Прикосновение страха

Ара была потрясена. Настолько потрясена, что даже не заметила выражение лица Сехуна. Выражение, полное шока и недовольства на то, что сказала девушка, повисшая на его руке. Она просто смотрела на Ли Миён, медленно обрабатывая то, что только что услышала. У Сехуна была невеста. «Невеста,» — Ара несколько раз повторила это слово у себя в голове, прежде чем почувствовала кое-что намного хуже, чем чувство разочарования. Она не могла определить, что именно это было. Казалось, ей нечем было дышать, и она даже сделала несколько глубоких вдохов, чтобы подавить это чувство, но оно не исчезло. В горле образовался ком, а желание встать и покинуть классную комнату было огромным. Ей хотелось кричать. Кричать, чтобы заставить себя понять, что это действительно происходит. Однако она этого не сделала. Она оставалась спокойной и собранной. Её здравомыслие взяло над ней верх раньше, чем она смогла уловить правильную мысль — это было её разумное «я», которое стало намного более очевидным и сильным за последние несколько недель. И Ара была этому рада — своей рациональности, поддержавшей её, в то время как её эмоциональная сторона всё ещё обрабатывала тот факт, что у Сехуна была невеста. В отличие от другой части, её эмоциональное «я», уязвимое «я», было не таким спокойным. Оно бушевало с чем-то, что было хуже разочарования, чем-то непонятным и болезненным. Ей было больно, потому что она так долго его ждала, чувствуя себя опустошённой. Потому что сожалела, что не поняла своих чувств к Сехуну раньше. Из-за того, что всё её существо было наполнено такой большой надеждой и облегчением, когда парень вошёл в класс. Потому что такое счастье, раздавленное менее чем за секунду, было подобно пытке. Итак, на какое-то время Ара была даже рада, что её рациональная сторона заглушила бушующее чувство внутри неё. Что её гордость не позволяла ей проявить слабость, несмотря на хаос внутри. Она медленно перевела взгляд с девушки, Ли Миён, на доску, при этом даже не взглянув на Сехуна. Из-за своей гордости и самозащиты она не могла на него посмотреть. Самозащита в том смысле, что она не была готова заглянуть ему в глаза, при этом не дав эмоциям взять над ней верх. Она не хотела, чтобы её эмоциональная сторона победила.

***

Когда Сехун вошёл в класс, он не мог поверить своим глазам. Не мог поверить в то, что Ара сидит за партой и смотрит на него широко раскрытыми глазами. Было почти нереальным видеть её после двух с половиной месяцев, а не просто думать о ней. Между воспоминаниями и реальностью последнее было гораздо более ошеломляющим. Это было потрясающе, в том смысле, что он был не в состоянии даже осознать это, только стоять и смотреть. Но тогда, когда в его ушах зазвенел знакомый голос, который он слышал последние полтора месяца, он вырвался из этого оцепенения. Однако, прежде чем он смог улыбнуться Аре или просто показать ей взглядом, как он был рад, как облегчённо и прекрасно себя чувствовал, теперь, когда он вернулся к реальности, взгляд Ары уже переключился с него. Он проследовал за ним, и, как только его взгляд упал на знакомые каштановые волосы, он почувствовал давление вокруг своей руки, которая была атакована точно так же несколько раз за последние полтора месяца — это была рука Миён. Его тело автоматически напрягалось от её прикосновения, так как ему не нравился такой физический контакт, и, как всегда, он невольно шевельнулся, нахмурив лоб от недовольства. Тем не менее, он не был недоволен действиями Миён слишком долго, так как в следующую секунду его внимание уже обратилось к Аре, которая смотрела на девушку рядом с ним с растерянным выражением. И через несколько секунд в нём забушевала паника, настолько сильная и вместе с тем недолговечная, что в следующую секунду уже сменилась сожалением. Сожалением о том, что он не смог предотвратить озвучку слова, которое выскользнуло из уст Миён, как второстепенное введение. Невеста. Это слово — нет, эта ложь, на мгновение потрясла Сехуна, потому что он видел выражение лица Ары, поменявшееся после такого заявления. Потому что он видел, как смутный взгляд усилился, прежде чем на её лице появилось незнакомое ему выражение. После пришло разочарование, перед тем как всё это исчезло под совершенно холодным выражением. Выражением, которое Ара не показывала ни разу за все те месяцы, проведённые с Сехуном. На секунду ему просто захотелось крикнуть, что это ложь, и стряхнуть руки Миён, но потом он вспомнил, что это было не совсем так. Хотя Миён ещё не была его невестой, он уже мог почувствовать, что к этому всё и идёт. Прямо сейчас она была всего лишь девушкой, с которой познакомили его родители и вынудили провести время, надеясь на то, что между ними расцветут желанные отношения. Он понял это, когда его родители неожиданно приехали навестить его в Германию две недели назад. Миён была ребёнком друга, о котором его отец говорил тогда, по телефону. И когда во время их однодневного визита его мать сказала ему быть очень милым с девушкой и улыбнулась Миён сладкой, как сахар, улыбкой, он полностью осознал, к чему они клонят. Поначалу у него уже было предчувствие, но после визита родителей это стало фактом. Его мать была в восторге от Миён, и его отцу, похоже, тоже нравилась эта мысль, поскольку он сказал сыну то же, что и мать, только с большим вниманием. И после того, как Сехун спросил Миён, чем занимается её семья, причина всему этому стала очевидной и для парня. Её семья, вернее, отец был главой крупнейшей аптечной сети в Азии, имеющей аптеки в Китае, Корее и Японии. Таким образом, очевидно, что сотрудничество с такой огромной аптечной сетью, безусловно, поможет линии больниц О расшириться не только в Корее, но и в Японии или Китае. Да и аптечной сети будет огромная выгода от больничной линии, такая же большая, как и для О, если те сосредоточатся на их продуктах. Поэтому нет лучшего способа начать гладкое сотрудничество, чем выдать своих наследников друг за друга. Но до этого было ещё далеко, да и Сехун этого не хотел. Сейчас ему хотелось отругать Миён за то, что она небрежно сказал что-то подобное, когда это было только наполовину правдой, но у него не было на это времени, поскольку он был слишком сосредоточен на холодном выражении лица Ары, когда девушка перевела взгляд с Миён на доску, даже не взглянув на Сехуна. И на мгновение Сехун почувствовал себя жалким, потому что даже не попытался дать знак Аре, что это не совсем правда. Потому что не мог даже сказать ей, насколько он не одобряет то, что только что сказала Миён. Казалось, что всё его существование не могло видеть такого холодного выражения на лице Ары. Через эти два с половиной месяца он хотел увидеть её счастливое лицо, её улыбку. Прежде всего, он ненавидел себя за то, что не мог ничего изменить в данный момент. Он не мог просто крикнуть, что это правда лишь наполовину, всему классу, потому что знал, что неправильное слово может вызвать массу слухов о его неодобрении невесты, даже если это и было так. Сехун понимал, что отец убьёт его, если он испортит репутацию своей семьи, а также репутацию семьи Ли, тем самым разрушив сотрудничество между ними. Слух об их женитьбе с Миён был подобен следующей крупной новости, и он знал, что этот слух не разочарует ни его семью, ни семью Ли, так как это было именно то, к чему стремились обе стороны. Такие мысли всё вращались в его голове, когда он, стоя перед классом, пристально смотрел на ледяное выражение Ары и не понимал, о чём в настоящее время ведут диалог учитель и Миён. — Миён-щи, единственное свободное место — одно в первом ряду, — сказал учитель. Миён на секунду посмотрела на предложенное место, прежде чем её взгляд метнулся к свободному стулу рядом с Арой, уже поняв, что это, должно быть, место Сехуна. Она слегка наклонила голову, прежде чем подошла к парню, сидевшему рядом со свободным местом, на которое указала ей учительница. — Прости, — мягко сказала она, улыбнувшись ему. — Прости, что я такая наглая, но ты не мог бы поменяться местами с Сехуном? — спросила она умоляющим тоном, смотря на него большими глазами. Парень, совершенно остолбеневший от милой улыбки, не мог не кивнуть. — Спасибо! — радостно воскликнула Миён, хлопнув в ладоши. Он, ослеплённый её восхитительностью, мечтательно улыбнулся, прежде чем взял свои вещи и встал. Учительница не возразила против изменений, так как это означало, что Сехун, её любимый ученик, теперь будет сидеть ближе к доске. О всё ещё был погружён в свои мысли, так и не узнав о смене места. То есть, пока Миён не подтолкнула его, сказав ему сесть, так как учительница начала свой урок. Именно тогда он уставился на ученика, сидевшего на его месте. За одной партой с Арой. — Почему он сидит на моём месте? — спросил он. — О, Сехун-щи, мы только что немного изменили расположение мест, и с вашей стороны не было возражений. Вы, должно быть, немного устали от перелёта, — усмехнулась учительница, прежде чем кое-что вспомнила. — А у вас двоих есть какие-нибудь возражения? — спросила она Ару с её новым соседом по парте. Парень посмотрел на Миён, которая улыбнулась ему, и покачал головой с довольно глупой улыбкой. — А у тебя, Ара-щи? — Сехун немного напрягся, надеясь, что Ара возразит, чтобы он мог вернуться на своё прежнее место. Ара, однако, повернулась лицом, полным безразличия, к учителю. — Нет, — ответила она. Её голос был таким же равнодушным, как и её выражение. И в течение следующих двух уроков Ара избегала взгляда Сехуна. Всякий раз, когда он оборачивался и пытался встретиться с ней взглядом, она тут же отводила глаза, даже не посмотрев на него. Сехун прикусил нижнюю губу, почувствовав разочарование, когда Ара в очередной раз проигнорировала его. В этот момент он понял, насколько разочарованной и злой Ара была по отношению к нему. В конце концов, он просто исчез после того, как признался ей, ни разу не связавшись с ней за эти два с половиной месяца. По сравнению с разочарованием, которое он заставил её испытать, то, которое чувствовал он, было почти нелепым. Таким образом, он прекрасно понимал, что ей больно и она была рассержена на него. Он поддержал бы её, если бы она захотела избить его, наорать на него или оскорбить — в чём угодно. Он поддержит её во всём, но только не в безразличии к нему. Потому что независимо от того, что случилось за последние два с половиной месяца, он нуждался в Аре до сих пор. И её игнорирование теперь, когда он наконец вернулся, было пыткой для Сехуна.