Третья жизнь

      Удивительно, какой крепкий и вкусный чай могут заварить тебе в призрачном мире. Гарри сидел в глубоком мягком кресле, грея руки о расписную пиалу из тончайшего полупрозрачного фарфора. На широком подлокотнике примостилась Полумна с маленькой кофейной чашечкой, хозяин восседал напротив. Его резной стул из темного дерева напоминал трон, а сам тощий с изяществом английской королевы маленькими глотками поглощал свой чай из большой пиалы, похожей на ту, что держал Гарри. Хозяин вообще оказался весьма любопытным… нечеловеком. «Грааль» — так представился он, буквально сразу после того, как ошарашил волшебника своим приветствием, а затем как истинный британец предложил гостям чаю. — Я безумно рад, друзья мои, что сегодня вы составили мне компанию. Вечерний чай бывает так одинок, — Грааль качнул головой, точно китайский болванчик. — Но, полагаю, ко мне вас привело не просто желание повидаться. — Да, это так, — Полумна аккуратно поставила чашку на кофейный столик. — У Гарри были вопросы… — Простите за дерзость, но кто вы такой? — все же не сдержался Поттер. Грааль улыбнулся: — Ааа, ваша добрая подруга не рассказала вам обо мне. Весьма обходительно с ее стороны. Что ж мне будет интересно поведать вам свою историю и историю этого мира. Большие карие глаза блеснули смехом. — Я принадлежу к древней расе Серых. Это нашими силами был основан Аргенат. Мы не призраки, и никогда не были живыми в прямом смысле этого слова. Наша природа весьма тонка, и даже мы сами не сможем объяснить всего. — Вы порождения смерти? — Вовсе нет. Мы духи, рожденные в вашем мире из последних чувств умирающих, это должны быть страшные чувства — боль, ненависть, страдание — вот что создает и наполняет нас изначально. Но вместе с болью мы получаем и отголоски тепла, радостных воспоминаний, и всю свою жизнь в вашем мире тянемся к ним. — Так вы… — Гарри неожиданно осенило. — Вы называете нас дементорами. Да, мой друг, я тоже был таким, бездушной тварью, крадущей чужой свет. Потом я изменился. Видишь ли, когда дементоры насыщаются радостными воспоминаниями, высасывают достаточное количество душ, то преображаются и исчезают из вашего мира, уходят сюда, в Аргенат. Боль уступает место разуму, мы обретаем себя, начинаем мыслить и чувствовать, как люди, даже храним осколки украденных когда-то воспоминаний, становимся Серыми. Никогда не спрашивай, помню ли я свою жизнь в виде дементора, все мое тогдашнее существование — постоянная боль и голод. И никто из моих собратьев не помнит, что было тогда. — И что вы можете теперь, будучи Серым? — Много чего. Например, видеть души, мысли, эмоции, потаенные желания, — Грааль вдруг колко усмехнулся, — Серых не любят даже больше, чем дементоров. Дементоры — звери, они видят, но не скажут и не воспользуются, а мы весьма разумны, и скажем, и воспользуемся, поэтому нас не трогают. — Бессмертные? — Совершенно верно. Пока мы здесь, мы неуязвимы. — Однако в нашем мире это не так? — А этого я вам, мой друг, не скажу, — Грааль широко улыбнулся: две полосы кожи, изображающие рот, жутковато растянулись в стороны, открывая кривой провал чуть ли не до самых ушей, точнее до места, где они должны были быть. — И вы годами сидите здесь. Неужели не скучно? — Оглянись, друг мой, — хозяин обвел широким жестом стены комнаты. — Что ты видишь? — Карты. Светильники. — И все? Гарри нахмурился, аккуратно поставил на стол чашку, подошел к ближайшему светильнику, дотронулся и…       Яркость красок ослепила его. Комната с креслами, где маг находился еще мгновение назад исчезла, вокруг расстилалось поле боя. Бабах! Над головой Гарри пролетела шаровая молния и взорвалась где-то сбоку. — Нильс, ложись! — что-то толкнуло его в спину, юноша упал на живот, тут же попытался вскочить…и с удивлением уставился на свои руки. Они были чужими, и все тело было чужим, и даже…       Все погасло. Гарри, задыхаясь, стоял в знакомой комнате, напротив замер Грааль, с любопытством рассматривая мальчишку. — Понравилось? — Что это было?! — Воспоминания некого Нильса Андерса, участвовавшего в последней войне с Темным Лордом. — Просто…воспоминания? Грааль усмехнулся, нежно погладил длинными пальцами светильник, любуясь желтоватым светом. — Здесь заключен огромный мир, собранный из воспоминаний когда-то умерших. Я становлюсь ими и путешествую по их жизням, переживаю то, что когда-то пережили они. Я своего рода коллекционер. — И насколько велика ваша коллекция? — Такой больше нет ни у кого, — гордо ответил серый. — Здесь почти четыре миллиарда душ, а сколько воспоминаний! Можно найти все от Древнего мира до нынешних времен. — Откуда столько? — Кто-то отдает сам, кто-то платит за услугу. — Серые уже много веков считаются лучшими хранителями, — подала голос Полумна, — если маги хотят что-то спрятать, и не хотят, чтобы не те люди это что-то нашли, то отдают им. И оставленное на сохранение попадает в нужный момент в нужное место. — И часто это происходит? — Довольно-таки, мой друг. К примеру, профессор Дамблдор не так давно принес мне на хранение одну вещь, принадлежащую, как он сказал, его хорошему другу. О, вижу, вы догадались, что это. Похвально, мой друг. «Тот самый артефакт, что вез Хагрид? Правда? Что ж цель ясна. Жаль, правда, теперь я не узнаю, что это было». — Философский камень. — Вы так просто выдаете тайны своих клиентов? — Тайна? Разве столь явное может быть тайным? Нет, я всегда говорю своим клиентам, что если кто-то придет ко мне и спросит, у меня ли такая-то вещь и кто ее принес, я отвечу, даже разрешу поискать, — в глазах Грааля золотились хитринки. — В Аргенат не попасть недостойным, — усмехнулся Гарри, — а вещи вы прячете так, что без ваших способностей никогда не найти. — Я говорил вам, друг мой, что вы очень умны? Полумна определенно не зря привела вас ко мне. Так что же, помнится, у вас были вопросы, задавайте. «Это слишком личное. Луна…» — Моя милая подруга, я совсем забыл, миссис Пандора искала вас. — Мама?! Она вернулась? Гарри вздрогнул от неожиданности. — Да, она просила передать, что испекла ваш любимый лимонный пирог. — Спасибо большое, Грааль! Гарри, ты… — Ничего страшного, иди, я найду тебя потом.

***

      Стоило за волшебницей захлопнуться двери, как глаза серого потемнели, став почти черными. — А теперь спрошу я, темный, кто ты такой?! — хозяин навис над мальчишкой, мгновенно растеряв всю свою доброжелательность. — А что ты видишь? — Я вижу лжеца, могущественного мага под маской мальчишки. В тебе клубится тьма, память запятнана сотнями смертей, а душа поделена, и между частями нет согласия. — Я никогда не лгал о том, кто я есть. Никто не задавал мне прямого вопроса, не сомневался в том, что я - Гарри Поттер. И это не ложь. — Кто ты еще? — В одной из прошлых жизней я был известен как Дарт Вейдер, темный Лорд Ситхов. Я пал от руки своего учителя, вступившись за своего сына. — Еще! — Еще я был магом, в другой жизни, величайшим черным магом Рейстлином Маджере. Когда-то я совершил ошибку, почти стал богом, расплата была велика и до сих пор я не искупил свою вину перед миром и братом. — Три души… — Одна! Я пожелал все помнить, перерождаясь, не забывать свои ошибки. Разве это?.. — Нет, три. Три души в одном теле, слитые, переплетенные воедино, но их три. Возможно, когда-то ты и был един, но в желании своем сам расколол себя. Мироздание не терпит грубых вмешательств в свои законы. Ты пожелал, чтобы человек, живший в разные времена, жил в одном, тебе хватило силы, чтобы исполнить свою прихоть, но законы непреложны, и вместо одного человека ты получил троих в одном теле. — Длинный палец ткнулся Гарри в грудь. — Они и дальше будут колоться, разъединяться, расплетаться, пока однажды один из них не подавит остальных, и ты не станешь вновь единым, утратив лишнее. Выбирай, темный, кто ты есть. — И как скоро это произойдет? — Когда нарушится равновесие. Ты сойдешь с ума. — Я этого не хочу. В больших карих глазах сверкнуло что-то похожее на торжество: — Тебе нужна помощь, темный. При всем твоем могуществе и огромной силе ты не можешь справиться с самим собой. — Уж не ты ли мне ее предлагаешь? Знаешь способ слить души? — Никто не может превратить три души в одну, но я могу научить тебя, как договориться с самим собой. Не бескорыстно, конечно. Гарри задумался. Три пары глаз с разным выражением смотрели на серого: недоверие в желтых, азарт в золотых, страх в изумрудных. — Тебе нужны мои воспоминания? — Все твои воспоминания. Я хочу увидеть твой мир твоими глазами. Гарри поджал губы. Кто бы сомневался, что Грааль догадается. — Не жирно ли? Хозяин неприятно ухмыльнулся: — Знания и умения, которые я предлагаю, тебе не продаст больше никто. Мои собратья даже разговаривать с тобой не станут, потому как ты уже пришел ко мне. А кроме Серых управлять душой больше не умеет никто. — Откуда мне знать, как ты используешь мою память. Грааль расхохотался: — Думаешь, соберу армию и отправлюсь захватывать твой мир? Не будь таким параноиком, темный, серые не охотятся за властью и богатством, не покидают Аргенат без крайней надобности. Единственная ценность для нас — эмоции, хранимые в людских воспоминаниях. — Ты сам сказал мне, что не делаешь тайны из хранимого. Любой может воспользоваться моей памятью. Нет, я не согласен отдать тебе все. Тебе нужны эмоции? Я дам тебе их, но на мои знания не рассчитывай. Серый задумался, на плоском бледном лице отразилась усиленная работа мысли. — Ты умеешь делить свои воспоминания? — Делить, исправлять, стирать. — Ты способнее, чем я ожидал, — в голосе хозяина прозвучало уважение. — Я согласен на такую сделку. Гарри медленно пожал протянутую длинную руку. — Я, Рейстлин Маджере, готов обменять свои эмоциональные воспоминания на предложенные тобой знания и умения, — глаза мальчишки полыхнули золотом, губы растянулись в широкой ухмылке.       Серому потребовалась почти минута, чтобы осознать, что его провели. — Лжец! Вор! — Ты сам сказал, что в этом теле три души, и тут же имел неосторожность договориться лишь с одной, — поганая улыбка никак не желала сходить с лица мага. — Это твоя оплошность. Грааль рассерженно раздул ноздри и выпрямился, бросая на мальчишку косые взгляды сверху вниз. — За всю мою многовековую жизнь лишь однажды магу удалось обвести меня вокруг пальца. Теперь этих случая два. Я запомню твой урок, триединый. — Голос серого стал монотонным. — Если пожелаешь обменять воспоминание остальных двух жизней, ты знаешь, где меня найти. А сейчас уходи, вернешься в более подходящее для обучения время. Гарри не успел даже открыть рот для ответа, как оказался на улице перед закрытыми дверями. — Неподходящее время, говоришь? Ничего, друг мой, я весьма терпелив. Волшебник бросил прощальный взгляд на холодный монолит и зашагал прочь.

***

      Без Луны гулять по Аргенату было не так комфортно, и даже немного одиноко. А еще Гарри понятия не имел, где теперь ее искать. Призраки почему-то в ужасе разлетались в разные стороны, стоило ему лишь попытаться с ними заговорить. Причина такого поведения волшебнику была решительно непонятна. Может местные жители не любят чужаков? Полумна нашлась случайно, когда Гарри уже отчаялся ее отыскать. Девушка о чем-то оживленно болтала с женщиной-призраком под серебристыми яблонями. Поттер облегченно выдохнул и зашагал быстрее. — …а потом он говорит, мисс Лавгуд, не существует никаких морщерогих кизляков, это все ваши дурные фантазии! Он бы еще сказал, что мозгошмыгов и нарглов я тоже придумала! — Совершенно возмутительно. Девочка моя, мне кажется, что… — Добрый вечер, — уставший и раздраженный Гарри бесцеремонно прервал разговор, — Луна, нам не пора возвращаться? — А? Гарри? Я думала, ты еще у Грааля. — Мы закончили несколько быстрее. Движение слева, привлекло внимание мага. Женщина-призрак, похожая на повзрослевшую Полумну как две капли воды, старательно отлетала подальше от Гарри. — Мама? Что-то не так? — Луна тоже заметила странность. — Не подходи к этому человеку, девочка моя. — Да что не так?! — вспылил юноша. — Почему вы от меня все шарахаетесь? Миссис Лавгуд замерла, подозрительно глядя на чародея, затем осторожно начала объяснять: — Призраки и духи чувствуют души. Не так как Серые, но нашего чутья вполне хватает, чтобы увидеть, ты проклят. На тебе, юный маг, клеймо-проклятие одного из древних Серых. А мы не идиоты, чтобы переходить дорогу такому могущественному существу. — Ты что поссорился с Граалем?! — с ужасом воскликнула Луна. — Это очень плохо, как я понимаю. — Пойдем, — девушка схватила друга за руку, — ты должен немедленно вернуться и извиниться. Прости, мами, я обязательно еще тебя навещу!

***

      Обратный путь занял меньше времени. Не прошло и десяти минут, как Гарри снова стоял в дома из скалы. Луна решительно постучала, потом еще раз, и еще, однако ни после второго, ни после десятого раза дверь не открылась. С долгим обреченным вздохом волшебница села на ступеньки, прямо у двери. — Ты даже не представляешь, что ты натворил, Гарри. — Просветишь? — Призраки и духи теперь будут избегать тебя, нечисть наоборот липнуть со страшной силой. Ты не можешь сопротивляться ментальным атакам, не можешь использовать некоторые заклинания. А самое плохое, что ты теперь «меченая добыча», дементоры начнут на тебя охоту, стоит тебе выйти за пределы защиты Хогвартса. — Так значит… — Волшебник зло прищурился. — Пойдем, Луна, ты ничего не добьешься, сегодня «неподходящий день». «Но я еще вернусь, Грааль, ты оказался интересным противником».

***

      В гостиной Когтеврана давно погасили свет, за окнами замка царила глубокая ночь, и лишь тусклые красные угли камина освещали ковер и сидящих на нем людей. — Ты не говорила, что твоя мама — призрак. — Нет. — Полумна равнодушно пожала плечами. — И не сказала бы, не люблю афишировать этот факт. — Это она показала тебе Аргенат? — Не совсем. Профессор Дамблдор отвел меня туда и познакомил с мамой. Это было год назад, когда пропал отец. Наверное, он считал, что мне так будет легче. Знаешь, Гарри, нужно иметь особый характер, чтобы после смерти стать призраком, у тебя должно быть что-то, что удержит тебя в этом мире. — Незаконченные дела? Как у профессора Бина? — Вроде того. Моя мама тоже осталась из-за своей работы, сказала, что не может уйти, не окончив эксперименты. Она постоянно где-то пропадает, возвращается в Аргенат только чтобы восстановить силы. Забавно, даже после смерти я нечасто ее вижу. — Тебя это расстраивает? — Немного. Но это отчасти и хорошо, нельзя постоянно держаться за умерших, надо жить дальше. — Наверное, ты права. Волшебники помолчали, какое-то время глядя в огонь и думая каждый о своем. — Как ты познакомилась с Граалем? — На улице в Аргенате. Я сидела у фонтана, ждала маму, а он подошел и сказал, что миссис Пандора опять перебила реактивы, и ждать мне придется еще долго, а потому он приглашает меня в гости на чай. Все Серые вообще весьма любопытны, они не могут покинуть Аргенат, но им интересно, что происходит за его пределами. Поэтому они стараются завести друзей среди приходящих волшебников. — Серые не могут покинуть Аргенат? — Теоретически могут, но по факту… Я не смогу объяснить, Гарри, я сама не очень-то поняла этот аспект. — Расскажи о них поподробнее. — О Серых? Они создатели и правители Аргената. В своем мире они бессмертны и практически всемогущи. Не смейся, это действительно так. Я не знаю такой вещи, которую бы не смог сделать Серый в Аргенате. Насколько мне известно, они никогда никого не убивают и вообще не любят причинять вред кому-то, вроде как это противоречит их нынешней природе и напоминает о дементорском прошлом. — Поэтому волшебников, с которыми у них могут возникнуть разногласия, они просто к себе не пускают. Умно. — Среди Серых есть древние. Они считаются мудрейшими и обычно живым с ними легче договориться. — Все Серые живут также как Грааль? — Да. У них нет других занятий. — Неужели даже не крадут друг у друга чужие воспоминания, не дерутся за них? — Нет. Говорю же, Серые — на редкость неагрессивные существа. Они могут обмануть, выторговать, если разозлишь — напакостить. — А проклятие Грааля — это, видимо, пакость. — Оно же не убьет тебя. Ставлю свой доклад по зельям на то, что Грааль рассчитывал, что ты просто возмущенно будешь сидеть в Хогвартсе, и никакие дементоры до тебя не доберутся. — А будь на моем месте человек, живущий вне Хогвартса? — Я не знаю, Гарри. Когда Грааль рассказывал мне об этом проклятии, то упоминал, что использовал его лишь единожды. Наверное, у Серых тоже однажды кончается миролюбие. Волшебница широко зевнула, даже не думая прикрывать рот рукой. — Спасибо тебе, Луна, за все. — Пожалуйста. И, если не возражаешь, я пойду спать. — Спокойной ночи.

***

      Шаги мисс Лавгуд давно затихли, а Гарри все смотрел в затухающие угли. Ему было, о чем подумать.       Как ни хотелось признавать, но Серый был прав, в этом теле действительно три души. Но кто он сейчас? Чьи это мысли? Гарри? Рейстлина? Вейдера? Или вообще кого-то четвертого, созданного симбиозом этих троих? Пока что он един, пока что он Гарри Поттер, но все чаще замечает моменты, когда Рейстлин или Вейдер вырываются наружу, подавляя друг друга. Если ничего не предпринять, однажды один из них не пожелает возвращаться обратно на дно души, и равновесие нарушится, единства больше не будет. Пальцы волшебника слегка постучали по хрустальному шару на конце волшебной палочки. — Глокус, ко мне.