Тринити: Баллада Холма

Вдалеке слышатся тяжелые шаги и злостным эхом отдаются от каменных стен. « Он приближается… догонит… нужно бежать дальше». Такие мысли мелькали в ее голове. Девушка, одетая в легкое простое бежевое платье, немного восстановив дыхание, побежала дальше по коридору. Она искала место, где можно спрятаться от грубого мужчины, что гонялся за ней по всему замку. Недалеко показалась крепкая дубовая дверь. « Наконец-то… спрячусь за ней». С такими мыслями она побежала к ней, но тут совсем рядом с собой услышала его громоподобные шаги. «Нет…догонит… поймает». Мысли, словно испуганные птицы, пронеслись у нее в голове. До двери осталось пару метров, как она почувствовала стальную хватку его пальцев на своем запястье и как ее грубо остановили. Девушка затряслась от страха, сердце ушло в пятки и не хотело возвращаться на место. Само тело осело на пол. « Поймал...убьет». Были ее единственные мысли. — Куда это ты собралась? — огрубевшим голосом спросил мужчина. Его голос не изменился, не было никакой одышки, будто это не он бегал по всему замку и ловил свою жену. — Нет! Отпусти меня! Не трогай! — кричала девушка, отчаянно пытаясь вырваться из кольца его пальцев. — Ну, уж нет, женушка. Я долго за тобой гонялся и мне это порядком надоело. — с этими словами он попытался ее поднять, при этом ослабив хватку, чем девушка и воспользовалась, вырвав свою руку. Она отпрыгнула от мужчины на расстоянии нескольких шагов и, в спешке открыв кулон, достала маленькую капсулу красного цвета. Девушка еще раз посмотрела на своего мужа, полными отчаяния и боли глазами. Но он никак не среагировал на это, посчитав ее действия лишь игрой. Поняв, что все бессмысленно, женщина быстро закинула пилюлю в рот, мигом проглотив ее. После этого, девушка нервно схватилась за горло и постепенно начала оседать на пол. — Нет! — единственное, что мог произнести мужчина. Он подбежал к ней и подхватил на руки, не дав ей упасть на пол. Но было слишком поздно. Ее тело уже не подавало никаких признаков жизни, пульс пропал, а лицо постепенно становилось бледным, словно полотно. Прижав дрожащими руками девушку к своей широкой и мускулистой груди, он отчаянно заревел, словно раненый медведь, а по его щекам, на котором красовались многочисленные шрамы, бежали слезы. Из-за всепоглощающего отчаяния, мужчина что-то прокричал на незнакомом языке, и пара растворились в лунном свете, сочившийся из окон.