Человеку нужен человек, а обскуру - волшебник.

Грейвс был в шоке. Он автоматически спрятался под лестницу (карьера Аврора научила его быстро действовать в неожиданных ситуациях) и начал думать. Если Криденс — сын лидера салемцев, и он расскажет ей о Персивале, что тогда будет! И если волшебник пойдет прямо сейчас к Мэри Лу, то Криденс выдаст эмоциями, что они знакомы, значит нужно или подождать, пока он уйдет, или поймать его вне поля зрения матери и попросить реагировать так, будто они никогда не виделись. Но мальчику шесть лет — не поймет, испугается ещё… После этих раздумий Грейвс решил переждать за лестницей, что было не самым лучшим решением. *** Криденс, немного отдохнув в своей комнате после собраний, спустился вниз. Пришло время раздавать листовки. На кухне мама укачивала Модести. — Ты задержался. Сегодня чтобы раздал все листовки, — хмуро сказала Мэри. — Все? Но мам, я редко раздаю больше половины! — Там меньше, чем обычно. Не раздашь все — разочаруешь меня, а ты знаешь, что бывает, когда ты меня разочаровываешь. — Ты не дашь мне ужин. — вздохнув, сказал Криденс. — Верно. Ну, марш на улицу, ты же не хочешь быть голодным? Мальчик взял листовки и вышел из кухни. Подойдя к двери из дома, он заметил, будто что-то двинулось под лестницей. Повернувшись, он еле сдержал крик. Перед ним, согнувшись чуть ли не пополам, стоял волшебник. Он шикнул на него и шепнул: — Выйди, я за тобой. Криденс сразу же выбежал из дома. У него перехватило дыхание: волшебник пришел к нему домой! Он хочет познакомиться с мамой? О, Криденс мог бы показать ему Модести и Частити, они же такие милые! И ещё волшебник мог бы показать маме магию, она точно бы ей понравилась, это же так красиво! А ещё… Восторженные мысли Криденса прервал волшебник, выскочивший из-за двери. — Криденс! — воскликнул он. — Та женщина на кухне — твоя мама? — Да, а что? Сэр, а как вы нашли мой дом? Вы хотите познакомиться с моей мамой? Она хорошая, вы бы могли показать ей своё волшебство… — затараторил Криденс. Он был слишком восторжен, чтобы спокойно ответить. — Так, погоди, во-первых, не так быстро, я за тобой не успеваю, — остановил мальчика волшебник. — Во-вторых, не надо называть меня сэр, я Персиваль. В-третьих, я очень сомневаюсь, что твоей маме нравится волшебство. — Но почему? Это же красиво, она любит, когда все красиво! — Возможно, но магия ей точно не нравится. Криденс, ты умеешь читать? — Нет, но мама обещала научить, когда мне будет семь лет. Персиваль нахмурился, посмотрев вокруг, и сказал: — Не думаю, что нам стоит говорить у всех на виду, — взяв Криденса за руку, он повел его в ближайший переулок. Пока они шли, мальчик думал, что он был прав насчет имени волшебника. Персиваль — какое прекрасное имя! Оно такое же серьезное, как волшебник. Но если проговорить только Перси — то оно будет такое же доброе, каким он на самом деле является. Заведя мальчика в неширокое пространство между домами, Персиваль присел на корточки рядом с Криденсом, и, посмотрев ему в глаза, сказал: — Криденс, я прочитаю, что написано на твоих листовках. Дай мне одну. Мальчик протянул ему листовку, и Персиваль начал читать: — «Население Нью-Йорка, а возможно и всей Америки, в опасности. Среди нас живут могущественные колдуны и ведьмы, владеющие такой магией, что может истребить весь город за секунду, если им захочется. Мы, Новый Салем, собираемся покончить с колдовством в Америке. Если ты хочешь защитить свою семью, город, страну от разрушительного колдовства — вступай в наши ряды!» — Персиваль оторвал взгляд от листка и посмотрел на Криденса. — Далее идет адрес твоего дома и имя твоей мамы. Она — лидер этой группировки. Как ты думаешь, понравится ли ей, что ты общаешься с «могучим и опасным» волшебником? — взгляд волшебника был печален. Криденсу стало тяжело дышать. Это значит, что на собраниях, где мама говорила о магии, а Криденс не слушал по глупости, она призывала её уничтожить? И листовки… — Значит, мы с Частити говорим людям убивать волшебников через эти листовки? — испуганно спросил мальчик. — Нет-нет, Криденс! Вы совершенно не виноваты в этом! Это всё твоя мать — она просто использует вас для распространения своих идей. — Персиваль взял руки мальчика в свои. — Но скажи мне, Криденс: а ты за собой не замечал ничего такого… странного? Ну, что ты заставлял предметы двигаться, не трогая их, изменял их будто силой мысли, что-то такого типа? Криденс вздрогнул. Он понял, о чем говорил волшебник — тот камушек, который Криденс заставил летать. А ещё он понял, что мама наказала его именно за это, а не за скрытый секрет. — Не знаю, считается ли это, но месяца два назад я был очень счастлив. Мама доверила мне важную работу — раздавать эти листовки — и провела со мной целый день. Она была такой ласковой, показывала, где мне ходить, где останавливаться вечером, подсказывала, каким людям раздавать листки. Никогда раньше она не была со мной день напролет, и мне было очень радостно. Когда мы уже были около дома, я нашёл у порога красивый камушек и положил его в карман. Положив его в своей комнате, я только взглянул на него, и он взлетел в воздух, следуя за моим взглядом. Когда я моргнул, он упал на пол, — по щеке мальчика покатилась слеза. Как мама могла быть такой доброй в тот день, когда Криденс начал раздавать призывы уничтожать прекрасную магию? — Криденс, не плачь, ты чего! Всё хорошо, я рядом, и теперь я точно знаю одну вещь. Ты — самый настоящий волшебник, ты тоже сможешь творить такое же волшебство, как и я! — Персиваль поднялся на ноги и обнял мальчика. Криденс вздрогнул. Что… Что происходит? — С... Персиваль, что вы делаете? — настороженно произнёс он. — Я обнимаю тебя. Мама что, никогда тебя не обнимала? — Нет, — Криденс задрожал. Ему было мягко и приятно, плакать сразу расхотелось. Осенний ветер всегда продувал его хоть и большую, но легкую курточку, и мальчик привык к холоду, но совершенно не привык к такому теплу. — Ладно, Криденс, — Персиваль отстранился, и мальчик невольно потянулся к нему, но вовремя осекся, покраснев. — На самом деле, я не знал, что ты живешь в этом доме, и что Мэри Лу — твоя мать. Мне на работе дали задание — выяснить побольше о семье Бербоунов, поэтому я и пришел к вам домой. Спрятался я потому, что думал, что ты выдашь меня эмоциями, и придется разбираться с твоей мамой, стирать вам всем память. Я бы мог говорить с тобой вечность — рассказать тебе про магию, показать даже что-нибудь — но мне нужно выполнить задание. Прости, но сегодня тебе надо будет опять раздавать эти листовки. Я обещаю, что приду вечером туда, где мы с тобой вчера встретились. Мы сможем все обсудить, а ты пока можешь подумать. До встречи. Персиваль собрался уходить, но вдруг, вздохнув, повернулся назад к Криденсу и сказал: — Я вижу, как ты мерзнешь в этой огромной для тебя, но видимо, холодной одежде. Вряд ли я что-нибудь этим изменю, но ты хотя бы не простудишь горло, — волшебник снял свой шарф и обмотал вокруг шеи мальчика. Шарф был очень теплым, и по коже Криденса пошли мурашки.Он не успел ничего сказать, как Персиваль скрылся. Мальчик вдохнул запах волшебника от шарфа. Он тоже был… красивый. По-другому Криденс не мог объяснить. Примерно минуту мальчик не двигался, пытаясь осмыслить всё, что произошло. *** Персиваль подошёл к дому Бербоунов, пытаясь максимально очистить мозг от событий. Ему нужно быть как можно внимательнее и аккуратнее. Он — не-маг Тревор Макмиллан, журналист, пришел взять интервью у лидера «Нового Салема». «Итак, начали,» — подумал Грейвс и постучал в дверь. Дверь ему открыла маленькая девочка, что дала ему листовку на митинге. Очевидно, это либо Модести, либо Частити. — Кто там, Частити? — послышался крик на кухне. Отлично, это Частити. — Тут дядя какой-то, мам, — крикнула девочка, не отводя взгляда от Персиваля. Была бы она повзрослее, её взгляд казался бы подозрительным, но в её возрасте он только умилял. К двери подошла женщина с маленькой девочкой на руках — видимо, Мэри Лу и Модести. — Здравствуйте, вы кто? — хмурясь, спросила Мэри. — Я журналист из газеты… — Грейвс немного запнулся. Черт, не придумал название! -… Нью-Йорк Таймс. Мне дали поручение взять у вас интервью как у лидера группировки «Новый Салем». В глазах у женщины засветилась радость, и она сразу же шире открыла дверь. — Отлично, нас кто-то заметил! Проходите, проходите! «Интервью» длилось где-то час с лишним, зато Персиваль выяснил всё: и то, что один из волшебников убил отца Мэри Лу, поэтому она хочет им отомстить; и то, что все трое детей — приёмные, она взяла их из детдома, так как поняла, что они из отпрысков этих колдунов, и решила воспитать из них нормальных людей; и то, что она хочет пойти дальше, чтобы правительство их заметило и устроило борьбу с магами. Большую часть времени она жаловалась на всё подряд: на цены, на то, что ей пришлось уйти с работы ради Модести и продвижения Салема, на то, что у Криденса начали проявляться «эти способности» и она не знает, как их подавлять. Еле остановив её, Грейвс поблагодарил её и ушёл из кухни. Около двери, когда все его провожали, он быстро стёр Частити и её маме память и выскочил из дома. На работе он составил отчет о семье Бербоунов и, придя в кабинет Пиквери, попросил Магическое сообщество разобраться с детьми, пока есть время — ведь есть возможность, что кто-то из них окажется обскуром, скорее всего Криденс — он старше всех. И какова же была радость волшебника, когда Серафина сказала, что раз он так переживает за этого мальчика, то может сам за ним посмотреть, пока он раздает листовки. Доделав ещё некоторые дела по мелочи, Грейвс вышел из здания МАКУСА уже на закате. Было ещё рановато идти к Криденсу, поэтому волшебник решил отправиться домой. *** Криденс шёл по улице, держа в руках ненавистные теперь листовки. Раздав чуть меньше половины стопки, он выкинул их, сел на скамейку и заплакал прямо в прекрасный теплый шарф, подаренный Персивалем. Все его мечты о магии, весь его образ доброй мамы мгновенно разрушился. Теперь у него осталась лишь маленькая Модести и Персиваль, потому что Частити хоть и милая, но полнейшая ябеда и полностью покоряется… Мэри. Криденс больше не хочет называть её мамой. Она убивает магию, убивает одну из самых прекрасных вещей на свете. Она ужаснейший человек на свете. Криденс встал со скамейки и побежал, просто молнией отправился к тому месту, где вчера последний раз видел Грейвса. Пробегая через переулок, он вдруг заметил, что разум начал затуманиваться, а он будто превращался в какой-то тёмный дым. Мальчик жутко испугался и остановился. Всё его существо переполняла ненависть и боль, и действительно, тёмные клубы дыма начали его окружать. — Что происходит? Что со мной происходит? Мальчик зарыдал пуще прежнего, пытаясь как-то с этим бороться. Он смог сдержать этот дым, со всех сил впившись ногтями в руку. Криденс дошёл до места встречи. Вокруг было безлюдно, что странно: обычно хоть несколько человек здесь проходит, ещё же не поздно… Голова закружилась сильнее, и мальчик упал на землю без чувств. *** Персиваль пробыл в своей квартире около часа. На часах было 17:30, оставалось ещё больше двух часов до того времени, когда Криденс точно будет на месте. Но волшебник будто почувствовал, что что-то случилось. Накинув пальто, он трансгрессировал поближе к нужному кафе. Весь встревоженный, Грейвс подбежал к нему и увидел лежащего на полу Криденса, а рядом с ним девушку, зовущую на помощь. — Здравствуйте, я доктор, — сказал Грейвс, подойдя к ней. Очередное перевоплощение. — Мальчик упал в обморок? — По всей видимости, да. Пожалуйста, помогите ему! Я очень спешу, вы сможете за ним присмотреть? — на лице у девушки была сильная тревога. — Да, конечно. С ним всё будет хорошо, бегите. — Бесконечно вам благодарна! Ах, бедный мальчик! — воскликнула незнакомка и убежала. «С ним всё будет хорошо,» — повторял про себя Персиваль, поднимая мальчишку на руки. Дойдя с ним до того места, куда он переместился, он снова трансгрессировал, надеясь, что Криденс перенесёт это.