死と見つめ合い「果て」に触れる・・・
Голубая лазурь. Казалось, что в его застывших глазах отражалось небо. Но если заглянуть в них, попадешь ледяную бездну. И даже она была невероятно красивой, особенно в сочетании с мраморной белизной кожи, бледностью чувственных полуоткрытых губ и изящным изгибом изувеченных судорогой тонких пальцев. Только эта красота была мертвой. …Парень и девушка в ужасе переглянулись, и их взгляд тут же наполнился решимостью. Не сговариваясь, следуя какому-то общему внутреннему порыву, они схватили лежащего на диване парня за руки, а свободные же ладони сцепили в замок между собой. Таким образом, они создали живую цепь передачи энергии, замкнутый круг. Девушка – парень – парень. Живое – полуживое/полумертвое – живое. Свет – бездна – тьма. Что между ними?.. Что их связывает?.. Ответ один – Лабиринт. Это он связывает их тела, души, судьбы. А сейчас это просто слова. — Матсумото-сан, вы меня слышите? — Руки, ты меня слышишь? — Не умирайте, хорошо? — Живи, только живи! — Мы не сможем без вас! — Ты нам нужен… — Не покидайте нас, слышите! — Не оставайся там, Таканори! — Не позволяйте Лабиринту забрать вашу душу… — Позволь нам помочь тебе… — Мы спасем вас… -…Только откликнись… — Дайте нам услышать ваш голос… -…Еще раз. — Открой же глаза!.. Через кожу, через прикосновение, через вены, через холод, что струился по ним, они чувствовали, как их сознания уплывают из этой реальности в другую реальность. Вроде бы еще здесь, но уже там. И главное было удержаться, не разомкнуть круг, не переставать говорить, звать, умолять… Ведь с той нежданной решимостью, к ним пришло понимание, что вернуть его можно только словами. Тепло, забота, доказательство необходимости его существования, невидимая связь между ними — все это они могут передать лишь словами, мыслями, усилием воли и сознания. Как бы это не было тяжело, как бы не было холодно, постепенно отдавая свое тепло, они начали чувствовать слабый отклик. Тонкий, неясный, похожий на стон, он все нарастал, болью отдаваясь эхом по стенкам их сознаний. И, когда, им казалось, что они больше не выдержат, когда закончились слова, а в головах и сердцах пульсировало лишь одно безмолвное «Живи, только не умирай!», когда холод стал невыносимым, этот стон перешел на крик. Не плавно, не по нарастающей, просто мгновенный душераздирающий вопль на полную силу человеческих легких буквально разодрал этот круг. …Саюри и Сацки разлетелись в разные стороны комнаты. Онемевшее тело Таканори прошила дикая судорога, мышцы, казалось, сейчас прорвут кожу. Но это длилось всего несколько секунд – и он снова рухнул на диван в полной недвижимости. — Это все?.. Ничего не получилось?.. – с болью в голосе проговорила Саюри. – Он умер? Сацки слабо кивнул, по-прежнему пребывая в шоковом состоянии. Но они ошибались… …Вдруг он резко сел на диване и открыл глаза. «Живи!..» Это слово билось в голове, словно слепой котенок о стенки картонной коробки. Больше в голове не было никаких мыслей, а глаза отказывались принимать то, что они видят. Измученный мозг просто был не в состоянии что-то воспринимать…. Внешние звуки доносились немного приглушенно, уши словно были забиты какой-то колкой крошкой. Я как будто был отстранен от внешнего мира, так как органы чувств не давали полной информации. Только ставшая привычной боль в сердце и виске окончательно доказывала, что я жив. Единственный факт, в котором я был уверен на все сто. Но только если жизнь измеряется наличием каких-то умственных процессов, дыхания и сердцебиения. В остальном я не совсем уверен… — Матсумото-сан? – послышался ошеломленный голос девушки. — Руки?! – не менее ошарашенный голос парня. Я повернул голову на голоса, и на рубашку из волос и ушей посыпалась та самая крошка. При детальном осмотре, это оказались крошечные льдинки, которые совершенно не таяли на моих ободранных пальцах. То ли пальцы такие же холодные, то ли льдинки превратились в морозное стекло… Но меня сейчас занимал другой вопрос. Слух постепенно полностью восстановился, зрение тоже. Даже мозги нормально заработали. Только что-то в моем зрении изменилось. Картинка перед глазами казалась неполной, вроде бы тут что-то было, но потом его убрали. Только ощущение присутствия осталось. Что же не так?.. — Руки, как ты? – Сацки подошел ко мне ближе и тронул за руку. От этого прикосновения я, наконец, отвлекся от своего молчаливого самосозерцания, и перевел взгляд на парня. Тот с испугом отшатнулся от меня. — Что, я так же ужасно выгляжу, как и чувствую себя? – голос был хриплым и срывающимся, как после долгого концерта. Или если бы я очень сильно кричал. Я ведь кричал?.. Что-то в подсознании подсказывает, что таки да. — Нет, просто… Объяснять бесполезно… Взгляни в зеркало. Я повиновался, ожидая увидеть что угодно, даже черта с рогами. Но ведь вроде бы ничего не изменилось… Только бледный, замученный, уставший… И таким я тоже бываю после концертов. Стоп. Опять это чувство, что чего-то не хватает. Ладно… Я убрал челку с правого глаза, чтобы до конца понять… Правый глаз. Вот чего так испугался Сацки. Сердце на секунду ухнуло в пятки, но потом вернулось на прежнее место. Мой правый глаз был ясно голубым, а зрачок белоснежным. Ну да, для человека, который не видел меня в ранние вижуальные годы, когда я баловался с линзами, выглядело довольно пугающе. Только это не линза. Это мой настоящий глаз. Судя по всему, измененный Лабиринтом. Ничего такого смертельного я в этом не вижу. Единственное, что придется немного наврать ребятам…. Хотя, чем я в последнее время занимаюсь?.. Но все-таки, что же не так? Я внимательно вгляделся в отражение. Вот теперь я реально испугался своей догадки. Для того, чтобы ее проверить, я закрыл ладонью левый глаз… и оказался абсолютно прав. Только вот это меня совсем не радовало. Я не видел ничего. Абсолютно. Я убрал руку от лица и снова лег на диван. — Что такое?.. Что это значит? – Саюри присела рядом, глядя в мое ничего не выражающее лицо. Я просто устал. Устал на все реагировать. — Ничего смертельного. Просто я ослеп на один глаз. – Меланхолично ответил я. – Спасибо вам, ребята. Спасибо, что вытащили меня. Простите, что не выражаю более бурную благодарность… — Ты же тоже нас спас. Тогда, когда разбил Стену… — похоже, до нас всех разом дошло, что это все реальность, что все это происходило на самом деле. Только в другом мире. Отрицать уже бесполезно, ибо моя несостоявшаяся кончина стала главным доказательством. – Главное, что ты жив. — Да, это самое главное…. Еще раз спасибо, что буквально заставили меня жить…Только зачем?.. – последнее слова прозвучали очень тихо. Может действительно, если бы я умер сейчас, все было бы намного проще…. А, чертов Лабиринт! Нельзя снова ему поддаваться… Тем более, сейчас его часть, или след, не знаю, как правильно назвать – вечно со мной. Мой голубой незрячий глаз. Это он загоняет всякие глупые и ненужные мысли в мою голову. Как в сказке про Снежную Королеву… Стоп, какие сказки?! Сначала мысли о смерти, теперь сказки… Я схожу с ума? Надо подумать о чем-то добром и стабильном. Акира… Акира?.. Акира, точно! Если я чуть не умер (ну меня было кому вытащить), что тогда случилось с ним?! Саюри и Сацки в недоумении смотрели на мое мгновенно изменившееся лицо и дрожащие пальцы, которыми я пытался попасть по сенсорной клавиатуре смартфона. Наконец пошел вызов… Пока шли невероятно длинные гудки, я костерил басиста на чем свет стоит. А может он просто не может взять трубку. Вот черт… — Моши-моши. – сердце непроизвольно ёкнуло и в первые секунды я не знал, что сказать. — Акира, с тобой все в порядке? – о ужас, какой у меня дрожащий голос!.. — Да, все окей. А что… Така, что у тебя с голосом?.. – ну вот, заметил. – Почему ты так хрипишь? А, это он об этом. Слава богу, теперь не слышно интонации…. Слава богу, с ним все хорошо… — Я тебе потом расскажу… — не имею ни малейшего понятия, как оправдываться. — Ладно. Так вы там уже закончили? — Закончили?.. А, интервью, точно… — я вопросительно взглянул на Саюри. Девушка многозначительно осмотрела меня с ног до головы и кивнула. Да, она права, в таком состоянии я не совсем расположен к пространным разговорам. Сацки, видно, тоже был с ней согласен. Одними губами он прошептал «Я тебя подвезу». — Да, Акира. Но забирать меня не нужно. Меня подбросят до дома. — Ну хорошо. – В его тоне послышалось недовольство. – Жду. …И отключился. Вот парень дает! Что значит это «жду»? Как ревнивая жена, ей-богу. Приятно с одной стороны, да. Но с другой лучше чтобы он меня не видел такого, а то снова начнутся вопросы. И мне снова будет еще хуже от того, что я не могу ничего ему рассказать и объяснить. Я надеюсь, что пока мы будем ехать, я немного оклемаюсь. — Ну что, поехали?.. – я по привычке быстро вскочил с дивана… и рухнул обратно. Слабость, слабость, слабость…. В голове резко опустело, захотелось лечь вот здесь и никогда больше не вставать. Но пришлось справиться со своим желаниями, и встать более медленно и осторожно. Сейчас пол перед глазами покачнулся только несколько раз, потом приобрел свое нормальное положение. Сацки взял меня под руку, и мы не спеша побрели к выходу. Когда мы вышли из помещения, в лицо дохнуло свежим вечерним воздухом и мне стало немного легче. Только наслаждался я этим не долго, ибо… какого черта на улице вечер?! Интервью было назначено на три часа, если не ошибаюсь. По моим внутренним часам прошло от силы минут тридцать…. А вот кварцевые доказывали, что сейчас 10 P.M. и не минутой раньше. Причина этому может быть только одна… — Сколько времени вы вытаскивали меня из Лабиринта?.. — Несколько минут… Наверное… Мне так кажется… — растерянно протянул парень. — А может и несколько часов… — неуверенно добавила девушка. — Мда, по видимому, вы оба правы… Скорее всего, скорость течения времени в Лабиринте и в нашем мире отличается. Вот и вся причина. – Ответ пришел как-то неожиданно легко. Может, это снова проделки моего измененного глаза?.. — Откуда ты знаешь? – Сацки бережно усадил меня на заднее сидение серебристой Тойоты. От чего-то мне все тут кажется знакомым… Ах, да, точно! У Широямы же точно такая же машина! Странное совпадение… Хотя мне ли удивляться подобным вещам?... — Понятия не имею, — протянул я. – Просто в голову пришло и все. Это как бы единственное более-менее понятное объяснение, чего ты еще хочешь? — Да ничего, просто так спросил… — мы уже мчались по ночной трассе. В виду своего маленького роста, я легко поместился на заднем сидении. Я на автомате говорил Сацки, куда ехать, хотя в голове были совершенно другие мысли. Пока тело медленно восстанавливало свои жизненные силы, мне больше ничего не оставалось, как думать. Почему это все происходит именно со мной? Почему я связан именно с этими людьми, к которым не имею ни малейшего отношения? Почему этот чертов Лабиринт использует мои чувства против меня, и что вообще такое – этот Лабиринт?.. Столько вопросов – и по-прежнему ни одного ответа. Единственное, в чем я полностью уверен, это то, что все происходит в реальности. Я не схожу с ума, у меня не галлюцинации. Это все до жути реально. А самое главное — до черта больно. Головная боль и боль в сердце никуда не делась. Она просто притупилась, затихла, но не исчезла навсегда. И самое страшное – я понимаю, что мои раны не затянулись. У меня по-прежнему дыра в виске и прореха в сердце. Просто они не кровоточат… Как я еще живу – самая главная загадка. Благодаря Саюри и Сацки?.. Вполне возможно… Что я все о себе думаю, эгоист хренов?.. Нужно думать, что сказать Рею. Ведь он беспокоиться обо мне. Друг, все-таки… Может он не показывает этого, пусть он не хватает меня за грудки с требованием объяснить все и немедленно… Но под этой маской невозмутимости скрывается глубоко чувствующее сердце. Он ведь не поверит мне, если я скажу, что все хорошо. Мы оба прекрасно знаем, что это вранье. И он знает меня лучше, чем мне хотелось бы сейчас. Он сразу раскусит мою ложь, и будет еще больше волноваться… Господи, ну почему я не признался ему раньше?! Ведь все бы было намного проще… Не было бы Лабиринта, моих ран, недоверия и лжи. Неуверенность… Страх. Вот их порождения. Боль и страдания, что чувствую я, неизвестность, бессилие и непонимание, что чувствуют окружающее меня, дорогие, любимые люди… Но сейчас не самый подходящий момент, чтобы впадать в отчаяние. Если я снова поддамся своему страху, неизвестно, что с ними может случиться. Поэтому я должен двигаться вперед, сражаться, если потребуется. Лгать, вызывать недоверие, порождать неизвестность. Даже умереть. Главное – чтобы они остались живы, чтобы они остались целыми и невредимыми. Да будет так. Я сжал руки в кулаки, закрыл глаза и глубоко вдохнул. Это должно было меня успокоить и придать уверенности в своих силах, но вместо этого сердце словно проткнули толстой иглой. Я знаю, что такое происходит при проблемах с сердцем, сам когда-то мучился. Вскоре это должно пройти, если дышать не так глубоко. Но сейчас у меня просто оооочень большие проблемы и эта боль даже не думает исчезать… — Ну, что, Таканори? Куда дальше-то? – с переднего сидения послышался голос Сацки. Я приподнялся на локте и выглянул в окно. Знакомые очертания подъезда, знакомый фонарь, что его освещает… И знакомая фигура маячит под ним. Да, мы таки приехали. Тадаима. — Мы приехали, Сацки. Спасибо, что подвез меня. И еще раз спасибо вам двоим, что спасли меня… Не утруждайте себя, я сам уже как-то до квартиры дойду. — Вы уверены? – недоверчиво спросила Саюри. — Не на сто процентов, конечно… Я так же слаб… Но у меня там есть лифт… И вон стоит тот, кто должен был меня встретить… — Это же Акира-сан, верно?.. Тогда удачи тебе, Мацумото. Тебе предстоит нелегкий разговор. – И как он все понимает?!.. — Спасибо, Сацу. Ну, я пошел! – я улыбнулся им, настолько широко, насколько смог, помахал рукой и направился к фонарю, под которым поджидал меня Акира. Я взглянул на его лицо, и хотя по идее он не должен был увидеть моих глаз, ведь я, в отличие от него находился в тени, наши взгляды на мгновение пересеклись. Может он почувствовал, что я смотрю на него… Ведь по всем законам физики я пока оставался для него хоть и знакомым, но смутным силуэтом… Как бы то ни было, в тот момент, когда наши глаза встретились, мое сердце снова прошило невыносимой болью… Рассудком-то я все воспринимал, но из-за боли тело не успевало реагировать но его импульсы. Я потерял равновесие и единственное, что мне удалось сделать в эти секунды – это инстинктивно податься вперед, чтобы не упасть назад, не удариться затылком, и выставить руки перед собой… — Мацумото! — Руки-сан! -Така!!! Три крика слились в один… Я упал на колени, счесав ладони о грязный асфальт. Хотя, что там было уже счесывать?.. Я сидел вот так, пытаясь отдышаться, буквально несколько секунд. Потом две руки коснулись моих плеч, а третья фигура закрыла собой свет впереди меня. -Таканори, как ты? — Что случилось, Руки-сан? — Что с тобой, Така?.. Три обеспокоенных голоса… — Все… нормально… — выдохнул я. – Я… в порядке… Действительно, когда я почувствовал пальцы Саюри и Сацки на своих плечах, мне стало немного лучше, боль отступила. Но я был так же слаб, и попытка встать самостоятельно увенчалась неудачей. Я чуть не грохнулся обратно на асфальт, благо меня удержал Акира. И снова та же болевая реакция… Я стиснул зубы, но не подал виду. — Да в каком же ты порядке?! – возмутился Сацу. – Посмотри на себя… — Прошу прощения, а вы кто будете? – ах да, я же забыл их всех друг другу представить… Опираясь на плечо Акиры, я встал более-менее ровно и сказал, обращаясь к парню и девушке: — Это мой друг, согруппник и коллега – Сузуки Акира, в миру более известный, как Рейта. А это – мой сегодняшний интервьюер – Саюри… — блин, я же не знаю ее фамилии… — Хизаши. Меня зовут Хизаши Саюри. Приятно с вами познакомиться. – Девушка поклонилась. — Сацки. Просто Сацки. Ваш коллега в вижуал-кей индустрии. Приятно познакомиться. – Он тоже поклонился. Акира поклонился им в ответ: — Мне тоже очень приятно с вами познакомиться. Спасибо, что довезли нашего непутевого вокалиста. Он сегодня целый день странный какой-то… — Спасибо, Акира. Они в курсе. – Процедил я. – А теперь нам пора, не правда ли? Я многозначительно сверкнул глазами на молодых людей передо мной. Они мгновенно все поняли и тоже «засобирались» уходить. — Да, нам тоже пора ехать… Мне еще нужно отдать это интервью шефу на редакцию… — Я подвезу вас, Хизаши-сан. — Да, спасибо, вы очень добры… Берегите себя, Мацумото-сан. – Девушка тепло улыбнулась. Не знаю почему, но на душе стало немного светлее… Такая добрая улыбка… — Да, не перенапрягайся… — Сацки помахал мне рукой. Как же хорошо, что я встретил их. Если бы не они, меня бы не было сейчас… — Что же ты так людей пугаешь-то, а? – спросил меня басист, пока мы ехали в лифте. Я просто улыбнулся ему в ответ… Не знаю, что говорить. Пока он прикасается ко мне, неважно, рукой или взглядом, мое сердце сковано болью. Почему?.. …Мы вошли в квартиру, Акира помог мне снять верхнюю одежду. Когда я попытался сам снять туфли, рука соскользнула с края тумбочки, за которую я держался, и я снова чуть не растянулся на дубовом паркете…. Сколько еще раз ему придется вот так ловить меня за талию?.. — Така! Что… что с твоим глазом?! – челка немного отлетела в сторону, обнажая мой измененный глаз. Я хотел было вернуть ее на место, чтобы снова закрыть его, но… — Что с твоими пальцами?! – он схватил меня за руку и повернул ободранную ладонь к свету. И тут… …Сквозь пальцы, которые он держал в своей руке, сквозь ткань рубашки, сквозь кожу, к которой он прикасался, по-прежнему держа меня за талию…. Меня словно током пронзило…. Невероятной болью…. Я вскрикнул…. Не в силах больше сдерживаться… Такого… Такого я не чувствовал раньше… Настолько сильно… Мысли путаются… Почти теряю сознание… Нужно что-то сделать… Я долго не продержусь… Нужно прервать контакт… Точно… Прервать… контакт… Из последних сил я оттолкнул его от себя. Настолько удачно, что он отлетел прямо в незакрытую дверь… Легче…. Отпускает… Тяжело дыша, я сполз по стенке на пол. Слишком много сил ушло на то, чтобы оттолкнуть его… — Таканори! Ну вот… снова… Он видит меня… снова подбегает… Эти глаза…. сколько в них непонимания и беспокойства… Эти глаза убивают меня…. причиняют еще больше страданий… Беспокойство… точно…. Это же Акира. Меня убивают его чувства…. Нужно, чтобы он ушел… Чтобы не видел меня… Не беспокоился… — Уходи… -Что, Така?.. Что ты сказал?.. Тебе так плохо…. Потерпи, я сейчас вызову скорую…. — Не нужно скорой…. Уходи… — Что ты говоришь, Таканори?.. Я не понимаю… — Уходи…. Уходи!.. — Така… — Ну не смотри ты на меня так, Акира…. Уходи, прошу тебя… — Как же я могу бросить тебя в таком состоянии… — Просто уходи…. Пожалуйста…. — Я не могу… — Уходи, Акира! Слышишь?! Оставь меня!.. — Таканори… — как же твоя нежность некстати… — Уходи… Уходи… Уходи… — я шептал как заведенный… — Оставь меня в покое, Акира! Мне не больно, со мной все хорошо! Поверь мне! Уходи… Не поверит… Будет еще больше беспокоиться… Его чувства ко мне становятся сильнее… И чем сильнее они, тем больше слабею я… Тем больнее… Что делать? Он ведь так просто не уйдет… Я не смогу снова оттолкнуть его, не смогу убежать… Единственное, что у меня есть – это слова… Слова… Нужно заставить его отступиться… Нужно убить его чувства ко мне…. Только так…. Только так я смогу избавиться от этой боли… — Уходи, Акира… Я ненавижу тебя… — Что?! — Ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу!.. – мне самому становилось еще хуже от этих слов, он этой лжи… Я ведь так люблю его… Почему мне приходиться врать, чтобы выжить?!.. По щекам лились слезы… Но я все повторял и повторял… — Ненавижу… ненавижу… Ненавижу!!! Я не видел его глаз, не видел его лица, но то, что связывало нас и убивало меня, подсказывало мне, что ему тоже больно… От моих слов… Ведь сердцу становиться немного легче… Но отпускает только то сердце, что качает кровь по венам… То, что любит, болит сильнее… …Он ушел. Угасающее сознание успело зафиксировать звук захлопнувшейся двери… Я снова проваливаюсь куда-то… Неужели снова в Лабиринт?.. Неважно… Ведь я уже потерял единственного человека, ради которого мне хотелось жить. Единственного человека, которого я любил. Ради того, чтобы выжить мне пришлось так жестоко оттолкнуть его… Невыносимый факт, который я никогда не смогу принять… Любовь и боль. Холод и смерть. Реальность и Лабиринт. Теперь все переплелось для меня. И куда бы я не пошел, хуже уже не будет. Ведь я уже прикоснулся к «краю», увидел свою смерть… То, что осталось – лишь надежда. …Только ведь в японском языке «надежда» отличается от «отчаяния» всего лишь на одно нигори…置き去りの切望に狂う両目。