Другая Селестия

-Деш, Деш, ты меня слышишь? Очнись, прошу очнись. Писклявый и такой мерзкий голос раздавался в голове у пегаса. «Почему мне не дают поспать?», все, о чем в данный момент могла думать Радуга. Ей снились сны, сны о теплом доме, семье, о том, как весело она проводит свое детство, без войны, наполненной кровью, болью, и слезами. На секунду она задумалась: «С каких пор я все это полюбила? В какой момент я променяла все на «Это» и, что еще ужаснее, с каких пор мне начало нравится все то, что происходит в данный момент», - думала Радуга. «А вообще, нравится ли мне все это?». С такими мыслями пегас лежала на койке в медицинской палатке, и лежала бы она еще долго, если бы не слезы, которые проливала над ней подруга. И этот писклявый голос, Радуга любила его, но не в такие моменты. Моменты, когда ей хотелось оставаться погруженной в себя и не выходить из этого состояния она его ненавидела. Тем не менее, голос резал слух, а затем и голову, и так контуженную от тяжелой битвы, заставляя последнюю разрываться от боли. -Закрой рот, - прохрепел злой пегас, - и без тебя голова болит. -Деши! – как будто не услышав ее заорала Пинки, - Святая Селестия, я думала что больше, больше, никогда… Розовая пони не смогла договорить начатую ей фразу. Слезы, перешедшие в истерику, не давали этого осуществить. Она плакала и обнимала очнувшуюся подругу, причиняя ей невероятную боль из-за своих криков и сильных объятий. Но, несмотря на все это, Деш была рада увидеть близкую ей пони. -Что вы творите? Отойдите от больной! – раздался крик пони-медсестры, - У нее сломаны ребра, вы можете… Не успела пони договорить, как получила удар в район груди от, обычно счастливой, Пинки. -Поди прочь – чуть ли не рыча сказала Пай, - прочь или уже сегодня будешь гнить в куче трупов. -Успокойся, Пинки, - одернула пегас свою подругу, - она врач и, она права, ты правда делаешь мне очень больно. Пинки опешила и отпрыгнула от Радуги на то место, где недавно стояла пони-медик, уже, по всей видимости, сбежавшая из-за страха еще больше разозлить розовую бестию. -Прости, прости меня, - защебетала Пинки, - я не знала, не подумала о том, что тебе больно. -Все нормально. Главное, что я жива, остальное не важно. Деш попыталась сделать глубокий вздох, но именно в этот момент почувствовала всю боль, которую причиняли ей сломанные ребра, издав еле уловимый стон, плюхнулась обратно на подушку и, со всей силы, что в ней оставалась, прикрикнула рядом стоящей медичке:  -Эй ты, белобрысая, мне нужен обезбол. -Он вам не поможет, - сухо ответила пони в маске и халате. -Ты кому это рассказываешь, - вступилась Пинки, - сейчас я сломаю тебе челюсть, из которой льются мерзкие помои, и после этого посмотрим, помогает он или нет. Услышав эти слова, медсестра, предварительно взглотнув слюну, поспешила куда-то на выход. -Не нервничай, Пинки Пай, как будто ты не знала, что на нас тут экономят. -Деш вздохнула, немного собираясь с мыслями, и, по всей видимости, вспомнив все то, что происходило с ней в последние месяцы начала выпаливать всю ту злобу, что копилась в ней. -Эти зажратые уроды единороги, - начала она, не так громко и яростно, как Пинки, но хуже: медленно, холодно и спокойно, тоном, пробиравшим до самых костей, - эти уроды, сидят в своей теплой палатке, пока мы морозим жопы на холоде. Это я должна была командовать войском, это меня послала Селестия, но эти ублюдки, не дали мне и шанса, все заслуги присваивают себе пока я пашу как проклятая. Дали мне в командование один небольшой отряд и видимо подумали, что откупились, уроды. -О, я так понимаю, речь о нас. Вовремя мы подошли. Радуга так бы и продолжала сыпать проклятиями, если бы не этот голос, раздавшийся у нее из-за спины. -Мы пришли вас похвалить, выразить, так сказать свою благодарность, а вы нас тут проклятиями осыпаете, - с ехидным видом проговаривал старый единорог. Голос его был также ужасен, как вид. Сморщенный, побитый, с обломанным рогом и редкой, жидкой гривой, но с разожратым и торчащим во все стороны пузом, в которое, по всей видимости и уходило финансирование армии. -Господин главнокомандующий, протянула радуга, - мое вам почтение. После этих слов в воздухе повисло молчание. Казалось, можно было слышать биение сердец всех пони, находившихся в округе. В палатке повисло тяжелое напряжение, что даже раненные, стонавшие от боли, притихли, ожидая того, что будет сказано или сделано дальше, и к чему все это приведет. -Ваше обезболивающее, - нарушила молчание прибежавшая медсестра, но тут же опешила, встав как вкопанная, завидев перед койкой радуги, для которой и предназначалось лекарство, главнокомандующего. -Прочь, всем пойти прочь, - тихо, но при этом с небольшой ноткой злобы в голосе приказал старый единорог. В тот же миг, все, кто мог ходить, даже некоторые больные и свита командующего, состоявшая также из не самых приятных на внешний вид старых единорогов, поспешила удалиться. Одна Пики стояла как вкопанная, не двигаясь с места и смотря в глаза своей подруге, но увидев, как ее взгляд указывают розовой пони на выход из палатки, также поспешила удалиться, бросив немного печальный взор на пегаса. -«Зажратые уроды единороги», так вы нас назвали? – начал командующий, когда все, кто мог покинули территорию, - вы же понимаете, что за такие слова полагается отрубать языки, и это в лучшем случае? На его лице появилась ехидная ухмылка, а глаза, такие же серые и блеклые, как и он сам, старались прожечь Радугу до самой души.  -А вы понимаете, что за хищение имущества и казенных средств, за ложные отчеты, за неисполнение приказов королевы полагается рубить головы, и это в лучшем случае? Теперь уже радуга глядела на стоящего перед ней единорога с ехидной ухмылкой, а вот выражение лица командующего сменилось на озабоченное. На лбу проступил пот. -Хищение, ложные отчеты? Что за бредятину ты городишь? – грубым, но еле уловимым, дрожащим тоном выпалил единорог, - за такую клевету в сторону руководства я сегодня же прикажу вздернуть тебя на бастионе, -практически крича выпалил старый командир. -Я уже давно проштудировала все ваши документы и выписала себе все, на мой взгляд, не состыковки, - все с той же ухмылкой, ничуть не испугавшись реакции командира продолжил пегас, - я могу отправить их сегодня же на стол королеве, точнее нет, не так, я сегодня же отправлю их если вы не сделаете то, что должны. Единорог замялся, он никак не ожидал что кто-то сможет раскрыть его страшную тайну из-за которой он может потерять все, в том числе и жизнь, или еще хуже, его могли заточить в катакомбы дворца Королевы, из которых никто и никогда не выходил, и лишь самому дьяволу известно, что там творят с заключенными, но что бы то ни было, раскрывать эту тайну единорог никак не стремился. -И что тебе нужно? – нервным голосом спросил старый командир -Для начала, чтобы ты прекратил плеваться, - с этими словами Радуга в очередной раз вытерла свой нос копытом, - а во-вторых, чтобы ты отдал то, что мое по праву. -И что же? -Должность! – громко вскрикнул пегас – меня послали управлять армией, я должна стоять во главе операции, я должна руководить всеми, а не только одним задрыпанным отрядом, в котором, кроме калек и давно подохших мертвецов уже никого нет. Повисло молчание. Командир стоял, опустив голову вниз. Глаз его не было видно, лишь пот, стекающий с его лба, выдавал волнение и напряжённость в этом существе. Он стоял и молчал, как будто бы вообще не слыша слов раненного пегаса, или же он обдумывал их, кто знает. Прошло несколько минут с тех пор, как радуга сказала свои слова, но ответа так и не следовало. Тем не менее, Деш не спешила тревожить командира, она знала, что старому мозгу, который уже давно не мог нормально обрабатывать информацию, тем более такую важную, нужно больше времени на раздумья. -У меня есть другая идея, - наконец разрезал тишину сухой и грубый голос. – Ты ошиблась если решила, что вся поломанная и искалеченная сможешь мне угрожать. Старик резко прыгнул, надавив своими большими копытами на горло пегаса. Как бы радуга не пыталась, как бы не дергалась, но откинуть от себя командира не могла. Пускай он был стар и уже давно не обладал магией, но все же был невероятно силен, а размер его тела, которое было больше, чем у среднестатистического единорога, был лишь преимуществом для него в данной ситуации. -Ты сдохнешь, просто сдохнешь, - тихо, с ниткой безумства говорил командир, - сдохнешь, а я напишу еще один отчет о твоей смерти, и, самое интересное, что никто даже не будет разбираться в этом, кому нужен паршивый пегас, кому? Силы покидали радугу. Ослабленному телу, и так не пришедшему в себя, не нужно многого чтобы отключиться от недостатка воздуха в организме. Глаза начали закатываться, а тело, которое несколько секунд назад еще пыталось дать какое-никакое сопротивление, обмякло. И действительно, о чем она только думала угрожая ему, тем более в данной ситуации. Было ли это сделано на нервах из-за того, что ее застали в момент обсуждения командиров сами командиры, или же это была своеобразная попытка суицида, ведь Радуга Деш была далеко не глупым пегасом и всегда осознавала последствия своих действий. Так почему же? До того, как Радуга успела испустить свой последний вздох, она услышала взрыв, а затем, немного придя в сознание, увидела охваченную огнем палатку. «Так вот как выглядит загробная жизнь? Ничем не отличается от земной», подумала Деш, но розовая подруга, подбежавшая к ней, дала понять, что пегас все еще жив, и надо бы спасаться из этого ада. Что это было? Снова вражеское нападение или нечто хуже, об этом Радуга подумать не успела. Адреналин, питавший пару секунд назад ее тело, покинул пегаса, заставляя последнюю снова погрузиться в сон.   И снова она продрала глаза. Все еще живая, но такая замученная. Радуга, борясь с невероятной болью, пронзавшей все ее тело, тихо, почти не слышно, повернула голову. Взгляд ее устремился на сидящую в углу палатки розовую пони. «Дежавю» -  пронеслось в голове у пегаса, правда, все же были отличия. Пинки, обычно громкая и беспокойная, сидела смирно. «Она ли это», вновь и вновь проносилась мысль в голове у Деш. Так бы и продолжалось дальше, если бы не величественный голос, вмиг разрезавший гнетущую тишину. -Радуга Деш, - раздалось возле раненного пегаса, -не такую картину я ожидал увидеть. Грубый и величественный голос заставил раненную напрячься от волнения. Собрав все силы в кулак, она, невзирая на боль, подняла голову стараясь найти того, кто промолвил эти слова. Совсем того не ожидая, взгляд ее упал на невероятной красоты аликорна, стоявшего позади кровати больной. -Господин Санлайт, - дрожащим голосом прощебетала Деш и тут же вскочила с кровати. Какая боль? Какие раны? Все это меркнет перед стоявшим пред ней аликорном. Она должна отдать свои почести, достойно поприветствовать господина и никакая причина в оправдание тому, почему она бы не смогла этого совершить, не принималась. -Приветствую Господин Санлайт, владыка света, гроза драконов, - продолжила Деш, - приношу свои глубочайшие извинения за то, что не смогла оказать подобающее Вам почтение. -Да уж, - протяжно вымолвил аликорн, - не того я ожидал увидеть. До меня доходили слухи о прославленном командире-пегасе, что столь отважно сражается на севере. Я ожидал узресь великого война, а передо мной сейчас стоит искалеченная кобыла, по своему виду, напоминающая больше ощипанную курицу. Деш молчала. Она совершенно не знала что ответить. Слова, мелькавшие в голове, не могли собраться в кучу и сформировать какую-либо целостную мысль, а дышать становилось все тяжелее и тяжелее, толи от сломанных ребер, толи от тяжелой ауры, наполнявшей пространство. -Поднимись, - вдруг подал голос аликорн.  Деш сию секунду послушалась, нельзя заставлять ждать такую важную персону. Санлайт смотрел на зашуганного пегаса, не отводя своего взгляда и, дождавшись, когда она поднимется с колен, продолжил говорить. -Мне приказано доставить вас с Пинкаминой Дианой Пай обратно в столицу по велению Королевы Эквестрии. После этих слов у Радуги подступил ком к горлу. Казалось, что ее вот-вот стошнит. Тело едва дрожало, а на глазах начали проступать слезинки. Деш боялась, боялась, что будет дальше. Мало кого королева вызывала для того, чтобы погладить по головке. Вероятнее всего, Радугу просто хотят сделать козлом отпущения в ситуации с провальными операциями, проводимыми в кристальной империи. Ей отрубят голову, будут ставить опыты, или еще хуже, катакомбы. Но пинки, обычная пони, она никак не отвечала за проводимую в этих местах операцию. Пинки просто выполняет приказы, причем практически всегда, в полном совершенстве, почему и ее тоже вызывают. Радуга проглотила тяжелый комок, застывший у нее в горле. Она боялась, сильно боялась, но пока не знала за кого, себя, или подругу, вероятнее за обеих. -Вопросы? – тяжелый голос разрезал тишину. -Да сер, - выпалила Деш. Ей следовало ответить, что вопросов нет и начать сборы в столицу, но страх перед Королевой затмевал тот страх, который она испытывала к стоящему перед ней аликорну.  -Разрешите узнать цель нашей поездки в столицу. -Подготовка к празднику солнцестояния, - спокойно ответил Санлайт, - подробности вам объяснят на месте. Собирайте вещи, если оные у вас имеются, и идите на станцию. Экспресс до Кантерлота уже ждет. В поезде имеется медик, он как раз подлечит тебя за время вашего пути, - вымолвил аликорн. Конечно, он бы и сам мог в секунду залечить раны Радуги, но стоило ли тратить, пускай и крохи магии, на какую-то, по его мнению, курицу. После этих слов аликорн, развернулся и стремительно покинул палатку, оставив двух пони наедине со своими мыслями. -Радуга, - пинки медленно подошла к подруге, подставив свой бок для того, чтобы раненный пегас смогла на нее опереться, - давай, нельзя медлить, нужно идти. Тандем покинул палатку, больше не промолвив ни слова. Они шли по скользкой грязи и молчали. Каждая была погружена в свои личные раздумья. На пол пути к заветному экспрессу перед глазами Радуги открылась ужасающая картина. Медицинская палатка, в которой она не так давно пребывала, превратилась в пепел, а в этом пепле лежали обугленные тела уже бывших раненных пони, которым не посчастливилось остаться во время стычки с генералом. За обугленной кучей взгляду пегаса предстал эшафот, на котором болталось несколько тел единорогов, не так давно управляющих военными действиями. Главнокомандующего среди них не было. По всей видимости его тело находилось с теми «угольками», что сейчас валяются на месте бывшей палатки. «Хоть где-то справедливость торжествует» - с этими мыслями радуга оторвала взгляд от висящих на веревке трупов и, немного понурив голову, продолжила идти к станции, где их с Пинки уже ждал заветных экспресс.