Моё чудовище

- Мар? - Молчи. Катран, ты чудовище. Ненавижу тебя. И ты ещё предлагаешь мне заняться с тобой сексом? Ты... сумасшедший? - я решительно отступал. Этого парня слишком много в моей жизни, и это пугает. - Это ТЫ сделал меня таким! Я несколько мгновений назад был в тёплых, нежных объятиях этого агрессивного чудовища. Чёрные, взлохмаченные, густые волосы, брови вразлет и брутальные, чисто мужские черты лица. И ровно напротив я... Волнистые пряди вечно торчат в разные стороны, будто я только что хорошенько покувыркался с подушкой. Глаза тоже имеют слегка заспанное выражение... Припухшие веки и чёрные ресницы, которые жутковато контрастируют со светлой радужкой глаз. Острые скулы... Я не красавец. Скорее смахиваю на сонную зверушку... Которую только что напугал Катран. … - Ладно, прости, пожалуй, это было слишком резко... - злобный огонь в глазах Катрана погас, и парень примирительно выставил раскрытые ладони. - Слушай, ты... аморальная и озабоченная ошибка природы, будь моя грёбаная специализация и в других ВУЗах, я бы уехал нахрен отсюда, лишь бы тебя не видеть. Думаешь, один раз признался якобы в «любви», и все три года гнобления забылись? Катран, ты мне просто неприятен. Секс? С тобой? Да мне не то, что ночи... Мне даже одного часа жизни жалко потраченного рядом с тобой. Я понимал, что перехожу невидимые границы. Это было понятно по выражению лица Катрана. Конечно, я отказал ему. Предлагать. Мне. Секс. Это какая-то больная фантазия. - А не пойти ли тебе... - бровь Катрана красноречиво и выжидательно вздёрнулась. Я сглотнул, и продолжил, - куда-нибудь подальше. - О, ясно, - его голос был спокоен, но зловещая аура расползалась по коридору. Пиздец, кажется, я доигрался... Секунда, и он стоит за моей спиной, сжимая в объятиях. В странно крепких объятиях... Катран обманчиво ласково заправляет отросшие пряди моих волос за ухо и, касаясь горячими влажными губами, тягуче медленно и жарко шепчет: - Солнышко, ты мазохист? Вот почему ты НИКОГДА не поступаешь так, как я этого хочу? Почему ты ВСЕГДА идешь против меня, зная, что это не лучший вариант? Тебе нравится меня злить?.. Хочется острых ощущений? Ты сам провоцируешь меня, соблазняешь своей недоступностью... Я же не железный, могу и сорваться. У тебя был шанс от меня избавиться. Спасла меня тогда твоя потрясающая, немыслимая доброта. И теперь... Я никогда не отстану от тебя. И ты все равно будешь моим... Длинные, мучительно и несправедливо красивые для такого морального урода пальцы на моей шее... Это была последняя фраза, которую я запомнил. Дальше — сплошная тьма. … - Сууука... - сдавленно вздыхаю и мычу сквозь крепко стиснутые зубы. Тяжело дышу и осторожно открываю глаза. Я в каком-то помещении... Судя по обоям — явно не в универе. Где я?.. Вырывается мучительный стон, когда осознаю, что лежу на кровати, а руки и ноги привязаны к изголовьям и балкам. Слабо дёргаю конечностями, заранее зная, что все это бесполезно. Успокоившись, я задумчиво уставился на балдахин над кроватью. Потом машинально стал осматриваться. Глаза немного щипало от света, но протереть их я был не в состоянии. БДСМщик хренов... Чтоб тебе икалось, урод... … Это... это... Я даже не знаю как это описать. Я не знаю, что сказать... Это... Я опешил. Впал в ступор. Потом шок и ужас. На стенах висели мои фотографии. Хаотично. Одна на другой, но чтобы было видно лицо. Я в первый раз иду в универ, подаю заявление и документы... Не очень хорошо помню тот день. На мне синяя рубашка, которую тогда же порвал. День первокурсника... Потом дальше как будто фотографировавший сошел с ума. Я в коридоре. На паре. За партой. Под партой... Ручку уронил, наверное. Со мной это часто происходит. У доски. В столовой... Никогда не думал, что я так странно выгляжу, когда ем. Щеки раздуло как у хомяка, и вид счастливого идиота. Спускаюсь по лестнице, поднимаюсь по лестнице. Забегаю в лифт... Стою у лифта, явно опоздавший. Открываю дверь, закрываю дверь. Улыбаюсь, презрительно кривлю губы... Шастаю по коридорам. Сижу в углу. Дрожь берёт, когда видишь все эти фотографии и понимаешь, что ни разу не заметил ничего такого. Я понятия не имел, что меня фотографируют... что следят за мной. Бляяять. … - Очнулся? - Катран стоял у дверей, опираясь о дверной косяк. Я минуту остолбенело таращился на него. Потом понеслось... - Сволочь, ублюдок, моральный урод, псих, идиот, кретин, придурок... Чудовище, - вкусно припечатал я под конец. Потом вздохнул и процедил сквозь зубы, - освободи меня немедленно. - Ага. Сейчас, - насмешливо фыркнул парень, отталкиваясь и направляясь ко мне. - Ты... Ты что собираешься сделать? - я попытался сдвинуться с места, отползти, отодвинуться. Катран сел на кровать и прикоснулся к краю задравшейся от активных ёрзаний футболки. Мурашки побежали по спине... Нет, это невозможно... Только не это... - Освободить тебя, - холодные пальцы скользнули по оголенной коже живота. Катран ответил как-то машинально, без эмоций, без жизни и участия в голосе. Он был полностью поглощён процессом... Как безумный коллекционер, наконец-то дорвавшийся до бесценного экспоната, которого желал всю свою жизнь. Тот же взгляд, страсть, желание и жадность... - Ложь, - прошипел я, старательно игнорируя чужие касания, - что ты собираешься сделать со мной? Если ты хоть... - Малыш, ты не в том положении, чтобы устанавливать правила и пытаться угрожать, - тихий твердый голос прозвучал неожиданно громко в тишине комнаты. Катран оторвал взгляд от моего живота и пытливо заглянул в глаза. Внезапно вся злость схлынула... Я посмотрел в его глаза, и вспомнил глаза Тедара, когда мы встречались после недолгих, но таких мучительных для нас расставаний. Они светились тем же пламенем... Так смотрят влюблённые, которые уже не владеют собой. Которые в плену у чувства. Человек счастлив от совершенно пустячных моментов. Когда на девушку смотрит парень, который завладел её сердцем. Когда вроде бы простое касание губ вызывает бешеное сердцебиение. Когда от одного слова о любви, человек хочет кричать об этом на весь мир. Когда центром Вселенной становится другой человек. Катран одёрнул футболку. Под моим изумленным взглядом парень забрался на кровать и лёг рядом. Просто лёг рядом. - Ты меня не развяжешь? - уже более спокойно спросил я, надеясь на согласие. Правда, что я могу сделать против него?.. Он, если подумать, при желании мог меня, наверно, сто раз изнасиловать. Нет, я не слабый мальчик, просто есть вещи, которые не меняются, и исход которых легко предугадать. - Нет, - вздох и почти ласковый взгляд. Катран лег, немного скрючившись. Между колен сжал мою левую ногу, обнял руками торс и уткнулся носом в волосы. Даже голову устроил так, что не давила на руку. Скользнул рукой по груди и нежно погладил по щеке, восторженно вздыхая... Я лежал и безучастно смотрел на балдахин. За что мне всё это?.. … Может, и вправду попытаться полюбить его? Страдает же человек... Чувствую, мое ненормальное человеколюбие выйдет мне боком, но... Пусть я и не верил его словам, но фотографии и такое бережное отношение ко мне говорят о многом. Да, он грёбаный изращенец и как человек просто настоящее чудовище! Почему... Ну почему мне его так жалко?.. ... Осторожно скашиваю глаза на Катрана. Спит. Под глазами круги, дыхание спокойное. Он так близко... С почти детским любопытством рассматриваю его лицо. Заметил седые волосы на висках. Они сверкали серебристыми ниточками среди иссиня-черных волос. Еле заметные морщинки в уголках глаз. Почти незаметный шрам на правой скуле. Старый, старый шрам... Захотелось коснуться этого шрама. Провести пальцем, очерчивая невесомо легко. Может, даже лизнуть, увлёкшись... Я моргнул. А я, оказывается, тот еще мазохист. Оказывается, чтобы влюбить меня в себя, надо всего немного: нафоткать кучу хрени со мной, преследовать каждый день в течение трёх лет, ебать мне мозги и, под конец, вырубить, притащить к себе и привязать к кровати. Пиздец тебе, Мар. … Проснувшись через час или чуть больше, Катран долго смотрел на меня. Лежал и смотрел. Я в ответ тоже смотрел. Потом, не выдержав, поджал губы и жалобно захныкал: - Рук не чувствую... Дальше поныть не дали. Катран навис надо мной и тягуче медленно поцеловал... Ласково гладил по голове и осторожно вбирал мои губы. Как и в первый раз, он закрыл глаза и мучительно заломил брови. Жест беспомощности. Он легонько чмокал сомкнутые губы. Облизывал и проталкивал скользкий язык. Застонав, я поддался напору и раскрыл рот. Покрасневшие губы Катрана расплылись в улыбке... «Вот же гаад». Он осторожно вбирал в рот мои губы и ласкал их языком, непринужденно сосал и с пошлым чмоканьем выпускал. Парень с явным наслаждением вылизывал мой рот, игрался с язычком и судорожно сжимал в кулаках мои волосы. Я стиснул в руках резные узоры изголовья и закрыл глаза, полностью погружаясь в странный, пошлый и безумно прекрасный поцелуй с человеком, которого ненавижу...