1. Деревня Лагарбо, дом Роммаринов, ночь
Эта летняя ночь выдалась тихой и безмятежной. Последние два дня без устали хлестал дождь и сверкали молнии, а сегодня грозовые тучи ушли бесчинствовать дальше на север, и на небе наконец-то засияла луна, заливая деревню Лагарбо своим белым светом. Однако, если бы луна была единственным источником освещения, то в деревне было бы довольно темно. Поэтому то тут, то там по улицам были расставлены уличные фонари, которые каждую ночь зажигали ответственные люди, назначенные старостой Броцем. Эти люди выбирались каждые три месяца, ибо перекладывать эту обязанность на одних и тех же было чревато гулом возмущения. В самом деле, кому захочется каждую ночь бегать по деревне и зажигать проклятые фонари? Ради чего? Ради того, чтобы какой-нибудь посетитель «Двурогого единорога», принявший на грудь пару лишних кружек пива или чего-то покрепче мог добраться до дома? Вот глупость! Ведь каждому в деревне было известно, что если ты перебрал, то домой лучше возвращаться так, чтобы тебя никто не видел. У старосты была очень нехорошая привычка подниматься среди ночи и отлавливать нарушителей спокойствия. В качестве наказания им обычно вменяли какие-нибудь общественные работы – скосить траву, прибрать улицы, протереть колокол собраний, наколоть дров какой-нибудь немощной вдове. Поскольку деревня была не особо большой и не особо богатой, то и фонарей на всё поселение было всего десять. Расставлены они были так, чтобы освещать как можно большее пространство. Так уж случилось, что некоторые из фонарей висели прямо напротив чьих-нибудь домов и светили прямо в окна. Разумеется, это вызывало жгучее негодование. Чтобы нормально можно было заснуть ночью, приходилось либо закрывать окна ставнями, либо завешивать плотными кусками ткани. Староста Броц с завидным постоянством выслушивал жалобы хозяев таких домов, обещая им в ближайшее время решить проблему. Только вот решить её было не так-то просто. Можно было перевесить фонарь на окраину деревни, но тогда какой в нём будет толк? Также никакого толку не было в перевешивании фонаря к другим домам – их хозяева тоже начнут возмущаться. Вот и стоял Броц на перепутье, не зная как выкрутиться из этой ситуации. Одним из домов, в окна которого попадал свет от фонаря, был дом супругов Роммаринов. Супруги были людьми зажиточными, но при этом довольно-таки жадными. Все лишние накопления (а таких было немало) они заботливо складывали в сундук, при этом не тратя деньги не только на всякие ненужные мелочи, но и, зачастую, на предметы первой необходимости. Об их скупердяйстве в Лагарбо складывали легенды. Ни Гартус, ни его жена Элин даже мысли не допускали, чтобы купить ставни на окна. Давно уже было за полночь, а Гартус Роммарин ворочался в постели и никак не мог заснуть. С правого бока он переворачивался на левый, с левого на правый. Затем на спину и после – на живот. Но сон и не думал приходить. – Будь проклят этот фонарь... – пробурчал Гартус и уткнулся лицом в подушку. Так стало темно, но мужчина всё равно знал, что луч света сейчас попадает в комнату, и это знание сводило его с ума. Поворочавшись ещё с минуту, он зарычал и встал на кровати на четвереньки. – Я сейчас пойду и погашу фонарь. Или ещё лучше – разломаю его на мелкие кусочки. И пусть только староста попробует мне что-то сказать! Гартус сел на краешек кровати и потёр глаза. – Элин, ты слышала, что я сказал? Он повернулся и с удивлением обнаружил, что вторая половина постели пустая. Элин не было на месте. Гартус одёрнул одеяло, надеясь увидеть под ним свою обожаемую супругу, но напрасно. Женщины не было ни на кровати, ни в комнате. Взволнованный супруг вскочил на ноги и выбежал из спальни. – Элин, Элин, где ты?! Никто не ответил. Не в привычке Элин было подниматься среди ночи и куда-то уходить. Быть может она тоже не смогла уснуть и опередила мужа с решением погасить фонарь? В спешке надев на ноги сапоги, Гартус выбежал из дома и поспешил к фонарю. – Солнце моё, я бы сам погасил этот треклятый фонарь. Гартус замер на месте. На улице Элин тоже не было, а фонарь находился на своём месте – висел на двухметровом шесте. Словно в насмешку над Гартусом, фонарь покачнулся от ветра и на несколько мгновений ещё больше осветил дом Роммаринов. – Ах ты... – Гартус сжал кулаки. Он рассвирепел, но ярость быстро ушла, едва он вспомнил о пропавшей супруге. Беспокойство с новой силой захлестнуло его. Мужчина решил обойти своё жилище. Позади дома было темно, и Гартус с трудом различал попадавшиеся ему на пути предметы. Вот тележка, вот несколько плетёных корзин, вот чурка с воткнутым в неё колуном. – Когда нужен свет – его нет никогда. Гартус сплюнул и пошёл обратно. Он решил, что ненавистный фонарь может принести хоть какую-то пользу. Придя к фонарному шесту, Гартус начал с силой трясти его. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем фонарный шест удосужился немного наклониться. Почувствовав, что успех совсем близко, Гартус удвоил усилия. Наконец шест вместе с фонарём упали. Последний чудом не погас. Не теряя ни секунды, мужчина схватил фонарь и кинулся на поиски жены. Внезапно он стал как вкопанный и побледнел. Перед его взором прошли события недельной давности, когда на деревню нагоняли страх и ужас големы. Прежде, чем Морис Строт смог остановить этих глиняных чудовищ и их безумного хозяина, было похищено и убито трое ни в чём не повинных жителей Лагарбо. – Что, если они вернулись? – нижняя челюсть Гартуса начала дёргаться от страха. Он вдруг подумал, что кто-то из големов смог уцелеть и теперь начал мстить. И первой его жертвой стала Элин Роммарин. – Нет, бред какой-то, – Гартус помотал головой, – если бы пришёл голем, его было бы слышно на всю деревню. Но на всякий случай мужчина решил проверить. Он внимательно осмотрел три стены дома на наличие повреждений и, убедившись, что брёвна целы и нигде никаких дыр нет, поспешил на задний двор. Четвёртая стена также была цела и невредима, а от Элин не было и следа. – Элин! Элин, где же ты! Неуверенно топчась на месте, Гартус продолжал звать супругу. Его отчаянные крики никакого результата не принесли. Собрав всю свою смелость в кулак, он двинулся к дальней части участка, который граничил с лесом. Взять с собой какое-нибудь оружие Гартус даже не догадался. Голова его уже плохо соображала. Его затуманенный разум смог лишь подсказать, что Элин, скорее всего, похитили. А раз похитили, то, вероятнее всего, утащили в лес. Значит, туда и надо идти. Гартус уже не задумывался о собственной безопасности – он хотел увидеть жену. Пройдя через заросли черешни, мужчина подошёл к забору. И тут он увидел, что его часть была сломана. В самом низу кто-то выломал часть досок, в результате чего образовалась небольшая дыра. Слишком маленькая, чтобы пройти в неё, но достаточно большая, чтобы пролезть и протащить чьё-нибудь тело. – Элин! Ты там?! Поставив фонарь на землю возле дыры, Гартус лёг на живот и полез вперёд. Когда он наполовину оказался за пределами своего участка, он почувствовал, что здесь кто-то есть. Кто-то фырчал и шуршал в кустах совсем рядом. – Эй, ты! – выкрикнул Гартус, – Покажись! Верни мне мою жену! В ответ неизвестный зарычал. Это было не похоже на рычание животного, такие звуки мог издавать человек. Гартус полез вперёд, но тут кто-то схватил его за ногу и начал тянуть обратно. «Их двое» – сообразил Гартус. – Пошёл прочь! Мужчина несколько раз дёрнул ногой и попытался пролезть ещё немного вперёд. В этот момент что-то большое и тяжёлое приземлилось ему на голову. Сначала Гартус подумал, что на него кинули тыкву с огорода, но быстро отбросил эту мысль, так как упавший предмет был мягким и тёплым. Следом за первым предметом приземлился второй и третий. В темноте ничего нельзя было разобрать, и Гартус пожалел, что сперва не пропихнул в дыру фонарь. – Будьте вы прокляты, невидимки! Немного поразмыслив, Гартус решил, что лучшим вариантом будет вылезти обратно и со всех ног поспешить за помощью. С невероятной скоростью он дал задний ход. Очутившись на участке, Гартус взял фонарь и одновременно услышал знакомое рычание. Он вытянул руку с фонарём вперёд, надеясь разглядеть рычащее существо, кем бы оно ни было. В воздухе что-то просвистело, и фонарь разлетелся вдребезги, моментально погаснув. Всё вокруг погрузилось во тьму. Задрожав, Гартус попятился назад. Его взгляд зацепился за то место, где была дыра в заборе. Оттуда на него смотрели два злобных красных глаза, которые было видно даже в темноте. Они буквально прожигали мужчину. Последние остатки смелости покинули Гартуса и он, истошно завопив, побежал к дому.2. Дом Стротов и дом Роммаринов, раннее утро
Дзынь! Дзынь! Дзынь! Морис Строт поморщился. Он крепко спал, но даже сквозь сон слышал эти раздражающие звуки. Они повторялись снова и снова, пока, наконец, начальника замковой стражи не выпустили из царства снов. Морис медленно открыл глаза и вперил свой взгляд в потолок. Спальню заливал яркий солнечный свет. Судя по всему, утро наступило не так давно, ибо Морис не чувствовал себя достаточно выспавшимся. Последнюю неделю он спал аж до самого обеда, чем несказанно радовал свою сестру Мирис Строт, которой не приходилось готовить завтрак. Морис прекрасно понимал, что так расслаблять себя нельзя. Через несколько дней ему предстоит вернуться в замок Жеменор и приступить к своим непосредственным обязанностям. А там не поспишь особо, время от времени даже приходится вставать до восхода. – Ну и кто издаёт эти жуткие звуки? – пробубнил Морис и встал с постели. Он быстренько оделся и встал посреди комнаты, ожидая продолжения дребезжания, которое не заставило себя ждать. Быстро поняв, что кто-то бросает мелкие камушки в окно, Морис поспешил на улицу, чтобы разобраться с нарушителем сна. Им оказался молодой паренёк с густой русой шевелюрой на голове. Завидев Мориса, на его лице отразилась радость, смешанная с толикой страха. Страх на него нагнал суровый взгляд Мориса, который упёр руки в бока и громко спросил: – Какого лешего ты вытворяешь? Окно вздумал нам разбить? Паренёк, всё это время державший в левой руке горсть камней, заметно побледнел и задрожал. Камни посыпались на землю. Увидев, что парня нешуточно затрясло, Морис Строт постарался придать своему лицу более мягкое выражение. – Да ты не бойся, – сказал он, – лучше объясни, зачем кидаешь камни в окно? – П-прошу меня простить, нобл, – парень поклонился, – я стучал в дверь, но мне никто не открыл. Я подумал, что если буду кидать камушки в окно, то эти неприятные звуки вас разбудят. – Ты оказался прав, они меня разбудили-таки. Зачем тебе понадобилось будить меня в столь ранний час? И вообще, тебя как звать-то? – Я Андрий Стрёкот, нобл. Дело чрезвычайной важности! Меня за вами послал староста Броц. Морису показалось, что где-то зазвенел колокольчик. И чем дольше он обдумывал последние слова Андрия, тем громче этот колокольчик звонил. – Какое ещё дело? – спросил Морис. – Я сам не знаю, нобл, – пожал плечами Андрий, – меня матушка послала за свежим хлебом к булочнику, а уже по пути меня выловил староста и велел позвать вас. – Броц был один? – Нет, с ним был Гартус Роммарин. И, по-моему, он сошёл с ума. – Кто, Броц сошёл с ума? С чего ты так решил? Я понимаю, он старый и все дела, но... – Да нет же, нобл Строт. С ума сошёл Гартус Роммарин. Посудите сам, этот чудак был в ночной рубахе, босиком и постоянно бубнил себе под нос. – Бубнил? – Да, кажется «красные, красные». – Красные? Морис был в замешательстве. Было ясно, что от Андрия ничего толком не добиться. Нужно идти к Броцу и от него уже выслушивать объяснения. Выяснив у парня, что староста сейчас находится у своего дома, Строт поспешил туда. По пути он встретил свою сестру, идущую откуда-то с корзиной. – О, проснулся, – сказала Мирис и остановилась. – За грибами, что ли, ходила? – поинтересовался Морис. – Нет. Сперва натаскала воды с колодца, затем сходила к Гримму Отшельнику за куриными яйцами, а на обратном пути у нашего пекаря набрала свежего хлеба. А ты куда спешишь? – Ну, ты прям хозяюшка. Я к Броцу, там у него что-то случилось. – Что именно? – Мирис опустила корзину с провизией на землю. – Да вроде ничего серьёзного. Насколько я понял, кто-то из деревенских сошёл с ума и разгуливал по деревне в ночной рубахе. – Вот дела! Это кто ж такой-то? – Какой-то Роммарин. – А-а, скопидомок разори семейство. – Как, как? Скопи... – Скопидомок. Местный скупердяй, и жена у него такая же. Денег у них – куры не клюют, а тратить их не тратят совсем. Всё копят и копят. Ума не приложу зачем. – Может, чтобы купить что-то полезное? – предположил Морис. Ему показалось, что сестра без особого удовольствия говорит о своих односельчанах. – Может да, а может – нет, – Мирис поморщилась, – у них домик средней паршивости, и участок такой же. Крышу каждый год соломой кроют, хотя с их деньгами могли бы и черепицей один раз покрыть. Даже наша крыша черепичная. Роммарины просто жадные, их приводит в восторг только одна мысль о том, что у них в сундуке лежат золотые и серебряные стело. Ну или где они там свои богатства хранят... Морис почесал затылок. Портрет четы Роммаринов Мирис нарисовала не очень приятный. Не сказав при этом, в сущности, ничего особенного. Морис и раньше встречал людей, для которых главным смыслом жизни было накопление богатств. Эти люди могли ходить в лохмотьях и жить в полуразвалившемся бараке, но быть при этом самыми богатыми в округе. Похоже, что Роммарины такие же. – Сам чужих денег не считаю, – сказал Морис, – и тебе не советую. – Да мне до них никакого дела нет, – махнула рукой Мирис и подняла корзину. – Ладно, посмотрю что там у Броца и вернусь. – Хорошо, я как раз обед успею приготовить. Подходя к дому старосты, Морис издалека увидел, что Броц сидел на стуле на крыльце. Напротив него сидел мужчина с взъерошенными волосами и ночной рубахе. Не иначе это и был Гартус Роммарин. Мужчина активно махал руками и что-то рассказывал Броцу. Тот сидел с непробиваемым выражением лица и курил трубку. Едва Гартус завидел Мориса, то мгновенно прервал свой рассказ и поспешил навстречу Строту. – Нобл Строт, нобл Строт! – на ходу выкрикивал Гартус, – Вы должны, нет, вы просто обязаны! Да, да, просто обязаны! Найти и наказать! И вернуть! Особенно вернуть! От этого сплошного потока слов Морис опешил. Гартус же перешёл в наступление. Он кружил вокруг начальника замковой стражи и, махая руками, словно птица крыльями, продолжал что-то требовать. Строт молча подождал, пока к ним подойдёт Броц, и вопросительно посмотрел на старосту. Тот вынул трубку изо рта, выдохнул облачко дыма и спокойно произнёс: – Я услышал его историю четыре раза. Должен сказать, что это весьма утомительно. Подожди немного, сейчас он успокоится и всё тебе расскажет. Однако Морис не намеревался позволять какому-то безумному типу кружить вокруг себя и размахивать руками. Так и глаз можно выбить. Он резко схватил Гартуса за плечи, с силой встряхнул и гаркнул: – Отставить! Гартус Роммарин тут же утих. Испуганно взирая на Строта, он сделал робкую попытку снова начать говорить: – Но вы... Вы должны... – Так-с, – Морис хлопнул в ладоши прямо перед носом Гартуса, – тебе я ничего не должен. Это раз. Сейчас ты спокойно всё расскажешь, в противном случае я разворачиваюсь и ухожу и разбирайся со своей проблемой сам. Шумно сглотнув, Гартус бросил умоляющий взгляд на старосту. Тот сделал вид, что ничего не видел и продолжил курить трубку. – Видите ли, нобл, – начал Роммарин, – произошла беда. Я всю ночь глаз не сомкнул, прятался по кустам, думал, что эти красные глаза будут меня преследовать. Мне было так страшно. – Тпру! – Морис поднял руку. – Я ничего не понимаю. Давай-ка по порядку. – Мою жену, мою ненаглядную Элин похитили какие-то чудовища! – воскликнул Гартус. – Когда я поспешил ей на выручку, они напали на меня, но я чудом сбежал! Сбивчиво, с постоянными повторами, но Роммарин всё же смог поведать Морису Строту о событиях сегодняшней ночи. Описывал он всё ярко и красочно, добавляя мелкие детали, части из которых не было в действительности, но которые подкинуло воображение. Услышанное Морису ни капли не понравилось. Сначала он и впрямь счёл Гартуса Роммарина сумасшедшим, но всё же решил не делать поспешных выводов. Было видно, что этот несчастный не на шутку напуган и встревожен. Судя по его внешнему виду, он на самом деле всю ночь лазил по кустам и от кого-то прятался. Вон, в волосах до сих пор торчат несколько листьев, а на лице и ночной рубахе пятна грязи. – Почему же ты сразу не побежал за помощью? – спросил Морис. – Говорю же, эти красноглазые черти гнались за мной! – Гартус воздел руки к небесам. – Разбили фонарь, которым я освещал себе дорогу, рычали и противно хихикали. Вы бы слышали эти звуки, это сущий кошмар! – Хорошо, разберёмся. Надо осмотреть твой участок. – Возьмите с собой ружьё, вдруг они ещё там! – Что-то я в этом сильно сомневаюсь. Идём, показывай дорогу. Медленно, на негнущихся ногах Гартус повёл Мориса к своему дому. Броц тоже отправился вместе с ними. По пути им встречались начавшие свой трудовой день прочие жители Лагарбо, которые провожали шагающую по деревне троицу удивлёнными взглядами. Удивление в основном вызывал Гартус Роммарин и его неподходящее для улицы одеяние. – Эй, Гартус, – заговорил вдруг Броц, когда они оказались на месте, – а где фонарь, что висел напротив твоего дома? – Этот чёртов фонарь... – заскрипел зубами Гартус, – он мне спать по ночам не даёт! – Поэтому ты решил его сломать? Знаешь, что тебе за это будет? – Я его не ломал! Вернее ломал, но по другой причине! – По какой же, позволь спросить? – И вообще, когда вы уже решите эту проблему? Спать по ночам невыносимо, постоянно светит в окно. А вы, староста, уже дюжину раз убеждали меня, что в скором времени решите проблему. – В скором времени и решу, – вытряхнув пепел из трубки, Броц убрал её в карман куртки и поднял с земли фонарный шест. – Шест я вижу, а где сам фонарь? – Он там, возле забора должен быть, – ответил Гартус, – если, конечно, эти черти не унесли его. Фонарь и впрямь обнаружился возле забора. Он был разбит. Броц взял его и начал разглядывать, недовольно цокая языком. Морису было не до разбитых фонарей. Он осматривал эту часть участка и ясно видел, что тут кто-то изрядно натоптал. Трава была примята, хоть и не сильно, но не заметить широкую борозду, ведущую к дыре в заборе, было просто невозможно. Как будто кого-то волокли по земле. – Ох! – выдохнул Гартус и упал на колени. Он что-то нашёл в траве и сунул свою находку прямо под нос Строту. – Кольцо, – сказал Морис. – Это кольцо Элин! – воскликнул Гартус. – Должно быть, она обронила его, когда её тащили из дома сюда! – А ты слышал какие-нибудь крики? – Ничего я не слышал. Может, её оглушили? – Постой-ка, ты говоришь, что её украли прямо из постели? – Да, именно. – Вы спите в одной постели? – Разумеется, в конце концов, мы – муж и жена. Не вижу причин, чтобы не спать вместе. – Тогда объясни, почему ты не услышал, как кто-то прокрался в ваш дом, в вашу спальню, и утащил оттуда твою жену? – Откуда мне знать? Я ворочался, не мог уснуть из-за этого фонаря, повернулся, а Элин нет! Она сроду не вставала по ночам! – Ты бы спал крепко, если бы потрудился потратить немного денег и сделать себе ставни на окна, – вставил староста. – Ну, знаете! – возмутился Гартус, – Мне виднее, что делать со своими деньгами! – А мне виднее, куда развешивать фонари, – парировал Броц и спросил у Мориса: – Что думаешь об этом? – Пока не могу сказать, – ответил тот, – всё очень странно. – Големы? – Да какие големы? Они бы громыхали на всю деревню, да и наследили бы изрядно. К тому же с големами мы разобрались раз и навсегда. Тут что-то другое. – И твои предположения? Морис ничего не ответил и лишь пожал плечами. Какие у него могут быть предположения, если он ещё толком не разобрался в произошедшем. Он наклонился и заглянул в дыру в заборе. Там начинался Лумский лес. – Забор не починил, потому что денег пожалел? – поинтересовался Броц. – Этой дыры не было, – ответил Гартус, – это красноглазые черти её пробили. – Красноглазые, – пробормотал Морис. – Вы бы их видели! Похожи на человеческие, но нечеловеческие. У людей так глаза не светятся в темноте. Прикусив нижнюю губу, Морис задумался. Он нутром чуял – что-то здесь нечисто и Гартус явно что-то недоговаривает. Возможно, он сам участвовал в похищении собственной жены? Никак иначе нельзя было объяснить тот факт, что Элин Роммарин умыкнули у него прямо из-под носа. Ведь при этом он даже не спал! – Это не отпуск, – пробурчал Строт, – это чёрт знает что! Взявшись за забор, он приложил небольшое усилие и оторвал две доски. – Что вы делаете?! – закричал Гартус. – Хочу посмотреть, что находится по ту сторону, – просто ответил Морис и оторвал ещё две доски. Забор оказался на редкость хлипким. Проломив себе путь, Морис выбрался с участка Роммаринов и почти сразу же оказался в лесу. По эту сторону забора трава также была примята. Начальник замковой стражи присел на корточки и раздвинул густые заросли. То, что он увидел, ему не понравилось. – Броц, погляди, – позвал Морис, – что скажешь? Видел когда-нибудь нечто подобное? Кряхтя, староста тоже пролез через дыру в заборе и посмотрел туда, куда указывал Морис. На земле отчётливо были видны чьи-то следы. Неизвестный имел на ступне четыре пальца, а сама она была такой маленькой, что больше походила на ступню ребёнка. – Четырёхпалые черти, – прошептал Гартус. – Впервые такое вижу, – сказал Броц. – Я тоже, – кивнул Морис, – смотри, здесь полно этих следов. Держу пари, что и у Гартуса на участке их не меньше. Просто мы не приглядывались. У Мориса в голове потихоньку начала вырисовываться картина произошедшего сегодня ночью. Кто-то очень маленький – не более полуметра ростом – проник на участок Гартуса и Элин Роммаринов и похитил последнюю. Строт отчего-то был уверен, что Элин всё же выходила из спальни по каким-то своим женским делам. Тогда-то на неё и напали. Нападавших, похоже, было довольно много. Один коротышка не справился бы с женщиной, которая была в три раза выше него. – Вспомнил! – неожиданно воскликнул Броц, оторвав тем самым Строта от размышлений. – Что ты вспомнил? – спросил Морис. – Четыре пальца ведь только у гномов бывают! Это их отличительная черта, не считая роста. – Гномы похитили мою жену? – удивился Гартус. – Гномы, гномы, – пробубнил Морис, – но этого не может быть. – Почему это? – не понял староста. – Потому что после Горной войны, закончившейся пятьдесят лет назад, все гномы ушли за Дамирские горы и сказали, что никаких общих дел с людьми иметь не хотят. – Да, точно, я ведь помню эту войну. Я, правда, тогда совсем юным был. Но ведь гномы время от времени всё равно встречаются во всех двадцати королевствах. – Встречаются, но, как правило, поодиночке. Это гномы-путешественники, по каким-либо причинам покинувшие своих сородичей. Ты же знаешь, Броц, что эти коротышки живут общинами. Да и не слышал я никогда, чтобы гномы кого-то похищали. Они честные и трудолюбивые. – Но как тогда быть с четырьмя пальцами? Строт потёр подбородок. Живого гнома за всю свою жизнь он видел лишь трижды. Они были низкорослыми, коренастыми и бородатыми. С людьми общались вынужденно и с явной неохотой. Однако вспомнив о размере дыры в заборе, Строт оказался в растерянности, так как средний рост гнома был чуть больше метра. – Не могли же здесь пробегать дети гномов, – сказал Морис. – Дети? – нахмурился Броц. – Сам посуди, взрослый гном не пролезет в такую дыру. Даже ползком. А о гномах-лилипутах да ещё и с красными светящимися глазами я никогда не слышал. – Господа, – взмолился Гартус Роммарин, – всё это очень увлекательно, но что делать мне? – Придётся заняться поисками твоей супруги, – Морис похлопал Гартуса по плечу. – Но где, где её искать? – Следы есть? Есть. Возьмём охотника с собакой и пустим его по следу. – Точно! – от радости Гартус захлопал в ладоши, – У меня есть знакомый охотник, я побегу за ним прямо сейчас. – Беги, только, пожалуйста, переоденься для начала.3. Лумский лес
Прошло совсем немного времени, и Гартус Роммарин вернулся к Морису Строту и Броцу. Он бежал вприпрыжку, а за ним, с озадаченным выражением лица, спешил мужчина в охотничьей одежде и с собакой на поводке. Строту мужчина был знаком – это был Тиль Боккер. Он был в числе тех, кто вызвался добровольцем для патрулирования Лагарбо, когда на деревню нападали големы. – Морис, староста, – Тиль явно ничего не понимал, – может, вы мне объясните, что происходит? – Разве Гартус этого не сделал? – спросил Строт. – Ничего конкретного. Нёс какую-то околесицу про гномов и Мориса Строта. Не понимаю, как это связано. – Вот и я не понимаю, как можно было увязать меня и гномов? Морис сурово посмотрел на Гартуса. Тот испуганно вжал голову в плечи. Строт вздохнул и кратко ввёл Тиля в курс дела. – Ну, дела! – присвистнул Боккер, – какие-то чудеса в нашей деревеньке происходить начали. То големы, то гномы. Что дальше, компания троллей заявится? – Их нам только не хватало для полного счастья. Собственно, нам нужен нюх твоей собаки, чтобы выяснить, куда эти красноглазые утащили Элин Роммарин. – Если они не растворились в воздухе, в чём я сомневаюсь, то Лютик их непременно отыщет. Чтобы Лютик взял след, ему потребовалось некоторое время, чтобы обнюхать следы, оставленные неизвестными (предположительно гномами) коротышками. Однако пёс повёл себя весьма странно. Он сначала зарычал, затем начал крутиться на месте и скулить, и только после этого сделал стойку на дичь. – Странно... – почесал затылок Тиль. – Что именно? – спросил Морис. – Не припоминаю, чтобы Лютик на кого-то так реагировал. Похоже, учуял каких-то странных и опасных существ. – Конечно, они опасны! – воскликнул Гартус. – Украли мою жену. – Затихни, пожалуйста, – вежливо, но с ноткой раздражения, попросил Морис. Роммарин счёл за лучшее промолчать. Того и гляди Строт махнёт на это дело рукой и Гартусу придётся заниматься поисками Элин самостоятельно. – Давай, Лютик, ищи! – приказал собаке Тиль. Лютик посмотрел на хозяина, и в его взгляде Морис увидел мольбу. Казалось, пёс совсем не хотел вынюхивать этих опасных незнакомцев. Тиль повторил команду, и Лютик неторопливо углубился в лес, попеременно нюхая то воздух, то землю. Строт, Роммарин и Боккер отправились по следу, а Броц остался, сказав, что не в его возрасте бегать по лесу. Гномы, если это были они, шли каким-то весьма извилистым путём. Трое мужчин пробирались сквозь лесную чащу и негромко ругались. Они взбирались на горки, спускались в овраги, перепрыгивали через поваленные деревья и один раз едва не запутались в зарослях крофира. Через полчаса блуждания по лесу они вышли на крохотную полянку, в середине которой возвышался небольшой бугорок. Лютик взобрался на него, тщательно обнюхал и, сделав стойку на дичь, уселся. – Пришли что ли? – сам себя спросил Тиль. – Пёс дальше не идёт, – сказал Строт, – пришли, наверное. – Что-то я не вижу ни гномов, ни Элин, – проговорил Гартус и осмотрелся. Полянка не представляла собой ничего интересного. Таких было множество в Лумском лесу. Мужчины подошли к собаке, которая сидела на месте, и вид у неё был крайне озадаченный. – Ну, Лютик, что скажешь? – спросил Тиль. Лютик покружил на месте, негромко гавкнул и снова сел. – Исчезли, – пробормотал Боккер. – Как исчезли, куда? – удивился Гартус. – Почём мне знать? Лютик говорит, что дальше следов нет, они заканчиваются здесь. Ума не приложу, как отсюда можно куда-то исчезнуть? Разве что крылья у них выросли, и они улетели. – Или ушли под землю, если это были гномы, – высказался Строт и посмотрел себе под ноги. – Разве гномы не горных пещерах живут? – Всё так. Но здесь, видимо, какие-то необычные гномы. – Нобл Строт, – произнёс Гартус Роммарин, – но если они ушли под землю, то должны были остаться какие-нибудь следы. – Дайте подумать. Вместо идей о том, куда могли исчезнуть красноглазые похитители Элин Роммарин, в голову к Морису лезли мысли о впустую потраченном отпуске. Две недели, половину из которых он спасал деревню от големов. Теперь, похоже, вторую половину придётся убить на поиски пропавшей супруги Гартуса Роммарина. Не жизнь, а сплошное разочарование. Морис спустился с бугорка, обошёл его кругом и вновь погрузился в раздумья. Гномы хорошие копатели, и не исключено, что где-то здесь кроется вход в подземную пещеру. Замаскировать вход не так трудно. – Они там, – сказал Строт и указал пальцем на землю. – Где? – спросил Гартус. – Под землёй, где же ещё. – Но я ничего не вижу. – Потому что ты слепой. Оглянись вокруг, что ты видишь? Роммарин повертел головой из стороны в сторону и, пожав плечами, ответил: – Поляну. Строт на секунду закрыл глаза, глубоко вздохнул и сдержанно пробормотал: – А если присмотреться? Роммарин снова принялся осматриваться, не понимая, какого ответа от него ждёт Морис Строт. Ответ же был очевиден и плавал на поверхности. Даже Тиль Боккер, по всей видимости, понял, о чём думал Морис, но вслух ничего не произносил, ожидая, пока его спросят. Через минуту Гартус развёл руками и сказал: – Я вижу поляну, лес вокруг и этот холмик у себя под ногами. Ещё вас, нобл Строт, и Тиля. Но я не вижу входа под землю. Ведь если бы пришлось выкопать какой-нибудь тоннель, то здесь валялась бы целая куча земли. – Да уж, Роммарин, ты и впрямь слепой, – разочарованно произнёс Морис, – что скажешь, Тиль? – обратился он к Боккеру. – Могу сказать, что на почти ровной поляне этот бугорок весьма выделяется, – ответил Тиль, – и вряд ли он – творение природы. – Я тоже так думаю. Что-то подсказывает мне, что красноглазые ушли под землю. И здесь находится вход в их подземные коммуникации. Только теперь меня охватывают сомнения относительно того, что это именно гномы. Гномы не живут под землёй. – Кто же это тогда? – Какие-то доселе неизвестные существа. Ты много видел гномов с красными глазами, которые, к тому же, светятся в темноте? – Я и гнома-то всего один раз за всю жизнь видел, и глаза у него были вполне обычные, карие. – У них у всех карие. – Нобл Строт, и как же нам проникнуть под землю? – спросил Гартус. – Сдвинуть этот холмик? На сей счёт Морис не знал, что ответить. Нет, он твёрдо был уверен, что красноглазые ушли под землю именно на бугорке в центре поляны. Вряд ли Лютик ошибся со следами – они оборвались именно здесь. Но вот как бугорок открыть? Просто постучать? Вряд ли это сработает. – Где-то должна быть дверца, – сказал Морис. – Либо холмик и есть дверца, – добавил Тиль. Строт посмотрел на охотника с уважением. Ведь и вправду – весь бугорок мог оказаться дверцей. Осталось найти ключ. – Как нам открыть её? – спросил Гартус. – Почему думать должны только мы, – пробурчал Морис, – мог бы хоть раз сам голову напрячь. – Я... Я не знаю. Может она изнутри открывается? – Ну, надо же! Ты родил первую дельную мысль. Поздравляю! Надеюсь, роды прошли без осложнений? Гартус часто заморгал, не поняв, что Морис попросту язвит. Тем не менее, начальник замковой стражи решил принять догадку Гартуса к сведению. В конце концов, вдруг он действительно окажется прав. – Делать-то что будем? – вопрос Тиля был отнюдь не праздным. – Сложно сказать, – Морис потёр переносицу. – Пока мы здесь разглагольствуем, – неожиданно громко выкрикнул Гартус, – мою Элин могут убить! Или ещё чего хуже сделать! – Хуже смерти? Не преувеличивай. Если её похитили, то неспроста. Если я в этом что и соображаю, то похищают богатых людей не просто так, а с целью выкупа. – Выкупа? – А как ещё? Сейчас её похитили, а чуть позже похитители возьмут да и подбросят тебе записку с требованием принести деньги в указанное место. Ты принесёшь деньги, и тебе вернут твою ненаглядную Элин. – Морис, ты говоришь так, будто бы уже участвовал в похищениях, – сказал Тиль. – Я просто говорю о том, как бы я поступил, если бы похитил кого-нибудь, – хмыкнул Морис, – будь моей целью убийство, я бы убил этого человека на месте, а не тащил бы через весь лес чёрт знает куда. – Согласен. Гартус упал на колени, закрыл лицо ладонями и простонал: – О, богиня, царица небесная, пока они тут рассуждают, мою Элин наверняка пытают и мучают! Строт покачал головой, подошёл к Роммарину и рывком поставил его на ноги. Гартус выглядел так, словно вот-вот разрыдается. Строт отвесил ему звучную оплеуху и рыкнул: – Твои стенания делу не помогут! По-твоему я должен решать эту проблему? Я могу её решить! Но что будет, когда я отсюда уеду, кто будет решать новые проблемы? Или вы будете дёргать меня по каждому пустяку? Учитесь действовать самостоятельно! Твоя Элин – тебе и проявлять прыть, а я лишь подсоблю где надо. Понял? – П-п-п... П-п-понял, – прошептал Гартус. – Что ты сказал? Я не слышу. – Понял. – Не слышу! – ПОНЯЛ! Вопль Гартуса разнёсся по поляне и улетел в лес, распугивая птиц и зверей. Даже Морис немного опешил от такого крика, что уж говорить о Лютике, который начал лаять. Однако в чувство Гартус всё же пришёл, а на его лице отразилась решительность. – Если они ушли под землю, – сказал Гартус, – то и выходить оттуда тоже должны. Не станут же эти черти сидеть там постоянно. Устроим на них засаду! – Будет тебе, Гартус, – произнёс Тиль, – мы здесь так нашумели, что голову даю на отсечение – они нас слышали и слышали очень хорошо. – Мы сделаем вид, что уходим, а сами тихонько вернёмся сюда. Когда же черти вылезут из-под земли – нападём на них и заставим отдать Элин! – Затея гениальна по своей простоте, – обронил Морис. – Сомневаетесь, что получится? – спросил Гартус. – Не знаю, но попытаться определённо стоит. Так и быть, в засаде я поучаствую, тем более что опыт у меня уже имеется. Пусть это будет план А. – Если есть план А, то должен быть и план Б, – сказал Тиль, беря Лютика на поводок. – Если у нас не выгорит с засадой, тогда просто возьмём лопаты и вскопаем этот бугорок.