НЕЖДАНЧИК

Эмма и Лилит сидят рядышком на скамейке и любуются видами ночного Сторибрука, прихлебывая пиво. Дражайшая супруга Эммы отправилась со свекровью/тёщей-падчерицей-бабушкой Генри (а сама Регина получается ему мачеха и приёмная прабабушка одновременно)-старым врагом-другом, короче с Мэри Маргарет по делам в Бостон и заодно выгулять молодую мамочку. Дэвид остался с Нилом. Эмма который раз думает, что с их генеалогическим древом сам чёрт ногу сломит и даже помотала головой чтобы привести мысли в порядок. — Что? — спрашивает Лилит. — Пиво не в то горло попало? — Нет, — отвечает, с усмешкой, Эмма. — Просто подумала как всё у меня в жизни запутано… Я собственному сыну получается теперь и мать и мачеха, а Регина мачеха и приёмная прабабушка одновременно, а мне и супруга и приёмная бабушка… Без бутылки не разберёшься — всё в моей жизни окончательно перепуталось… — Да уж… Некоторое время они пьют в полном молчании. Первой нарушает его Лилит: — Ты никогда не задумывалась как бы сложилась твоя жизнь если бы ты осталась с родителями и тоже попала бы под Проклятие? Эмма пожимает плечами: — Злая Королева меня просто бы убила… — А если бы нет? — Иногда пытаюсь представить… ЕСЛИ? …Принцу, наконец, удаётся прорваться к заветной комнате. Шкаф! Дэвид пытается открыть дверцы — тщётно. Торжествующий, злобный и такой знакомый смех. — Ведьма! Что ты сделала?! — Всего лишь подменила его. Но даже если бы ты добрался до вашего драгоценного шкафа в моих покоях это было бы бесполезно — он уже утратил магическую силу. Джепетто гениальный мастер и шкаф его прекрасной работы украсит теперь мою спальню. Дэвид с рычанием кидается на Злую Королеву — малышка в одной руке, меч в другой. С каким-то, даже брезгливым, выражением на лице Регина делает небрежный взмах кистью и меч вонзается глубоко в стену. Два человека, в странного вида перистых шлемах и чёрных с серебром латах, с мечами в руках, вываливаются наружу, из большой расщелины в дереве, и падают в траву, поднимаются на ноги, приседают, закрывая руками головы — но это не дракон. Над их головами с тяжёлым рёвом проносится что-то совершенно иное — им абсолютно незнакомое. Солдаты молча разворачиваются спинами к лесу и идут к тёмной полосе дороги впереди… — Что ты натворила, Регина? Снежка. Опустилась на пол рядом со своим приунывшим Принцем и их драгоценной малышкой. Злая Королева презрительно усмехается: — Вам всем не избежать моего Проклятья. В том числе и ей. Спасительница… — Регина брезгливо, с отвращением выплёвывает это слово. — Она даже не вспомнит о том кто и что она такое. О своей миссии. Никогда. Некому будет ей рассказать, а если кто и расскажет она ему или ей просто не поверит. Для неё всё это будут просто детские сказки. Злая Королева поднимает голову к, уносящемуся вверх в магическом вихре, потолку и торжествующе хохочет — вот он — миг её победы! Проклятие пришло и поглощает всех и всё. МОЙ ГОРОД! — С добрым утром, госпожа мэр! — С добрым утром, Свер… Доктор Хоппер. Регина улыбается Доктору, который пытается удержаться на ногах — дог туго натягивает поводок и бедняга Сверчок чуть не падает. — Здравствуйте, Мэри Маргарет, — госпожа мэр Сторибрука — небольшого городка на побережье в штате Мэн, сама любезность. — Поздравляю вас с рождением дочери. — Спасибо, — лепечет в ответ Снежка. Регина улыбается всё шире и шире. Сияющая улыбка и злые искорки в глазах. — Вы уже придумали имя для дочери? — Эмма, — отвечает ей Дэвид. — Прекрасное имя, — улыбается мэр и заглядывает в коляску — малышка спит. — Кстати, Мэри Маргарет, мне очень нужна помощница и… — Но я ещё в декретном отпуске, — виновато бормочет Миссис Чарминг. — Конечно, — улыбается Регина. — Но вы подумайте, Мэри Маргарет, об этом. Конечно, потом. Зарплата выше, социальные льготы… — Мы подумаем, — говорит Дэвид. Они прощаются. Мэри Маргарет благодарит госпожу Миллс, мэра Сторибрука за такое любезное предложение. Регина идёт дальше. Её улыбка быстро гаснет и уступает место презрительной гримасе. Мистер Голд выходит из своей лавки и с кривой ухмылкой смотрит Регине вслед. …- Простите, госпожа мэр, — лепечет Мэри Маргарет. — Я не могла оставить Эмму дома одну и… Регина хмурится: — Если она только не помешает вам, Мэри Маргарет, исполнению ваших должностных обязанностей. И надеюсь, что это больше не повторится. Мэри Маргарет лепечет с самым виноватым видом: — Простите… Регина склоняется над коляской. Эмма улыбается Миллс: — Какая милашка… — О, чёрт! — детский плач. Регина выходит в приёмную. — Что тут такое?! Руби с малышкой Эммой на руках. Эмма заливается отчаянным плачем — Регина сама услала Мэри Маргарет по срочному делу и вот… Руби мучительно краснеет от смущения: — Простите… Мэри Маргарет попросила меня присмотреть за ребёнком… Регина недовольно морщится: — Как вы держите ребёнка, Ша… Руби! Дайте его сюда! Руби неловко, неуверенно передаёт ребёнка Миллс. Та осторожно берёт Эмму на руки и та сразу успокаивается: — Ну вот. Вы можете идти. Я вас больше не задерживаю, Мисс Лукас. Руби делает некое подобие книксена, что с её короткой юбочкой, выглядит, до комичного, нелепо. Регина, что-то ворчит себе под нос и ласково улыбается малышке. Мэри Маргарет, вернувшись с бумагами, видит в приёмной пустую коляску, дверь в кабинет мэра приоткрыта и оттуда слышатся негромкие голоса. Мэри Маргарет осторожно просовывает нос в кабинет и наблюдает удивительную, непривычную картину — Регина Миллс сидит в своём кресле с малышкой Эммой на руках. Рядом расположилась Бабушка. Они о чём то вполголоса беседуют пока Регина кормит Эмму из бутылочки. …Регина с головой ушла в бумаги, но отрывается от них, когда слышит от двери в приёмную горестные вздохи. Слишком громкие чтобы быть непритворными. Регина улыбается: — Эмма, что ты там топчешься у самых дверей? Заходи. — А можно? Мама сказала, что вы очень заняты… — Тебе можно. Что случилось? Эмма выглядит по настоящему расстроенной: — Математика… Я просила маму помочь, но она… Регина кивает: — Твоя мама милая женщина, но с математикой отношения у неё не сложились… Что там у тебя? — Вот, — Эмма протягивает тёте Регину тетрадку. — Да это же довольно просто! Вот, смотри. Мэри Маргарет входит в кабинет и застаёт Регину и Эмму склонившимися над тетрадками — Регина что-то увлечённо объясняет Эмме, ты улыбается, смеётся и Мэри Маргарет чувствует лёгкий укол ревности, громко и довольно сердито кашляет. Эмма и Регина замолкают на полуслове и немного виновато смотрят на вошедшую. У Регины… щёки начинают алеть от смущения словно её застали за каким-то непристойным занятием, а Эмма выглядит слегка напуганной. Мэри Маргарет говорит не повышая голоса, но каждое её слово для Эммы словно пощёчина: — Я же тебе говорила, Эмма. Госпожа мэр очень занятой человек. Ты умная девочка и вполне можешь справиться сама. — Прости, Мэри Маргарет, Эмма мне совсем не мешает. Я ей только немного помогла… С математикой. Это был мой любимый предмет в колледже. Регина за все эти годы привыкла выдумывать целые истории про своё прошлое — про колледж, школьных подруг и прочее. Не рассказывать же маленькой девочке, что юную принцессу могли выпороть за кляксу, за плохо решённый пример, что её детство в сказочном Зачарованном Лесу мало походило на сказку — одну из тех историй, которые любят такие маленькие девочки как Эмма. Розовые платьица, маленькие золотые короны на светлых кудряшках… Платьица были, но была и ежедневная, почти круглосуточная муштра, розги… Математику, как и прочие науки, в неё буквально вбивали… Забавно, но получается, что Проклятие даровало Эмме почти нормальное детство. Такое же как у многих в этом мире. — Ладно, Эмма. Ну ты поняла? Если что — обращайся. Помогу. Эмма кивает и вылезает из такого удобного и уютного кресла. Девочка немного обижена на мать — ей было так весело вместе с Региной и Эмме нравится мамина начальница. Мэри Маргарет сердито смотрит на мэра. Вот чего той только не хватало так это дурацкого соперничества за внимание ребёнка… …Эмма закончила школу. С блестящими оценками по всем предметам и, что было особо отмечено — у Эммы оказались феноменальные способности к математике. Просто таки талант. Регина растрогана до слёз — Эмма упомянула её, Регины, бескорыстную помощь. И не обращает внимания на складочку между бровей у Мэри Маргарет. Женская ревность. Внезапно Регина буквально каменеет, её пробирает озноб. Не понимает отчего, но она чувствует это — ледяные иголочки по всему телу, холодный пот и озноб, когда видит Ингрид, а сейчас та в упор смотрит на госпожу Миллс — Ингрид учительница физики Эммы. Бывают же такие совпадения — Ингрид доктор наук и она специалист по физике сверхнизких температур. Тонкое, красивое и очень бледное лицо. Холодная высокомерная улыбка. И прозвище соответствующее — Королева льда. Поговаривали про её предпочтения — но никто не слышал о романах учительницы ни с мужчинами ни с женщинами. Ингрид очень привязана к Эмме, но ни в чём таком замечена не была, а Регина всегда начеку. Она не может понять, что доктор наук забыла в таком городишке как Сторибрук и преподаёт в школе, а не возглавляет лабораторию в каком-нибудь научном центре, но в ответ, на осторожные расспросы мэра, Ингрид ссылается на произошедшую в её жизни тяжёлую семейную трагедию после которой она предпочла тихий городок в провинции и простую работу школьной учительницы… Всё, что смогла разузнать о Ингрид мэр Сторибрука было то, что преподаватель Эммы возникла, словно ниоткуда, восемнадцать лет назад. Всё, что было до того, известно Регине только со слов самой Ингрид. Но она любимый преподаватель Эммы и Регина, скрепя сердце, терпит загадочную женщину-физика. Тем более, что у Эммы поразительное чутьё на ложь с раннего детства. ПОЗДНИМ ВЕЧЕРОМ У ДОМА МИЛЛС …- Что с тобой, милая? — Регина встревожена — она никогда не видела Эмму такой — напуганной, расстроенной, лицо залито слезами. Где прежняя Эмма — одна из лучших учениц школы, полная надежд выпускница, молодая и счастливая студентка колледжа? — Я беременна… Регина вздыхает и распахивает перед Эммой дверь. — Входи. Регина усаживает девушку в кресло, укутывает её пледом, идёт готовить чай. Протягивает девушке кружку. — Мэри Маргарет знает? — Ещё нет. Я сразу к тебе. — Надо ей сказать… Кто отец? Эмма молчит, делает глоток из кружки, судорожно втягивает воздух и, наконец, решается. — Нил. Нил Кэссиди… Мы учились вместе — он старше меня на курс. Он сбежал. Ещё раньше чем… Вляпался в какую-то историю и сделал ноги. Я ему не успела рассказать о ребёнке… — Я тебе помогу. С ребёнком. Ты должна закончить колледж. С такой светлой головой как у тебя… Будет обидно если бросишь. Эмма улыбается сквозь слёзы: — Мать меня прибьёт… Регина улыбается, присаживается рядом и ласково гладит Эмму по голове: — Не прибьёт… Я сама с ней поговорю… ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ …Регина входит в палату на цыпочках. Эмма держит новорожденного на руках и нежно улыбается ему. Кроха ухватился за мамин палец. Регина осторожно приглаживает мокрые волосики младенца. — Какой хорошенький… Как решила назвать? Малыш выпрастывает другую ручку и хватает уже Регину за палец. Её сердце сжимается от сладкой боли. Теперь кроха одной ручкой держится за палец матери, а другой за указательный Регины. Эмма улыбается старой подруге. — Генри… Его зовут Генри… Регина продолжает улыбаться, но сердце колотится где-то в горле. Такое знакомое, такое дорогое, родное имя… — Хорошее имя… Так звали моего покойного отца… Регина выпрямляется и приглаживает растрепавшиеся волосы. В палату входят улыбающиеся Мэри Маргарет и Дэвид. Мэри склоняется над дочерью и внуком. Регина чувствует себя лишней и тихо выходит наружу. Прислоняется к стене, задирает лицо к потолку и пытается унять подступающие к глазам слёзы. ПОЧТИ ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ ЛЕТ Учительница математики в той же школе Сторибрука, где учится её собственный маленький сын, недоумённо смотрит на книгу — она выглядит старой, даже старинной. Кожаный переплёт, золотое тиснение. Что делает на книжной полке в её кабинете этот тяжёлый фолиант между учебниками и справочниками по математике? — Как она тут оказалась? Библиотечного штампа нет. Экслибриса тоже. Эмма открывает толстый том на середине и распахивает, совершенно по детски, рот от шока… — Откуда, чёрт подери?! В КАБИНЕТЕ У МЭРА — Представляешь, он словно подсмотрел мои сны! О которых я не рассказывала даже тебе! И Мэри Маргарет с Дэвидом! Вообще никому! Ни одной живой душе… Эмма горячится, нервно расхаживает перед столом Регины. Та недовольно хмурится — при прикосновении к книге у Миллс колет пальцы. Магия. Давно забытое ощущение. — Кто «он»? Присядь, наконец, и не мельтеши. Эмми выдвигает стул и плюхается на него. — Прости… Автор книги. Получается, ты только представь, что я дочь Белоснежки и Прекрасного Принца. Ты у нас, получается, Злая Королева. А наш главный дебошир, сплетник и матерщинник Лерой — один из Семи гномов. Как я понимаю — Ворчун. Регина с, почти забытой, высокомерной улыбкой Злой Королевы откидывается на спинку кресла: — А если всё это правда? Эмма только насмешливо фыркает на это. Она расценивает слова Регины как шутку. — Скажешь тоже… Хочешь сказать, что контрольные по физике я сдавала Снежной Королеве? А теперь мы коллеги и я часто удостаиваюсь такой высокой чести выпить чашечку растворимого кофе с Её Величеством? Да и сама Принцесса сказочного Королевства… — Кому?! Ты сейчас о ком?! Эмма смотрит на Регину в лёгком шоке — та явно не притворяется. Глаза как блюдца и аж подскочила в своём кресле. Эмма открывает книгу на нужной странице: — Вот. Посмотри. Похожи? Регина внимательно рассматривает мастерски выполненную иллюстрацию: — Одно лицо… Эмма уже ничего не понимает — Регина не просто озабочена — она в настоящей тревоге, даже испугана. Эмма не ожидала такой бурной реакции на простую детскую книжку — всего лишь сборник сказок. Хотя действительно Снежную Королеву словно с её любимой учительницы, а теперь с коллеги и лучшей подруги Ингрид, списали. — Может это чья-то шутка? — растерянно предполагает Эмма. — Книга слишком старая, — возражает ей Регина. — И зачем кому-то столько возни — иллюстрации, прекрасная полиграфия? Такая книга стоит немалых денег… Эмма пожимает плечами и вопросительно смотрит на Регину. Та садится в своём кресле точно в такой же позе, что и Злая Королева на иллюстрации в книге. Эмма не может не заметить, что её старая подруга и Злая Королева из книги необыкновенно похожи. Только Регину Миллс Эмма знает много лет и более доброго и хорошего человека она не встречала, лучшей подруги у Эммы не было. — Эмма, скажи — сколько времени мы с тобой знакомы? — С моего детства. Регина широко улыбается: — Я уточню — с твоего первого дня. Я хоть как-то изменилась с тех пор? Хоть одна морщинка, седые волосы? Эмма смотрит на Регину со всё возрастающим недоумением: — Ты просто хорошо следишь за собой… Регина продолжает наступление: — А Мэри Маргарет? А Дэвид? А Лерой? Доктор Хоппер? Все, кого ты знаешь? Мистер Голд? Он всё тот же с того знаменательного дня как ты в первый раз перешагнула порог его лавки. Из любопытства — там столько занятных вещиц… Он с тобой всегда очень любезен — ведь ты та, кто должна снять мной наложенное Проклятие. Его собственное Проклятие, которое он сам дал мне и предсказал, что через двадцать восемь лет оно будет разрушено тобой. Ты же Спасительница, Эмма! — Но почему…? Остальные горожане, в таком случае… — Они ничего не помнят. Никто, кроме меня. И нашего Мистера Голда. Который на самом деле — Румпельштильцхен. Тёмный маг. Сильнейший Тёмный маг всех миров. Или просто Тёмный. Эмма прикусила нижнюю губу и насупившись смотрит на Регину: — Ты во всё это веришь… — Не просто верю — знаю, — веско роняет Королева. — Сама у Голда спроси… БОЛЬ И СПАСЕНИЕ …Ближе к полудню Регина начинает испытывать странное беспокойство. Она не может сосредоточиться на работе, ей почему-то не по себе. Регина выходит из кабинета — в приёмной пусто. Мэри Маргарет нет на рабочем месте и от зрелища пустой приёмной сердце Регины сжимается от неясной, но сильной тревоги. Ноги сами несут на улицу, к лавке Голда у которой необычно многолюдно, суета. Дэвид, бледная Мэри Маргарет, врачи — Регина переходит с быстрого шага на бег. Носилки. Эмма. — Что случилось? — Регина говорит очень тихо, ей не хватает воздуха. Но все на неё оборачиваются — Лерой, Мэри Маргарет, Дэвид, Хоппер. Доктор Вэйл. Как всегда самоуверен. Командует. …Регине удаётся втиснуться в «скорую» и она сидит рядом с трясущейся и зарёванной Мэри Маргарет. Миллс ничего не видит кроме такого родного, теперь бледного до желтизны лица на подушке. — Эмма… Как же так, Эмма… В ушах ещё звучит спотыкающийся, дрожащий голосок Мистера Голда. Тёмный, как всегда, ломает комедию, разыгрывает полное недоумение по поводу произошедшего в его собственной лавке — как вы могли подумать! Он ничего не знал! : — Я уже и не помню откуда у меня эта прялка… Конечно, я посмотрю записи, но не уверен… Она довольно старая, даже старинная… Я не знаю, что Мисс Чарминг делала в моей подсобке! Я её туда не приглашал! Яд? Какой яд? Не имею представления. Я же говорю — старинная вещь… Я как раз собирался её хорошенько осмотреть… Стремительный бег по коридорам больницы вслед за носилками. Вэйл выгоняет всех из палаты. Дэвид обнимает рыдающую и трясущуюся Мэри Маргарет. Регина стоит прислонившись спиной к стене — ноги не держат. Наконец, Вэйл выходит наружу. Бледное лицо, растерянный, спотыкающийся голос. — Мы сделали всё, что могли… Простите… Регина не слушает и просто не слышит, что говорит Доктор Вэйл, а на самом деле — легендарный Доктор Виктор Франкенштейн — она вихрем врывается в палату. Эмма… Бледное, безвольное лицо, приоткрытый рот, остановившийся взгляд… Боль режет Регину изнутри ледяным ножом, скручивает чрево в ледяной ком. Та страшная, чёрная боль, которую Регине не забыть никогда, до конца дней своих, которая всегда с ней. Та боль, что пронзила Регину словно молния, когда Кора вырвала сердце у возлюбленного собственной дочери и сокрушила… Эта боль снова с Региной. — Нет! Регина расталкивает, расшвыривает врачей, санитаров. Обнимает Эмму за плечи, приподнимает. Слёзы текут по лицу потоком, сердце разрывает на части. Целует в глаза в щёки, в губы… Ничего не видя, не замечая вокруг. Как с удивлёнными лицами, с недоумением в глазах застыли доктор Вэйл, Мэри Маргарет, Дэвид, остальные. Застыло всё. Весь город. Как прокатилась волна, освобождая и высвобождая. Жители Сторибрука словно проснулись после долгого сна, но ещё не пришли в себя от шока. — Регина, что ты, чёрт подери, творишь?! — Эмма… Эмма! Эмма!!! Регина плачет смеётся, снова плачет, потом просто бессильно оседает на пол. Она никак не может прекратить рыдать. И Эмма спускает ноги с кровати, садится на пол рядом с Миллс и обнимает подругу за плечи, прижимает отставную Злую Королеву к себе, укачивает как ребёнка, которому приснился кошмар. — Тшшшш… Успокойся. Всё будет хорошо… ВСЁ ПО НОВОМУ Вэйл, разрывает рукав белой блузки. В руках шприц. Регина поднимает голову и со слабой улыбкой, на искусанных в кровь губах, ворчит: — Ты знаешь сколько она стоит? Я выставлю тебе счёт… Вэйл, с неприятной усмешкой кривящей его тонкие губы, делает укол: — Ты ещё способна шутить, Регина, а это значит, что с тобой будет всё в порядке. ПОКА ЧТО. И порванная блузка самая меньшая из твоих проблем, Ваше Величество… Примерно на два часа Регина проваливается во мрак. Регина Миллс, мэр Сторибрука, небольшого городка в штате Мэн и бывшая Злая Королева, открывает глаза, промаргивается от мути висящей в них и, наконец, способна увидеть знакомое до боли в сердце лицо в ореоле светлых волос прямо над собой. — Эмма! Ты жива! Регина чувствует как слёзы снова подступают к глазам. Эмма озабоченно хмурится. — Тихо, тихо… А то добрый дядя доктор придёт и опять сделает нам укольчик… Регина тихо смеётся сквозь слёзы. Эмма протягивает подруге салфетку. — Спасибо… Ты знаешь кто на самом деле доктор Вэйл? — Нет. Я не припомню его в книге… Регина усмехается. Она быстро приходит в себя — жизнь её не раз била и приходилось вновь и вновь, сжав зубы, подниматься на ноги после этих жестоких ударов. — Нашего доктора Вэйла на самом деле зовут Виктор Франкенштейн. Глаза у Эммы стали такими же большими как у героини комиксов манга. Она словно вернулась в детство — с точно такими же глазами она слушала «страшные сказки», а на самом деле реальные истории из жизни Регины во время «пижамных вечеринок». Мэри Маргарет ворчала, что ребёнок будет плохо спать после этих «сказок», а на самом деле ревновала — дочь всё больше сближалась с Миллс. Старшая подруга начала теснить из жизни Эммы родную мать — ну куда это годится?! — Не может быть! — Регина кивает и улыбается в ответ. Сколько в Эмме ещё осталось детского… — Получается, всё это правда?! И ты Злая Королева, а моя мама Белоснежка! — Успокойся, — Регина с лёгкой тревогой смотрит на Эмму — как теперь будут складываться их отношения, когда Спасительница знает, что всё написанное в книге чистая правда. — Я БЫЛА Злой Королевой… И не кричи так, а то добрый Доктор Франкенштейн тебе тоже чего-нибудь вколет… Эмма передёргивает плечами: — Нет уж. Я хочу домой. — Я тоже. Регина пытается подняться, но ноги подкашиваются. Эмма обхватывает подругу за талию и сердце Регины ходит ходуном. — А как наша заключительная, последняя битва? Регина с иронией смотрит в любимые зелёные глаза: — Считай, что я проиграла. Сдалась на милость победителю. То есть тебе. Постепенно силы возвращаются — словно Эмма потихоньку делится ими с Региной. Та с неудовольствием разглядывает порванный рукав. — Чёртов Вэйл! Я потратила на эту блузку три сотни долларов, а теперь её только выбросить… Эмма с улыбкой наблюдает за Миллс: — Я подарю тебе такую же на День Рождения. И зачем ты всё это затеяла? Проклятие, месть, все эти дурацкие разборки с моей мамой… — Дура была, — просто говорит Регина. — Страшно мстительная, злопамятная дура. После короткого осмотра у Франкенштейна во время которого Эмма с интересом разглядывает легендарного Доктора словно в первый раз видит, а не встречалась с ним на улице чуть ли не каждый божий день, обе, Регина и Эмма, объявляют, что отправляются отлёживаться домой и подписывают необходимые для выписки бумаги. Эмма продолжает поддерживать Регину за талию, когда они покидают больницу. — А вот начались проблемы… — невесело усмехается Регина. Негодующая толпа горожан. Впереди Лерой — известный городской сплетник, пьяница, дебошир и скандалист. И кричит он, размахивая руками как крыльями мельница, на Мэри Маргарет. У Эммы опять от шока рот нараспашку — Мэри Маргарет совсем не похожа на себя прежнюю. Где та милая, добрая, не повышающая ни на кого голос, женщина? Она орёт на Лероя даже громче чем он сам и употребляет такие выражения, что Дэвид, стоящий рядом с женой, краснеет и едва удерживается от того чтобы заткнуть то ли себе уши то ли жене рот. Когда Регина, без особого желания — но она слишком слаба для протеста, и Эмма приближаются к спорщикам, наступает тишина. Лерой зло щерится и сверкает глазами глядя на Регину. Та выпрямляет спину — природная гордость, никогда не склонять головы перед лицом самой страшной опасности! — Я не дам её в обиду! — рявкает на Лероя Мэри Маргарет. — Она спасла мою дочь! Она сняла Проклятие! Используя светлую магию! — Которое сама и наложила, — бурчит Лерой. Он почти уже сдался, но не намерен отступать так легко. — Она изменилась! — Мэри Маргарет тоже снижает голос на пол тона. — Регина теперь совсем другой человек! И самый лучший мэр для нашего города. Нашей старой вражде пришёл конец. Понятно? — Понятно… — бухтит Лерой себе под нос. Он хотел бы что-то добавить, но передумал. Остальные смотрят на Регину. Бледная, встрёпанная, на ногах стоит с трудом и Эмма, их Спасительница, поддерживает подругу — бывшую Злую Королеву! за талию. Сама же Регина пристально смотрит куда-то в конец улицы: — Чёрт… Только этого не хватало! Все теперь смотрят в том же направлении. У Эммы, который уже раз за день! , открывается рот от удивления — она рискует так заработать ангину — весь день с открытым от шока ртом. В конце улицы клубится странный сиреневый туман. И не просто клубится и становится гуще. Он накатывает словно волна во время цунами. — Что это? — испуганно спрашивает Эмма у Регины. — Ничего хорошего… — Регина заметно встревожена и прижимается к Эмме так, словно ища у той защиты. — Магия… — Почему? — бурчит Лерой. — Ты вернёшь свои силы и сможешь начать с самого начала… — Забыл про Тёмного? — сердито фыркает Регина. — Он тоже вернёт себе ВСЕ свои силы. Я сама училась у него магии и Проклятие получила, между прочим, от него. И я не собираюсь начинать сначала, повторять свои прежние ошибки и глупости, прежнюю вражду, а вот как он собирается дальше действовать, его планы — не знаю… Лерой заметно мрачнеет. Возвращение Тёмного мага в строй Ворчуна совсем не радует. — А ещё и Снежная Королева… — задумчиво, как бы про себя, говорит Миллс. Теперь уже все забыли про сиреневый туман, который совсем близко и оборачиваются к Регине. Лерой бледнеет — он заметно напуган. — Снежная Королева?! Она здесь, в городе?! — Да, — кивает Регина. — Вы все её знали как Ингрид — наша добрая, школьная учительница физики. — Они все уже окружены сиреневой дымкой. Регина мрачнеет. — И я хочу наконец выяснить, что ей надо от нас и главное от Эммы… Эмма вопросительно смотрит на Регину. — Я не дам тебя в обиду, девочка, — жёстко улыбается та. — Жизни не пожалею. Я не для того спасала Спасительницу чтобы вновь её потерять. Лерой удивлённо поднимает вверх густые брови. С этой Злой Королевой он определённо не знаком. Мэри Маргарет подходит к Регине и Эмме: — Вы обе ещё слишком слабы. Дэвид вас отвезёт домой. Регина мрачно кивает: — Магия ко мне ещё не вернулась, а у нас тут Тёмный и Снежная Королева… Мэри Маргарет продолжает настаивать на своём: — Поэтому нам лучше пока держаться вместе. Утром Регину будит нежный поцелуй в щёку. Эмма. — Ты меня пробудила от Вечного Сна своим поцелуем, — смеётся она. — Пора мне вернуть долг. Регина обнимает Эмму и утыкается ей в шею носом. Блузка висит на стуле. Рукав аккуратно заштопан. — Мэри Маргарет тоже хотела тебя хоть чем-нибудь отблагодарить за моё спасение. Регина улыбается сквозь слёзы. — Последние два дня я превратилась в какую-то страшную плаксу… — ворчит она. — Моя магия ещё не вернулась. А как твоя? Эмма непонимающе хлопает глазами. — У меня есть магия?! Регина застёгивает пуговички на блузке. — Ты Спасительница. А значит обладаешь Светлой магией. Позавтракаем и сразу начнём. — Что начнём? — Эмма растеряна и ничего не понимает — её мир рушится словно ледяной дворец в июльский зной, такой привычный, понятный и обжитой мирок. Всё оказывается не тем чем кажется. И все не теми кем казались — Эмме придётся знакомиться со всеми заново. Даже собственные родители… Регина одета и уже готова к выходу. Она улыбается незнакомой, хищной улыбкой. Улыбкой Злой Королевы, но глаза излучают тепло. — Твоё обучение, Эмма. У нас нет времени и детские игры кончились. У тебя начинается новая жизнь и скоро появятся могущественные враги. Я пока не знаю, что задумал Тёмный и, что хочет от тебя Снежная Королева. Вставай, Принцесса, нас ждут великие дела! ………………………………………………………………………………………………………………………………. Лилит толкает Эмму в плечо: — Подруга, ты что, заснула? Эмма встряхивается, выныривает из своих мыслей: — Нет. Просто задумалась. Думаю, что в итоге я всё равно стала той кем стала — Спасительницей. Сняла бы Проклятие и всё прочее. ………………………………………………………………………………………………………………………………. Эмма едва успела затормозить. Волк. Что, чёрт подери, волк делает в тихом пригороде Нью-Йорка?! Дверь в машину, со стороны пассажирского сиденья, распахнулась. — Не подбросите? Девушка. Встрёпанные светлые волосы. Запыхавшаяся от бега. Рюкзак за спиной, но Эмма отмечает всё это скорее по привычке (у неё вдруг проявился новый талант и Эмма стала помощником шерифа — собственного отца) — главное, на что стоит обратить внимание — родинка. Звёздочка на запястье. — Садись. Быстро. Девушка плюхается на сиденье, рюкзак летит назад. — Эй! Нельзя ли поаккуратней?! Эмма оборачивается: — Вот дерьмо! Генри, что ты тут делаешь?! Мальчишка улыбается во весь рот: — Операция «Дракон»! Забыла? Машина рвёт с места: — Ну я с тобой, пацан, дома поговорю… Куда тебя доставить, Лилит? Или как там тебя теперь? Девушка ощетинивается и смотрит исподлобья и настороженно: — Откуда…? — Мы с тобой вместе учились в колледже… Только ты там надолго не задержалась. Лилит пристально вглядывается в лицо водителя. Наконец её лицо озаряется удивлённой улыбкой. Узнала: — Эмма?! Та улыбается в ответ: — Она самая. И куда ты теперь? — В один тихий городок на побережье. — Уж не в Сторибрук ли? Лилит хмурится: — Откуда ты знаешь? — От волка. Нам по пути. Малефисент очень просила найти пропавшую давным давно дочь. Это машина твоей матери, кстати. — Эмма смотрит в зеркало заднего вида. — И кажется мы с тобой уже не одни… — Чёрт… …Эмма стоит подняв руки вверх. Пистолет в руке у бандита не дрожит. Джип, что догонял их, теперь перегораживает дорогу автомобилю Эммы. — Парни, не стоит… Громила (его пистолет нацелен прямо в грудь Эммы), самодовольно ухмыляется. — А то что, девочка? Он удивлённо опускает глаза — в середине его собственной груди появляется и стремительно расширяется чёрный провал с обугленными краями, рубашка тлеет. Подручные громилы только начинают выбираться из джипа к нему на помощь, как их автомобиль поднимает вверх и переворачивает огненное облако мощного взрыва. Эмма хватает Лилит за руку и буквально зашвыривает её в салон их автомобиля. Девушка ещё не пришла в себя от шока. — Быстро. Рвём когти. Кстати, учти — без меня ты в Сторибрук всё равно не попадёшь. Даже не найдёшь его. Ни на одной карте его нет и дорогу спрашивать бесполезно. Эмма жмёт на газ и на бешеной скорости, выскакивая на обочину, объезжает гигантский костёр в который превратился джип. Один из бандитов ещё жив — он видно самый упёртый, пытается поднять руку с пистолетом, но волк, возникший словно из воздуха, с рычанием рвёт ему кисть. Пистолет падает и зверь провожает автомобиль Эммы серьёзным взглядом голубых прозрачных глаз. Эмма не может отделаться от ощущения, что этот взгляд ей хорошо знаком… — Поняла. Не дура. Я уже пыталась… И не раз. Не слабо ты этих уродов. — Только моим об этом знать не обязательно… — Эмма оборачивается назад. — Сын, ты как? — Нормально… До Сторибрука они добираются без особых приключений. Эмма благодарна Лилит, что та молчит о произошедшем. Ей ещё не хватало лекций на тему Тьмы и то, как легко поддаться её зову… Она спасала не только свою задницу в конце концов! Генри, что увязался за ней и получивший за это по ушам от Мэри Маргарет и Дэвида, и Лилит тоже были в опасности. …………………………………………………………………………………………………………………………………. — И наши судьбы всё равно остались бы связанными… Лилит пожимает плечами. — Всё может быть… А может быть ты стала бы такой принцессочкой как в диснеевском мультике — птички, цветочки, всех любишь и лелеешь… Эмму даже передёргивает, когда она представила эту картину: — Не дай бог…