Тридцатидневный челлендж

Руфус был пьян и зол до чертиков, и Рено это нравилось. В такие моменты, как казалось турку, Руфус был куда больше живым человеком, чем обычно, больше говорил что думает, чем думал, что говорит. Иногда, уже после того, как он, не стесняясь в выражениях, рассказывал, что он думает обо всем, о чем только можно, в нем просыпался романтик, и он вытаскивал Рено на крышу посмотреть на город, или просто устраивался рядом с ним на диване и молча сидел, обняв его и уткнувшись ему в шею. В этот раз после долгой тирады, состоящей в основном из непечатных выражений, которые обычно от Руфуса услышать было бы невозможно, он сел рядом с Рено и вдруг негромко спросил: - Рено, ты меня любишь? - Конечно, - фыркнул турк. - Докажи. Рено покачал головой и скептически на него посмотрел. - И что вы хотите, чтобы я сделал, босс? Джигу вам станцевал? - А ты можешь? - оживился Руфус. - Нет, - со смешком ответил Рено. - Танцы это однозначно не моя сильная сторона. - Ну, тогда сделай что-нибудь еще. Что угодно, - Руфус устроился поудобнее, стянул резинку с хвоста Рено и несильно потянул его за волосы, заставляя повернуться спиной. Турк, не видя смысла сопротивляться, подчинился. - Вы не верите, что я люблю вас, босс? - Верю, - вздохнул Руфус, перебирая волосы Рено. - Просто последнее время все как-то... не так, - пояснил он в ответ на немой вопрос Рено, - Мы только трахаемся да спим вместе, и то не всегда. Рено решил промолчать о том, что Руфус был сам в этом виноват, и только пожал плечами. - Ладно, не важно, это было глупо, и я не настолько пьян, - Руфус резко поднялся на ноги и протянул Рено резинку для волос. Тот завязал хвост обратно и поинтересовался: - Не настолько пьяны, чтобы что? - Чтобы заставлять тебя делать глупости. Идем спать. Иногда Рено хотелось понять, что вообще творится у Руфуса в голове. С другой стороны, он понимал, что есть вещи, которых лучше не знать.