Кости

      Воншик оторвался от разглядывания стеллажей, заставленных бутылками тёмного пива только затем, чтобы пропустить тёмноволосого парня, объявившего о своём появлении позади негромким кашлем. И Киму тогда ещё хотелось пошутить о том, что с такой комплекцией впору просачиваться в самые узкие щели, но он передумал, стоило только высокому незнакомцу пройти мимо, так и не обернувшись на него. Взгляд предательски быстро устремился на худощавую задницу, лишь мельком скользнув по нереально длинным ногам, обтянутым светлой тканью джинс.       Незнакомец наверняка зарабатывал себе на жизнь будучи моделью, подумалось тогда Воншику. Иначе чем было объяснить столь идеальную для мужчины фигуру и копну блестящих волос, сложенную в ассиметричную причёску под стать нынешней модной тенденции. Да и точёный профиль мужчины сам по себе вызывал ассоциации с картинками из глянцевых журналов — Воншик смог разглядеть его чуть лучше, когда мужчина замер у полок с фруктами, придирчиво осматривая румяные бока яблок. И тонкопалая кисть, сжимавшая один из выбранных плодов, так контрастно смотрелась на фоне яркого алого цвета, что казалась практически прозрачной.       Воншик выдохнул и отвернулся. Пусть незнакомец его абсолютно не замечал, предпочитая отдавать всего себя поиску идеальной, как он сам, провизии, пялиться так открыто всё равно не стоило. Двигаясь на некотором расстоянии от мужчины, теперь Ким делал вид, что куда больше заинтересован консервированной рыбой, нежели чем-то ещё. Но взгляд, так или иначе, выделял тонкую фигурку меж иных снующих по магазину покупателей.       Ким не видел его никогда здесь раньше, хотя сам частенько наведывался в этот магазин, удобно расположенный между его студией и домом. Это только сильней провоцировало на знакомство, потому что вполне могло случиться так, что незнакомец не появился бы здесь и после. Никогда. И Воншику, как человеку весьма увлекающемуся, совсем не хотелось терять такой шанс и проходить мимо столь интересного экземпляра. Он чуть ускорил шаг и, перехватив набитую покупками корзинку в другую руку, нарочно потянулся к той же бутылке с водой, что и незнакомец. Его пальцы накрыли чужие — холодные и отчего-то пугающе гладкие, Воншик почти сразу же одёрнул руку назад, словно бы пугаясь неведомого предчувствия.       — Простите, я… — ему даже не нужно было разыгрывать растерянность особо — под пристальным, слегка недоуменным взглядом мужчины слова сами не хотели собираться во что-то осмысленное. — Берите, вот.       Слегка поклонившись, Воншик отступил прочь. Да и не нужна была ему эта вода, в самом деле, а вот тот факт, что интересный ему человек на некоторое время замер рядом, никак нельзя было упускать. Сбивая с себя первое необоснованное ощущение тихой, никогда ранее не появлявшейся при знакомствах паники, Воншик выпрямился и улыбнулся как можно более открыто.       — Вы, наверное, работаете моделью, да? — участливо поинтересовался Ким, решая подойти для начала с профессиональной стороны, допуская, что молодой человек может интересовать его исключительно как хороший материал для работы.       — Не самая удачная шутка, — мягко отозвался тот, и двинулся дальше, задерживаясь у каждой полки уже не с таким благоговейным спокойствием, как прежде.       — Ну почему же вы видите в этом шутку? Я не шучу. С такой внешностью, должно быть, у вас отбоя нет от выгодных предложений о съёмках, — продолжал прощупывать почву под ногами Воншик и все еще шел чуть в отдалении от своего собеседника, не решаясь сразу же нарушать личное пространство малознакомого человека.       — Я работаю врачом, — едва ли не с гордостью признался мужчина и обернулся на приставучего парня, обжигая насмешливым взглядом. — И Вам мои услуги точно не понадобятся. По крайней мере, пока.       — Вы патологоанатом? — интуитивно догадавшись, выпалил Ким, и был тут же озадачен отрицательно мотнувшейся головой мужчины. Тёмные локоны чуть встрепенулись, но, идеально уложенные, не потеряли прежнего вида.       — Не то, но тоже очень близко, — уже не глядя на Воншика, мужчина покусывал палец, озадаченно глядя на полки с соками и как бы мимоходом продолжая: — Поэтому смею Вас заверить, что моя помощь может потребоваться только вашей жене.       Значит, доктор предпочитающий лечить исключительно дам… Воншик ещё раз опустил взгляд на длинные гибкие пальцы, удерживающие почти пустую корзинку, и нервно сглотнул: жена бы определённо ушла от него к этому человеку, лишь единожды побывав на приёме. И плевать, что у Воншика не было жены — он занервничал совершенно на автомате, излюбленным образом вгоняя себя в новую обрушившуюся на него роль.       — Я не по части девушек, так что не смогу предложить вам новых клиенток, увы или всё-таки к счастью, — Воншик с интересом следил за реакцией мужчины на свои слова, трепетно дожидаясь удивления, презрения или же откровенного ответного интереса. Но не смог прочесть на чужом лице абсолютно ничего. — А почему вы сказали, что ваша профессия схожа с работой патологоанатома?       — Не схожа, скорее, а… мы близки в плане тонкости грани, с которой приходится работать, — с отрешенным лицом человека, пребывающего где-то не здесь, пояснил тот, ещё больше вгоняя Кима в недоумение.       — Грани? — тупо переспросил он и ловко перехватил выскальзывающий из нагрудного кармашка мужчины бейджик, когда тот нагнулся к самым нижним полкам, останавливая свой выбор на томатном вкусе напитка. Сердце взметнулось куда-то вверх и тут же ушло к пяткам. Это был шанс узнать имя мужчины. Быстро переворачивая маленькую карточку лицевой стороной вверх, Воншик пробежался глазами по красиво выведенной курсивом строке: "Ли Джехван" — успел прочитать он, прежде чем бейджик оказался выдернут из чужих рук цепкими пальцами.       — Это не мой, — так же тихо, как и прежде, отозвался незнакомец, но Воншик мог поспорить, что в его голосе скользнула тень смешинок. Ему нравилось видеть, как вытягивается от удивления и разочарования лицо Кима. Мужчина встряхнул головой ещё раз и поспешил к кассе, уверенный, что за ним следуют, продолжая: — Знаете, рождение и смерть… это ведь что-то вроде особенных переходных точек между мирами. Мне чаще приходится работать с новыми жизнями, но и смерть, увы, порой становится моей напарницей.       — Оу… мне так жаль, — чувствуя себя немного неловко, отозвался Воншик, но его собеседник лишь беспечно отмахнулся.       — Ничего. За аборты отлично платят, — бросил он совершенно равнодушно и улыбнулся опешившей девушке кассирше. И та, положив товары несколько раз мимо пакета, наконец взяла себя в руки.       — Твоё имя… — Воншик невольно переходил на неформальную речь, нервничая. Он понимал, что сейчас от него попросту сбегут, подразнив этим престранным диалогом. Оплатят свои покупки и растают где-то в потоке спешащих с работы людей, и его совсем не устраивал такой вариант. А вот незнакомца, похоже, он искренне радовал.       — Что моё имя? — искренне веселясь, переспросил тот, расплачиваясь за купленное карточкой, но совершенно точно специально не поворачивая её лицевой стороной к близко стоящему Воншику.       — Имя скажи, — недовольно пробормотал Ким, выставляя набранные припасы из своей корзинки, но искренне желая всё бросить и кинуться вслед неспешно удаляющемуся мужчине. Отчаяние давило, как и недовольная очередь, стоящая за ним. — Дай ты мне хоть один шанс!       — Он у тебя и так есть, — спокойно отозвался мужчина.       — Серьёзно? — Воншику казалось, что он ослышался, когда такой мелодичный и приятный голос вдруг разом избавился от насмешек и звучал так доверительно, что сложно было не поверить ему.       — Вдруг ты захочешь сменить пол и станешь моим клиентом? То есть… клиенткой, — заходясь звонким, оглушающим Воншика своей чистотой смехом, отозвался незнакомец и скрылся за распахнувшейся перед ним дверью, оставляя Воншика в окружении чужих тихих смешков и во внимании вконец растерянной девушки-кассира, ожидающей, когда за всё накупленное с ней наконец расплатятся.

♫ ♪ ♫

      На второй день пребывания в прострации после странной встречи, Ким пришел к выводу, что сложнее будет найти не самого человека, а повод, с каким можно было бы к нему обратиться. Поэтому он не спешил, здраво прикидывал в уме свои шансы и тихо ухмылялся. В конце концов, его бы прогнали прочь раньше, чем он успел договорить короткое слово "гей", пусть и весьма завуалировано, но Тэгун даже бровью не повёл, продолжая общение. Значит против не был. А ещё Киму думалось, что определённо следует сыграть на причине его яркого интереса — идеальной фигуре незнакомца, не желавшего именовать себя Джехваном.       Оставалось лишь дождаться момента, когда один из любимейших клиентов вновь удостоит его своим вниманием. И Воншику не составило труда договориться со своим постоянным заказчиком, почти основным работодателем насчёт новой модели для съёмок. Он так красочно описывал фигуру встреченного им мужчины и все его достоинства, что молодой и многое смыслящий в привлекательных формах — как женских, так и мужских, — Хан Санхёк не раздумывал особенно долго, давая добро на инициативу Воншика. Тем более, что этот самый Воншик уже полмесяца возмущённо отклонял все предложенные самим Санхёком кандидатуры, а сроки до выхода нового каталога одежды нещадно поджимали. Да, Воншик порой был очень придирчив, но сложившиеся с Ханом дружеские отношения располагали к тому, чтобы втолковать заказчику: лучше опоздать, чем поспешить и ошибиться.       — Всё как обычно, Ким. С тебя пробный материал, а с меня его одобрение, готовые к демонстрации костюмы и деньги за созданные тобой шедевры. Конечно, если снимки вновь окажутся шедевральными, — Санхёк уже подумывал уйти прочь, оставляя на рабочем столе старшего мужчины фото-напоминания единственного, не получившего свою модель, концепта, как вдруг догадливо усмехнулся: — Очередной любовник?       — Пока нет, — Воншик поставил мысленную пометку насчёт Санхёка. Этого слишком говорливого и инициативного мальчишку со своим новым знакомым нельзя было знакомить напрямую определённо. Нет, Санхёк совсем не походил на парня, залипающего на тощие задницы, но и гомофобией никогда не отличался, а это уже было в некоторой степени угрозой.

♫ ♪ ♫

      Не зная ни имени, ни фамилии привлёкшего внимания врача, можно было позабыть его существовании навечно, если бы ни одно "но". Тот по случайности, должно быть, засветил перед Кимом имя с чужого бейджика, и, кем бы ни был этот Ли Джехван, уже через него можно было отыскать заинтересовавшего человека. Хотя Воншик предполагал, что всё будет проще, и мужчины окажутся работающими в одном и том же заведении.       Вот только не всё было так просто, как надеялся сам Воншик. До самой поздней ночи просматривая сайты со списками медперсонала самых популярных частных клиник города, Ким никак не мог взять в толк, почему бы тем было не дополнить списки ещё и фотографиями? Уж тогда бы Воншик обязательно узнал женских дел мастера в лицо. А пока приходилось сонно пробегаться по ничего не дающим именам и датам рождения медработников, прикидывая возраст незнакомца чисто интуитивно. Кто-то был слишком молод, кто-то слишком стар, фамилии не значили абсолютно ничего, и Воншик, едва не наживший себе паранойю, решил всё-таки сконцентрироваться на поиске какого-то Джехвана, чтобы уже через него, возможно…       Ли Джехван нашелся через пару часов после полуночи в одной из простеньких больниц. У Кима как-то в голове не укладывалось, что такой статный мужчина с внешностью бога может просиживать дни напролёт в далеко не самом лучшем заведении города. Но Джехван, вот, точно был здесь. И скудно оформленный сайт резал глаза яркостью открывающихся окон, выбешивал своей непрогружаемостью, но всё-таки содержал в себе фото всех отличившихся работников. Одним из первых фото на так называемой доске почёта занимал всё тот же Джехван, чьё имя Воншик, кажется, вызубрил наизусть. Мужчина был не тем, кого встретил он в магазине, но взгляд всё равно зацепился за крупные черты лица, лукавые глаза и добрую ухмылку, тянущую пухлые губы в стороны. "Главный хирург" — мелькнуло где-то под снимком и тут же забылось, потому что после фотографий добросердечных медсестёр и стареющей гардеробщицы появился он — тёмный жнец, помогающий едва зарождённой жизни сгинуть или же продолжить стремиться к свету.       Воншика передёрнуло от пафоса, сквозившего в собственных мыслях. Он стряхнул с себя это наваждение вместе с неизбежно наступающей сонливостью и скептично хмыкнул. Чон Тэгун. Когда таинственный образ обретал имя и сомнительно звучащее "Главный акушер-гинеколог", то смотреть в тёмные озёра зрачков было почти обычно, а касаться монитора, поглаживая впалую щёку — нормально. Переписывая адрес больницы, номер кабинета Тэгуна, а также время приёма, Воншик мечтал лишь о том, как сладко будет отдать последние часы до рассвета постели.

♫ ♪ ♫

      Выбирая время ближе к окончанию рабочей смены врача, Ким подошел к нужному кабинету, и как-то сразу опешил от количества женщин сидящих возле двери с золочёной табличкой. Горделиво обнимающие налитые новой жизнью животы дамы и нервничающие девушки возрастом помладше удивлённо уставились на Воншика, заставляя того расплыться в смущённой неуверенной улыбке.       — Разве господин Чон не заканчивает свой рабочий день через пять минут? — робко поинтересовался он, и горящие презрением взгляды сказали, что — нет, не заканчивает. А кто-то и вовсе неуверенно пискнул, что тот не закончит прием, пока не осмотрит всех. Воншику пришлось пойти на некоторую хитрость: — У меня посылка для господина Чона, я должен передать её в ближайшее время. Это дело одной минуты.       Волна негатива от сидящих заметно схлынула, и лучащиеся недоверием взгляды стали чуть мягче. Воншик улыбнулся ещё раз, подключая к обаянию ещё и здравую долю врождённой сексуальности, отчего непроизвольно очертил губы кончиком языка. Он быстро прошмыгнул в открывшуюся дверь, едва выпустившую пожилую даму, даже раньше, чем понял, что его уловка на сидящих особ не сработала.       И будь воля Воншика, он бы так и замер в дверях, поражаясь тому, как изменили едва узнанного им человека очки с широкой оправой и белый халат. Он бы обязательно потратил время на пару откровенных фантазий с добавлением данных аксессуаров, но эффект неожиданности всё ещё был при нём — Тэгун заполнял какие-то бумаги, не отвлекаясь на вошедшего, — и растрачивать его попусту не было смысла.       — Доктор, у меня задержка уже две недели, я начинаю переживать, что лишусь работы, — как можно более тонким и чуть надломленным голосом протараторил Воншик, и пока Чон не успел оторваться от заполняемых им бумаг, сунул ему под нос бумажку, по центру которой была написана некая сумма, попросту не способная не заинтересовать.       — Что это? — Тэгун недоуменно смотрел то на смутно знакомого наглеца из магазина, то на неприличное количество нулей, идущее после единицы. Ему ради такой прибыли требовалось работать около полугода. Без выходных.       — Это твой гонорар за первую работу в качестве модели. Предложенный заказчиком концепт включает в себя широкополые шляпы, а значит, на первый раз и проблем с сокрытием твоей личности не возникнет, если это тебя беспокоит. Вот только модель для этого раза мы же действительно ищем слишком долго и задержка…       — Ладно, допустим. Но что значит "на первый раз"? — у Тэгуна было много вопросов, но при такой сумбурной встрече, зная, сколько работы ещё предстоит сделать, Тэгун интересовался самым основным.       — Я надеюсь на долгосрочное сотрудничество… — как бы подытожил Воншик, строя из себя абсолютно независимого сорящего деньгами и выгодными предложениями мужчину, даже если на самом деле всё было немного иначе. Теперь у него была возможность осмотреть кабинет Чон Тэгуна и поразится тому факту, что здесь не было той давящей больничной атмосферы, что обычно полнила подобного рода помещения. Ароматы диковинных цветов и свежести удачно маскировали собой запахи медикаментов, а приятные светло-бежевые оттенки не резали взгляд так, как умела то делать больничная стерильная белизна. — Миленько.       И нет, Воншику совсем не хотелось знать, что скрывает от его взора широкая ширма песочного цвета. Достаточно было больной фантазии и края металлического стола, видневшегося из-за чуть задравшейся шторы. Если лежащие на ней инструменты и были предназначены для лечения… Ким бы ни за что не поверил.       — Если ты пытаешь тут людей, почему я не слышал криков, пока был снаружи? В чём секрет? Кляп? — поинтересовался он несколько рассеяно и встретился с не менее озадаченным взглядом Тэгуна. Вот только тот пропустил мимо ушей этот комментарий, удивляясь совершенно иному.       — Я имени твоего до сих пор не знаю, — хлопая длинными ресницами, признался Чон и поправил сползшие на самый кончик носа очки. — Вообще-то, если не будет никаких совсем уж откровенных снимков, я согласен, но как-то… соглашаться на предложение, не зная даже как зовут человека, предлагающего подработку...       — Ким Воншик, — довольно оскалился мужчина, протягивая ладонь для последующего рукопожатия прямо через стол. — И я уж думал, ты совсем не вспомнишь об этом пункте. Ничего, что я так неформально с тобой?       — Сойдёт, — отмахнулся свободной рукой Тэгун, потому что вторую всё ещё сжимали в крепкой ладони. Тепло и неловко.       — У тебя пальцы будто бы просто кости кожей обтянутые! Я не говорю, что это плохо, но… чёрт, да это охрененно ощущается просто! — не удержавшись, Воншик прикрыл глаза и повторно, как и секундами ранее, прошелся подушечками своих пальцев по тонким фалангам. Постепенно отпуская чужую руку, он понимал, как должно быть глупо смотрится это со стороны, но поделать с собой ничего не мог — слишком привлекательной казалась ему эта пугающая неправильная тонкость.       — Дождись меня, если хочешь. Только где-нибудь не здесь… подальше, — не зная, как реагировать на чужую внезапную блажь, Тэгун наконец вырвал свою кисть из крепкого захвата и прижал к груди, будто бы и не от чужой руки её высвободил вовсе, а из капкана достал.       — Как скажешь, — Воншик бы сейчас согласился на всё, лишь бы только иметь возможность ещё раз, хоть единожды повторить этот невинный жест. Но его взгляд вновь упал на ширму, и он усмехнулся дурацкому желанию отмыть руки с мылом.       — Я перчатки надеваю обычно, — спокойно отозвался Тэгун, будто бы читая чужие мысли, хотя выглядел мужчина уже так, будто бы и не отрывался от заполнения карточек. Воншик хотел сказать что-то ещё, но тут в дверь деловито постучали, и ему пришлось прошмыгнуть обратно в открывшийся проём быстрее, чем бы вошедший рассмотрел его.

♫ ♪ ♫

      — Оу, я так посмотрю, тебя теперь не только дамы посещают!       — Джехван…       — Нет, ну а что? Скажи мне ещё, что это была обычная посетительница, — Джехван звонко захохотал и, одёрнув халат, уселся на только-только освободившееся место. Он мгновенно сложил руки перед собой и устроил голову на них, чтобы после пристально взглянуть в глаза старшего мужчины, прячущего свой взгляд в бумагах, скрывающего глаза за густой чуть вьющейся чёлкой.       — Это… просто знакомый.       — И с каким пор ты позволяешь всяким знакомым становиться предметом оживлённого обсуждения у своих дам? — Джехван порадовался чужому фырканью как самому дельному комментарию. — Нет, серьёзно! Я даже не знал, отчего они полягут на этот раз: от негодования замедлившегося приема или же от ревности к незнакомому красавцу, который штурмом взял твой кабинет.       — Преувеличиваешь опять, — Тэгун выдохнул тяжело и всё-таки оторвался от писанины, зная, что от него не отстанут ровно до тех пор, пока он не согласится пройти свой обычный осмотр. Ничего сложного: измерение давления, проверка реакции зрачков на свет и все те формальности, что мог бы только придумать младший мужчина, лишь бы только признать состояние коллеги как нормальное.       — Ты обедал?       — Да.       — Скоро ужин.       — Я знаю.       — Я к тому, что мог бы составить тебе компанию и проследить…       — Джехван, меня, наверное, ждут этим вечером.       — Ну вот, а говоришь, преувеличиваю. Знаешь, а я бы не удивился, скажи ты, что он — твой парень, — нет, Джехван не обладал особо развитой интуицией. Он оперировал исключительно слухами, полученными у кабинета, а после вплетал в них собственную задорную наглость, лишь бы только насладиться чужим смущением, что алыми мазками проступало на скулах.       — Глупости говоришь, — Тэгун уткнулся в бумажки ещё проворней, уже явно переигрывая. Внезапно он не понимал в них абсолютно ничего. Ему в равной степени хотелось смеяться над чужой шуткой, провалиться сквозь землю от стыда, а быть может, и вовсе хорошенечко побить коллегу за такие сомнительные умозаключения.       — Может, и глупости, — охотно кивнул Джехван, с неподдельной заботой добавляя: — Мне тебя подменить на остаток вечера?       — Ли, ты хирург вообще-то, — Тэгун всё-таки несдержанно хихикнул. Его всегда поражало это умение Джехвана играючи перетекать из одной своей ипостаси в другую. То, как серьёзный Ли мгновенно заменял собой дурачащегося Хванни и наоборот, можно было наблюдать бесконечно.       — Тебе не угодишь, — вот и теперь Джехван, дразнясь, показывал язык и тут же строил предельно обеспокоенную гримасу, обещая позвонить вечером, а после глаза младшего вновь полнились озорством, и он выбегал из кабинета едва ли не в припрыжку, попутно приветствуя пациенток Чона: — Э-ге-гей! Залётные!       — Его точно уволят, — бормотал самому себе Тэгун, с трудом сдерживая рвущийся на свободу заливистый смех.

♫ ♪ ♫

      А когда изнурённый, но довольный продуктивным днём Тэгун всё-таки покидал больницу, то он вскидывал почти удивлённый взгляд на припаркованную перед самым входом машину. Воншик встречал его приветливой улыбкой, даже если ожидание наверняка затянулось на больший срок, чем тот рассчитывал.       — Вот, это для тебя, — вместо иных неуместных слов повторного приветствия сказал Воншик и протянул мужчине горячий ещё стаканчик с ароматно пахнущим напитком.       — Плюс один, — как-то невпопад, по мнению Воншика, отозвался Чон и принял угощение, расслабленно опускаясь в мягкое кресло рядом с водительским. Из-под прикрытых наполовину век Тэгун умел читать чужое недоумение и пояснял с неохотой: — Кофе. Угадал с ним, поэтому плюсик идёт в копилку моего положительного восприятия тебя же.       — Ух ты! Это типо акция, да? А за сколько плюсов начинают призы выдавать? — Воншик заметно оживился такому раскладу, даже если, на деле, вся эта игра была обычным неумением сказать "спасибо".       — Не меньше сотни, — осторожно потягивая обжигающую сладость и только гадая над тем, как Воншик вымерял нужное до свершения покупки напитка время, Тэгун не хотел ничего решать, даже если для этого его, собственно, и дожидались. — Как по мне, уже моё согласие на сотрудничество неплохой плюс для тебя. Учитывая, что я тебя второй раз в жизни вижу.       — Третий.       — Что...       — Второй в кабинете был.       — О, ну да, это всё определённо меняет, — Тэгун фыркнул чужой наивности, но ещё больше поразился своей собственной. Пожалуй, уже поздно было доказывать Воншику, что обычно он не садится вот так в машины малознакомых людей и кофе от них тоже не принимает. — Тебя оштрафуют, если продолжишь стоять здесь.       — Это призыв к действию?       — Безвозмездная забота.       — Слушай, а ты всегда такой покорный? — Воншик понимал, что звучало двояко до ужаса, да ещё и так, что собственная фантазия радушно подкидывала разнообразные картинки, наверняка символизирующие эту податливость. Приходилось встряхивать головой, лишь бы только выбить из неё неуместные мысли. Ким неспешно выезжал на дорогу и, так как его спутник до сих пор молчал, вёз Тэгуна в сторону своего дома, добавляя немного неуверенно: — Как насчёт пробной фотосессии уже сегодня?       — Не против, — мгновенно отозвался Чон, чем немного озадачил Воншика, но тут же продолжил отвечать и на первый вопрос, явно подбирая для него наиболее честный ответ. — Скажем так, это не покорность. Мной руководит любопытство и желание честно заработать эти деньги. В конце концов, меня не так уж часто желают отблагодарить столь весомыми суммами за какой-то десяток фотографий.       — За десяток фото у лучшего фотографа, способного заставить людей, увидевших эти снимки, желать тебя. Ну и, конечно, желать вещи, которые ты будешь рекламировать на себе.       — Как пошло, — пробормотал Тэгун, но прикрытых век не поднял. В голосе его не было недовольства, но зато весьма заметно сквозила улыбка.       — А в чём же состоит твоё любопытство? — так внезапно перейдя на неформальную речь, Воншик абсолютно не спешил вновь плавиться вежливостью и почтением. Такой тон уравнивал их и заведомо сближал, чему Тэгун, в общем-то, не противился.       — На самом деле это первый раз, когда мне оказывает подобные знаки внимания мужчина. Должен признать, что это интересно, — немного смущаясь собственной откровенности, отозвался Тэгун и отвернулся к окну, чувствуя на себе любопытствующий взгляд.       — Тебе интересно, до какой степени далеко ты сможешь зайти? — не удержавшись, подначил младший и плавно затормозил на очередном светофоре.        — Я не собираюсь заходить дальше, чем сейчас, — отрицательно мотнул головой Чон, и посмотрел на своего собеседника уже более открыто, в его глазах вдруг стал заметен холод, которого совершенно точно не было ранее. — Мне хватит и этого. Так что, если ты находишь подобное недостаточным, то мы можем прекратить общение, как только будет сделана твоя работа. А если передумал, то я могу покинуть тебя уже сейчас.       — Нет, — Воншик улыбнулся, в противоположность своим словам, всем нутром скуля о желании впиться поцелуем в эти упрямо прикусываемые губы. — Я не буду просить чего-то ещё, если сам не захочешь.       — Скорей всего, я никогда и ничего такого не захочу.       Воншик на это заявление ничего не ответил.