Моё чудовище

Судорожно дыша, Катран оторвался от моих припухших губ и рассеянно, извиняюще погладил по голове. Я, распахнув глаза, жадно хватал ртом воздух... Напрягшиеся руки слегка дрожали от нахлынувшего адреналина. Это было... Внезапно. Почти слезая с меня, Катран вновь припал к губам, игнорируя мое возмущенное мычание. Буквально украв последний поцелуй, парень сел на краю кровати и нежно посмотрел на меня. Блять, он больной!.. - Отпусти меня... Катран, включи мозги, - отчаянно прохрипел я, облизывая губы, горевшие огнём похоти, - неужели всю жизнь собираешься держать меня ТАК? - для убедительности я подергал связанными конечностями. Не удивлюсь, если этот недоманьяк ляпнет «да». - Да. Ну зашибись просто! - Парень, это, вообще-то, противозаконно. - Мне плевать. Я хочу, значит, так и будет. Офигеть. А я, значит, ничего хотеть не могу?! Со словами «спи, солнышко» этот ублюдок ушёл, негромко хлопнув дверью. Запоздало крикнув «псих!», я со стоном откинулся обратно на подушку. … Автоматом складывается мысль, что этот парень явно путает понятия «любить» и «обладать». Когда любят, не похищают, не привязывают к кровати и не целуют насильно. Во всяком случае, я так думаю. С другой стороны, можно понять даже такое чудовище, как Катран... Он парень довольно известный. Модель, спортсмен, отличник, единственный сын богатого отца... Будущий наследник. Его мать сногсшибательная модель и актриса, которая на пике своей карьеры отказалась от неё ради брака с акулой бизнеса. Родила сына, затаскала его по детским показам популярных дизайнеров... Потом сын вырос, и мать вернулась в мир богемы. Я знаю только биографию матери Катрана. Моя тетя, мать Сэта, её обожала. Мы с братом хоть и не горели желанием, но вынуждены были смотреть бесконечные сериалы с её участием. Поневоле выучишь её жизнь назубок... Помню, как мы гуляли по городу, и с плакатов, рекламных вывесок на меня смотрели тёмные глаза черноволосого мальчика. Катран уже тогда умел выделяться из толпы. В куче детишек я всегда первым видел его белозубую, озорную и немного наглую улыбку. Я тогда и представить не мог, что такой ангел испортит мне жизнь и вообще массово истребит мои бедные нервные клетки... Наверно, я тогда измарал бы каждый плакатик в городе с маркером в зубах. Но тогда - наивный ребёнок - я им восхищался. Думал, что «вот каким надо быть»... Чтобы тебя любили. Чтобы родители почаще были с тобой, не пропадали вечно на работе. Не оставляли тебя у знакомых, у родственников, в садике допоздна за дополнительную плату. Я же всё понимал и знал. Увы, от этого легче не становилось. Сейчас понимаю, что Катрану, вероятно, было не лучше, чем мне тогда... Его родители необычные люди. Вряд ли могли гулять с ним по выходным в парке, учить его кататься на велосипеде... Я вот так и не научился. Может, поэтому он не знает, что такое «любить по-настоящему»? … Когда парень вернулся, я решился высказать то, что накипело и попробовать то, за что готов себя убить. - Ты меня любишь? Катран посмотрел на меня подозрительно и хмуро. - Я люблю тебя. Голос тихий, серьёзный. Будто смертельно устал повторять эти слова, уже почти ненавистные мне... Устал говорить так, будто «я люблю тебя» так же просто и понятно, законно и неизбежно, как «я дышу воздухом». - Тогда ты не умеешь любить, - сказал, как отрезал, - Катран, это не любовь. - Научишь? - Развяжешь? - Да или нет? - Да, - я был готов признать своё поражение и услышать, как он презрительно фыркнет и скажет, что не верит мне. Я ошибался. Он развязал меня. Сразу же, молча. Катран ласково погладил мои запястья, и от его касаний кожу покалывало током. Я неверяще косился на него, разглядывал подрагивающие уголки губ, угадывал рвущуюся улыбку... Освобождённый от верёвок, я сел на кровать по-турецки и стал растирать нывшие запястья. Катран расположился напротив и, прижав тёплую ладонь к моей щеке, проникновенно прошептал: - Когда любят — верят, Мар... Думаю, он всё же не так безнадёжен... … Казалось, ему жизненно необходимо меня касаться. Я всё же настороженно реагировал на его навязчивое внимание. Нервно дёргался, отступал на шаг, неловко переминался с ноги на ногу, вертел головой, переключал его затуманенный взгляд с моего лица на картину на стене. Ну да, мне ужасно важно знать имя, год рождения и смерти этого криворукого творца, попытавшегося изобразить человека с тремя глазами. И с двумя туловищами... В доме Катрана действительно интересно. Как в музее. У каждой вещи своя история. Я, правда, слушал его речь вполуха и уже забыл как звали его бабушку, но тем не менее... Катран может быть приятным в общении. - Однажды мама с папой крупно поссорились и практически расстались... Папа тогда сильно напился и разбил свой автомобиль. Затем, как рассказывает мама, сидя у дороги, он взял и позвонил в три часа ночи маме и просто спросил: «да, нет?» Мама ответила «да». На следующий день он пришел к ней с кольцом и букетом роз... Мама, правда, отхлестала его сначала букетом, потом простила и надела кольцо... Да, это безумно романтично, но я краем глаза уловил в углу гостиной молниеносное движение серого комка шерсти. И с того момента я прослушал практически всё, что вдохновенно рассказывал парень. Что это было? Собака? Кошка? Перебивать и спрашивать о животинке у так романтично настроенного Катрана не хотелось... Представьте, вы рассказываете о предложении руки и сердца, и тут: «извини, конечно, всё это безумно увлекательно, но... У тебя кот или кошка?» Картина маслом, да? Вот. ... Наконец, спустя час с лишним мы достигли кухни. Их огромный, почти на всю стену, холодильник привёл меня в дикий восторг. Сияющие глаза выдали меня с потрохами и Катран, лукаво улыбаясь, открыл дверь... Да, Катран чудовище, но холодильник у него поистине райский. Пока парень отвлёкся на готовку ужина, я, под его размеренную речь, бочком слинял из кухни. Тот серый комок не давал мне покоя... Я тихо облазил всю гостиную. Потом сел на одно из кресел... Под попой раздраженно зашипели, и я подскочил, как ужаленный. Убрав осторожно подушку, я моментально попал в плен этих жёлтых, зло сощуренных глаз... - Красавец... Счастливо улыбаясь, протянул ладошку к недовольной мордочке, которая сначала брезгливо отвернулась, но потом всё же решилась обнюхать. «Нюхает», - растроганно всхлипнув в сердцах, я с умилением разглядывал растёкшегося на обивке кресла серого кота. Погладив по головке, в награду я получил довольное мурлыканье... Кот, я твой раб. - Можно, я тебя возьму на руки? - Вряд ли он ответит, - скептически протянули сзади. Я испуганно обернулся, и встретился с Мистером Крутым. Он стоял в пяти шагах от меня, скрестив руки на груди. Надеюсь, он не сильно злится, что я улизнул под шумок. - Кстати, его Камар зовут. Я поморщился: - Только идиот мог додуматься назвать кота «комаром»... Больной извращенец, - подозрительно сощурился, - Это ведь ты? - Не «комар», а Камар. С двумя «А», - обиделась гора протеина. Я фыркнул... и замер. - А почему Камар? - Потому что Катран и Мар, идиот, - парень схватил меня за шкирку, поднял и потащил за руку в сторону кухни. … Бедный кот. Давай страдать от аномальной любви Катрана вместе...