Paint it black

Когда Хранитель шагнула в Солнце В Тени, и души мертвых подхватили ее, чтобы бережно поставить на ноги уже внизу, среди шепота мертвых и опушившихся мхом руин, — мир замер в сладком ожидании перемен. Тогда — и только тогда, ибо она не посещала его храмов и не преклоняла коленей перед его алтарями, — он взглянул в нее пристально. Ее душа походила на книгу со множеством страниц — некоторые слиплись от крови, другие пестрели записями на незнакомом языке. Он взглянул на обложку — и узнал эту книгу. Время двинулось вспять — будто опавшие листья взлетели обратно на ветви. Он перебирал ее жизни одну за другой, брезгливо отбрасывая не представлявшие интереса, и спустя десятки мужчин и женщин он нашел ту единственную, что значила что-то — будто драгоценный камень в кишках неудачливого воришки, спешившего припрятать то, что ему удалось стащить. Он увидел ее стоящей на вершине горного шпиля, с торжествующей улыбкой на губах. Солнце разбивало свет о ее посеребренный нагрудник. Где-то внизу — настолько далеко, что не видел Глаз, но он знал, что так оно было, — шумела армия под алыми стягами, добивая истошно орущих раненых и обирая мертвых. Ее губы произнесли слова — на языке, даже записей на котором почти не сохранилось, — которые когда-то предназначались ему: «Передай мой поклон Архонту Тайн». Его множество превратилось в единство тысячи лет назад — принесенное в жертву их великому плану — задолго до того, как перестала существовать скованная Кайрос империя, и почти столько же никто не называл его Архонтом. Он всегда знал, что ей сказать. Как нежно навязать ей свою волю. Как, ласково и безжалостно, сломить бастионы ее внутреннего сопротивления. О, как же он жаждал встретить старого друга.