To the touch

      В голове клубился серый туман, поглощая все мысли и чувства. Густой, пряный запах крови преследовал его, напоминая о событиях прошедшей ночи. Этот запах был повсюду, он пропитал собой одежду, въелся в кожу и волосы… Были моменты, когда Гаю казалось, что он останется с ним навсегда, что будет сопровождать его до конца жизни.       Негромкие голоса и горьковатый запах догорающего костра свидетельствовали о том, что он близок к лагерю. Еще несколько шагов… Еще немного… Под сапогом едва слышно хрустнула ветка, но этого оказалось достаточно, чтобы на небольшой лесной поляне мгновенно стало тихо, и Гай ощутил на себе три напряженных взгляда.       — Твою мать… — короткий выдох Рика, видимо, означает, что выглядит он паршиво.       Впрочем, Гаю было все равно. Он чувствовал, что рубашка разодрана в нескольких местах, а руки и лицо покрыты засохшими потеками крови, но его волновало только то, что в груди на короткое время возникла мрачная удовлетворенность. Пусть это временно… Зато сегодня он сможет забыться сном, заглушив преследующую его жажду мести.       — Гай, нам нужно поговорить, — решительный голос Шейна заставляет поморщиться.       — Не сейчас, — он быстрым движением трансфигурирует холщевую накидку в подстилку и падает на нее без сил, ощущая во всем теле ноющую усталость.       — Нет, сейчас, — к Шейну присоединяется Аллистер, поднявшийся с бревна, служившего скамейкой. — Скажи мне, мальчик, сколько еще будут продолжаться твои безумства? Уже несколько месяцев ты занимаешься только тем, что выслеживаешь и вырезаешь целые стаи оборотней, вместо того, чтобы двигаться к цели…       Усталость внезапно сменяется раздражением пополам со злостью. Гай резко садится, откидывая со лба слипшуюся от крови прядь волос.       — Иди ты к черту со своей целью, — собственный голос сейчас напоминает ему змеиное шипение. — Мне твой монастырь даром не сдался. А что до моего безумия… После всего, что было, я имею полное право свихнуться, так что просто оставьте меня в покое!       — Оставить? — с поразительной невозмутимостью переспросил Шейн. — Гай, мы все здесь заодно. Мы все хотим помочь тебе справиться с твоим горем, но то, что ты делаешь, это… Убивая оборотней, ты не вернешь своего друга.       — Да, — хрипло отозвался Гай. — Но, возможно, уберегу других от его судьбы. Эти твари не имеют права на существование. Все, что они приносят — это смерть и боль. И я буду убивать каждого чертова оборотня, который встретится на моем пути, пока не сдохну, ясно?       — Да? — вскинулся внезапно Рик. — А нам что прикажешь делать? Таскаться за тобой до скончания веков или пока одна из этих тварей не разорвет тебе глотку?! Смотреть, как ты возвращаешься по утрам весь в крови, и желать доброго утра?!       — Я никого не держу! — огрызнулся Гай, сжимая кулаки. — Вы все можете проваливать прямо сейчас! Искать свое лучшее будущее, мифический монастырь, хоть черта лысого! Меня это больше не интересует!       Несколько секунд все молчали, а затем снова раздался мягкий голос Шейна.       — Сейчас тебе кажется, что месть принесет тебе облегчение, но ты ошибаешься. Даже если ты истребишь всех оборотней в Терра Дамнатис, твоя боль никуда не уйдет. Поверь мне, Гай, лучшее, что ты можешь сделать в память о своем друге, это жить дальше…       — Заткнись! — молниеносным движением Гай вскочил на ноги, сжав горло мага стальной хваткой. — Не смей говорить о нем! Ты нам вообще никто. Я буду делать то, что считаю нужным, понятно? А ты можешь засунуть свои советы себе в задницу!       — Гай, остановись… — предупреждающе произнес Аллистер.       — Не лезь, Ал! — пальцы сжались еще сильнее, перекрывая доступ кислорода. — Ну что же ты не защищаешься, о, мудрейший из магов? Давай, доставай свою палочку!       — Я не буду с тобой драться, — с трудом прохрипел Шейн. — Насилие всегда порождает насилие…       — Что за чушь ты несешь? — Гай брезгливо отпустил его, скривившись, как от зубной боли. — Ты где живешь, очнись?! В этом мире нет ничего, кроме насилия. Либо ты убиваешь, либо убивают тебя. Я предпочитаю первый вариант.       — А я нет, — все еще задыхаясь ответил Шейн. — И твой друг…       — Ты ни черта о нем не знаешь! — злобно прошипел Гай. — Все, с меня хватит! Я ухожу.       — Эй, пацан, остынь, — Рик примиряюще дотронулся до его плеча. — Не то, чтобы я был с ним полностью согласен, но подумай сам, ты же не можешь всю оставшуюся жизнь гоняться за волками… Мы угробили столько лет на поиски, и ты хочешь вот так просто все бросить?       — Рик, да не могу я просто забыть обо всем и жить дальше, будто ничего не случилось! — Гай, наконец, сорвался на крик, выпуская наружу боль. — Не могу, понимаешь?!       — Тш-ш, я понимаю, — тихо отозвался охотник, крепко сжимая его руку. — Помнишь, я рассказывал, как жаждал мести после потери семьи? Я тогда тоже готов был убить каждого, кто имел хоть отдаленное отношение к тому набегу. Думал, что если отомщу за смерть близких, мне станет легче, но это не так работает… Месть никогда не приносит удовлетворения достаточного, чтобы избавить тебя от боли. Тем более, что ты убиваешь невиновных…       — Невиновных?! — Гай яростно выдернул руку. — Ты в своем уме? Оборотни — жестокие, кровожадные твари, которые убивают просто так!       — Да, но ведь еще они люди, — вмешался Аллистер. — Да, в полнолуние многие из них не способны себя контролировать, но все остальное время они такие же, как мы. У них тоже есть дети, семьи, те, кого они любят, и кто любит их…       — Да вы все сговорились что ли? — Гай окончательно вышел из себя. — Я не собираюсь больше слушать ваши проповеди! Можно подумать, вы здесь все святые! Рик, ты сам-то скольких оборотней убил в своей жизни?! Да только с момента нашего знакомства их было несколько десятков!       — Да, но я убивал, чтобы защититься, — возразил Рик. — А ты вырезаешь всех без разбора, даже не задумываясь! Еще немного и ты сам станешь хуже любого оборотня!       — Вот как? — неожиданно спокойно выдохнул Гай. — Что ж, прекрасно. Вашу позицию я услышал. А теперь слушайте меня. Я буду продолжать очищать эти леса от оборотней, нравится вам это или нет. А если вы хотите меня остановить, вперед. Попробуйте. Но знайте, что пока я жив, ни один оборотень, попавшийся мне на пути, не уйдет живым. Удачного дня.       Он резко развернулся и, не дожидаясь новых возражений, скрылся среди деревьев.

***

      — Помоги мне, пожалуйста! Он ранен, но запретил мне вызывать колдомедиков, а я не могу перевязать рану, потому что он бредит и… — Тонкс взволнованно обернулась. — Гай? — только сейчас она заметила, что лицо Прайдера побелело от ярости, а дыхание участилось. — Гай, ты что?..       — Отойди от него, — прорычал он, поднимая палочку.       — Что? — Тонкс растеряно оглянулась на мужчину, лежащего на кровати. — Я… Нет, подожди!       — Уйди в сторону!       — Гай, он не…       — Авада… — кончик палочки взметнулся вверх.       — Нет! — Тонкс бросилась к Гаю и повисла на его руке, отводя траекторию заклятия.       Ослепительный зеленый луч ударил в стену, чуть выше кровати.       — Ты что творишь?!       — Не мешай мне! — Гай с неожиданной злобой оттолкнул ее от себя, и девушка, не удержавшись на ногах, упала на пол.       — Прайдер, не смей! — она с ужасом увидела, как Гай, будто не слыша ее, снова направляет палочку в грудь беспомощного мужчины, и судорожно нашарила свою. — Экспеллиармус!       Красный луч был блокирован еще на подлете, но это отвлекло его.       — Гай, не надо! Не убивай его! Он мой друг! — отчаянно закричала Тонкс, пуская в него все новые и новые заклятия, чтобы не дать приблизиться к постели.       — Он оборотень! — рявкнул Прайдер, его лицо исказила гримаса отвращения. — Он должен умереть!       — Нет! Он не причинит вреда! — Тонкс не понимала, что вдруг произошло с обычно спокойным парнем, но чувствовала, что тот почти себя не контролирует, а потому, наплевав на заклинания, бросилась к нему, обхватив руками лицо. — Послушай меня, пожалуйста! Успокойся! Ремус не опасен, он никому не причинял вреда, ему нужна помощь!       — Среди этих тварей нет не опасных! Они все убийцы! — Гай яростно стряхнул ее руки. — Отойди, Тонкс, я не хочу тебе навредить!       — Да очнись ты! — она размахнулась и с силой ударила его по лицу.       В наступившей внезапно тишине звук пощечины показался особенно звонким. Гай дернулся и отступил на шаг, будто удивившись. Рука, сжимающая палочку дрогнула и опустилась. Не произнося ни слова, он развернулся и быстро вышел из дома.       Тонкс прикрыла глаза, выравнивая дыхание, бросила быстрый взгляд на Ремуса, по-прежнему находящегося без сознания, и, тряхнув головой, пошла за Гаем. Он стоял на крыльце, запрокинув голову и глубоко вдыхая свежий воздух, но его руки все еще были нервно сжаты в кулаки.       — Эй, — она неуверенно протянула руку к его плечу, но так и не решившись дотронуться, отдернула. — Прости, что ударила, я просто…       — Я сделал тебе больно? — очень тихо спросил Гай, не поворачиваясь.       — Что? Нет, — Тонкс замотала головой. — Я в порядке, но… Что с тобой произошло? Ты как будто обезумел… Я тебя никогда таким не видела.       Гай сжал зубы и опустил голову, словно борясь с собой, а затем повернулся к ней.       — Я не говорил тебе, но там… в прошлой жизни у меня был друг, — он заставлял свой голос звучать спокойно, но Тонкс слышала в нем отголосок глубокой, затаенной боли. — Очень близкий друг. Мы были как близнецы с самого детства. Все делали вместе. Почти четырнадцать лет… А потом он погиб. Умер у меня на руках, истекая кровью…       — О, Мерлин… — выдохнула Тонкс, с ужасом понимая, что услышит дальше.       — Это был оборотень, — глухо закончил Гай, подтверждая ее догадку. — Там, где мы жили, их было много. И это были самые кровожадные и злобные твари из всех, что встречались мне в жизни…       — Прости, я не знала, — прошептала девушка, испытывая острое желание провалиться сквозь землю. — Если бы я… Я бы не позвала тебя… Но, послушай, Ремус — он хороший. Он сам очень страдает от своей природы.       На лице Гая отчетливо читалось недоверие, но Тонкс не оставляла попыток убедить его.       — Его в детстве укусил оборотень, он был ни в чем не виноват! Ему просто не повезло! Это проклятие, от которого он не может избавиться, но он ни разу никого не убил. Даже Дамблдор доверял ему, ведь он пригласил его преподавать в Хогвартсе в прошлом году…       — Что — внезапно вскинулся Прайдер. — Он… преподавал ЗОТИ?       — Ну, да, — растерялась Тонкс. — И все было в порядке. Но в конце года попечительскому совету школы каким-то образом стало известно о том, кто он, и Ремусу пришлось уволиться…       — Люпин? — с каким-то странным выражением произнес Гай. — Его фамилия Люпин?       — Да, — окончательно перестав понимать его пробормотала она. — А что?       — Нет, — Прайдер дернул головой, будто собираясь с мыслями. — Нет, ничего… Хорошо, я помогу тебе. Идем.       Тонкс изумленно смотрела вслед Гаю, который решительным шагом вошел обратно в дом. И почему он вдруг передумал? Когда он рассказывал о своем друге, на его лице была такая ненависть к оборотням и вдруг… Нет, определенно, он что-то скрывает. И она выяснит, что, не будь она Нимфадора Тонкс!