышался голос сеннина. Оторвав мою ладонь от точки опоры, он втиснул в нее какую-то колбу и поднял к моему рту. Дернувшись, я повела носом, отмечая содержание примесей в растворе.       - Там стабилизаторы, я проверила, Ма, - от голоса Амено стало легче. Все же он значит, что с ними все в порядке, а меня этот изврат не захватил насильно, решив провести парочку экспериментиков. Некоторые людские привычки не меняются с годами.       Чуть неуверенно кивнув, я сделала пару глотков. Снова согнулась пополам,ударившись о руку ученого. Кроме кашля и свисающих слюней ничего из меня больше не вышло. Вся желчь, видимо, уже успела бежать с тонущего корабля моей тушки. Даже обидно на секунду стало, я же такая язва, что вся только из нее состою. Значит ли это, что меня внутри уже не осталось?       Слишком философский юмор, но если шучу, значит жить буду.       - Ты была в отключке три дня, Масао-тян. Саске-кун и твои друзья заявились ко мне ночью, притащив тебя и заявив, что кроме меня думать больше ни о ком не желаешь, - этот змееподобный идиот заухмылялся, издавая тихий гортанный смешок. Еще бы, с Саске сталось бы рассказать ему именно мою версию событий. Даже дополненная Сютой или Датсуджи она не потеряла бы новообретенного психоделического смысла.       Восхитительно просто, что могу сказать. Братишка с детства умел находить выход эмоциям. Ровно такой же, как и я. С невозмутимым выражением лица толкать подъебки (а иначе не назвать). Игнорировать последствия. Идти на поводу у гордости. Единственное отличие: Саске анализирует только боевые ситуации.       Зато у него хватает воображения на гендзютсу. Его перевес в сторону ин-чакры незаметен только идиоту. Я же его ян половина, если так можно сказать. Нет, как и у всех Учих моя ин-чакра доминирует над энергией ян, но не так сильно, как могла бы. Гендзютсу у меня хилые, да и те работают от шарингана и его плюшек. Нет, для чунина и среднего джонина прокатит, но не уровень клана-специалиста. Когда гении могут наводить иллюзии кончиком пальца, а ты такой: “так, вроде в эту сторону надо сосредоточиться, да?”       Я немножко шевелю мозгами и понимаю, что такое различие меня радует. Тело Аресы дало мне то, чего у меня никогда не было даже при жизни в ином мире. Индивидуальность. На меня не смотрели как на тень Учиха Саске. Я была отдельной личностью. Ученицей Гаары, но не его копией. Смекаете?       Другое дело, что тело каличное попалось. Еще и Орочимару что-то сказал. За вспышками очередных раздумий я пропустила что он там шутканул после того как я вывалила на пол остатки внутреннего мира. Судя по его скудному наполнению - не в первый раз за время моей странной отключки.       - Что произошло?       Мой голос звучит подобно прокуренному алкашу из самых злачных кварталов Танзаку. Еще таким тоном течные кошки в Сора-Ку говорили. Брр... Впрочем, не удивительно. Связки в ауте. Горло в нокауте. Как я вообще издала что-то связное - ума не приложу.       Послышались шаги. Потом зашевелились какие-то инструменты в металлическом ящике. Я принюхалась. Вокруг пахло спиртом, хлоркой и немного кровью. Оставалось надеяться, что я всего лишь в лаборатории, а не в реальном морге.       - Ты просто отключилась по пути в палатку, - как-то замято начала Амено. Так звучит голос человека, который закрывается и жмется, не желая говорить чего-либо. - Мы тут же сняли лагерь. Датсуджи хотел повернуть обратно, но Учиха-сан дал точные координаты и перенес тебя сюда. Мы появились спустя часов пять-шесть.       Мне надо было бы кивнуть, но сделать я этого не могла. Голова кружилась, словно я сидела в кресле на колесиках и крутилась минут десять нон-стоп. Снова тошнило, но до организма начало доходить, что блевать мне просто нечем.       - Расслабь руку, Масао-тян, - шипящий призвук и холодная рука на плече - это уже Орочимару. Он жестко надавил, укладывая меня обратно на железный стол. Выбора у меня не было. Сопротивляться я не могла.       Вколов мне в вену иглу безо всякого жгута, змей чуть отодвинулся. Руководствуясь своим расшалившимся слухом, я посмела предположить, что он поправляет капельницу.       - Амено-сан, сходи-ка за Кабуто. Пора.       Я не знала что именно “пора”, но то ли от общей дезориентации, то ли из-за врожденного тотального пофигизма, переживать я не стала. Появился интерес. Детский такой. Из разряда попробовать пальцы в розетку засунуть.       Звук удаляющихся каблуков был отчетливо слышен на фоне затихающего шума в ушах.       - Саске-кун заподозрил в тебе шиноби из печати и решил применить гендзютсу. Техника не смогла повлиять на твой разум. Тем не менее, сбой в системе циркуляции чакры дал последствия.       Орочимару говорил неторопливо, немного поднимая уровень моего раздражения. Так мне показалось поначалу. Потом я поняла, что он действует как-то умиротворительно даже.       - У тебя три минуты, пока не подействовало лекарство, - снисходительно добавил он, явно улыбаясь, заинтересованный необычным случаем.       Действительно, не каждый день затаскиваешь на операционный стол девушку с отсутствием процентов пятнадцати кейракукей. А когда она еще и шиноби, на которого не действуют иллюзии сильнейшего в них специалиста... ммм, конфетка.       Я даже поежилась, как-то слабо отмечая, что из одежды на мне не то простыня, не то больничная роба. Стильненько. Интересно, я уже могу не стесняясь идти рожать к акушеру Орочи-сан, или он еще не все успел изучить?       Мысли все замедлялись. В слова им стало физически тяжело собираться, но я поняла, что сеннин не просто так дал мне это время. Не удивлюсь, если от него зависит исход операции. Да и Амено он отослал не просто так.       - Фуин на груди. Шинтеншин.       - Шинтеншин? О, а это уже интересно, - в хриплом голосе появилось какое-то оживление. - Саске-кун сказал, что помнит тебя, Масао-тян. Видел тебя и твоего дружка в мире печати.       - Не я. Это Ареса. Тело.       Язык обмякал. “Р” вышла полупроглоченной. Мне надо успеть договорить хотя бы так. Хоть бы и оборванными фразами.       - Шинтеншин, фуин закрепления из серии киндзютсу. Если бы я мог так просто поменять тело, - мужчина рассмеялся глухо. - И кто же настоящая ты, Масао-тян?       Противный звук выплыл из воспоминаний, объединяясь с реальностью. Змей облизнулся своим длинным языком и подкатил ближе ко мне столик с хирургическими инструментами.       - Ки.       - Просто Ки?       - Ки.       Собственное имя я не смогла уже произнести. Даже две буквы вышли так, будто в меня без закуски и залпом влили три бутылки виски и мне не стало плохо. Но я старалась как могла, потратив на это все отведенное время.       Надо начать пить. Нет, серьезно. Надо начинать пить. Тогда хотя бы не настолько обидно будет от чувства дичайшего похмелья, что так или иначе появляется иногда в моей жизни. Когда пьешь и получаешь его дебаффом - хотя бы не так обидно. Перед дичайшей головной болью, раздражением от звука, света, да и вообще существования на этой планете у тебя есть период просветления. Пару часов, когда у тебя все хорошо.       Сейчас я не могла вспомнить даже одного момента из последнего времени, когда мне было бы хорошо.       Прямо грустно как-то.       И сказала бы я сейчас, что начну сначала, но не скажу, потому что уже начала. “Надо начать пить”, да простите за объемы тавтологий, это была первая мысль, посетившая мою голову. Не в жизни, нет. На момент, когда я очнулась и ощутила свое сознание.       Уж не знаю что вколол мне Орочимару. Отрубилась я знатно. Мои внутренние часы плясали лезгинку от обилия выходных. Я не понимала ни сколько проспала, ни что со мной произошло. Вообще глухо. Окажись я сейчас под действием техник Яманака (бадум-ц, простите), они не узнали бы абсолютно ничего из моего подсознания.       Радость была только одна. Меня не тошнило, как в прошлое пробуждение. Мой организм явно выбирал между всех зол добрейшие, изрядно истощенный всем свалившимся на него дерьмом. Желудок только болел, но это было фактически ничем по сравнению с тем как болело все остальное. Учитывая общее количество боли в моей жизни за последние лет семь-восемь, я уже могу считать себя очень выносливым человеком.       Открывать глаза не было необходимости - у меня их не было, помните, да? Отвешивать себе воображаемые подзатыльники я не стала. За что? За шутки уровня детского сада.       Вокруг была не тишина, а настоящий атомный коллайдер в действии. Пищала медицинская техника. Вокруг летали какие-то мушки. Жужжала фигня, закачивающая в меня кислород через маску на лице и какие-то трубки. Еще какая-то херня ритмично стучала. Часы тикали. Просто БУМ для моего и без всяких препаратов обостренного слуха.       А запахи? Хлорка. Кровь. Непонятные сладкие и горькие лекарства. Травы. Духи Сен. Фруктовое... саше? Боги, это дерьмо сюда зачем притащили? Этим делом, кстати, тоже попахивало.       Что вообще такого произошло, что я оказалась в такой ситуации? То, что Орочимару что-то делал с моим телом - ежу лысому понятно. Даром, что наркоз колол. Вопрос - что именно? С кейракукей была стандартная ситуация - вся система циркуляции чакры хрипела туберкулезным приступом о скорой кончине от количества ожогов и ампутаций. Это только в фанфиках маленьких девочек из мира печати все бывает ванильно и прекрасно у дам, оказавшихся в этом чертовом мире. Я тоже хочу просто получать техники, чужое расположение и всеобщее желание меня защитить. А еще гадить бабочками и блевать радугой. Уии, вот была бы не жизнь, а сказка.       Так нет. Лежу тут при смерти, вся в рубцах, без глаз, под кучей капельниц, да еще и в собственном... Ну, не в бабочках, в общем.       И где, спрашивается, моя доля чужого восторга? По закону жанра я должна быть обласкана, обтрахана, об...забочена и вообще быть мега-супер-чикой, которая Расенсюрикен с полпинка тормозит. А раз еще и Учиха, так под каблук пристроить братьев, показывая как правильно комбинировать Тсукиеми с Аматерасу, да через Камуи на Сусаноо. О, еще в советниках у Наруто ходить, а без меня ни одно решение в Конохе приниматься не должно!       - Касаи-сан очнулась, - голос Кабуто раздался почти над ухом и я дернулась. Это было неожиданно, он отвлек меня от фантазий о моей сказочной прекрасной жизни в Кииро-центричном мире светлых грез. В этом я даже бизнес учиховский просрала в пользу Сора-ку и братьев. Что за дичь такая, ну?       Пока чужие руки ворочали меня из стороны в сторону, приводя в порядок и наводя чистоту и красоту, я упорно молчала и считала барашков. Все же подобных дзютсу еще не изобрели и Якуши проводил все санитарские махинации простыми тряпками и губкой. Все, с кандидатом в будущие акушерки определились. Этот парень явно уже сделал со мной больше, чем в перспективе сделает любой другой мужчина. Да и делал, в том числе.       - Я закончил, Орочимару-сама, - оповестил он, выходя из моей палаты вместе со своим оборудованием. С ведром и тряпками, я имею в виду.       В ответ раздался смешок и сеннин все же приблизился ко мне. Был ли он в помещении ранее - я не скажу. Однако ясно как день, что все мои части тела он уже видел и без этой сценки омовения полудохлых конечностей.       - Ки-тян, румянец тебе к лицу, - заметила эта рептилия, стоя возле моей постели.       Я дернулась.       - Не переживай, твоих провожатых тут нет. Один отправился к вашему Каге, а еще двое спят мертвым сном. Амено-сан сдалась последней с часа три назад, - доложил Орочимару. Ему явно было интересно со мной поговорить, когда я была в сознании. Другое дело, что рот мой скрывался под маской, да еще и какая-то трубка была пущена в горло, что не особо способствовало моим коммуникационным навыкам. Собеседник меня не разочаровал.       - Тебе наверняка интересно, что с тобой случилось, Ки-тян, - как в воду глядел! - Ситуация с твоей системой чакры потребовала срочного вмешательства. Каналы в голове тебя едва не убили. Как я понимаю, глазки твои не самый профессиональный ирьенин извлекал? Топорная работа. После вмешательства чакры Саске-куна они выжгли спайки и чакра стала проникать напрямую в мозг. Не скажу, что шансов у тебя было много, но я же хороший специалист. Еще года с полтора у тебя есть. А повезет - так и все два.       Я такого позитивного настроя не разделяла. То есть, у меня еще и таймер запущен? Типа, в случае неудачи - гейм из овер. Я-то думала грешным делом за Канкуро замуж выйти. Или за Гаару, ему все равно невесту искали Старейшины. А тут я - ни на что не претендую, кунай в спину не кину, да и вообще должница по самые гланды. Детей, правда, со своим здоровьем не рискнула бы рожать, а так...       Что за жизнь? Даже и не пожить толком. Какие уж там культовые двадцать семь, когда тебе максимум отмеряют двадцать пять?       Сука.       - С твоими характеристиками я сделал все, что смог. Считай, что ты в долгу у Саске-куна. Мне интересно кого он притащил, в конце-концов.       Увеличивающуюся дозу снотворного я почувствовала сразу же. Видимо, разговор у нас не задался.       На месяц моя жизнь превратилась в непонятную сумотошную херню. Датсуджи привел ко мне Гаару. Увидев мое состояние, тот зловеще потряс своим песком, но во владениях Змея ничего сделать не смог.       Тот все же немало помог. О печати нашел информацию. О Шинтеншине нашел. О комбинации тоже нашел. Запретная техника клана Яманака, получаемая с помощью сложного фуина “Эйен на шуджин”. Печать снимается при установлении близкого контакта с родным телом и ее повреждении. Вот только пара траблов.       Контакт тел должен быть больше духовный, чем физический. Никакой жажды крови, ничего подобного. Рядом с паразитом надо было быть спокойнее удава. Полное доверие. Даже если я смогу контролировать пульс и ток чакры, со стороны Аресы я такого точно не дождусь. Она же не совсем конченая.       Далее. Повредить печать должна не я. Скажи Орочимару, что не играет роли, я бы сама ее срезала. Но нет. Повредить должен кто-то другой. Хватит даже глубокого пореза, чтобы остались следы. От самого фуина уже были рубцы ожогов. Требовалось перебить ток чакры по рисунку насовсем.       Последний гвоздь в мой гроб. Шинтеншин должна применить я. Без тренировок, без подготовки. У меня будет всего одна попытка. Без наставника у меня так себе шансы, если честно.       Даже не так. У Наруто было больше шансов умереть в забвении, чем у меня выжить в этой говно-истории. Слишком много “но”, которые заставляли едва ли не волосы на голове рвать.       Было еще одно условие, но оно уже было исполнено. Уничтожение третьей, вспомогательной печати. Она была связана только с жертвой и жила за ее счет, будь то чакра или жизненная сила. Ее ролью было контролировать, защищая от самоубийств и нежелательных встреч. К последнему относилось родство крови и чакры родного тела и собеседника. Беседовать, правда, мне мало с кем приходилось.       Выглядела я и без этого херово. Блондинка с куцым хвостом по плечи. Ростом средняя. Фигурой бледная. Круглые черты лица, благо не нос картошкой. Все это приправлено соусом из общей недожорности и торчащих противно костей. Еще большей жути нагоняли шрамы по всему телу, которые вызывали мысли о человеке, которого вывернули наизнанку. Каким образом при таком у меня были волосы - загадка. Голова оказалась вообще самой нетронутой частью. На лице самый страшный шрам был в районе глаз, менее страшный - на левой щеке.       Откуда я это знаю?       В печати Сюту Тоби звали Стас Коршунов. У него были светлые волосы и яркая улыбка. Он любил шоколад и ему было двадцать семь лет. Фрагменты его кейракукей заменили части моей. Его зелеными глазами я теперь могла смотреть на мир.       Именно на его раскуроченной извлечением кейракукей груди я увидела третью вспомогательную печать.