1
In the maze without an end…
– Невидимая стена, говоришь? – спросила Саюри идущего рядом долговязого парня. Сацки лишь неопределенно кивнул, выпуская из легких на волю очередную порцию серебристого дыма. Взгляд его пронзительных глаз снова затуманился плотной вуалью из мыслей. Мыслей, которые он никогда не расскажет вслух… И спрашивать бесполезно… Что же заставило его ступить на кривую тропинку Лабиринта?.. Девушке казалось, что еще чуть-чуть, и она уловит в его глазах нечто такое… Хоть какой-то намек, подсказку… Но они оставались такими же грустными и задумчивыми, ничего более… Сейчас в неверном, но ярком голубом свете потусторонних Фонарей ей, наконец, удалось рассмотреть его поближе. Они познакомились всего несколько испытаний назад, когда она в полном отчаянии стояла перед ровной огненной завесой и уже подумывала о самоубийстве (иного способа вернуться из Лабиринта в Реальный Мир тогда еще не придумали). Вдруг сзади налетел порыв ледяного ветра, и возле нее материализовался неизвестный парень. Он спешно взял ее за руку и потянул к огню. На ее сопротивления он ответил прямым немигающим взглядом, не терпящим возражений. Но, когда он увидел ее испуг, взгляд заметно смягчился, и глубоким, совсем немальчишеским голосом он произнес: «Не бойся. Просто держись за руку и верь мне». В его словах было столько тепла, доброты и желания помочь, что девушка без лишних раздумий доверилась ему. А в принципе, ей больше ничего и не оставалось… Она зажмурилась и ступила за ним пару шагов… А открыв глаза поняла, что все уже позади. Завеса исчезла, а парень нервно пытался затушить тлевшие кончики волос. «Ненавижу эти завесы… Вечно только создают видимость чего-то ужасно непроходимого, а потом как бы в шутку проявляют истинную сущность…» – проворчал он недовольно. А она не нашла чего бы вразумительного ответить, кроме тихого «Спасибо». «Ничего, а вдруг ты мне еще поможешь?.. Никогда не понимал, почему никто не хочет брать себе в Лабиринте союзников…. В коллективе же легче…» – последовал ответ. …И вот они, миновав Лес Потаённых Страхов, сразившись с унылыми, мрачными чудищами; и так и не поняв смысла большого пустого Зала с обрушенным потолком, шли по ровной асфальтной дороге, подсвеченной Фонарями. В небе то появлялись, то исчезали Звезды неведомых созвездий, а сиреневая Луна (как ни странно, всего одна) удивленно пялилась на них, нарушивших покой этой пустынной трассы. Пользуясь задумчивостью своего спутника, Саюри бесстыдно разглядывала его, примечая некие интересные детали, что ей не удалось рассмотреть до этого. Сацки предстал перед ней высоким, статным парнем, в красивой фигуре которого неповторимо сочетались внутренняя сила и кошачья грация. Если бы не черный в белую полоску костюм и широкие плечи, его легко можно было бы спутать с девушкой. Утонченные линии лица и длинные русые, уложенные тяжелыми локонами волосы еще больше придавали ему этого сходства. Саюри заворожено следила, как тонкие, затянутые в черные кружева пальцы, изящно сжимают сигарету… Казалось, эти пальцы предназначены только для клавиш рояля и кожи любимой… Да сам Сацки, весь, от кончиков волос до носков ботинок источал ауру романтического героя… Вечно грустного, задумчивого, ранимого… Но, если бы вы, как Саюри, видели его в бою, вы бы навсегда переменили свое мнение… Видели бы вы его глаза, с холодной безжалостностью глядящие в морды самым ужасным чудовищам…. Видели бы вы его тонкие пальцы, что с меланхоличной сосредоточенностью прирожденного палача без труда сворачивали этим тварям шеи… А его голос… Глубокий, чуть хрипловатый… Он был слишком грубым для девушки, но и слишком высоким для мужского… Иногда страстный, иногда умоляющий, нежный, манящий… Невозможно было сразу уловить все его переливы и интонации… Таинственный и загадочный… Его хотелось просто слушать, даже не обращая внимания на слова… Он поражал своей глубиной… Казалось, он звучит из темной бездны… Чисто, без помех передавая все переживания его души… Только слушай… Засмотревшись на своего спутника, Саюри и не заметила, как он уже с минуту что-то говорит… – Извини, я задумалась… Повтори еще раз, пожалуйста… – смущенно проговорила она. Без тени удивления парень ответил: – Я вспоминал об этой Стене… Мне о ней многие рассказывали… Подробности, как всегда, у каждой легенды разные, но все так или иначе сводится к одному. Если ты чист душой, на тебе нет никакого особо тяжкого преступления, ты пройдешь через Стену, может даже и не заметив ее. Не зря она называется Невидимой. В противном же случае она станет твоим последним испытанием. Если тебе не удается с первого раза пройти ее, можно смело вгонять пулю в висок или нож в сердце. По вкусу… – он улыбнулся уголками губ и выбросил дотлевающую сигарету «на обочину». Она не преминула исчезнуть во Тьме, так и не успев окончательно погаснуть. Да уж, с духами Лабиринта шутки плохи. Не зря в его неписаном кодексе числиться правило «Упало – не поднимешь. А если и поднимешь, то уже не то, что упало». Так действует его искажающая зеркальная магия. Новички не верят этому… Но, после пары превратившихся в ядовитых змей стальных ножей, которые выдаются в начале, проверять данное правило их уже не тянет. …Думая каждый о своем, они не заметили, как дорога постепенно начала расширяться, а асфальт трескаться. Уже в нескольких метрах его и не было в помине, а под ногами приятно хрустел мелкий гравий. Видимость Пути совсем исчезла, уступая место какой-то широкой то ли долине, то ли полю. Значит, наступало время Испытания. Неуловимо перемещающиеся созвездия на мгновение сложились над головами путников в два иероглифа и один знак между ними: [泣ヶ原] – Наки ке хара… – задумчиво произнесла Саюри, пытаясь вникнуть в значение этих слов. С иероглифами все ясно: «плач» и «поле», но причем здесь катаканное «ке»? – Накигахара… Ишь, пафосники… «Поле слёз», значит… Ну-ну… Не пытайся понять… В этом измерении немного другая грамматика… – проговорил Сацки. – Пойдем. Саюри оставалось только вздохнуть и последовать за парнем. Теперь все созвездия, Фонари и даже Луна погасли… Они шли в кромешной тьме и безмолвии… «И откуда он такой умный выискался?..» — раздраженно подумала девушка. – Из Окинавы… Просто я прохожу Лабиринт уже в четвертый раз… Не спрашивай зачем… – бросил он словно невзначай. – Откуда?.. – ошеломленно начала она… – Просто интуиция… Смотри, а вон кажется и наша Невидимая Сте… – начало фразы прозвучало радостно, но к концу тон заметно упал. Действительно, недалеко впереди замаячил слабый голубоватый свет. – И почему я ее вижу?!.. Раньше ведь… А ты ее видишь? Саюри неуверенно кивнула… Впервые в его неповторимом голосе она заметила нотки замешательства или даже страха… Ей самой не хотелось верить в то, что она видит эту Стену… – Ты кого-нибудь убивала? Жестоко издевалась? – без экивоков спросил он. – Нет, Сацки. – Точно?.. – не унимался он. – Ну знаешь ли, я бы запомнила! – Чееерт… Что же это такое?!.. – теперь в его тоне сквозило неприкрытое раздражение… …Тем временем они не спеша приблизись к этой пресловутой Невидимой Стене. Лед. Абсолютный, плотный, крепчайший лед. Вот что было этой стеной. Ледяная преграда без конца и края… И чувство полного отчаянья, страха и непонимания захлестывало двух молодых людей, стоящих перед нею. Даже вечно невозмутимый парень яростно сверкал глазами… А про Саюри и говорить было нечего… …Стена заманчиво светилась еле голубым светом, так и тянуло ее потрогать… Но, когда девушка, поддавшись этим чарам, потянулась к ней, Сацки молниеносно перехватил ее руку. – Ты что, с ума сошла?.. Что ты делаешь?.. Ты, что не видишь… – он не договорил, потому что Саюри уже увидела… В указанном месте она рассмотрела прилипшие ко льду, покрытые инеем обрывки чего-то… Это напоминало кусочки ткани… или бумаги… По крайней мере, так хотелось верить… Но почему они складываются в очертание ладони?.. – Что это?.. – прошептала она, заранее предполагая ответ. – Ну а ты как думаешь?.. – раздраженно ответил вопросом на вопрос Сацки. – Только не говори, что это… – Именно… Кожа, – последовал безжалостный ответ. – Кто-то пытался то ли проломить ее, то ли просто в отчаянии лупил ее открытыми ладонями. Ха, ее невозможно разбить, как не пытайся…. Так что, в любом случае, он – глупец. Это бесполезное занятие, стоившее ему кожи на ладонях… – Но почему… – она хотела было задать бессмысленно вертящийся в голове вопрос… Но вдруг все пространство вокруг молодых людей заполнилось ледяным ветром… Его безумные порывы, казалось, рвались на волю из ниоткуда и уходили в никуда… Неистово развевая длинные волосы Сацки, путаясь в концах шарфа Саюри… …И с этим ветром в их души вдувалось безумное, отчаянное желание бежать отсюда со всех ног… не сворачивая и не оборачиваясь… Они схватились за руки… – Уходите отсюда… – грустный, хриплый голос, казалось, сливался с воем ветра. Он звучал одновременно отовсюду и из ниоткуда… То ли тьма источала его, то ли он звучал прямо у них в головах… – Уходите отсюда… – повторил он. – Вы чисты душой… Вам здесь не место… – Кто ты?!.. – стараясь перекричать ветер, перебороть безотчетный страх воскликнул Сацки. Но ответа не последовало, и только холод пробирался до самого сердца… – Но, кто бы ты не был… Мы не можем уйти… Нас не пускает стена… – Уходите… уходите… уходите… – голос повторял это раз за разом, ветер нарастал… Молодым людям казалось, что они сейчас либо замерзнут насмерть, либо окончательно сойдут с ума… – Мы не можем…. мы не знаем как…. – не выдержав всего этого, Саюри разрыдалась на груди у Сацки…. Парень нервно гладил ее по волосам…. Он сам был на грани истерики… …Внезапно это все безумие закончилось. Просто ветер стих…. А с ним стих и голос… Не успели они окончательно успокоится, как перед ними, прямо на голой земле возник маленький костерок. Все бы ничего, если бы не голубое пламя. Казалось, что оно не горит, а наоборот – каждый язычок пламени как бы втягивался в очаг… Пламя вспять… Как только парень и девушка вроде бы привыкли к такому положению вещей, рядом с костром появился человек, сидящий на коленях. Черный кожаный плащ… нет, просто длинный пиджак… Белые манжеты классической рубашки… Встрепанные серебристо-серые волосы… Изящные пальцы в черных латексных перчатках… Бледные чувственные губы… И глаза… словно отраженье этой стены… Холод, отчаянье, боль… безумие… Вот что горело в них… даже не горело… а втягивалось само в себя, подобно этому диковинному костру, над которым он напрасно пытался согреть руки… – Кто вы?.. – растерянно произнес Сацки. – Не важно… – ответил незнакомец тем самым голосом, что недавно завывал у них в головах. – А что важно?.. – еще не совсем отошедшая от истерики Саюри произнесла нелепый, но в то же время весьма дельный вопрос… – Ладно… Меня зовут Мацумото Таканори. Вам от этого легче?.. Сейчас надо думать, как вас отсюда поскорее вытащить, иначе вы рискуете остаться здесь навсегда… Как я… Причем незаслуженно… И что это такое за выкрутасы?.. Ну да, чего же я хочу… Это же Лабиринт… – Навсегда?.. Но почему?... Разве нельзя… – Сацки умолк, когда Таканори без слов убрал прядь волос с виска, в котором красовалась аккуратная черная дырочка. Ее края были немного припалены, что и без того доказывало ее принадлежность к огнестрельному ранению. В ответ на изумленный взгляд молодых людей Мацумото отвернул левый лацкан пиджака. На белоснежной ткани рубашки виднелась прореха и большое красное пятно четко в районе сердца… – По вкусу… – Откуда вы?.. – Просто интуиция… Так что, ребятки, мне отсюда путь заказан… – с поражающе спокойной обреченностью произнес он. – Как думаете выбираться?.. – Точно также, как и вы… Думали… Но у нас нет оружия… – Ничего, могу одолжить свое… – он встал, вытаскивая из кобуры два старинных кольта. Отчего-то поморщился, когда теплая рука Саюри невзначай коснулась его пальцев. – Что такое?.. – тут же отреагировал Сацки. – Не хотите отдавать, так и нечего предлагать… Таканори вскинул на него взгляд, полный непонимания и какого-то личного оскорбления… Саюри в мгновенье все поняла и как можно ласковей произнесла: – Простите… Простите его… Он ведь не знал… – Чего не знал?.. – мгновенно взвинтился парень. – А откуда ты думаешь, эти следы на Стене?.. Умоляю вас, не обижайтесь на него… Вам неприятно, а понимаю… Сама того не зная, она причиняла ему еще больше боли… На миг отступившее отчаяние в его глазах разгорелось с новой силой… Словно прокаженный, он отшатнулся от нее, из глаз покатились крупные капли слез… будто пьяный он прошел еще пару шагов назад и медленно осел на землю… – Ничего вы не понимаете… и лучше вам никогда этого не понимать… – сдавленно прошептал он. Никаких рыданий, всхлипываний, трясущихся плеч… Только слезы прозрачными потоками лились по бледным щекам… И только в глазах безнадежно тускнел голубой огонь безумия… Это было настолько диковинно и… жутко… Саюри и Сацки опустились рядом с ним на колени, безмолвно переглядываясь… – Господи, что же с вами случилось-то?.. – не выдержала девушка. От ее слов Таканори будто бы пришел в движение… Он напоминал сейчас ожившую скорбную куклу. Резко, не задумываясь, он сорвал со своих рук перчатки… удивленно посмотрел на свои ободранные до мяса ладони, словно впервые их увидел… Удрученно покачав головой он лишь схватил парня и девушку за руки… Но этого хватило… Чтобы противное ощущение не зарубцевавшейся раны медленно сменилось приятным ощущением прохладного полированного дерева… Лестница. Я медленно и осторожно спускаюсь по ней. Темное отполированное дерево перил приятно холодит ладони… Так же, как и мою душу холодит до ужаса плохое предчувствие… Крики снизу, что разбудили меня, не сулят ничего хорошего… Неужели воры? Тогда что за новая тактика – являться с утра?.. Безумно хотелось окликнуть Аоя, хозяина квартиры, у которого я остался переночевать. Но я благоразумно решил, что лучше не надо… Кто бы ни явился с утра пораньше, он ведь не подозревает о моем присутствии. Это может сыграть мне на руку… Внимательно прислушавшись, я не услышал больше никаких звуков… Странно… Или они уже ушли?.. Не нравится мне все это… Все равно лучше пока не давать о себе знать… Только вот знать бы мне, где они сейчас… Я остановился посреди коридора, закрыл глаза и сосредоточился. Все-таки не зря я вокалист… Должны же быть у меня хоть какие-то преимущества. Вот как идеальный музыкальный слух… Сначала я не различал ничего, кроме полной тишины. Но, через несколько секунд я услышал слабый шорох. На кухне, кажется… Не задумываясь, я пошел на звук… Дверь была распахнута…Вроде бы там кто-то был… какой-то странный булькающий звук доносится оттуда… Я осторожно прижался к стенке, и одним глазом заглянул вовнутрь… Ками-сама!!! «Да, зайти незаметно и тихо у меня не вышло…» – в голове вспыхнула последняя разумная мысль, уступая место безграничному ужасу и непониманию… Моим глазам предстала картина, от которой хотелось одновременно провалиться сквозь пол и истерически кричать до хрипоты… …Прямо на кухонном столе лежал мой верный друг Аой, по его рубашке растекалось темно красное пятно, а над ним стоял Рейта с окровавленным ножом в руке… Лицо Аоя застыло словно маска, а глаза… глаза… Нет… он не умер, нет… такого не может быть… Но он же не дышит… Аой…Юу…нет… Я замер, не в силах пошевелится… Рейта, милый… что же ты наделал… Зачем?.. Почему?.. Я не понимаю… Я… я… Почему Аой?.. Господи… – Акира!... – пытаясь распутать тугой клубок бессвязных мыслей, я давился слезами. – Акира, что ты делаешь?.. Он обернулся на мой крик… Он безумен… его глаза… это глаза сумасшедшего… Но нет, когда он заметил меня, его взгляд стал вполне осмысленным… Что же это… – Акира, зачем?!... Зачем ты убил его? – слова давались мне с трудом… – Зачем? Ты спрашиваешь зачем?.. Потому, что он стал на моем пути…– его обычный голос сейчас звучал жутко. – На моем пути к тебе. Он произнес это словно приговор… …и стал медленно приближаться ко мне. – Акира… я не понимаю… что это значит?.. Я ведь люблю тебя, Акира… Мне кроме тебя больше никто не нужен… – я испуганно вжался в стену и неотрывно смотрел его полные ненависти глаза… «За что? За что?..» – билось тогда у меня в мозгу… – Ложь! – вскричал он, занося нож над головой… – Не ври мне, Таканори, хотя бы перед смертью не ври!... Перед смертью?.. Только не это… только не так… Я ведь действительно люблю его… Именно поэтому не хочу умирать… Я не хочу… – Акира, стой!... Словно в безумной горячке я схватил его за руку с ножом, что неумолимо направлялся мне в сердце… Акира был не намного сильнее меня… Завязалась какая-то безумная драка, в которой все смешалось… Лишь чудо могло уберечь меня от его яростного желания убить… Или же… В какой-то момент он замер. Его сведенное маской ярости лицо стремительно побелело… А я уже отдаленно почувствовал кожей пальцев что-то теплое… Моя душа улетела в пропасть… От одной мысли… Молясь всем богам, я опустил взгляд и увидел то, что так надеялся никогда в жизни не увидеть… Мои пальцы сжимались на его холодных пальцах, в которых была рукоятка ножа… А лезвие до упора ушло в его грудь… Левую… – Акира…— выдохнул я… пальцы разжались… и его голова безвольно упала мне на колени… Никаких всхлипов, стонов… просто… – Таканори, я люблю тебя… – как лезвие гильотины… …И его глаза закрылись. Уже навсегда… Это я закрыл их… Я убил его… Того, которого я любил… Любил больше жизни… Это я… Это я виноват… И в его смерти… и смерти Аоя… Господи, что же это… Я словно попал с порога в ад… Но как же?... как же… почему так?... почему… Почему я сейчас сижу в оглушающей тишине… На моих коленях покоиться голова любимого с ножом в сердце… Который я сам туда загнал… …а рядом, на столе – безжизненное тело лучшего друга… Лучше бы я умер… Но мое тело отказывается меня слушаться…. я не могу пошевелить и пальцем… Лишь глаза раз за разом останавливаются на моих окровавленных ладонях, на окружающих меня, некогда живых, жизнерадостных людей… дорогих, безмерно дорогих мне людей… Лишь в душе стремительно разрастается пустота… Темная, всепоглощающая пустота… Она овладевает моими мыслями, просачивается по венам, иссушает сердце… И лишь слезы по щекам… Как расплавленные осколки души… Мне сейчас уже ничего не хочется… Лишь кричать… Сдерживаться нет больше сил… И громкий крик врывается в тишину, словно стремительная пуля разрывает податливую кожу… Дикий, нечеловеческий… …Похожий на рёв смертельно раненного животного… И одновременно такой отчаянный, пронзительный, неземной… такой… людской… Он прошел сквозь воспоминания и вихрем ворвался в реальность Лабиринта… Мацумото разжал руки и вскочил с места… Саюри и Сацки непроизвольно зажали уши… но это не помогало… этот крик был самим Таканори… и, пока он находился здесь, его крик звучал отовсюду… он был его началом и его продолженьем… Таканори кинулся к Стене, видя в ней отраженье всего, что произошло с ним… Не переставая кричать, он в исступлении ударил ладонями по ней… …И от его рук пошли трещины. Чем отчаяннее он кричал, тем толще они были… …И в конце концов… Стена рухнула… Рассыпалась мелкими осколками… …Погребая под собой его… Она исчезла… а с ней исчез и он……Why do you still breath?..
2
Sorrow made you…
Тишина. Оглушающая тишина. Я проснулся от тишины… Все нормально… это был просто сон… просто кошмарный сон… Кошмар… До боли в висках реалистичный… Но если это всего лишь сон… То почему я не могу дышать?.. судорожно хватаю ртом воздух… задыхаюсь… Почему ритм сердца набирает такую скорость, словно сейчас остановится?.. Почему я еще чувствую осколки льда на своей коже?.. Почему ладони саднит… а щеки мокрые от слёз… Я резко сажусь на кровати, закрываю глаза, сжимаю кулаки. Сон. Просто сон. Ничего более. Заткнись, неверующее сердце!.. Тебе мало боли?.. Тебе мало страданий?!.. Я не вынесу больше… Обессилено падаю обратно на подушку… …А внизу… какие-то голоса… крики… Нееееееееет… Только не это… Второй раз… Заново… Торопливо убив в себе желание оставить все как есть и не спускаться в низ до обеда, я встал с кровати. Что бы это не было… Даже если все повторяется… я должен спустится… я должен… …Лестница. Перила… Приятно холодят кожу… отполированное дерево… В ужасе я отдергиваю руки от перил, словно ошпарившись. В доме тишина… так не должно быть… я должен разрушить этот замкнутый круг… – Аой! Аой, ты где?! – кричу изо всех сил. Только бы он ответил… только бы ответил… …Но в ответ снова тишина… О, господи… Медленно, пошатываясь как зомби я иду по коридору… ноги подкашиваются… пальцы немеют… я словно в трансе… я словно во сне… ну конечно… Вот дохожу до двери… не останавливаться… опять этот булькающий звук… теперь я понимаю, откуда он… Юу… нет… Заставив себя вдохнуть поглубже, захожу на кухню… Ками-сама!!! Моим глазам предстала картина, от которой я мгновенно впал в ступор, но в тоже время мне хотелось кричать от радости… …Прямо на кухонном столе восседал Аой с листком бумаги в руке и что-то сосредоточенно там изучал. Рядом с ним, помешивая воду в кастрюле на плите, стоял Рейта. Вот откуда этот булькающий звук!.. Рис, кажется? Акира… Юу… живые!.. Слава всем богам… ¬— Акира!!! – с диким воплем (что, впрочем, не поколебало спокойствия Аоя), я бросился ему на шею… — Акира… милый мой… дорогой мой… любимый… живой… Акира… — бессвязно шептал я, покрывая поцелуями его лицо, шею, руки… Все, до чего я мог дотянуться, что не было скрыто под одеждой… От переполняющей меня радости и безграничной нежности, я, казалось, готов был зацеловать его до смерти…А он стоял неподвижно, совсем ошеломленный, растерянный… но от этого такой милый и родной… …И. только тогда, когда мои губы после длительного путешествия добрались наконец до его губ, он мягко отстранил меня... Сначала я все списал на присутствие Аоя, но потом… Когда заметил его пронзительный непонимающий взгляд… Он смотрел на меня, как на сумасшедшего… Да, в этом приступе безумной радости я кому угодно мог показаться таким… Но вот из-за этого я совершенно забыл… Это ведь был просто сон… Моя безумная фантазия… смертельная петля подсознания… Сердце ёкнуло и пропустило удар… Он же ничего не знает!.. Он не знает, что я люблю его… Я все собирался признаться ему…. я боялся… Видно, этот сон и есть мой гипертрофированный страх… Господи, что же он обо мне подумает сейчас… Как все объяснить?.. Я застыл, не смея отвести глаз от его лица… пытаясь угадать, что же он скажет сейчас… Как же мне реагировать, что делать дальше?!.. — Таканори, что с тобой?.. Что случилось?.. – обеспокоено спросил он. Какой простой вопрос… Ах, если бы все было так просто… — Просто… Просто плохой сон… Очень, очень плохой… — прошептал я, отчаянно надеясь, что он поверит, что не будет выспрашивать меня дальше… Видно, все эмоции отразились у меня на лице — он слегка недоверчиво покивал головой, как бы оставляя этот вопрос открытым до лучших времен. Акира, милый, если бы ты только знал, как я тебе благодарен… Так, надо разрядить сложившуюся неловкость ситуации, и побыстрее… Я прогулочным шагом приблизился к Юу и, привстав на цыпочки, заглянул ему через плечо. Белый листок бумаги, прижатый в одном углу круглым, словно печать следом от кофейной чашки, был исперещен странными значками. Мне пришлось основательно поднапрячь свое, прямо скажем, не идеальное зрение, чтобы разобрать в этих закорючках гитарные аккорды. — И что это мы тут изучаем? – тоном профессора, нашедшего у студента на экзамене шпаргалку, произнес я над самым ухом нашего ритм-гитариста. — Да вот вчера эти два, — Аой меланхолично кивнул на Рейту. – Вместе с Коюу-чаном… В приступе безудержного вдохновенья… Я хмыкнул, представляя себе это «вдохновенье»… Мда, и что на этот раз?.. Виски, абсент, портвейн?.. Обожаю Уруху… Никогда не пьет в одиночку… И ведь пьянством это не назовешь… Творческий процесс все-таки… — …Портвейн. – Аой безошибочно проследил ход моих мыслей. – Вот что они настряпали… А мне теперь сиди, разбирай эту клинопись… Хоть Аой у нас и не в меру ворчливое существо, но на счет «клинописи» я был с ним полностью согласен. Вообще-то он никогда не ворчит не по делу. Главное, чтобы ноликов после единицы на его счету было не меньше пяти, а все остальное будет пучком. Ко всему еще только он может за одну ночь сделать «конфетку» из совершенно лажевой композиции. Видно поэтому Акира и прискакал так раненько, надеясь сперва заручиться поддержкой нашего великого саунд-мастера, прежде чем этот листочек попадет в руки Каю. После пяти минут разбора этого «child of inspiration», у меня в голове начала вырисовываться мелодия. Довольно неплохая, знаете ли. Сильная, но в то же время в ней чувствовался какой-то надрыв… «разлом». Сюда бы еще чуть-чуть рояля…. При чем не чистого, а выражаясь музыкальными терминами «distorted piano». Вначале и в конце…. Как рамка… Когда Юу отдал мне листок и пошел дальше колдовать над рисом, я заметил приписанную вверху строчку, совершенно не относящуюся к гитарным аккордам. То ли название, то ли кусочек слов. Наверное, Аой закрыл его пальцем, когда держал в руке… Ему-то, пока песня не готова, на название плевать с Токийской Башни. А вот когда я закончу с лирикой – придирается по полной программе. Вот только почему оно катаканой?.. Не пойму… Инви-джи-бу…ру… Короче, インヴィジブル ヴォル — Рей, а ну-ка иди сюда… — я указал пальцем на верхнюю строчку. – Если ты хотел назвать песню на английском, то и писал бы на английском. Вот что это такое?.. — Да это так… Один из вариантов… — задумчиво почесав маковку, протянул басист. — Прочитай, пожалуйста… И так, чтобы я понял… — Таканори, при всем моем к тебе уважении, твой английский тоже далек от идеала… Ладно-ладно… Invisible wall. Я хотел было вставить какую-то колкость, но тут до меня дошел весь смысл сказанного им. Что-то сегодня до меня все так туго доходит… …Я стоял, словно громом пораженный, не веря своим ушам… Как?!! Как такое может быть?.. Невидимая Стена… « — Почему?.. Зачем?..» « — Ты спрашиваешь зачем?!..» Образы… как дождь осколков… Какое-то полуобморочное состояние… Нет…. не поддаваться… Но пелена окутывает меня отчаяньем… А в голове… Хриплый, безумно грустный голос, сливаясь с ветром… «In the maze without an end Why do you still breathe?..» Мой голос… — Така… Така, эй, ты чего?.. Что с тобой?.. – до невероятия обеспокоенный Акира… Вот за него… держаться… не падать… растворюсь… Я буквально так и сделал… ухватился за его плечо, как за край пропасти… — Таканори, тебе плохо?.. – а вот уже и Аой… Юу… нож… кровь… стеклянные глаза… Да нет же!.. Вот он, живой, рядом… Я схватил его за руку…. отпускай, Стена!.. Отпускай… Медленно выныривая из голубоватой дымки, я понимал, что начинаю медленно сходить с ума. Когда наваждение полностью рассеялось, я обессилено упал в объятья Акиры. Он инстинктивно подхватил меня, а я обвил руки вокруг его талии и прижался к нему всем телом… Мне просто необходимо было чувствовать его тепло… биение его сердца… спокойное, размеренное дыхание… Я еле стол на ногах, мои руки словно онемели, мне хотелось разрыдаться… Но пока я держался за него, пока я понимал, что вот это – и есть реальность… Что он со мной… живой… Не мой, но живой… Никаким стенам не удастся меня сломать!.. — Акира… просто меня… Прости… Ты ничего не понимаешь, я знаю… — Да, и я ничегошеньки не понимаю!.. – даже спиной я чувствовал раздражение Аоя. Но, словно не слыша его, я продолжал… — …Сейчас ты ничего не понимаешь… Я кажусь тебе умалишенным… Но поверь мне, я не сумасшедший… Ага, мне самому хотелось бы в это верить… — …Просто я запутался… я запутался в своих чувствах… мне сейчас нелегко… Просто не спрашивай ни о чем, умоляю… Все равно я не дам тебе связного ответа… Прошу тебя, Акира… мне сейчас, как никогда нужны твоя поддержка и понимание… — Эх, Така, Така… Как же ты меня порой пугаешь… — он снова отстранил меня, но так бережно и осторожно, словно я мог сломаться. Я покачнулся, не устоял на ногах и от греха подальше плюхнулся на стул. — Да, уж очень интересная у тебя история получается…. Ничего рассказать не можешь, а просишь поддержки… — Юу, казалось, зацепило не на шутку. – Друг мой, а ты не нарик часом, а? А ну посмотри мне в глаза! Гитарист схватил меня за плечи и развернул к себе лицом. Я даже не стал сопротивляться. — Широяма, если бы все было так просто… — устало произнес я, а его вид из раздраженного стал растерянно-удивленным. – Это можно было бы вылечить… Но вся загвоздка в том, что я не понимаю, что со мной. И даже толпа психологов мне не поможет, если я сам не разберусь… У меня нет сейчас ни сил ни желания вам что либо пояснять и рассказывать… Следи за рисом, а то переварится… …Ну вот, кажется один от меня отстал… Как хорошо, что я знал, как с ним мирно договориться… Особенно, когда есть четкие и ясные аргументы… Может и не совсем четкие… Главное – говорить как можно уверенней. Только вот как быть с Реем?.. Все время, пока мы завтракали (да уж, рис на пару – определенно конек Аоя), он не сводил с меня задумчивого взгляда. Мне от него стало совсем не по себе. Хорошо хоть, что ничего не спрашивает… — Кстати, Руки… — я вздрогнул, скорее не оттого, что Акира нарушил устоявшуюся тишину, а от обращения. Давно он ко мне не обращался по псевдониму… Он что, намечает дистанцию? Еще чего не хватало… — Кстати, Руки, ты не забыл, что у тебя сегодня интервью?.. Ой, блин, точно!.. Со всеми этими переживаниями я совершенно забыл о работе…. Я хлопнул себя по лбу: — Ксо, совсем из головы вылетело, — я глянул на часы. – Мда, а поторопиться не мешало бы… Акира, ты сегодня на машине? — Ну да…. А что? — Значит, подбросишь меня. У нас сегодня (вернее, у вас всех, кроме меня) выходной, а еще не мешало бы заехать ко мне домой переодеться. Да, таки наглость – второе счастье… Хоть я и до дрожи в коленках боялся остаться с ним наедине, но перспектива в дальнейшем отвлечься посредством интервью придавала мне храбрости. — Хорошо, но это только потому, что ты мой друг и беспокоюсь о твоем здоровье…. А вдруг по дороге с тобой что-нибудь стрясется… — Я буду тебе очень признателен… — искренне ответил я. Поблагодарив Аоя за завтрак, и забрав кое-какие свои пожитки, что принес с собой для ночевки, я забрался на переднее сиденье рядом с Акирой. … Напустив на себя задумчивый вид, я изо всех сил старался не показывать своего беспокойства. Да, меня парит его присутствие…. Не знаю почему, но мне кажется, что нельзя ему сейчас признаваться ему в своих чувствах…. Не знаю…. Но что-то внутри настойчиво подсказывало мне, что так не должно быть… что я все испорчу… Мда, но какое уже сейчас признание…. По утренней сцене и так все ясно… – Таканори… – мерный шелест мотора был прерван тихим голосом. Я внутренне подобрался, собрался с мыслями…. Ну, давай, Акира… – Таканори, что с тобой сегодня?.. Ладно, твое полуобморочное состояние я еще могу объяснить твоим хроническим переутомлением…. Но твое поведение, когда ты увидел меня… Пусть ты не хотел открываться перед Широямой, но мне то ты можешь хоть что-нибудь сказать?.. Прежде, чем оказывать тебе поддержку, я хочу понять, что мне делать. Как тебя выпутывать из этого…. И из чего – «этого»?.. – Знаешь, Акира, я и сам бы хотел знать, что мне делать, – вздохнул я. Если ты хочешь, чтобы я тебе что-то рассказал, то я расскажу. Но я не совсем уверен, что это хоть как-то прояснит ситуацию. Только обещай мне, что это останется только между нами, и ты больше не будешь меня выпрашивать, если только я сам не решу тебе что-либо рассказать. Обещаешь? – Ну, Така, ты загнул… Такое впечатление, что ты выдаешь военную тайну Японии… Окей, обещаю, – после минутного раздумья ответил он. – Хорошо. Вернее, ничего хорошего. Понимаешь, я сейчас немного запутался в происходящем… Я не могу до конца понять – где реальность, а где… Короче говоря, мне приснился уж очень реалистичный сон. Мало того, что реалистичный, но это бы самый настоящий кошмар. И теперь, когда я уже не сплю, некоторые события повторяются с точностью до мелочей… А некоторые не повторяются… – в моей голове за секунду пронеслись Юу на столе, безумный Акира, кровь на моих руках… Усилием воли я заставил свои глаза и мысли вернуться на дневную токийскую трассу и продолжать. – В общем, иногда мне кажется, что я начинаю сходить с ума… Больше ничего понятней я пока сказать не могу… – А что ты так отреагировал на название песни? Оно тебе хоть понравилось?.. – Акира, ну я же просил, чтобы больше никаких вопросов!.. – слишком резко ответил я. Эта противная голубоватая дымка… Invisible wall… – Прости… Мы, кажется, договаривались…. А название… Оно подходит к песне… Уж слишком подходит… Лучше бы не подходило… – Да, Мацумото… Ты как всегда не перестаешь меня удивлять… – проговорил он, спокойно глядя на двор возле моего дома. Мы как раз подъехали. – Ты иди, переодевайся. Я тебя в машине подожду…. Если что случится – кричи!.. «А ты, Судзуки-кун, не перестаешь удивлять меня своей невозмутимостью…» – думал я, открывая дверь квартиры. Господи, насколько же для него все просто – друг попросил не расспрашивать – он и не расспрашивает. …Наверное, именно поэтому я и полюбил его… Моей сложной, восприимчивой, порой весьма противоречивой натуре хотелось чего-то простого и незамысловатого… Доброго, верного, надежного Акиру, который никогда не подведет и не бросит в беде… «Он в беде не бросит, лишнего не спросит…» Я улыбнулся собственному отраженью в белой рубашке. Боже, когда я в последний раз улыбался?.. Чисто, искренне… Разве что сегодня утром… Неужели мне нужно пережить такой ужас, чтобы просто понять, что рядом со мной живут такие прекрасные люди?.. Что нужно ценить каждое мгновенье рядом с ними… …Вот так вот, занимаясь самокопанием, я и не заметил, как подсознательно выбрал себе наряд… Белая классическая рубашка, черные джинсы, длинный кожаный пиджак и… А где латексные перчатки?.. А что они, проказницы, делают в ящике с шарфами?.. Я посмотрел на себя в зеркало и хмыкнул. Мда, косплей самого себя… Только другого… Ну что же… Не будем противиться судьбе… или чего это там упорно пытается сорвать мне крышу?.. А не пошло бы оно… Твердо решив забить на все и просто жить [при всей простоте фразы, как же пафосно это звучит!..], я снова залез в машину Акиры. Кстати… ¬— Судзуки-кун, а чего это ты со мной так возишься?.. У меня ведь и своя машина есть. Я и сам мог добраться до PSC… — Говорю же – волнуюсь, как бы с тобой ничего не случилось…Тем более, когда ты не можешь разобраться в реальности… А еще у нас сегодня выходной. А заняться мне нечем… Надо же, поверил… Или он относится ко мне, как к психу, за которым непременно нужно приглядывать и соглашаться с его бредом?!.. Так, все, у меня паранойя какая-то… Ведь все хорошо… он мне доверяет… Чего я еще хочу?.. — Ну ладно, позвонишь, как закончите… До встречи! ¬– говорил он, когда я выходил из машины. — До встречи! – крикнул я… Лишь бы только мы еще встретились, Акира… Что-то тяжело у меня на сердце… Мысленно приказав параноику во мне заткнуться, я смело шагнул в фойе. А тут оказался мааааленький такой нежданчик… Шигеру-сан. Собственной персоной. Какая честь, какая честь… — Руки! – она налетела на меня, звеня своим неисчислимым множеством бусиков, браслетиков и фенечек. – Наконец ты пришел! Молодец, что так рано… Какой-то ты невеселый сегодня... Ну Руууууки-сан! Смайл! До чего жизнерадостный человек, я ей просто поражаюсь… Даже наш Кай нервно курит в коридоре… — Я тоже рад тебя видеть, Шигеру-сан… — пробормотал я. Вообще-то это «солнышко ясное», как называют ее в компании, была нашим конференц-менеджером. Прилежно и успешно пройдя испытательный срок, она тут же начала стремительно налаживать свою личную жизнь. Причем за счет бедных и доверчивых джей-рокеров. Кто только не побывал в ее цепких лапках… Наверное, только мы, the GazettE. Видно, принцип у нее такой – не строить более чем дружеских отношений с непосредственным начальством… Но, не смотря на все это, она умудрялась выполнять свои прямые обязанности. Конечно, она сама редко появлялась перед интервью, зачастую просто сбрасывая нам всю информацию на мыло. Вот и сейчас, судя по боевой раскраске, долго она со мной не задержится… – Ну Руки-сан… Ладно, не буду тебе докучать… В общем, мне тут бежать надо… У меня это… свидание… – на ее красивом личике проступил милый румянец. Господи, а она еще смущаться умеет! – …Поэтому я тебе быстро все рассказываю и уматываю. Значит, так, встречаетесь вы в вашей Газеттовской студии, как дойти туда ты сам знаешь. Сегодня у тебя будет спаренное интервью вместе с этим, ну как его… Вечно забываю, как его зовут… Такая загадочная личность, знаешь ли… Кроме имени и примерного возраста о нем ничего не известно. Короче, бывший вокалист Rentrer en Soi. На этот-то и строится ваше интервью – типа сравнительный анализ характера человека, который играет в группе и человека, который из группы ушел и делает себе сольную карьеру. Массовики-затейники эти журналюги, должна я тебе сказать. Но ты тут не скучай без меня, ладно?.. Все, я побежала… Передавай привет ребятам! Саёнара!.. Пока я переваривал свалившуюся мне на голову информацию, она чмокнула меня в щеку и с тихим звоном упорхала на свидание. Я запоздало прошептал ответное «Саёнара», хотя слушать меня было некому… Мда, невозможная девушка! Совершенно невозможная!.. В том смысле, что такого сочетания ответственности и легкомыслия надо еще поискать… Без нее действительно скучно… …А в студии меня ждали неприветливые серые стены и пустые зеркала. Как же я ненавижу приходить первым!.. Я медленно, насколько только мог поправил перед зеркалом мэйк, только все равно до начала оставалось еще минут пятнадцать. Я удрюпался на маленький, как ни странно, совсем не кожаный диванчик и затянулся сигаретой. Вообще-то тут курить не положено, но кто мне сейчас судья?.. Через несколько минут сигарета закончилась, и я потянулся было за новой, как услышал шаги и приглушенные голоса (опять же этот музыкальный слух, черт бы его побрал!). Кажется, идут сюда?.. Я только и успел встать с диванчика, как в дверь вежливо постучали. – Войдите, – на всякий случай сказал я, хотя дверь и так открылась. Сгибаясь в поклоне, я заметил плечистого высокого парня и девушку в чем-то белом с папкой в руках. – Hajimemashite. Ruki desu. Douzo yoroshiku onegaishimasu, – промолвил я, все так же не поднимая глаз. А дальше – все так быстро, что сложно уследить… …Вот рука в черной кружевной перчатке пожимает мою… Вот мой висок и сердце пронзает резкая боль… Вот я разжимаю руку, чуть не падаю… …Но на боль мне уже наплевать, ведь я вижу перед собой его лицо… Красивое лицо, что навсегда отпечаталось в моей памяти… А манящие губы замирают на полуслове: – Satsuki desu. Kochira ko… …И вот мы все трое стоим, не шевелясь, испуганно переглядываемся… Господи боже… Я-то думал, что все закончилось… Но все только начинается… Это невыносимо… – Зачем все это?.. Зачем?.. – я произнес это вслух? – Не знаю… – это Сацки… – Может присядем?.. – голос Саюри… Хорошая идея, ведь стоять нет сил… Мы садимся за одинокий маленький столик: я – лицом к Сацки, справа – Саюри. Кстати, при ближайшем знакомстве она оказалась весьма недурной девушкой европейской наружности, не смотря на чисто японское имя. Каштановые волосы до плеч, живые зеленые глаза, ладная фигурка в белой кофточке и рваных джинсах… И тот же шарфик на шее… – Мы что, сговорились что ли?.. – выразил мою мысль Сацки. – Я думал, я один брежу, одеваясь в старый образ… – Это вообще полный бред… – прошептал я. – Как такое может быть?.. – недоумевала девушка. – Ладно… Может решим, что это было что-то вроде коллективных галлюцинаций?.. И дружно забудем?.. – с надеждой проговорил парень. – Ага, ребятки… Такое забудешь… – Но ведь это был просто сон… Даже если он и приснился нам всем одновременно… – Да, конечно… А у вас случайно ничего не повторялось?.. – с каким-то злым раздражением спросил я. Может, втайне надеялся, что не одному мне приходилось еще раз видеть эту проклятую Стену?.. – Нет… – удивленно ответили они разом. –А у вас что, повторялось?.. – Саюри испуганно прикрыла рот ладонью, как будто страшась самих слов. – Да… Но не все… Самого страшного не произошло. Все это крайне сложно, ребята… Если бы это были коллективные глюки, то со мной бы ничего не происходило… Да и не встретились бы мы, и не оделись точно так же, как во… сне… Или параллельной реальности?.. Аааааа, я запутался!.. – я обхватил голову руками. – Что вы на меня так смотрите?.. Вам бы такое пережить… А, перчатки… Да ничего страшного, все нормально у меня с ладонями… Я снял перчатки, хотел им доказать, что это правда… Но это оказалось ложью… Мои ладони… С них сорвали кожу… Я почувствовал, что у меня кружиться голова… Ладони саднит, как тогда… как там… Опять эта пелена… Не за кого ухватиться… Помогите!.. Я попытался закричать, но не смог произнести и слова… …Я судорожно хватаюсь за стол, тщетно надеясь, что боль отрезвит меня, вернет меня в реальность… Бесполезно… Я словно не здесь уже… Тело немеет… Как будто не замечая моего состояния, Сацки отводит прядь с моего виска и тихо охает… А возглас Саюри при виде моей окровавленной на груди рубашки я слышу отдаленно, как сквозь ватное одеяло… …От его прикосновения голова взрывается болью… …А разорванное сердце еще отчаянно пытается прокачать кровь по немеющим венам… Как больно… оказывается, дышать так больно… …И я вижу только эту противную голубоватую дымку… А где же обещанный яркий свет в конце тоннеля?.. …Не будет мне света в конце тоннеля… Только осколки Невидимой Стены в волосах… …И тьма. Просто тьма. И точка. Навсегда… Я умер?..…In the bottom of the dark sea.