Нефритовый лёд

— Два стакана чая и бутерброды с сыром. — С сахаром чай? — С сахаром. — Бутерброда тоже два? — Два, два. — Хлеб белый или чёрный? — Да любой! Данила прыснул, глядя на закатывающего глаза друга. Хлопнув его по плечу, взял поднос, на который тут же пожилая строгая буфетчица поставила тарелку с бутербродами и два гранёных стакана со сладким чаем. Эта дама вечно цеплялась к Петьке, заставляя его друзей подтрунивать над ним. Сам Петя, или попросту Муравей, каждый раз краснел, как в первый раз, искренне недоумевая, почему старушка вечно переспрашивает у него о каждом произнесённом слове. Усевшись за дальний столик столовой, друзья принялись за бутерброды. После тренировки есть хотелось очень ощутимо, но денег в кармане практически не было, а до зарплаты ещё пять дней. Приходилось обходиться самой примитивной пищей. — Ты в курсе, что Вавилова приглашают поиграть в Штаты? — спросил Муравей, заглатывая сразу половину бутерброда. — Слышал что-то. Когда-то и наша очередь наступит. Я надеюсь, — вздохнув, Козловский поднёс к губам стакан и сделал глоток. Краем глаза он заметил входящего в столовую человека, его внешний вид мгновенно приковал к себе всё внимание Дани. Это был мужчина средних лет с короткими русыми волосами, слегка отдающими рыжиной; нордический правильный профиль казался просто срисованным с портрета какого-то именитого художника; серое полупальто изящно подчеркивало достоинства атлетической фигуры. Взяв чашку кофе, он мило улыбнулся буфетчице, и прошёл в зал, присаживаясь за один из столиков. Пальцы быстро разобрались с пуговицами. К слову, пальцы незнакомца походили на пальцы пианиста. Данила смотрел на респектабельного человека во все глаза, а рука его так и замерла с надкушенным бутербродом. Сделав глоток терпкого напитка, незнакомец мельком взглянул на Козловского. Улыбнулся. Внутри у Даниила всё перевернулось. — Эй, ты меня слышишь? — гаркнул недовольно Муравей. — А? Что? — встрепенулся брюнет, переводя взгляд на друга. — Говорю, хватит мечтать. Доедай быстрее и пошли. Я опоздаю на последний автобус. — Ладно, — буркнул Данила, проводя свободной рукой по чуть влажному лбу, убирая тем самым с него волосы. Уходить ему совсем не хотелось. Куда более интересным казалось наблюдать за странным человеком, что распивал кофе в нескольких метрах от него. Но тянуть было бессмысленно. Муравей не останет. Запихнув в себя остатки бутерброда, Данила запил это дело чаем, а после встал, взял в руки спортивную сумку и клюшку. Следуя за другом, успел напоследок ещё раз глянуть на незнакомца и поспешно отвернулся, снова заметив на себе этот масляный тёплый взгляд. Вечерняя прохлада усмиряла разгоряченных спортсменов. Данила ощущал, как холодный сентябрьский воздух пробирается за ворот кофты, облизывая тёплую влажную кожу. Шли они молча, свистя одну и ту же мелодию. Благо, до остановки было идти не так долго. Через пять минут друзья добрались до неё. Муравей успел на свой последний автобус: жил он в пригороде, потому добираться до дома после тренировок было непросто. — До среды. — Давай, до среды, — махнул ему Козловский. Дверцы с лязгом захлопнулись, автобус отправился в путь. Настала полная тишина. Темноту смягчали только уличные фонари, придавая жизнь этому пустырю, на котором находился спортивный комплекс. Обычно после автобуса Муравья приходилось ждать минут десять. Тогда приезжал последний автобус для Дани. Дабы не тратить времени даром, он бросил клюшку с сумкой на землю, подбежал к турнику, и повис на нём с наслаждением разминая позвонки. Подтягиваясь, он скрестил согнутые ноги, морщась от усилия и бубня цифры себе под нос, из-за чего не сразу услышал тихое покашливание позади себя. Замерев, Данила спрыгнул на землю, неровно дыша, и обернулся. Сердце ускорило бег, стоило парню увидеть перед собой того самого незнакомца в сером пальто. — Отличная подготовка, — улыбнулся он, доставая из кармана связку ключей, — спортсмен? — Вроде как. — Любопытно. Автобус ждёте? — мужчина склонил голову набок, изучая с благосклонностью черты лица брюнета. — Жду, — тяжело дыша, буркнул тот. — Могу подвезти. Я на машине, — приподняв связку вверх, незнакомец двинулся в сторону роскошной коричневой «Волги», припаркованной у обочины. Таких автомобилей у простых советских граждан нет и быть не может! Козловский замешкался. Нерешительность оказалась слабее желания, потому он быстро поднял с земли клюшку и сумку, и последовал за мужчиной. Интуиция шептала, что стоит быть осторожнее, но если бы он всегда слушался её — вряд ли удержался на корабле, название которому «хоккей».