Зеленоволосый Лиходей, скажем так гордо, заседал в своем кабинете с Бадом и Лу. Яркая картина открывалась на столе Криминальной личности: стакан с янтарной жидкостью гордо красовался, дополняемый «творчески» разбросанными стеклянными бутылками. Этот мини-натюрморт говорил, что эта самая личность была в крайне дурном расположении духа снова, а все потому, что они с Харли опять поругались, только на этот раз она заперлась и забаррикадировалась в их спальне.
«Я не совершенен»
Король Готэма насупился,
Он — превосходный преступный лорд и «большая шишка» на «дне». Даже полный идиот не станет с ним ругаться, только самоубийца, да и то с какими-то сдвигами.
«Я о многом сожалею…»
Шутник тяжело вздохнул и хорошенько отхлебнул виски. Было много вещей, о которых он сожалел. Как он орал на Тыковку, заставляя её плакать, или то, что он всегда воспринимал её как должное, но самое большое зло это то, что Психопат лгал ей о своих чувствах.
«Но я продолжаю учиться и совершенствоваться…»
Джо непроизвольно сам себе улыбнулся. Он учился, и в этом заслуга Конфетки. Она учила его каждый день, и он всё больше и больше узнавал, как на самом деле Квинн видит этот мир.
«Никогда не хотел делать те вещи с тобой»
Джокера пронзила тупая боль в груди. Было слишком много случаев, когда Клоунесса получала от него морально и физически, Безумец очень сожалел об этом. Избиение, пока она не потеряет сознание, или ядовитые оскорбления, насилуя её, дабы преподать Арлекинке урок (редко, но бывало), и гвоздь программы — перманентная ложь.
Занимаясь самокопанием, осознавая свои поступки, Безумец почувствовал, как скользкая ложь ползет и покрывает его кожу. Он — отмороженный псих, который злоупотребляет своей возлюбленной, и это Джей Напье прекрасно понимает.
«Прежде чем я уйду, я должен тебе сказать»
Беззаконник часто дышал чистым отрезвляющим ночным воздухом; есть верный и проверенный способ проветриться — напиться с двумя личностями и Пугалом (Джонатаном Крейном), тоже очень хорошо успокаивает. Частенько дулся в своем кабинете, пока злоба сама собой не пройдет. А эта всего лишь капля в океане разных методик по успокоению.
«Я просто хотел, чтобы ты знала. Я нашел причину для себя»
Причина для чего? Относиться к «Королеве» лучше или убить треклятого Темного Рыцаря и наконец-то взять в железные тиски Готэм? У него всегда было много мотивов для преступлений, и список просто бесконечен.
«Изменить то, чем я являюсь»
«Джентльмен с большой дороги» честно признавал и никогда не отрицал, что он был жестоким, даже ужасающе жестоким, пока не встретил свою Маленькую Арлекинку, она изменила его. Однако при всем при этом, она — та которая помогла создать новые хитроумные схемы для их торговой марки «Смайл».
«Чтобы начать все заново»
Главный преступник эпохи изменил свой стиль исполнения преступлений, и именно благодаря его верной соратнице. Он стал еще более опасным, пугающим и уважаемым и всё это она — девчонка.
«А причина это ты»
Джокер снова чему-то улыбнулся. Она была милым маленьким существом, у которого была самая сладкая улыбка и самый замечательный смех. А её костюмчик в бриллиантах, кстати, был тоже очень очаровательным.
Эта песня была довольно приятной. Каким-то доселе неведомым способом эта песенка помогла ему примириться со своими нездоровыми отношениями с Харли и с её местом в его жизни.
«Я сожалею, что заставил тебя страдать»
Экспрессия чувств Психопата стала крайне болезненной. Вначале он избивал Клоунессу, чтобы преподать ей урок. Затем в не самые светлые времена, Шутник понял, что он влюбился, и от этого не лучше, он не знал, что делать и как реагировать, поэтому во всем винил её, затем он избивал Арлекинку.
«И с этим я буду жить каждый день»
Клоуну не удастся «сбежать» от боли, которую он причинил Квинн; только спрятаться под маской лжи, вот и всё. Иногда Зеленоволосый социопат забывал, что он причинил ей боль, но когда Безумец смотрел на нее, он сразу же вспоминал, что боль была настолько ужасной, что ему было невмоготу даже смотреть на неё.
«И всю ту боль, что причинил тебе»
— Разве ж я этого не знаю, — грустно усмехнулся Джокер. Он избивал её до тех пор пока она не становилась черно-синей с зелеными переливами. Король пользовался Королевой просто как своей игрушкой во время их плотских наслаждений, лишь для того чтобы удовлетворить свои потребности. Он выкинул её в окно, причинив серьезный вред её здоровью.
Лгал, манипулировал, шантажировал, это жестоко, но он до сих пор это делает.
«Я хотел бы, избавить тебя от этого»
Делинквенту так хотелось удалить все плохое из их отношений, но каждый раз вся мерзость нависала над ними подобно ядовитому облаку. Как рой надоедливых насекомых, который никуда не собирался уходить, но твердо вознамерился их беспокоить двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, круглогодично.
«И быть тем, кто ловит твои слезинки»
Харли пролила очень много слез; так много, что подушки казались солеными, а тушь нарисовала на белой материи всю боль хозяйки. Свидетельства её печали заполнили всю комнату, и это крайне тяжело и гнетуще.
«Вот почему мне нужно, чтобы ты услышала»
Услышать что? Его просьбы остаться рядом с ним, нежные слова от него во время секса или дразнить её каждый день. Что?
Песня всё играла и играла, Джей Напье начал судорожно думать, что для него значит Харли Квинн. Она — ангел во плоти в его уродливом мире: смерти, обмана и крови. Эта девушка продолжала его любить даже после всех ужасов, которые он совершил. Она до сих пор верна ему даже после его эгоистичных и жестоких действий по отношению к ней. Половина злодеяний, направленных на неё, были безосновательными, но, честно, он не знал, как относиться по-другому, все что Джокеру оставалось делать это быть самим собой. Шутник дико ненавидел, когда Клоунесса плачет, но это его принцип понимания как это работает, так он с ней справляется.
«Я нашел причину для себя»
Сладенький улыбнулся. Он может показать Тыковке миллион вещей. Все прелести быть
его женщиной; сладкую боль от служения ему; безграничную радость в том, что ты клоун; найти смех в чужой боли — всё это и даже больше, он может показать. На свете так много всего, что предстоит ещё увидеть его Маленькой Арлекинке, а он проследит чтобы она смогла это сделать.
«Себя со стороны, которой ты не знала»
И снова острая боль ударила в самое сердце Психопату. Сторона, которая была известна Клоунессе, мягко скажем, была злой, принадлежащей крайне злобной натуре, которая привыкла манипулировать и эксплуатировать ею. Конечно, случалось счастье лицезреть его харизматичный и игривый аспект характера, но это только во время плотских утех. Однако той гранью, которая вообще никогда не появлялась на свет людской, был скудный дуэт нежности и человечности. О, и еще разумная сторона, даже мудрая, также плелась за нерадивым тандемом. Он не показывал их ей, только потому, что они были его добрыми отголосками где-то глубоко, в недрах его души, а этот портит его «лицо», с которым он живет, допустить такое было бы большой осечкой.
Но, возможно, потому, что Квинн любила его, она принимала все его стороны, какие бы они не были. И может быть, Харли «достигнет» той степени любви, что полюбит их все, не разбирая; а он постарается показывать ей «подбитое трио» гораздо чаще. Помешанный душевно решил, что закроет зазор, который образовался между ними.
«Что причиной всего этого»
Все, что Джокер делал, было лишь для того, чтобы сделать мир более приятным местом. Ад с вечными улыбками. Естественно, существовала другая причина, почему строились и исполнялись грандиозные планы, а всё было предельно просто — его любимая Арлекинка навсегда останется ошеломляющей красотой среди тьмы. Для неё быть очищенной светом и радостью жизни было как два пальца об асфальт, а также ещё одна уникальная функция — бросать его и тем самым держать его в постоянном тонусе, он заражал её злом, а она не обращала на это внимание.
«Являешься ты»
Джей Напье нежно улыбнулся и взял черно-белое фото Харли. Она как всегда показывала чеширскую улыбку в тридцать два зуба, неизменно находясь в костюме Арлекинки. Даже на фотографиях она всегда была прекрасна, и он это знал.
Медленно Социопат поднялся на ноги и направился в свою комнату. Тыковка явно продолжает всхлипывать, но ему просто жизненно необходимо наладить отношения между ними. Вернуть её в состояние его милой куколки, чтобы вновь увидеть её сногсшибательную улыбку. Его демоническая кукла с большими голубыми глазами, золотыми локонами и потрясающей фигурой.
Наверху
Харли уткнулась ничком в подушки на кровати и тихо всхлипывала, изливая свою душу в тишину. Красная майка с тонкими лямками и черное кружевное нижнее белье дополняло картину страдалицы.
— Тупой подонок! — сердито выкрикнула Квинн сквозь слезы. Она всего-то хотела немного повеселиться и снова почувствовать его любовь. Но он бросил её на стену, затем ударил в живот, и прежде чем Джокер умчался в бешенстве, он наорал на неё.
Бад и Лу забились в угол, хныкая над ее рыданиями. Они искренне хотели утешить её, но сегодня ей просто хотелось побыть одной. Арлекинка наслаждалась их присутствием, но сейчас она была слишком расстроена для объятий и поцелуев.
Внезапно в дверях появилась знакомый темный силуэт, который загораживал свет, бросая тень на маленькую фигурку девушки.
— Харлс, — сказал твердо Джокер. Он был в горьком, но вдумчивом настроении, ему хотелось, все прояснить, но нужно действовать крайне осторожно.
— Отвали! — сердито огрызнулась Клоунесса. У неё не было настроения разговаривать со своим любовником прямо сейчас, ей просто хотелось побыть одной.
Главный Преступник Готэма сердито рычал и что-то бормотал себе под нос: «глупая дамочка» и «дерьмо», она не слышала его. Конфетка глубже зарылась лицом в подушки, чтобы скрыться от него и наслаждаться тишиной собственного мирка в обществе внутреннего голоса.
Внезапно он подошел к кровати, Бад и Лу радостно подняли головы, размахивая хвостами. Психопат быстро почесал их загривки, одновременно садясь на край мини-убежища, лишь бы посмотреть на неё.
— Тыковка, мне нужно поговорить с тобой, — сказал Беззаконник нетерпеливо, но разумно тихим тоном.
По Клоунессе было видно, что она колеблется, но спустя какое-то время она повернулась на бок. Лицо у неё было заревано, макияж потек, шапка запачкалась, в общем картина маслом.
— Говори, — произнесла девушка с горечью в голосе, но от этого тон был не менее раздраженный. Было понятно, что она сейчас не в глупо-влюбленном настроении, что значит только одно — боль в заднице.
— Я знаю, что причинил тебе боль, — позорно признал Напье.
— Это преуменьшение, — саркастично издевнулась Харли. Её голубые глаза были полны ярости и боли, но она ни на миг не отвела взгляд.
Джокер глубоко вздохнул и сжал кулаки.
— И я знаю, что это неправильно, черт возьми, если бы я мог изменить, я бы… — сказал он мученически. В глазах Квинн появилось любопытство. Она вытерла лицо и медленно поползла к нему, а затем села рядом с ним. — Я должен… — признался Король, сгорая от стыда.
— Почему, Пудинг? Тебе не нужно причинять мне боль, если ты не хочешь? — спросила Психопатка, находясь в замешательстве после его объяснений.
Джентльмен с большой дороги грустно рассмеялся:
— Ох, Харли, иногда ты немного глуповата. — Он усмехнулся и легонько ущипнул её за щечки, а затем снова положил руки на колени.
— Джо, я тебя не понимаю. — Арлекинка подняла бровь, выражая свое недоверие.
— Если я не причиню тебе вреда, я стану мягким, я перестану быть главным злодеем и превращусь в тряпку, поэтому я не могу принять мои чувства к тебе, — сказал Окаянник, находясь за линией позора.
Глаза Харли расширились от шока. Неужели он на самом деле верил, что настолько сильно изменится, если примет её любовь? Она подняла руку и мягко погладила его по щеке.
— Это неправда, Джей, — произнесла Арлекинка, нежно улыбаясь.
— Как? — грустно спросил виновник, и его плечи поникли.
— Ты всегда будешь самим собой, но это немного поменяет твои взгляды, — любезно заметила Королева, хлопая своими огромными голубыми глазами.
— Харли… — сказал он мягко. Конфетка умеет найти подход; черт возьми, она похожа на женщину-Будду, и это восхитительно.
— Я люблю тебя за то, что ты не такой, как все. — Промолвила Преступница с любовью и поцеловала его в щеку.
Шутник улыбнулся с нежностью. Она была сильной маленькой актрисой, и когда она приходила в себя, его девочка была готова избить Бэтмена в любой день.
— Скажи, Пирожочек… — пролепетала Разбойница, смущенно моргая.
— Хм? — протянул мужчина с любопытством.
— Хочешь немного пошалить? — спросила Злодейка, кокетливо вырисовывая узоры на его груди.
Джокер усмехнулся, и ему нравилось, когда она дразнила его, это её способ попросить трахнуться. Это не только возбуждало, но и показывало, какая она плохая девочка.
— Как хочешь, моя маленькая Арлекинка. — Он грешно улыбнулся, его темные глаза мерцали озорством.
20 минут спустя
— Ох, папочка…сильнее…дай мне больше…о, да! — похотливо стонала Харли.
— Тебе так нравится, Харлс? Тебе нравится мой жесткий член? — Он дразнил, нащупывая ее мягкие вершины, как будто он создавал шедевр.
— О, мне это нравится, Пирожочек. Он так сильно пульсирует! — Клоунесса с наслаждением застонала, а щеки покраснели до свекольного цвета.
Узурпатор сел так, чтобы Соблазнительница оседлала его. Он хотел быть ближе к ней, но, что более важно, он хотел увидеть ее желанное лицо.
Желая услышать её протяжные стоны, Джокер стал двигаться жестче и быстрее.
— Теперь произнеси, то что я тебе сказал, — приказал проказник, широко улыбаясь.
— Но, дорогой, это так смущающе, — застонала Шалунья, цепляясь за его плечи для поддержки.
— Ты хочешь, чтобы я остановился? — спросил Шутник, сжимая в тиски левый сосок.
— Нет! Только не останавливайся! — громко умоляла бывшая жертва, удовольствие просто её переполняло.
— Тогда будь хорошей девочкой и сделай так, как я тебе сказал. — Дразнил Джокер игриво. Он любил наблюдать, как она извивается, но больше всего он любил дразнить ее во время секса.
Харли глубоко вздохнула:
— Папочка, накажи меня! Накажи свою грязную маленькую девочку, чтобы аж пробрало до глубины души! Избей меня и заставь меня плакать, как маленького ребенка! — Бандитка нервно закричала, что её щеки залились розовым.
— Хорошая девочка всегда слушает папу. — Джокер тихонько ворковал и поцеловал ее в щеку.
Он толкнул её на спину и обнял обеими руками. Она была еще более ошеломляющей, когда боялась, и только ему посчастливилось это знать.
Квинн нетерпеливо обняла его за талию. Она знала, что другим он казался жестоким психованным мудаком, но только он мог заставить её чувствовать себя такой живой.
— Кому ты принадлежишь? — практически взвыл Джей.
— Пирожочку, — вскрикнула Арлекинка, её голос стал громче, а дыхание участилось.
— Я не слышу тебя, — игриво насмехался Разбойник. Она была его маленькой игрушкой, но на самом деле она была его родственной душой и его возлюбленной.
Плутовка набрала побольше воздуха в легкие:
— Я — игрушка Джокера! Я — твое милое маленькое домашнее животное, которое любит грубое обращение! — громко, сквозь стоны, на одном дыхание прокричала Королева, словно сука в течке.
— Хорошая девочка. У Папочки есть угощение для тебя. — Джо хихикнул, облизывая губы.
Клоунесса по-кошачьи улыбнулась:
— Заполни меня полностью! Я хочу, чтобы ты наполнил меня своей теплотой! — хихикнула Бесстыдница.
— Харли! — прокричал Злодей, достигая кульминации. Квинн в ответ взвыла что-то нечленораздельное, когда она была полна удовольствий после своих самых смелых мечтаний.
Позже
Джокер лежал на спине, тяжело дыша. На этот раз он был более диким, чем обычно, и это забрало много сил. Он уже не был таким молодым, как когда-то, но он все еще был парнем с большим обаянием и мастерством.
Арлекинка прижалась к его груди, любовно глядя на него своими голубыми глазами:
— Это было хорошо, Пирожочек, — тихо ворковала она.
— Рад это слышать, Сладость, — усмехнулся Джо, мягко поглаживая её светлые волосы.
Она такая прекрасная. Ее большие голубые глаза — цвета океана, её сливочная мягкая кожа, не одни шелка не сравняться с ней. Она была его девочкой, и никто не смог бы отнять её у него.
Проказник улыбнулся про себя, а затем нежно прошептал:
— Я люблю тебя, Харлин.
Разбойница показала самую восхитительную улыбку из своего арсенала:
— Я тоже люблю тебя, Джей. Никто в этом мрачном мире не смог бы заставить меня чувствовать себя такой живой, кроме тебя, — произнесла девушка, поглаживая его зеленые волосы.
Харли ухмыльнулась, а затем прижалась к нему грудью. Она легонько целовала его, добавляя с каждым разом чуть больше страсти. Она любила этого человека, и только если ад замерзнет, она передумает, да и то вряд ли.
Её запах, её вкус, её голос. Он любил все в этой женщине, но он никогда не скажет никому, что она его ангел. Единственная, кому он будет дарить доброту, даже если это убьёт его.
На этой прекрасной ноте мы расстаемся, но продолжение следует;)
