Думающий атеист, живущий по совести, сам не понимает, насколько он близок к Богу. Потому что творит добро, не ожидая награды. В отличие от верующих лицемеров. ГАНС ХРИСТИАН АНДЕРСЕН
Ник стоял у могилы Джуди, и было непонятно, по его лицу текут слёзы или же это струи дождя. В его жизни завершилась ещё одна глава, и никто не знает, какие же события ждут его дальше. Неторопливо текли минуты, но Ник продолжал стоять под ударами струй воды, пока Джулия аккуратно не взяла его под локоть и повела к машине. Сейчас ему противопоказано так переохлаждаться, ведь Ник может легко подхватить воспаление лёгких с текущим здоровьем. Несомненно, он поправляется, но про полное выздоровление ещё рано говорить. Чёрный джип летел по дороге в штаб аналитиков, игнорируя правила дорожного движения. Апатия Ника и его желание умереть сменились тоской и болью по утрате, но теперь у него был смысл жить дальше: его дети. Боль потери никогда не оставит его, но со временем превратится в грусть и тёплые воспоминания об ушедшей. Он никогда не сможет забыть свою Морковку, но со временем наберётся сил и будет двигаться дальше. Все произошедшие события не сломали его, нет, сэр, но ему нужно отдохнуть, привести себя в чувство, чтобы в будущем вновь встать в строй и заниматься тем, что у него получается лучше всего — распутывать дела. На могиле остался огромный букет ночных горлодёров, перевязанный чёрной лентой со словами: «Как много нашего ушло с тобой, как много твоего осталось с нами». Дождь не щадя бил груды цветов, лежащих вокруг места последнего упокоения Джуди, как будто стремился убрать их, смыть, сам не веря в её смерть и крича: «Она жива!» Но чуда не случилось, не было никаких хитроумных подмен или двойников, коварных планов, сохранивших её жизнь, или врачей, спасших её жизнь. Ничего не произошло, за спиной Ника остались лишь цветы и дождь, тихим шелестом успокаивая и баюкая его, как маленького зверёнка. Впереди его ждут множество свершений, побед и поражений, но сейчас ему нужен отдых.Парк внутреннего мира Ника. Воспоминания.
— Здравствуй, я, — приветствовал его Альт. — Привет, я, — ответил ему Ник. — Как ты? — задал вопрос Альт, кладя лапу на плечо Ника. — Плохо. Больно. Но я переживу это, — ответил Ник со вздохом. — Я тоже скорблю по ней, ведь мы все любили её, — тихо сказал Альт и промокнул слёзы. — КАР! — резкий, хлёсткий звук голоса Като разнёсся по парку, но Ник и Альт легко поняли, что ему тоже больно. Внезапно с одной стороны сферы раздался осторожный стук. И всё бы ничего, но это — внутренний мир, и посетителей здесь не может быть априори. Однако звук, отдававшийся хрустальным звоном, вновь повторился. Массовая галлюцинация невозможна, ведь Альт контролирует все показатели тела, и если бы что-то было не так, то он уже давно предупредил бы Ника. Остаётся ещё один вариант — это реальность, и кто-то с той стороны хочет установить контакт. Это было невероятно, но оставалось фактом — некто хочет войти во внутреннее пространство Ника. Неизвестно, кто это и какие у него намерения, но неизвестность и интерес оказались куда большим стимулом для открытия, чем сдерживающийся страх. Сформировав дверь, Ник её открыл и впустил гостя. Им оказалась миловидная лиса, чем-то неуловимо похожая на Ника. Она внимательно посмотрела на него, вздохнула и спросила: «Могу я войти?» — Да, конечно, проходите, — отошёл в сторону Ник, пропуская гостью, а после повёл её к Альту и Като. Пригласив её к столу, на котором шахматная доска с фигурами мгновенно сменилась лёгким вином и закусками, все трое пытались понять, кем же является их гостья. — А тут мило, — начала разговор лиса, пригубив вина, которое ей налил Ник. — Нам нравится, — ответил ей Ник, улыбнувшись, и задал вопрос. — А кто Вы и как Вас зовут? — Это довольно сложный вопрос, — лиса покатала яблоко по ладони. — У меня масса имён. Кто-то зовёт праматерью, для кого-то я — Бог, некоторые считают меня вселенским злом, но наиболее точно меня характеризует слово «демиург», хотя лично я предпочитаю называть себя Тьмой. А занимаю я скромную должность создателя всего сущего. Молчание было ей ответом. Ник, Альт и Като были настолько шокированы, что не могли ничего сказать. Спустя несколько минут Ник всё-таки откашлялся, залпом выпив вино из своего бокала, и поморщился. — Не тот напиток ты пьёшь, — заметила Тьма. — Вот нужный, только пить его надо по-другому. За один раз выпить всё, не делая вдоха после выдоха. Потом заешь чёрным хлебом да огурчиком солёным. — Хорошо, — Ник взял маленькую стопку и опрокинул её в себя. Ему показалось, что по пищеводу потёк горящий напалм, в животе взорвалась бомба, а по голове саданули кувалдой. Видя реакцию Ника, Тьма с усмешкой подвинула к нему блюдо с закуской, наблюдая, как тот начинает поедать огурец, напомнила ему, что надо ещё вдохнуть воздух через хлеб, а потом съесть его. — Что это? — отдышавшись, задал вопрос Ник. — Никогда не пил подобного напитка. Сколько в нём градусов? — Сорок, — ответила Тьма. — В одном из миров его называют «водка». Поверь, ту сотню грамм, которую ты выпил, многие во время застолья считают только началом празднования. — Не представляю, как можно пить эту огненную воду, — Ник пытался отдышаться после выпитого. — Легко. Ты не забывай огурчик кушать. Вкусно же, — Тьма напомнила Нику про тарелку с едой. — Ну, а вообще как, полегчало? — Д-да, — запнувшись, ответил Ник. — Просто это как-то неожиданно, что ко мне во внутренний мир на бокал вина заходит творец всего сущего. — К такому жизнь тебя точно не готовила, — смеясь, ответила Тьма. — О да, — тоже засмеялся Ник, не заметив пропажи Альта и Като. — Но всё же почему именно «Тьма»? Не «Творец», не «Создатель», не тот же самый «Демиург»? — Потому что так решил автор, — ответила Тьма. — Какой автор? Не понимаю, объясни, пожалуйста, — попросил её Ник. — Пока не буду, ты не готов к подобному откровению, — ответила Тьма, вздохнув и налив себе ещё вина. — А когда буду готов? — задал вопрос Ник, находящийся в недоумении. — Тоже не скажу. Уж поверь, этот момент ты не пропустишь точно, я тебе обещаю, — Тьма вновь ушла от ответа. — Лучше скажи мне, ты понял, кто такие Альт и Като? — Это мои отражения, помощники, — ответил ей Ник. — В какой-то степени ты прав, но не полностью. Высокоорганизованный разум спустя какое-то время начинает мыслить лучше, ему кажется, что проблемы решаются намного быстрее. Так и есть, потому что разум начинает работать в два потока. Более слабый берёт на себя периферические задачи типа обеспечения жизнедеятельности, а основной решает проблему. У тебя же три потока, что само по себе выбивается из общей картины. Сейчас идеальный момент для знакомства и разговора, потому-то я и пришла. — То есть ты хочешь сказать, что я — некий уникум? — задал вопрос Ник. — Не обольщайся. Конечно же нет, — ответила Тьма. — Просто у подавляющего большинства зверей один, да и тот работает не в полную силу, а у тебя три, и все почти постоянно загружены полностью. Представь, что твой мозг — это процессор компьютера. Для простоты возьмём старую модель с одним ядром, то есть личностью, и поток мышления у них тоже один. Почти все живут не нагружая его полностью, но ты однажды смог сделать так, чтобы вместо одного потока стало два. В вашем мире такое случается, но редко, хотя почти все сотрудники спецслужб по типу «Призраков» тоже имеют такое разделение мышления. Однако ты смог пробудить третий. Вот это уже — редкость. Вероятность рождения подобного зверя один к ста тысячам. Добавь сюда воспитание, окружение, обучение, и таких как ты остаётся десятки на всей планете. Так что ты в какой-то степени уникален, но далеко не единственный. Среди всех, подобных тебе, ты находишься в первой трети, но не в первой десятке. Так что не расслабляйся, развивайся, и в один момент ты, вполне возможно, станешь лучшим. Потенциал для этого у тебя есть, остальное зависит лишь от тебя. Дерзай! — Я буду стараться, — заверил её Ник и задал вопрос, который у него появился из-за двух оговорок Тьмы. — Ты сказала, что есть другие миры. А их много? — Ник, — вздохнула Тьма. — Когда я создавала эту вселенную, то вложила в неё сто-двести миллиардов галактик, точно уже не помню, это было очень давно. В каждой галактике сотни миллиардов звёзд, так что планет примерно пятьсот миллиардов. Как думаешь, там мало разумных? К примеру, есть льеры — огромные медузы-переростки, живущие стаями, а их пищей служат звёзды; некроносы — живые роботы из металла; люди — обезьяноподобные существа почти без шерсти, кстати, именно у них я позаимствовала этот напиток. А ещё они — большие изобретатели в области убийства себе подобных. Это наиболее распространённые виды с самым высоким потенциалом звёздной экспансии, естественно, исключая льер. Ладно, продолжим. Как я вижу, у тебя остались ещё вопросы. — Да, — признался Ник и задал вопрос, терзавший его всё это время. — Скажи, а что бы было, если бы Джуди выжила? — Хорошо, но исключительно потому, что ты мне нравишься, — согласилась Тьма. — Смотри внимательно. После спасения и удачной операции Ник взял отпуск и вместе с Джуди и их детьми вернулся в Малые Норки, где спустя три месяца она, несмотря на старания врачей и Ника, умерла. Её родители обвинили в этом Ника и выгнали его из дома, после чего последовала тяжба с ними за детей. Джулия всё время была рядом, поддерживала Ника, но не смогла удержать его пропасти безумия, в которую он постепенно скатывался. Через несколько лет после смерти Джуди безумие Ника достигло апогея и он покончил с собой. Уайлдов младших забрал мистер Биг и воспитывал как своих. Из-за моральных травм они не смогли полностью раскрыть свой потенциал и остались самыми обычными зверями, прожившими ничем не примечательную жизнь, не заведя детей и умерев в одиночестве. — Спасибо, — опустошённо сказал Ник. — То есть я поступил правильно, убив её? — Нет такого понятия как «правильно» в этом вопросе, ты просто поступил так, как хотела твоя душа, — ответила ему Тьма, смотря прямо в его глаза. — Что такое душа? — задал вопрос Ник, столкнувшись с незнакомым словом. — Это твой разум и эмоции, которые подсказывают наилучший выход в любой ситуации. В разных мирах её называют по-разному: истинная сущность; То, Что Внутри; суть всего; внутренний «я»; атман… Опять же мне нравится именно это слово, поэтому я его и использую. — То есть я хотел убить мою Морковку? — задал вопрос Ник. У кого же ещё спрашивать, как не у создателя всего, если сам не уверен в ответе, данном самому себе. — Да, — безапелляционно ответила Тьма. — Ты даровал ей милость, избавил от мучений, ужасного будущего и такой же смерти. — Понятно, — вздохнул Ник. — Значит, я не ошибся в себе. А у других «многопоточников» есть подобные Альту имена, они их как-то определяют? — Нет, — Тьма улыбнулась, когда отвечала. — Из-за твоего ранения и недостатка кислорода в мозгу у тебя возникли нарушения психики. У тебя, так сказать, проблемы в этом плане, которые свелись к тому, что ты каким-то образом смог понять, что у тебя было два потока мышления на тот момент, и одному из них ты дал имя. Потом, когда появился третий, ты назвал и его. Идти ли к профильному врачу за помощью — решать тебе. — Тогда не пойду, раз больше мои проблемы ни в чём не проявляются, — решил Ник. — Я уже привык к ним и избавляться от них не хочу. Так удобнее думать и разговаривать с самим собой. — Воля твоя, — сказала Тьма. — Ладно, спасибо за гостеприимство, пойду я. Кажется, у некроносов намечается заварушка, надо посмотреть на это дело, да и создать пару-тройку новых галактик, а то совсем разленилась в последнее тысячелетие, только и делаю, что наблюдаю за вами, разумными и не очень. Кстати, ты бы видел планету, населённую разумным мхом! Представляешь, они умудрились даже в космос выйти! Занятное зрелище было, особенно взлёт ракеты. Хотя в твоём понимании это скорее было бы перевёрнутое блюдце. — Невероятное зрелище, скорее всего, — улыбнулся Ник, осознав, как же мало он знает о мире. — Жаль, что я не смогу его увидеть. — Сможешь, — ответила Тьма, допив вино. — Вот только как и почему — даже не спрашивай, всё равно не отвечу. — Хорошо. Тогда до следующей встречи? — улыбнулся Ник, провожая гостью к выходу. — Да, думаю, мы ещё встретимся, — улыбнулась в ответ Тьма. — Ты меня заинтересовал. Проводив гостью, Ник вернулся к столу, сел в кресло и откинулся на его спинку. Информации для размышления он получил столько, что за раз и не осмыслить. Впрочем, времени у него много, успеет всё обдумать. С этими мыслями он и уснул.Дом дона Винцента. Третий день после штурма.
— Дон, я рад, что Вы живы и решили встать во главе своей семьи, — поприветствовал бывшего «призрака», а ныне дона Винцента старый ягуарунди. — Здравствуй, деда, — поприветствовал его дон. — Дон, ну Вы же не ребёнок уже, чтобы так меня звать! — в шутку возмутился старик. — Вам теперь следует быть более строгим и не позволять такие высказывания. — Да брось, деда! — Винцент лишь со своим собеседником позволял себе быть самим собой, без всяких масок. — Ты же теперь мой консильери. Куда я без тебя? — Внучок, — тепло улыбаясь, начал говорить старик. — Мои дни уже сочтены, я чувствую это. Скоро мне предстоит встретиться с одной прекрасной дамой, которая, я уверен, не откажет мне в интересных книгах и общении. В своё время и ты с ней встретишься. — Брось, ты же всех нас ещё переживёшь, — пошутил Винцент. — Ты не увидел моих детей, так что даже не думай умирать! — Сожалею, но это не от меня зависит, — ответил старый зверь. — Я пришёл, чтобы передать тебе одно письмо. Оно было написано давным-давно, годы тому назад, и хранилось у меня, пока не настанет время преемнику прочитать его. Им стал ты, так что уваж старика, прочти, а я пока пойду отдохну. Что-то устал я за последние дни. А новым консильери вполне может стать мой сын, учил я его на совесть. Зайдя в свой кабинет, старый ягуарунди лёг на диван и заснул, во сне встретив свою подругу, чем-то неуловимо похожую на него. Кивнув ей, он принял её лапу и пошёл вместе с ней в бесконечность, ведя интересный диалог, изредка прерываясь на еду и отдых. Так умер самый преданный семье Винцентов зверь. В это же время дон Винцент почувствовал, как что-то кольнуло его в сердце, но он не придал этому значения и раскрыл конверт. Достав из него старый лист бумаги, он начал вчитываться в такие знакомые буквы, только его отец писал так — просто и одновременно глубоко, почерком, аккуратным до невозможности. Вздохнув, он начал скользить взглядом по тексту. Привет, сынок! Если ты читаешь эти строки, значит, я уже мёртв. Клише, но так и есть. Думаю, меня убил именно ты, но если и нет, то твой друг, что тоже неплохо. Думаю, ты задаёшься вопросом, почему же я поступил так. Всё просто: я давно понял, что семье нужно пустить дурную кровь, чтобы остались нормальные звери, — это первая цель. Вторая — привести семью в подчинение «призракам», вместе с семьёй дона Бига стать «хвостами». Именно поэтому было инсценировано твоё убийство и дальнейшее обучение в нужных зверей. Моё сердце разрывалось, когда я причинял тебе боль, но так было надо для тебя — чтобы ты вырос сильным, способным выдержать любые невзгоды, а твои друзья были рядом и помогали, когда это потребуется. Извини меня, пожалуйста, за всё, что тебе пришлось пережить по моей вине. Надеюсь, ты не повторишь моих ошибок. Я тебя очень сильно люблю.Твой папа.
Слёзы капали на лист бумаги, размывая и без того плохо видимые буквы. Он потерял отца, который любил его, пускай и причинил много боли. Ему предстояло поднять семью, приложить все усилия для её дальнейшего процветания и конечно же обзавестись наследником, желательно не одним. Но это всё в будущем, сейчас он остался один на один со своим горем и не хотел, чтобы кто-то видел его таким… Сильные не имеют права показывать свои слабости, иначе их затопчут. Всё, что остаётся им, — закрыть двери и плакать в окружении семьи.Зверополис. Четвёртый день. Возвращение.
В город ручейками стекались жители. Они были оповещены о прекращении существования угрозы и стабилизации положения. Естественно, дети пока не возвращались, но все остальные понемногу вновь заполняли улицы города весёлым шумом. Впереди было множество проблем, которые надо решать, но трудности лишь закалили этих зверей, поэтому все смело смотрели вперёд, в будущее. Какими бы ни были невзгоды, жители города, взявшись за лапы, преодолеют их всех. Многие оставались в городе, несмотря на опасность для своего здоровья и жизни, несли патрулирование вместе с полицейскими, медиками, пожарниками и многими другими городскими службами. К сожалению, не обошлось и без трагических случаев: несколько помощников полиции, патрулировавших на байках отдалённый район города, ценой своих жизней задержали банду убийц, потерявших последние крохи разума, развлекавшиеся убийствами беззащитных травоядных и последующим их поеданием. Электрики, водопроводчики, газовщики… Все они, незаметные, но необходимые, оставались на своих постах, чтобы обеспечить оставшихся нормальными жизненными условиями. Обычные звери с обычными жизнями в момент, когда рушатся судьбы и будущее не определено, встали на защиту себя и своих семей, помогая городу всеми своими силами. Журналисты, ведущие съёмки, часто с риском для жизни, потом назовут этот период жизни «голодом», сделают подборку репортажей, хронологию развития и всего, что случилось за эти две недели. Фильм, получившийся в итоге, был номинирован на несколько премий и стал одним из шедевров, в котором показывалось, что темнее всего перед рассветом, поэтому не стоит опускать в отчаянии лапы, а следует бороться до самого конца.Мысли Джулии через неделю после пересечения точки невозврата.
Не знаю, что будет дальше, но одно известно точно: я буду рядом с Ником, помогу ему выбраться из того состояния, в котором он находится сейчас. Если ему нужен друг, то я стану самым лучшим другом, который в любой момент выслушает, даст совет и протянет лапу помощи. Я его люблю и сделаю всё возможное, чтобы он и его дети были счастливы вместе со мной. А там кто знает, может, и у нас с ним появится лисёнок. Я была бы очень рада этому, но в этой ситуации не всё зависит только от меня, поэтому придётся приложить массу усилий, чтобы Ник вновь открыл своё сердце для меня.Спустя месяц после описываемых событий.
Ник вышел из штаба «призраков», завёл двигатель своего джипа, немного послушал его тихое урчание, после чего выехал со стоянки и направился в Малые Норки. Впереди был долгий путь и тяжёлый разговор с родителями Джуди. Им очень сильно нужна поддержка, да и ему тоже, чего уж таить. Конечно, Джулия помогает ему справиться с болью и сосущей пустотой внутри него, но помощь нужна и им тоже, поэтому он поделится частичкой своего тепла с ними. Ник чувствовал, что очередная глава его жизни закончена, поставлена точка, но новая страница уже открыта, а перо занесено и подрагивает от нетерпения и желания начать писать следующую главу. Конец.