Наше фирменное заклинание

      Теодор, не сказав ни слова, стал целовать Гермиону, едва она только переступила порог кабинета. Его руки обвили ее талию, а губы жадно приникли к ее губам. От неожиданности она почти вскрикнула, но этот крик не вырвался наружу, а замер где-то в груди. Тео крепко прижал ее к себе такой с горячностью, словно они не виделись целую вечность. Хотя на деле с их последней встречи прошло всего два дня. Не разрывая их поцелуя, он сделал несколько шагов вперед, двигаясь вместе с ней и вынуждая девушку пятиться до тех пор, пока ее спина не коснулась закрывшейся с тихим хлопком двери. Его теплые губы завладели ее ртом, задавая торопливый темп, которому Гермиона тут же подчинилась. Оказавшись зажатой между дверью и Ноттом, она была лишена всякой возможности вырваться. Но она и не пыталась. Тело Гермионы сразу же отозвалось на обрушившиеся на нее ласки, пробуждая жар в груди, а ее сердце забилось так, словно она только что пробежала двадцать этажей по лестнице. Даже холодная дверная поверхность не могла остудить ее пыла. Запустив пальцы в темные волосы Тео, она закрыла глаза, наслаждаясь своими ощущениями. Эта короткая двухдневная разлука и ей дала понять, как сильно она скучает и как отчаянно хочет быть с ним. Целуя Нотта, она теряла ощущение места и времени, как будто весь мир сужался до одной крохотной точки, в центре которой были только они двое.       — Эй, вы что там, заперлись, что ли? — раздался возмущенный голос Ламберта со стороны коридора. Дверная ручка затряслась. Гермиона и Теодор тут же отпрыгнули в разные стороны, словно со всей силы ударившиеся друг о друга бладжеры. Дверь распахнулась, и Холидей, подозрительно озираясь, вошел внутрь. Гермиона, снимая плащ, отвернулась к окну. Ее губы предательски горели.       — Не глупи, зачем бы нам это делать? Закрывающие чары барахлят, ты разве забыл? — с деланной небрежностью бросил Нотт из-за своего стола, за которым, к удивлению девушки, оказался буквально в мгновение ока. И даже успел закинуть на него ноги, изобразив расслабленную позу. — Надо бы разобраться с этим.       — Забыл? Да я и не знал, — удивился младший научный сотрудник, недоуменно пожав плечами. — Но, раз так, надо проверить, когда будет время.       — Угу.       — Конечно, — Гермиона и Тео согласно закивали.       Ламберт тем временем раскрыл принесенный с собой бумажный пакет и водрузил его на стопку пергамента. — Я захватил выпечку к чаю.       — Спасибо, Берт, — сдержанно поблагодарила девушка, не притронувшись к угощению. Есть совсем не хотелось, сердце все еще гулко ухало в груди. Взяв стопку рабочих писем, она принялась разбирать их.       — Отлично, я как раз не успел позавтракать, — проворковал Теодор, поднимаясь со своего места и подходя к коллеге. Запустив руку в пакет, он выудил оттуда румяный пирожок.       — А почему? Ты так торопился на работу? — удивился Холидей, глядя, как Нотт по-хозяйски усаживается прямо на его стол.       — Да… — с наслаждением жуя, ответил Тео. — Ты можешь в это поверить, Берт, я под утро даже спать не мог, так хотел скорее пойти работу работать, — произнес он, намеренно растягивая два последних слова. Прищурившись, он бросил короткий, но красноречивый взгляд на Гермиону. И она вновь вспыхнула, пряча лицо за почтовым конвертом.       — Ох, приятель, — сочувственно покачал головой Ламберт, как будто не замечая, что вокруг него что-то происходит. — Это расследование просто не дает тебе покоя! — посетовал он, откусывая большой кусок от только что вынутой из пакета булочки, мак с которой сыпался прямо на документы.       — Да ты даже не догадываешься, насколько, — пряча хитрую улыбку, подтвердил Теодор. Гермиона заерзала на стуле. Нотт ходил по краю лезвия, отпуская подобные комментарии, полные скрытого смысла. Что, если Холидей о чем-то догадается? Но ведь они оба понимали, что, пока она не расставила все в своей жизни по местам, никто не должен знать об их отношениях.       — Ладно, давайте уже займемся делом, — сурово распорядилась она в своей обычной манере. — Хватит тратить время зря.       Молодые люди не возразили. Теодор спрыгнул со стола Ламберта, удалившись в свой угол, а Берт убрал еду и принялся деловито копаться в ящиках.       — Кстати, о работе, — начал Нотт, методично постукивая пальцами по столешнице, — ты говорила, что на выходных собираешься заняться одним проектом. Каковы успехи?       Гермиона посмотрела на Тео с изумлением. Какой еще проект? О чем это он? Она совершенно точно не собиралась работать на этих выходных и поначалу не могла взять в толк, что он имеет в виду. Но, увидев его многозначительный взгляд из-под приподнятых бровей, она внезапно поняла, что он напоминает о ее обещании поговорить с Роном. Его нетерпение сегодня так и сквозило во всем, что бы он ни говорил и ни делал.       — Я начала… работу над этим проектом, — ответила она, тщательно выбирая слова. — Но пока что не завершила.       — В каком это смысле, не завершила? — поинтересовался Нотт, неожиданно выпрямив спину и посмотрев на девушку обескураженным взглядом. Холидей тоже отвлекся от своих дел, наблюдая за спорящими коллегами.       — Возникли непредвиденные осложнения, — пояснила Гермиона, выбрасывая в ведро очередной распечатанный конверт и разочарованно обнаруживая, что он был последним. А ведь они со среды ждали ответа от отдела магического транспорта на свой запрос о том, кому принадлежит дом, в котором жил их новый подозреваемый.       — Что за осложнения? — не унимался Теодор, выглядящий сбитым с толку.       — Вы о чем вообще говорите? — неожиданно вставил слово Ламберт.       — Слушайте, отдел магического транспорта до сих пор не ответил. Их нужно поторопить, — невпопад ответила она, игнорируя прежнюю тему разговора.       — Надо сходить к ним и потребовать ответа, — предложил младший научный сотрудник.       — Согласен, — безо всякого энтузиазма поддержал Теодор. — Берт, сходи, а?       — Что? Я? — удивился юноша.       — Ну да. Только ты один и можешь поставить их на место и заставить работать, — пояснил Тео. Но его грубая лесть осталась Холидеем незамеченной. Напротив, тот проникся его словами, приосанился и выпятил грудь вперед.       — А ты дело говоришь! Пойду разберусь с ними, — поднявшись, он неторопливой вальяжной походкой направился к выходу.       Больше никто ничего не сказал. Но, как только дверь за Ламбертом захлопнулась, Теодор пристально посмотрел на Гермиону, как будто ожидал от нее объяснений.       — Ох, — всплеснув руками, девушка поднялась со своего стула и подошла к его рабочему месту. — Послушай, я пыталась, правда, — поправив юбку, она присела на краешек стола. — Но просто пока не получилось… — она сжала его ладонь.       Теодор продолжал молчать, внимательно вглядываясь в ее лицо, а затем опустил взгляд вниз, рассматривая их сцепленные руки. Гермиона всегда считала, что люди могут пережить все, что угодно, если, конечно, обсуждают проблему. И больше всего на свете она ненавидела тишину. Как можно было достучаться до другого человека, если он держит все свои мысли и переживания при себе, не говоря никому ни слова?       — Ты хочешь быть со мной? — наконец, после некоторой паузы, спросил Тео, вновь поднимая на нее глаза.       — Да! — с пылом ответила девушка, переплетая их пальцы. — Очень хочу.       — Тогда что происходит? — спросил он, покачав головой. — Почему ты не смогла сказать это Рональду?       — Все не так просто… — начала она, ощущая, как между ними вновь начинает расти стена непонимания и недоверия. — Он купил дом…       — Что? — переспросил Теодор.       — Дом для нас в Годриковой впадине. По соседству с домом Гарри. И все выходные они только об этом и говорили. У Гарри и Джинни скоро свадьба, и они просто без умолку рассказывали о том, как мы четверо будем жить рядом. Я не могла вставить даже слова… — пояснила девушка срывающимся голосом. — Я скажу ему, но чуть позже. Мне нужно еще немного времени.       — А что изменится? Дом-то ведь никуда не пропадет, — горько усмехнулся Тео.       — Дай мне неделю, — попросила она. — Через неделю я точно с ним поговорю. Обещаю.       — А что будет через неделю?       — В эту субботу свадьба моих друзей. Все так давно ждали этого дня. Я не хочу его испортить, — умоляющим голосом произнесла Гермиона. Она наклонилась, чтобы поцеловать Теодора, боясь, что он отвернется. Но он ответил на поцелуй, тронув ее губы легким, почти невесомым движением. А затем, тяжело вздохнув, вновь посмотрел на нее долгим, пронзительным взглядом. Она пыталась понять, о чем он думает. Что происходит в его голове? Но не могла даже представить, что скрывается за этим молчанием. Наконец он поднял руку, нежно погладив ее по щеке.       — Я верю тебе, — вымученно сказал он.       Когда Ламберт вернулся с ответом из отдела магического транспорта, они оба уже были на своих местах. Гермиона отвечала на письма, а Теодор сидел со скучающим видом, подперев голову рукой.       — Пожалуйста! — объявил младший научный сотрудник, разворачивая короткую записку. И, видимо, хотел было добавить что-то вроде: «вам письмо, танцуйте!». Но, увидев серьезное выражение лица Грейнджер, сразу же передал ей бумагу. Теодор тут же подошел, склонившись над читающей ответ девушкой. В коротком сообщении значилось, что дом принадлежит некоему Стивену Лоэлоту, выпускнику школы чародейства и волшебства Хогвартс, факультета Слизерин. Прилагалась также и колдография молодого выпускника в форме слизеринской квиддичной сборной.       — Хм... — нахмурившись, Нотт задумался, а затем произнес: — Это точно он. Я узнал его. И он так же постоянно откидывал волосы назад, — добавил он, рассматривая движущееся изображение Лоэлота.       — Не может быть! — воскликнул Холидей. — Тогда почему ты не нашел его в справочнике?       Теодор подошел к шкафу и вновь вынул оттуда книгу. На этот раз он без труда отыскал нужное имя.       — Потому что я искал его среди тридцатипятилетних, — пояснил Тео, демонстрируя коллегам открытую страницу. Стивен Лоэлот закончил Хогвартс вовсе не в период с восемьдесят третьего по восемьдесят седьмой. Он был выпускником тысяча девятьсот семьдесят шестого года. А это значило, что ему сейчас около сорока пяти лет. Все трое посмотрели друг на друга, отлично понимая, что это значит — они снова наконец-то вышли на след преступника.