♫ ♪ ♫
И на утро Воншик меньше всего ожидал обнаружить в своих объятиях вместо привычно скомканного одеяла вполне себе бодро сопящего Тэгуна. Нет, память ничуть не затёрлась вчерашней маленькой попойкой в компании старшего мужчины, пиццы и, собственно, пива, но не проснувшийся до конца мозг генерировал весьма интересные предположения, больше похожие на надежды. Аккуратно отползая в сторону, Воншик честно попытался не разбудить хёна, тем более что утренняя проблема давала о себе знать, вполне основательно упираясь в задницу Тэгуна, и сама по себе спокойствия не приносила. Итогом такого самоотверженного побега, конечно же, оказалось падение Воншика с дивана. Он как-то и забыл о весьма не впечатляющих габаритах своей мебели, а потому грохнулся на пол в ближайшее же после начатого манёвра время. Лежать на полу оказалось чуть спокойней. Тем более что глядение в потолок и чужое мерное посапывание всегда казались Киму чем-то настолько умиротворяющим, что любые тревоги могли бы ненадолго отступить на второй план. Впрочем, тревог как таковых не было. Воншик прекрасно помнил, что, даже будучи под градусом, успешно разыгрывал из себя паиньку и ни к кому в штаны не лез. Помнил он, что и к нему так же не лезли, хотя это разочаровывало даже больше, чем первый пункт — Ким как-то по-хорошему привык, чтобы на его полуобнаженное тело засматривались особи обоих полов. Тэгун же проявил себя исключительно стойким к таким психологическим воздействиям натуралом — он не смутился и даже взгляда на Воншике дольше положенного не задержал, единственное, как он отреагировал, так это спросил разрешения так же принять душ и не более. И сам Тэгун примеру младшего следовать не стал. Он быстро привёл себя в порядок, высушился, не покидая ванной комнаты, и вернулся уже полностью одетым, каким, собственно, сейчас и спал. Воншик позволил себе задуматься на мгновение: какого, собственно, чёрта, он не воспользовался ситуацией прямо сейчас? Он мог бы взять Тэгуна этим утром, искушая его запретным удовольствием раньше, чем бы тот успел окончательно проснуться и начать по-настоящему сопротивляться. Он мог бы, но… не хотел. Слишком уж интересно выглядел Тэгун во время вспышек своей гомофобии, так самоотверженно и так… очаровательно, что Ким с радостью принимал правила его игры. В конце концов, он был уверен в себе и был абсолютно уверен, что Чон окажется в его постели раньше, чем сам того ожидает. За этими приятными мыслями его и застал Тэгун. Он чуть свесился с края дивана и, едва разлепляя глаза, окинул лежащего перед ним мужчину взглядом. — У тебя улыбка маньяка сейчас, — хрипло пробормотал Тэгун, блаженно потягиваясь на заметно освободившемся ложе. Конечно, он корил себя за то, что, измученный работой и ранними подъёмами, позволил себе уснуть в чужом доме, но ощущение бодрости того явно стоило. — Просто подумал, что у меня подобное впервые, — хохотнул Ким и, не думая скрывать своих помыслов, тут же продолжил. — В моей квартире ночует очаровательный парень, а я до сих пор не трахнул его, но зато знаю, какие ему нравятся фильмы, книги, ну и ещё помню тысячу мелочей, которые принято узнавать за гораздо больший срок при попытке соорудить нечто, похожее на дружбу. — Мне нужно идти, — никак не комментируя всё услышанное, отозвался Тэгун. Он уже поднимался с порядком облюбованного места и оглядывался в поисках различных оставленных им мелочей, вроде телефона и снятых с запястья часов. — Позвони, когда станет известен результат моего кастинга. Но желательно после рабочего дня, у меня сегодня приём до самого вечера. — Я мог бы подвезти тебя сейчас… — Не мог. Мне вначале нужно домой, а после ещё в одно место, так что… я пойду. Воншик нагнал своего гостя только в коридоре. Он молча смотрел за тем, как обувается Тэгун и не комментировал его попытки привести себя в порядок, просто разглядывал его худощавый силуэт и чувствовал некоторую тревогу. Что-то было в этой изящности отталкивающее, такое, что не позволило Воншику ещё вчера взять разморенного алкоголем и сонливостью мужчину. Он запоздало протянул руку в ответ на тонкопалую кисть скользнувшую в его сторону. Сжимать её в своей ладони было почти по-настоящему страшно. — Увидимся, — прежде чем молчаливый Тэгун скрылся за дверью, успел пробормотать Воншик, с некоторым сожалением шагая в сторону ванной комнаты. Душ сегодня следовало принять прохладней обычного.♫ ♪ ♫
— Охо-хо! Вот это… так, я не понял, почему ты до сих пор стоишь передо мной, а не фотографируешь этого парня в моих нарядах? — Санхёк умел с невообразимой скоростью сменять почти что детский восторг наглым упрямством взрослого человека. Он исподлобья посмотрел на стоящего перед ним фотографа и, добившись некоторого эффекта растерянности, вновь рассмеялся. — Да. Да, естественно он нам подходит, скажи мне его точный рост, и я уже через час пришлю тебе стилиста со всеми требующими снимков нарядами. — Боюсь, что не получится так быстро пригласить его ко мне. — Почему? — и вот опять. За восторгом проскользнула настоящая сталь и холод. — Потому что он не совсем модель и его работа, на самом деле, далека от этой профессии, и он занят, — расторопно начал объяснять Воншик, но судя по изогнувшейся брови заказчика уже заранее проиграл эту игру. — Или ты звонишь ему сейчас же, или я договариваюсь об этом заказе с другим человеком, у которого модели, конечно, похуже, но исполнительность на высшем уровне, в отличие от тебя, Ким Воншик. Спешно отворачиваясь и мысленно проклиная своего нынешнего работодателя, Воншик всё-таки послушно извлекал телефон из кармана своей лёгкой куртки и набирал Тэгуна, не ждущего его звонка ещё, как минимум, часов шесть.♫ ♪ ♫
Тэгуна терзали страшные противоречивые чувства. С одной стороны, ему хотелось послать не вовремя позвонившего Воншика. С другой стороны, послать хотелось жеманно захихикавшую девицу, которая в этот момент восседала на кресле совсем неграциозно раздвинув ноги в стороны. Принявшая услышанную ей вибрацию явно не так, как следовало бы, она не добавляла нервов врачу. А вообще-то лучше всего было бы к чёрту послать весь мир. Но одно не позволяла вежливость, а другое — врачебная этика. Это бесило. И, честно говоря, перешедшие в приказной тон мольбы со второй попытки дозвонившегося Кима, навевали мысли о том, что подчиниться хотелось нереально. Даже если Тэгун не привык подчиняться. Он просто не думал о такой возможности, а теперь чётко осознавал подобное, как и тот факт, что будь Воншик по настойчивее, то получил своё бы ещё вчера. Вот только тот, вопреки всем навязанным обществом предрассудкам о геях, на него с попытками поиметь не кидался, да и сейчас всего лишь требовал прибыть по указанному адресу для проведения фотосета, с которого всё, собственно, и началось. Верхом чужого краха было то, что Тэгун всё это сейчас и рассказывал Джехвану, нелепо и совсем по-детски болтающему ногами на кушетке в его кабинете. Друг Чона откровенно забавился, наслаждаясь историей и как-то уж совсем кощунственно ухмылялся на таком важном аспекте вопроса, как ненавязчивая гомосексуальность. — Если ты каждый раз будешь мне рассказывать такие занимательные истории в замен на своё временное освобождение от обязанностей, то я готов подменять тебя через день. Чаще, прости, не смогу — мои пациенты могут расстроиться, — подвёл итог Джехван, милостиво опуская тему чужих весьма "мужественных" терзаний. И с готовностью шагал за освободившийся врачебный стол. — Ты только расскажи мне потом, как прошло, ладно? А я тебе обязательно поведаю взамен, как у нас всё прошло с твоими девочками. Тэгун предостерегающе зашипел. Вообще-то у Джехвана было должное образование, позволяющее ему врачебную деятельность в гинекологической стезе, но… мужчину выгнали с прошлого места работы за неуместные и весьма разнообразные шутки, апогеем которых стал фокус с исчезновением часов, который он и продемонстрировал одной из пациенток. — Без вольностей тут, — всё же перешел на словесную форму диалога Чон, допуская, что его красноречивых взглядов уже может быть недостаточно. — Я вернусь так быстро, как только смогу. — И пообедай где-нибудь по пути! — крикнул вслед удаляющейся широкой спине Ли, прежде чем надеть чужой халат и устроиться в своей временной обители уже полноправным хозяином и… да, врачом.♫ ♪ ♫
— Заказчик разрешил оставить для всех нарядов одинаковый грим, да и концепт тут, собственно, один, поэтому тебе не придётся особо напрягаться, — басил Воншик где-то неподалёку, пока Чона, усаженного в кресло, норовили сделать каким-то исключительно особенным для такого случая, чему тот, между прочим, откровенно недоумевал. — Ты говорил, что лица не будет видно, так зачем… — Это всё тонкости работы моделей, долго объяснять, но если вкратце, то… Ма-а-амочки, да ты тот ещё красавчик, как я посмотрю! — перебиравший до этого момента присланные наряды, Воншик обернулся к своему собеседнику, как раз в тот момент, когда девушка-стилист сообщила об окончании своей работы и вежливо упорхнула в сторонку. Далее он рассыпал благодарности уже ей, а потому совершенно не был намерен считывать укоризненный взгляд Тэгуна, а уж тем более принимать его на свой счёт. — Тэ, просто посмотри на себя в зеркало и всё. И Тэгун послушно обернулся назад. В общем-то, он был удивлён после такого количества кропотливой возни над собой увидеть в зеркале… себя же. Вот только этих неуловимых изменений, подчёркивающих его изящность и мужественность одновременно, невозможно было не заметить. Нельзя было и проигнорировать аккуратно подведённые глаза — фактически, макияжа не было видно, но выразительность взгляда, да и обновлённого образа в целом заставляла удивлённо ахнуть и замереть на мгновение. — Выглядишь шикарно просто, — положивший голову на чужое плечо, Воншик едва не светился от счастья разбавленного нездоровой толикой энтузиазма. — А теперь постарайся не размазать всю эту красоту в процессе переодевания, потому что Мину я уже отпустил. — Так скоро? — Тэгуну было совсем немножечко плевать, сжалился ли Воншик над хорошо потрудившейся девицей по доброте душевной или же по другой причине. Но перспектива остаться с Кимом наедине немного напрягала. — Не люблю, когда моей работе мешают посторонние, — просто пояснил Воншик, и его подбородок перестал давить на чужое плечо обжигающей и нервирующей тяжестью. Ким очевидно направился в зону, отведённую для создания снимков, потому как за высокой ширмой послышалась деловитая возня и тихий скрежет настраиваемых стоек. — Ты там сам выбери, что хочешь примерить первым. Все наборы на отдельных вешалках, соответствующая обувь — под ними, путать между собой не рекомендую. — Как ты… каким образом, все размеры оказались так чётко подобраны? — уже спустя пару минут он не смог скрыть своего удивления. Начиная без особого энтузиазма облачаться в не принадлежащие ему вещи, он вдруг всё отчётливей понимал, что те сидят на нём как влитые. — У меня хороший глазомер, — очевидно улыбаясь отозвался Воншик всё ещё из-за ширмы. — А размер ноги ты мне сам сказал ещё вчера, где-то между седьмым и десятым тостом. Тэгун не мог припомнить, чтобы их маленькая попойка сопровождалась какими-то ни было тостами, но суть уловил. Ещё немного покрутившись у зеркала, он всё-таки вышел к деликатно не мешающему ему фотографу, а тот, резко распрямляясь, едва не убился об настраиваемый им до этого фотобокс. — Я боюсь повториться, но ты, правда, выглядишь сейчас невероятно, — пролепетал Ким, отмечая для себя, что эта коллекция Санхёка, выполненная в кофейных и бежевых тонах, с контрастно-ярким белоснежным будет иметь успех. А уж в сочетании с аксессуарами, сделанными под вид змеиной кожи, придающей вещам хищные нотки, и вовсе разойдётся на "отлично", в особенности после такой рекламы на идеально сложенном теле Тэгуна. — Наверное, ты говоришь это всем, кто проходит через твои руки, — чуть смущённо пробормотал Тэгун, совсем не желая двусмысленности, но всё же создавая её. А Воншик почувствовал, как вмиг становятся узкими его штаны, и сделал глубокий вдох. — Комплименты расслабляют моделей, — примирительно отозвался он, показывая жестами куда именно следует встать Тэгуну, он молил всех богов, чтобы тот оказался догадлив и сделал всё правильно сам. Чтобы ему не пришлось помогать. Чтобы к нему не пришлось сейчас прикасаться. — Но я бы и правда посоветовал тебе прикупить что-то из этих вещей, если бы не видел ценников. — Всё так плохо? — Вообще-то это конфиденциальная информация… — Мне любопытно. Скажи. — Ну… твоего заработка с этой затеи должно хватить на пару цельных комплектов, — всё-таки сдался Воншик. С удовольствием замечая, как вытягивается лицо Чона от осознания, а глаза становятся больше-больше… Первая вспышка озарила комнату и ослепила ничего не ожидавшего Тэгуна. — Пробный кадр, — Воншику следовало бы извиниться за свою бестактность, но не мог же он оправдываться тем, что руки его быстрее взметнулись к болтающемуся на шее фотоаппарату, чем проснулась совесть и банальная вежливость. — Ничего, просто это было… немного внезапно, — пытающийся проморгаться Тэгун выглядел беззащитным, а оттого ещё более привлекательным. Воншику до боли в паху хотелось разложить каждую крупицу его эмоций перед собой яркими снимками, а ещё лучше самого Тэгуна разложить прямо на полу и хорошенечко трахнуть, наплевав на собственную же никчёмную учтивость. Впрочем, Воншику было не впервой работать в возбуждённом состоянии. И пусть раньше это скорее был профессиональный азарт, нежели желание конкретно взятого человека, физические аспекты оставались весьма схожими. Он знал, как с этим бороться, точнее знал, как это терпеть без помех для рабочего процесса, а потому вполне успешно выводил Тэгуна из состояния некоторой скованности и помогал ему дельными советами. Спустя полчаса они смогли подстроиться друг под друга и работали уже куда более слажено. И пусть порой от некоторых просьб сосредоточенного Воншика Тэгун не мог сдержать порывов стеснения, всё происходило как нельзя хорошо. А когда последний из отснятых костюмов был бережно снят и возвращен Тэгуном на место, его фотограф уже не был тактичен, как прежде. — Порой меня посещала мысль, что ты соврал, — возникающий из ниоткуда мужчина стоял за спиной старшего, едва уловимо ведя кончиком носа меж выпирающих лопаток, ровно вдоль позвонков скользило его тёплое дыхание, заставляющее Чона шарахнуться в сторону. — Соврал? — непослушными руками накидывая свою рубашку, Чон всё никак не мог справиться с пуговицами — руки тряслись, а слова Воншика слышались будто бы через непреодолимую стену из ваты. — Ты слишком хорош, чтобы не быть настоящей моделью, — Воншик сделал ещё один уверенный шаг к покачнувшемуся Чону, чуть сгорбился, чтобы припасть губами к ещё открытым ключицам, и только тогда продолжил: — И да, я говорю это многим, но только тебе так… Тэгун? Старший мужчина попытался ухватиться за столешницу, попавшую ему под руку, но только лишь сбил с неё что-то. Ослабшие пальцы скользнули по твёрдому дереву, но не смогли его обхватить. Проваливаясь в темноту, Тэгун уже не слышал чужой испуганный крик. Когда он снова открыл глаза, Воншик всё ещё метался между ним и телефоном, с которого наверняка пытался вызвонить скорую, как и принято в подобных случаях. Тэгун ощущал себя лежащим на полу, под головой чувствовалась какая-то мягкая вещь, свёрнутая в импровизированную подушку, и Тэгуну оставалось лишь надеяться, что это не что-то из баснословно дорогих нарядов с вешалок. Он не чувствовал боли от падения — значит, Воншик его успел подхватить. И полапал наверняка. Последняя мысль была уже какой-то совсем не серьёзной, чем Тэгун и определял себя как вполне дееспособного человека. — Не нужно врачей и прочего. Я в порядке, — чуть дёргая Воншика за рукав, попросил он, наверное, слишком тихо, потому как Ким уставился на него с выражением полнейшего недоумения на лице. — И именно поэтому ты падаешь в обморок? Оттого, что с тобой всё в порядке? — голос младшего полнился сомнением, и его можно было понять, но Тэгун правда чувствовал себя достаточно сносно. — Только не смей себе возомнить, что я лишился чувств от твоих недвусмысленных намёков, — шикнул он, и, извернувшись, пнул задумавшего что-то добавить мужчину. — Просто молчи. Это обычный недостаток сахара в крови, сейчас я выпью чего-нибудь сладкого и приду в норму. — Я провожу тебя до ближайшей кофейни, — игнорируя пронзительный взгляд, Воншик придержал Тэгуна под локоть, помогая тому подняться с пола и не отпуская его ещё какое-то время, прежде чем Тэгун довольно резко высвободил свою руку, наконец-то принимаясь застёгивать рубашку. — Я достаточно хорошо себя чувствую, чтобы самостоятельно… — Хён! — выкрик получался предельно осуждающим и злым, в чём наверняка была заслуга расшатавшихся нервов Воншика, которые попросту не были подготовлены к таким вот неожиданностям. Тэгун же замирал, вновь ощущая эти повелительные нотки, слушал, позволяя младшему куда уверенней затараторить: — Это всё, конечно, твоё дело. Но пока ты здесь со мной, я чувствую определённую ответственность за тебя, и уж совершенно точно не хочу, чтобы твои фанатки, почему-то являющиеся по совместительству пациентками, сожрали меня потом живьём, или же стали пытать в твоём же кабинете подручными средствами и изощрёнными способами! — Ты что, ревнуешь что ли? — Тэгуну было смешно. Воншик испугался за него неподдельно, а оттого становился болтлив и, кажется, выдавал себя с потрохами. — Ты каждый день прикасаешься к десяткам женщин весьма откровенно. Нет! Конечно же, я не ревную! — выпалив это, Воншик как-то сразу поутих, успокоился и, убедившись в том, что Тэгун может стоять на ногах, потащил его к выходу.