Художника обидеть может каждый....

Слово автора: Видимо, этот фанфик меня никогда не отпустит... Новые мысли, новые главы... Я не могу остановиться! Проблема! Ten, kiss me on the lips Nine, run your fingers through my hair Eight, touch me, slowly (slowly) Seven, hold it Let’s go staight to number one (number one, to number one) Touch and Go-Straight to number one

Я точно чокнулся... Хотя... Что я мог ещё ожидать??? Живя бок о бок с одним извращенцем, невольно становишься извращенцем сам! Боже, родители, простите меня, но я окончательно свихнулся! Я жду наступления темноты, словно вампир, чтобы снова нарисовать Усаги... Но... Не просто нарисовать. А нарисовать обнаженным! Сам, лично в лоб, я не могу ему сказать! Как говорится - вспомним молодость! Темно. Ничего не видно. Включить свет? Палевно. А наощупь - потом замучаешься исправлять. Кое-как, освещаясь только светом луны, рисую контур тела. Голова, волосы, плечи, талия... Взгляд спускается ниже. Вот черт! - Я тебя предупреждал, - от голоса Акихико я вздрагиваю. Что? Он не спит? Паника!!! Пытаюсь быстренько собрать листы и карандаши, но все выпадает из рук. Усаги, смотря на мои манипуляции и придерживая свою голову ладонью, усмехается. - Как догадался? - я бросаю всё и сажусь на пол, обиженно обхватив ноги руками. - Я не могу уснуть, когда тебя нет рядом... При свете луны его тело прекрасно. Я невольно залюбовался, но вовремя отвел взгляд. Он долго смотрел на меня с превеликим интересом. - Мисаки, мы же договорились. Ты можешь меня рисовать, в любое время. Но без шпионажа! - Я знаю! - мне почему-то стало стыдно. - Просто я боялся попросить... - Боже, - Акихико устало откинулся на подушку и вздохнул. - Ты никогда не изменишься. Так каким ты меня хотел нарисовать на ночь глядя? Я молчал. Не скажу! Акихико, прости, но я тебе не скажу! - Будешь играть в гестапо - изнасилую! Считаю до десяти. Раз... Что-то надо делать! Может сказать? Перебороть себя? - Два... Три... Блин, блин, блин... - Четыре... Пять... Шесть... - Я хочу нарисовать тебя обнажённым! - выпаливаю и застываю на секунду. От стыда прячу голову в коленях. Акихико молчал долго. Я все боялся посмотреть на него. Краем уха услышал звук снимающейся одежды. В страхе посмотрел на кровать. Мама Миа! Выносите мое тело! Я завороженно смотрел на всю композицию. Лунный свет, обнаженный любовник, лежащий на животе, и... лишь маленький кусочек одеяла на бедре. - Only you, only you... - мелодичный голос Акихико завораживал меня. Нет... Это сон! Для достоверности ущипнул себя. Наваждение не исчезло. Вслепую нащупываю выключатель от ночника. Комната озаряется мягким светом. Так ещё прекраснее! Сколько лет мы вместе? Пять? Десять? Почему я не могу привыкнуть к его телу? - Мисаки, - он нервно смеется, возвращая меня в реальный мир, - холодно, между прочим. - А давай я тебя потом нарисую, а? Медленно подхожу к кровати и сажусь на него. Провожу ладонями сначала по плечам, перехожу на лопатки и ниже, к талии. Тело подо мной тихо застонало и заерзало. Что-то в моей голове щелкнуло. Губы расплылись в лукавой улыбке, а от прежнего смущения не осталось и следа. Провожу ноготочком по позвоночнику. - Прекрати! Иначе... - Вау! Великий и Божественный задыхается от возбуждения. Мне это определённо нравится. - Иначе что? - шепчу прямо в ухо, запуская пятерню в его волосы. Схватившись за клочок волос на макушке, тяну на себя. Усаги закусывает нижнюю губу от боли. Вторая рука ложится ему на шею, перекрывая доступ кислорода на некоторое время. И все-таки я тебя, Акихико, не понимаю. Ты сильнее меня, давно бы уже скинул на соседнюю сторону кровати и отомстил за такое отношение к себе. Но ты лишь стонешь от боли, принимая все это безобразие, как должное. Во мне, не зная почему, закипает злость. Хочется избить его, мучить, показать, кто здесь главный. Не мне же всегда страдать. Особенно по утрам. Отпускаю руку с шеи - ты жадно хватаешь губами воздух. Но тебе это определённо нравится! Я же вижу! Одним рывком снимаю с себя футболку, кидая ее в неизвестном направлении. Губами касаюсь распаленной кожи, проводя дорожку от шеи до лопаток, местами оставляя укусы. Ты сжимаешь простынь и ждешь момента. Я знаю! Акихико, я вижу тебя, теперь насквозь! Опять возвращаясь к уху, кусаю и шепотом испепеляю тебя: - Боже, ты красив... Теперь ты понял, что я чувствую! Давай, попроси меня. Я хочу услышать твой голос! Акихико не отвечает, лишь осторожно переворачивается на спину. От его вида у меня захватывает дыхание. Впервые вижу его таким. Сбившееся дыхание, слабый румянец (если честно, был в шоке от того, что Акихико умеет краснеть) и сияющие глаза. Опять запускаю пальцы в его волосы и тяну, злорадно улыбаясь. Улыбка оказалась заразительной. Акихико, терпя боль, сам стал улыбаться. Мазохист конченный. - Ударь меня... - прошептал он одними губами, глядя на меня из-под опущенных ресниц. Я застыл, пораженно смотря на него. Закрываю глаза и пытаюсь совладать с собой. - Твою мать... Ты невыносим! Воспользовавшись положением, Акихико вернул свои права доминанта и актива. Он меня поражал уже второй раз за день. Недотрога превратился в немыслимого доминанта. Меня тянули за волосы, били по заднице и оставляли укусы по всему телу. Боже, с кем я живу? Мазохист и садист в одном флаконе. Но... Самое страшное, а может, и самое испепеляющее - я такой же. Акихико, мы одинаковые!