черные полосы.

Дверь в аудиторию тихо открывается и гул моментально стихает. Но, вместо ожидаемой профессора Кан к преподавательскому месту проходит молодой парень, кладя на стол стопочку бумаг и план лекции, и лишь после этого поднимает глаза и смотрит на притихших в удивлении студентов. Те глядят в ответ заинтересованно и придирчиво, некоторые девушки начинают строить глазки, улавливая красоту вошедшего: высокий и стройный, с длинными красивыми ногами, музыкальными пальцами, что лениво прокручивали простую шариковую ручку, с солнечно-пшеничными волосами и мягкими чертами лица. – Добрый день. Профессор Кан заболела, а потому сегодняшнее и завтрашнее занятие у вас проведу я. Я ассистент на кафедре. Мое имя Ким Тэхен. – Парень говорит спокойно и мягко, уверенно, а у второкурсников волосы на загривке и руках дыбом встают от медового бархата голоса, что абсолютно не подходил такой мягкой, с нотками женственности, внешности. Парень расстегивает пуговицу темно-серого кардигана – под ним оказывается простая черно-белая кофта в горизонтальную полоску, и бегло глядит в распечатку лекции. – Сегодня будет вводная лекция в тему, которую вы будете изучать два месяца: психология соулмейтов. Также мы… – Парень запинается, поднимая глаза на переговаривающихся девушку и парня на втором ряду, едва заметно вскидывая бровь. – Молодые люди, если я сделаю вам еще одно замечание, то вы выйдете из аудитории, а отрабатывать будете у профессора Кан. – Парочка моментально замолкает и утыкается взглядом в тетради, а Ким удовлетворенно хмыкает. – Итак, начнем. Тема сегодняшней лекции: История появления соулмейтов. Запишем содержание… Чонгук молча раскрывает толстую тетрадь на первый лист, кидает рюкзак рядом на сиденье, кладет голову на мягонькие листики и сразу проваливается в полудрему, убаюканный спокойным голосом ассистента и шелестом страниц или тихих щелчков клавиатуры. Тэхен присаживается на край стола, сцепляет пальцы в легкий замок и обводит взглядом ряды, уходящие амфитеатром вверх. – Первые упоминания о соулмейтах были найдены в дворцовых записях правящего короля Сэджона – четвертого вана династии Чосон. Согласно записям, первая метка появилась у его девятого сына – Ван Гука. Проявление метки проходило довольно болезненно для молодого принца – дворцовые лекари всерьез опасались за его жизнь. Но Ван Гук выжил и довольно быстро оправился… Двери распахиваются за секунды до входа молодого принца в покои матери, что пила чай в компании своего старшего сына. Королева, оторвав взгляд от нежно-голубой чашки, с нежной улыбкой на губах посмотрела на своего младшего отпрыска. Тот лишь два дня, как встал с кровати после неожиданно скосившего его недуга, и был еще бледен и несколько слаб. – Гук-а, дитя мое! –Женщина ставит чашу с чаем из хризантем на столик и протягивает руки к своему отпрыску. Тот присаживается рядом и мягко, но коротко обнимает в ответ. – Как ты себя чувствуешь? Что-то болит? Ты хорошо кушаешь? – Все хорошо, матушка, не переживайте, – улыбается молодой принц, глядя за тем, как дворцовая служанка наливает ему чай. – Мне уже гораздо лучше, а завтрак был прекрасен и сытен. Вы сменили повара? – Ох, да. Последний, кажется, пытался отравить Короля, или, быть может, так решила Императрица, но тот казнен и уже третий день у нас работает новый повар, которого прислал твой дядюшка Сонджон. Ох, Гук-а… – Королева спохватывается и берет в свои холеные ручки ладонь сына, обращая на себя свое внимание. – Та странная надпись, что появилась на твоем теле… Принц замирает, пальцами сжимая чашку с теплым чаем, чей аромат так любил. Взгляд черных, как антрацит, глаз стал жестким и холодным, от чего старший брат, заприметив сию перемену, невольно покрылся мурашками и едва сдержал рваный выдох, что так и норовил сорваться с губ предательски. –Все хорошо, матушка. Не волнуйтесь. Я, пожалуй, пойду. Хочу прогуляться к озеру. – Молодой принц Ван Гук с тех пор слишком изменился. Он стал более замкнутым, его настроение, эмоциональное и физическое здоровье могли меняться быстро и неконтролируемо, его стали мучить странные, порой вещие сны, чего не бывало ранее. Ему начало казаться, что в его теле, голове, разуме живет еще один человек. Порой о себе давала знать и метка: она то болела, жгла огнем и кровоточила, то приятно покалывала и разливалась теплом по коже, заставляя молодого принца улыбаться. Спустя 3 месяца после ее проявления Ван Гук решил, что должен найти человека, чье имя было выжжено на его коже. – Девятый принц Ван Гук просит встречи с вами!– Оглашает слуга и, получив разрешение от короля, открыл двери, позволяя войти Ван Гуку. – Гук, что тебя привело? – мягко спросил своего отпрыска король Сэджон, откладывая свиток и глядя на парня. Тот за три месяца похудел и осунулся, а кожа теперь была не просто аристократично белая, а с болезненно-голубоватым оттенком. Под глазами залегли темные тени, а губы побледнели и покрылись корочкой. – Ваше Высочество, у меня к вам просьба. Я никогда ничего не просил у Вас до, но сейчас… Я отчаянно прошу Вас смилостивиться и пойти мне навстречу. – Парень смотрит в глаза отца, а у самого в черных зрачках лишь отчаяние. – Хм… И что же это за просьба, Ван Гук? – Я прошу Вас дозволить мне найти того, чье имя у меня на коже. – Король моментально хмурится и поджимает губы, вглядываясь в своего девятого сына. У того в глазах ни капли страха или неуверенности, только все тоже отчаяние и капля надежды на разрешение отца. – Ваше Высочество! – Принц вскрикивает и судорожно выдыхает, подавляя болезненный спазм в грудной клетке. – Я чувствую, знаю, что мне осталось не так много, а потому… прошу Вас, позвольте мне перед тем, как я покину этот мир, увидеть этого человека. Король молчит с минуту, глядя внимательно на своего сына. Тот, пусть и имел над собой еще восьмерых старших братьев, но был всегда не по годам смышленым и всегда радовал своей учебой, интересными, и даже неожиданными мыслями после прочтения какого-либо учения, был хорош в боевых искусствах и делал успехи в военном деле. Сэджон им гордился порой даже больше, нежели своим наследным принцем, пророча Ван Гуку блестящее будущее и небывалых высот на военном поприще, как великому и мудрому полководцу, что сможет повести за собой войско, не прячась за их спины, а воодушевляющее идя перед ними. И видеть молодого принца таким… Пусть Сэджон и был королем и правил порой жестко, но видеть, как страдает его сын не мог. Ван Гук такого не заслужил. – Хорошо, Ван Гук. Я позволю тебе отыскать этого человека, если это принесет тебе успокоение. – Спасибо, Ваше Высочество! – Принц улыбается ярко своей кроличьей улыбкой, и король тихо и по-доброму усмехается, качая пару раз головой. – На поиски того, чье имя было на теле принца, ушло два месяца. Гонцы были отправлены во все концы Чосона с вестью, что все, кто носит обозначенное имя, должны оповестить об этом и пройти определенный осмотр. Ван Гуку становилось постепенно хуже, но он, видимо, держался за надежду встретить этого человека, ведь чувствовал, что так должно быть. И вот, в одном из сел был найден парень с именем, что носил принц, а он на своем теле носил имя принца. В том же месте, столько же времени. Он был немедленно доставлен во дворец. – Где он?! – Ван Гук вскакивает, как только придворная дама сообщает, что человек, которого он искал, доставлен во дворец. Об ужине он позабыл в тот же момент, быстрым шагом направляясь к двери. – Он ждет в ваших покоях, принц. Парень не слушает более, буквально врываясь в свою комнату и сразу захлопывая двери. Спиной к нему стоял парень в бело-голубых одеяниях с серебряным узором. Его черные волосы были аккуратно подобраны в легкий пучок, оставляя нижние пряди струиться по плечам. Услышав, что в покои ворвались, незнакомец испуганно оборачивается, распахивая свои глаза и глядя на принца, что не мог отвести глаз от прекрасного лица. Челка немного спадала на глаза, но не скрывала их, открывая взору пушистые ресницы и бровки, сведенные домиком; мягкие полные губы, точеные скулы и аккуратная родинка на кончике носа. – Как… Как тебя зовут? – Хриплым, непослушным голосом спрашивает Ван Гук, сжимая от нервов и ожидания пальцы. Иероглифы приятным теплом пульсировали вдоль шейных позвонков, будто крича своим теплом, что, вот он, ты нашел его! Именно он тот, кто нужен тебе! – Тэхен, Ваше Высочество. – Парень кланяется и прячет глаза, глядя уперто в пол, и игнорирует жуткое желание почесать метку, что щекотала нежную кожу. Принц быстро сокращает расстояние в пару метров, что разделяла его и Тэхена, заводит руку тому за голову, проводя по шее назад и убирая тем самым шелковистые волосы. Точно так же, как и у него самого, там были аккуратные иероглифы его имени на ханьцзы. – По просьбе принца этот парень остался во дворце, как личная прислуга Ван Гука. – Ассистент Ким, то есть, они так и остались вместе после того, как нашли друг друга и поняли, что предназначены друг другу? – Девчушка с четвертого ряда не выдержала короткой заминки парня, но озвучила волнующий многих вопрос – второкурсники слушали во все уши, и лишь один спал на пятом ряду левой половины беспокойным сном. – К сожалению, не все так просто. – Блондин как-то грустно усмехается и вздыхает, бросая взгляд на свою обувь. – Да, они действительно поняли, что предназначены друг другу. Красная нить, знаете ведь? Они чувствовали эмоции друг друга, физическое состояние и настроение, понимали друг друга без слов. Но. Это ведь дворец, не забывайте. Императрица, которой, разумеется, Ван Гук был костью в горле, ведь собой часто затмевал ее сыновей, прознала, что Гук и его предназначенный не просто «принц и слуга», а что они – любовники. Она пустила довольно конкретный слух среди некоторых министров и советников, которые были своеобразной оппозицией короля Сэджона, и те, конечно, подняли недовольство, потребовав выгнать девятого принца из дворца, а его предназначенного – казнить прилюдно. Имя предназначенного принцу Ван Гуку навсегда вычеркнуто из истории. – ТЭХЕН! – Ван Гук изо всех сил бежал к своим покоям, где должен был быть Тэхен в такой час – принц задержался после вечерней тренировки с одиннадцатым братом, когда его нашел служка и, испуганно озираясь, передал, что его «слугу» собираются прилюдно казнить. Не видя перед собой ничего, парень раскидывал дворцовую охрану, не щадя никого: светлые стены были залиты кровью, что капала и с уникального меча, подаренного десятилетнему принцу королем Сэджоном на день рождения, оставляя после себя кровавую дорожку. В покоях принцах оказалось пусто, лишь вещи были разбросаны и были видны следы борьбы. С улицы донеслись крики и возгласы толпы. –Тэхен… – Принц испуганно выдыхает и сразу бежит на шум, убивая тех, кто пытался его сдержать. – ТЭХЕН! На дворцовой площади, в окружении разношерстной толпы, в нижних белоснежных одеждах, связанный, на коленях стоял Тэхен, со слезами на глазах глядя на Ван Гука, что буквально вылетел из общей толпы на метр, глядя ошарашено. Он чувствовал весь страх своего предназначенного, от чего руки предательски тряслись, заставляя сильнее стиснуть рукоять меча. –За мужеложство с девятым принцем Ван Гуком! – Раздался уверенный голос речника, что читал со свитка с королевской печатью. – Королевским указом: казнить безродного слугу Тэхена прилюдно на дворцовой площади! Девятого принца Ван Гука сослать из дворца на отдаленный пункт патруля на границе с Китаем до конца его дней! – Что… Что вы такое говорите? – Молодой принц неверяще смотрел на речника, с трудом проглатывая ком в горле, а после резко перевел взгляд на Тэхена, около которого уже стоял палач с тяжелым мечом в руках. Ослушаться королевского приказа не мог никто. – Отпустите его. Я прошу вас, отпустите его! Меня убейте, только не причиняйте ему вред! – Ван Гук срывает на крик, что похож на мольбу раненного зверя. Он кричит, умоляет не трогать его предназначенного, ведь понимает, что без него жить не сможет, порывается вперед, к тому, кому и сердцем, и душой принадлежит безвозвратно и неотделимо, но его удерживает дворцовая стража, выбивая из умелых рук меч. – Нет! НЕТ! Я ВАС УМОЛЯЮ! НЕ ТРОГАЙТЕ ЕГО! – Принц не стесняется уже, ему плевать на гордость. Он хватается за последнюю крупинку надежды на спасение своего возлюбленного, а глаза застилают слезы.– ТОЛЬКО НЕ…! Его тело окутывает такая горячая и нежная волна любви и сожаления, что сердце пропускает удар, а после бьется, как сумасшедшее. Тэхен смотрит на него красными от слез глазами, в них такой океан нерастраченной нежности и чувств к своему предназначенному, что принцу впору сдохнуть подобно жалкой шавке, чем видеть такого его Тэхени. – Что ж. До конца пары осталось еще 20 минут, – хлопает в ладоши блондин, отталкиваясь бедрами от подоконника, у которого стоял последние пять минут, и выводя этим студентов из оцепенения – те были очарованы его рассказом и несчастной историей принца Ван Гука. – Предлагаю вам отвлечься и написать небольшую работу: ваше отношение к соулмейтам. Как вы знаете, общество делится на тех, кто считает, что получить метку – это едва ли не благословение свыше и подарок небес, и тех, кто считает, что это несправедливо и пытается идти против системы. От вас, анонимно, разумеется, если желаете, требуется написать свою точку зрения и пояснить ее. Эта работа не на оценку, размер – любой. Главное – ваше мнение. Пожалуйста, приступайте. Студенты зашуршали листочками, и принялись шустро строчить, все еще находясь в некой прострации. Тэхен неспешно ходил между рядов, бросая беглые взгляды на работы и отмечая, что лишь двое писали анонимно, но все строчили и никто не филонил. – Простите? – Голос тихий и неуверенный, разрезает тишину и заставляет всех обернуться к пареньку, который сразу смутился такому вниманию к своей персоне. – Ассистент Ким, а откуда… откуда берутся «черные полосы»? Кажется, все студенты вмиг забыли о заданной работе и обратились в слух, глазея на Тэхена. Тот, тихо прокашлявшись, спустился к столу, и какое-то время молчал, будто что-то решая для себя самого. – «Черные полосы»… Пф-пф-пф… «Черные полосы», или «Меченные Смертью». Кхм. В обществе не принято особо говорить об этом, ведь это крайне редкое явление, которое мало изучено. Однако, большинство ученых сходятся на мнении, что люди, рожденные с черными полосами поверх имени своего соулмейта – это перерожденные души, что в прошлой жизни были разлучены насильно. Этакие «Ромео и Джульетта». Как известно, если разлучить пару соулов, которые желают быть вместе, то это всегда отражается на физическом и эмоциональном здоровье каждого из пары, порой доходя до летальных исходов. Просто, сейчас, видя что творится с человеком при его разлуке с предназначенным, часто одумываются и позволяют паре быть вместе. В случае, если пара была разлучена насильно и дошло до того, что один из пары умер, то у второго… шанса нет. Вероятность его смерти – 100%, без исключений. Именно такие пары, по мнению ученных, перерождаются с зачеркнутыми именами своих пар. Они не могут до встречи чувствовать своего соулмейта, как это обычно происходит, да и не могут сразу понять, что, к примеру, человек перед ним – это его пара. – А как же они тогда?.. – Для того, чтобы пара «сняла» черные полосы, им необходимо одновременно при встрече быть на одном эмоциональном диапазоне. Это может быть просто радость, злость, что угодно. Но связь таких соулмейтов в разы сильнее, чем у обычных людей. Известен случай, когда пара «Меченных смертью» могла полноценно общаться между собой в мыслях. А теперь, когда я ответил на вопрос, пожалуйста, продолжайте, еще 7 минут. Студенты уже как-то нехотя начинают корпеть над работой, а Тэхен – вновь ходить по аудитории. Его взгляд натыкается на спящего парня. Сон у того был явно беспокойный, о чем говорила бледность лица, холодный пот на лбу, частые легкие подергивания и беззвучное шевеление губами, будто в попытке что-то сказать. Блондин подходит к нему и аккуратно кладет ладошку на плечо, чуть сжимая. – Студент Чон? –Гук-а… – Голос Тэхена хриплый, еще более низкий и просто безбожно дрожащий. – Я люблю тебя, мой принц Ван Гук. Помни это всегда. Глаза принца расширились от ужаса, и он замотал головой, не смея оторвать взгляд от любимого. В глазах обоих стояли слезы и такой вихрь эмоции из любви, страха и сожаления, что присутствующие, что раньше осуждающе шептались, сейчас потупили взгляды и притихли. – Нет, Тэхен-а… Нет, не говори так! – Ван Гук плачет, по-мужски, горько и до боли в ребрах. – Не надо! Ведь помнишь: только ты и я, вдвоем, взлетим до облаков и коснемся луны. Помнишь, Тэхен-а? На бледных губах, мокрых от соленных слез, проскальзывает слабая, но нежная улыбка, предназначенная лишь для одного. Тяжелый меч в руках палача поднимается воздух неожиданно и опускается в долю секунды, одним сильным, точным и отработанным движением отрубая голову. – Нет! НЕТ! НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! ТЭХЕН! НЕТ, ТЭХЕН! Принц вырывается и, схватив меч, начинает убивать всех, пробираясь к бездыханному и обезглавленному телу единственной любви в его жизни. Он не подпускает никого, безжалостно распарывая острым металлом тела, кромсая до состояния едва ли не фарша. Не щадя никого. Как они не пощадили его Тэхена. – Студент Чон! – Тэхен, замечая, что парню снится действительно кошмар, трясет сильнее и зовет громче, когда соленные слезы капают на парту. – ТЭХЕН! – Чонгук вскакивает и резко хватает за руку, что была на его плече. Он сжимает тонкое запястье с силой, грозя сломать кости и порвать вены, дышит тяжело и смотрит на испуганного блондина с такой болью и страхом в заплаканных глазах, что пробирает вдоль позвоночника до скрытой метки на шее. Чон смотрит на блондина в сером кардигане, полосатой кофте и черных джинсах, а видит того прекрасного Тэхена в бело-голубом ханбоке, с игриво собранными черными волосами в легкий пучок, нежными голубыми сережками и черными глазками, в которых столько любви к нему, что хватило было до конца света. – Пу… пусти меня, – тихо совсем шепчет настоящий Тэхен. Он не осознает, что сам плачет, полностью перенимая эмоции Чонгука, а шею под пластырем телесного цвета разрывает просто. Метка, до этого скрытая черной полосой, кровит, пробиваясь на свет и принося с собой дикую боль, заставляя содрать с себя любую защиту. И Тэхен сдирает непослушными пальцами свободной руки лейкопластырь, закрывая кровоточащие позвонки ладонью. Чонгук смотрит на него и видит уже не того мальчика из сна, а его копию в настоящем, что смотрит испуганно и дышит часто. У него даже родинка такая же на кончике носа. Он не обращает внимания, что по шее течет кровь, не знает, что на свет пробивается аккуратное «Ким Тэхен» на ханьцзы и с маленьким месяцем под, как и у блондина, чье запястье он до сих пор держал в своей руке, уверенное «Чон Чонгук» с очаровательной звездочкой.