Операция "Спасение"

Сознание Кэрри выплывало из бесконечно длинного тёмного туннеля — медленно, словно бы нехотя, цепляясь за невидимые стены. Было такое чувство, что душа возвращается в тело, ставшее чересчур узким и тесным для неё, как севшее после стирки платье. Чернота вокруг начала проясняться, светлеть, сменяясь смутными очертаниями комнаты. Вместе с сознанием вернулась и боль. Правое плечо ныло, голень левой ноги щипало, а глаза резал непривычно яркий свет. Кэрри инстинктивно подняла руку, заслоняясь от него, и услышала рядом вскрик: — Она очнулась! Зрение сфокусировалось на сидящей неподалёку девушке — симпатичной, со светлыми вьющимися волосами и в длинном голубом платье. Тут же Кэрри поняла, что сама она лежит на кровати, под пёстрым лоскутным одеялом. Простыня чуть похрустывала и казалась жёсткой. — Где я? — собственный голос звучал по-чужому, хрипло и тихо. — Ты в доме странных детей, — с готовностью ответила девушка. Она встала, и Кэрри, повернув голову, сумела разглядеть на её ногах тяжёлые металлические ботинки. — Ты — Эмма? Девочка, которая летает? — Да, это я. Оливия рассказывала тебе о нас? — Да, — при мысли об Оливии Кэрри пробрала дрожь. — Где она? Она ведь жива? — Жива и невредима, и скоро придёт навестить тебя, — заверила её Эмма. — А как ты сама, Кэрри? Как ты себя чувствуешь? — Слабость... и плечо болит, — она осторожно села, ощущая головокружение, потянулась к плечу и нащупала повязку. Рубашка на ней была чужая, светло-голубая, нога тоже была перетянута белым бинтом. — Это ты меня перевязала? Эмма кивнула. — Ты была без сознания всю ночь и половину дня. Оливия так разнервничалась, что мисс Перегрин пришлось напоить её успокоительным. — Скажи... что я натворила там... дома? — Кэрри снова откинулась на подушку. — Я кого-нибудь ранила... или... — Меня там не было, но Енох, Миллард, Хью и Фиона в один голос твердят, что всё закончилось благополучно, — Эмма улыбнулась. — По словам Еноха, ты лишилась чувств на пороге дома, и он нёс тебя на руках до самого входа в петлю. Твоя мать, когда вы уходили, молилась, призывая всех ангелов, которые только есть на свете, покарать вас. Она была вполне здорова... физически, — добавила Эмма. — Мама, — Кэрри невольно снова дотронулась до плеча. — Она ведь не сможет попасть сюда? — её снова забила дрожь. — Нет, — лицо Эммы стало очень серьёзным. — Кэрри, послушай... Она не попадёт сюда, но и ты не сможешь вернуться в семьдесят девятый год. Мисс Перегрин закрыла петлю. Итак, временная петля, о которой говорила Оливия, закрыта. Кэрри навсегда останется в тысяча девятьсот сорок третьем году, в семнадцатилетнем возрасте, и никогда не повзрослеет. Её снова охватила дрожь. — Значит, я никогда не стану взрослой? — Почему же, станешь, если очень захочешь. Не все странные дети живут в петлях. Многие уходят из них и живут как обычные люди. Мисс Перегрин никого не держит насильно, — всполошилась Эмма. — Просто... мы думали, что тебе будет лучше некоторое время пожить среди нас. Ты же хотела познакомиться со странными детьми? — Да... хотела, — Кэрри приложила руку ко лбу. — Но ещё я хотела сшить себе много нарядных платьев и сделать причёску. Я хотела повидать мир и... — она запнулась, но всё-таки продолжила, — познакомиться с мальчиками. — Ты всё это сможешь сделать, — уверенно сказала Эмма. — Мисс Перегрин может открыть петлю в любое время и место. Ты сможешь выбрать себе любую эпоху, представляешь? — И никто не будет меня удерживать? — Нет, разумеется, нет! Мы тебе не враги, ведь ты — одна из нас. Никто здесь не будет смеяться над тобой или пытаться тебя унизить. И ты сможешь уйти, когда захочешь. Но сначала тебе надо подлечиться, — Эмма кивнула на замотанное плечо Кэрри. — Я не верю, — она покачала головой. — Всё не может быть так хорошо. Так бывает только в сказке... — Или в доме странных детей! — дверь распахнулась, и в комнату влетел пустой коричневый костюм. Кэрри вздрогнула и прижала к груди одеяло. — Что это? — Миллард! — строго воскликнула Эмма. — Ты напугал нашу гостью! — Прошу прощения, — костюм приложил пустой рукав к пространству над воротником. Кэрри, ещё не до конца пришедшая в себя, потрясла головой. — Ты — тот самый невидимка, о котором говорила Оливия? — Он самый. — Благодаря Милларду нам удалось подменить ведро с кровью на ведро с цветами, — в комнату, улыбаясь, зашла Оливия. Увидев её, Кэрри почувствовала, что краснеет. Внезапно ей, как в далёком детстве, захотелось с головой забраться под одеяло и ждать, пока все уйдут, но она пересилила себя. — Олив... Прости меня за то... за тот бросок. Я не хотела делать тебе больно. — Забудь, — Оливия махнула рукой. — Мне и похуже приходилось. — Однажды её чуть не заморозили, — подтвердил Миллард. — Когда-нибудь я тебе расскажу... — Объясните мне, — Кэрри молитвенно протянула руки. — Что происходит? Кто я — гостья или пленница? Что с Чемберленом, с моей матерью, с Томми, с Крис и Билли? — Ты — наша гостья и останешься ею столько, сколько захочешь, — решительно произнесла Эмма. — А что касается Чемберлена, тебе обо всём расскажет Джейк. Он уже должен был прибыть. — Точен, как часы мисс Перегрин, — хмыкнул Миллард, к чему-то прислушиваясь. Вскоре и все остальные услышали торопливые шаги. В дверь постучали, и на пороге появился черноволосый юноша, примерно ровесник Томми. Увидев его, Кэрри вдруг вспомнила, что на ней только ночная рубашка, и быстро закуталась в одеяло. — Привет, Кэрри, — голубые глаза юноши смотрели на неё вполне дружелюбно. — Я Джейкоб Портман, можно просто Джейк. Оливия, наверное, рассказывала тебе обо мне? — Ты видишь Пустоты, — вспомнила Кэрри. — Верно, но ещё я могу без угрозы для себя перемещаться в две тысячи шестнадцатый год и приносить оттуда вести. — Две тысячи шестнадцатый? — у Кэрри голова пошла кругом. — Ты… ты из будущего? — Вроде того. Когда ты сюда попала, мисс Перегрин отправила меня в будущее... ну, то есть не ночью, конечно, а утром. Понимаешь, наш дом находится в штате Мэн, недалеко от города Чемберлен. Когда я перемещаюсь во времени, то тоже оказываюсь в городе Чемберлен, но уже в две тысячи шестнадцатом году. — Чемберлен не разрушен? Он будет существовать и в будущем? — Кэрри приподнялась на постели. — В том-то и дело, — кивнул Джейк. — Обычный американский городок, не лучше и не хуже остальных. Я сделал несколько фотографий и взял кое-какие вырезки из старых газет. Пришлось покопаться в архивах и надышаться пыли, — он отряхнул куртку. — Вот, посмотри, Кэрри, и вы тоже посмотрите. Странные дети столпились у кровати. На колени Кэрри легло несколько пожелтевших газетных листков, текст на которых можно было различить с трудом. Поднеся одну из заметок к глазам, Кэрри прочитала вслух: «Последняя гонка Выпускной в Ювинской средней школе города Чемберлен, штат Мэн, закончился трагедией для двух её учащихся, не допущенных на бал. Кристина Харгенсен и Уильям Нолан погибли в автокатастрофе. Автомобиль, за рулём которого находился мистер Нолан, перевернулся на Саммер-стрит, в районе заправочной станции «Тонне Ситго». Мисс Харгенсен и мистер Нолан погибли. Предположительно, оба находились в состоянии сильного алкогольного опьянения. Очевидцы утверждают, что машина двигалась со скоростью шестьдесят-семьдесят миль в час. В настоящий момент ведётся следствие». — Там есть ещё несколько статей, — тихо сказал Джейк. — Но во всех примерно одно и то же. Считается, что Билли и Крис погибли из-за того, что он в нетрезвом состоянии не справился с управлением. Машина взорвалась, и от тел почти ничего не осталось. — Это из-за нас, — ещё тише промолвила Оливия. — Кровь, пчёлы Хью и мой огонь их так напугали, что они мчались, не разбирая дороги. — Это ужасно! — Эмма прижала ладонь к губам. — Нет, это справедливо, — возразила Кэрри неожиданно для самой себя. — Всё случилось, как говорила мама: они согрешили, и Господь покарал их. Вы тут не при чём. — Или они сами себя покарали, — заметил Миллард. — Но в целом я согласен с Кэрри. Кэрри снова откинулась назад и закрыла глаза. В её мыслях одна за другой появлялись картины: вот Крис Харгенсен со смехом швыряет в неё тампоны. Вот она подставляет ногу, и Кэрри, споткнувшись, падает и разбивает нос. Вот она виснет на Билли прямо в коридоре и бросает какую-то ядовитую фразочку в сторону проходящей мимо Кэрри. Все эти годы насмешек, ненависти, красный круг, который никак не удавалось смыть, хоть сотри пальцы в кровь, — всё это было из-за неё, Крис, и её «банды». А теперь она мертва, и её дружок Билли тоже мёртв, от них почти ничего не осталось. Разбитая вдребезги машина, и кровь, и огонь... «Господь всё-таки есть, и он справедлив», — в каком-то жутком экстазе подумала Кэрри, но тут же на смену этой мысли пришла другая, вынырнувшая из глубин подсознания, возможно — из разговоров с Оливией. «Нехорошо радоваться чужой беде». «Они бы радовались, если бы я умерла», — мысленно возразила Кэрри, но чувство дикой языческой радости уже отступило, сменившись странным спокойствием. — В их смерти никто не виноват, кроме них самих, — произнесла Кэрри странно холодным голосом. Вот так хорошо. Вот это правильно. — Тут ещё несколько заметок, — Джейк, как и остальные странные дети, смотрел на неё встревоженно. — Одна из них о тебе. Не сразу Кэрри смогла сосредоточиться на написанном, когда же буквы наконец встали в нужном порядке, её сердце подпрыгнуло и упало вниз. «Загадочное исчезновение Выпускной в Ювинской школе надолго запомнится жителям Чемберлена рядом загадочных случаев. Помимо гибели двух учеников школы, не допущенных на бал (см. стр. 15), произошло исчезновение. Пропала Кэриетта Уайт, одна из учениц, присутствовавших на балу. По словам остальных студентов, она была очень религиозной и замкнутой в себе девушкой, кто-то даже назвал её изгоем. Тем не менее, появившись на балу в паре с Томасом Россом, она блистала и даже была объявлена королевой бала. Мистер Росс утверждает, что поведение мисс Уайт было вполне адекватным, и она находилась в приподнятом настроении. Была также допрошена мать пропавшей девушки, Маргарет Уайт, по словам которой её дочь увели из дома «дьявольские дети и ведьма с огненными волосами». В настоящее время обсуждается вопрос о помещении миссис Уайт в специальное учреждение. Следствие продолжается». — Они заперли мою маму в больницу? — Кэрри вскинула голову, и Джейк вздрогнул от её взгляда, ставшего вдруг необыкновенно пронзительным. — Я не знаю. Больше в заметках о твоей матери не говорится, среди жителей города мало старожилов, а молодёжь Маргарет Уайт не помнит. Это дело так и не было раскрыто. Основной версией остался твой переезд — кто-то пишет «побег» — в другой город. — А Томми? Что с ним? — Думаю, третья заметка тебя порадует, — удивительно, но Джейк улыбнулся. Кэрри дрожащими руками развернула листок и вгляделась в текст. Крошечная статья сообщала о свадьбе Сьюзен Снелл и Томаса Эверетта Росса, состоявшейся в городе Чемберлен, штат Мэн, 20 июля 1979 года. Странно, но Кэрри не ощутила при мысли об этом ни особой радости, ни особого разочарования. Она же сама хотела, чтобы всё закончилось именно так — чтобы они не трогали её, а спокойно жили своей жизнью. — Я немного полазил в Интернете и обнаружил кое-что о Сью Снелл, — добавил Джейк. — Где полазил? — Во Всемирной Сети. Ладно, неважно, потом я объясню тебе, что это. В общем, Сьюзен Снелл теперь — известная писательница. Пишет фантастику для детей и подростков. Она по-прежнему замужем за Россом, и у них есть дочь — Хэрриет Росс. — Хэрриет, — губы Кэрри сами собой сложились в улыбку. — Похоже на «Кэриетта», правда? — Похоже, — согласилась Оливия. — Как видишь, у всей этой истории вполне счастливый конец. Кэрри могла бы возразить ей — сказать о разбившихся в машине Билли и Крис, о своей матери, канувшей неизвестно куда. Могла бы заметить, что её собственное будущее настолько туманно и неопределённо, что ей почти страшно. Но она промолчала — не по старой привычке, а из-за того, что вспомнила героиню одного старого фильма, говорившую: «Я слишком устала, чтобы думать об этом сегодня. Подумаю об этом завтра». «Так я и поступлю. Подумаю об этом завтра, когда всё встанет на свои места, и плечо перестанет болеть». — Ещё я сфотографировал Ювинскую школу — она так и стоит на прежнем месте, — продолжал Джейк. — И кладбище — то место, где была... точнее, должна быть... в общем, могила Кэрри Уайт. Теперь там пусто. И книги о телекинезе, кстати, тоже исчезли, и книга о Сью Снелл... — Не надо про это, прошу тебя, — Кэрри вернула ему заметки. — Когда-нибудь я подумаю об этом, но я сейчас я хочу только одного — спать. Она легла на постель и закрыла глаза, вновь переносясь в черноту туннеля, вдруг показавшуюся необыкновенно уютной. *** Месяц спустя, 12 октября 1943 года — Стой спокойно и не вертись! — увещевала Оливия Бронвин, которая, как маленькая юла, постоянно поворачивалась то в одну, то в другую сторону, завороженно следя за движениями Кэрри. — Но я хочу посмотреть! — Осторожнее, у меня булавки, — предупредила Кэрри, закалывая край ткани. Узнав, что Кэрри умеет шить, малышка забыла весь свой страх и решила, что ей необходим новый матросский костюмчик. Кэрри была рада угодить, вот только она не подозревала, что Бронвин окажется такой непоседой. — Да постой же ты хоть минуточку спокойно! — воскликнула Оливия. — Иногда я жалею, что управляю огнём, а не льдом — иначе бы я тебя заморозила! — Нет, — звонко засмеялась вбежавшая в комнату Клэр. — Я знаю, что ты ничего такого не сделаешь! — Ну вот и всё, — Кэрри осторожно сняла ткань с девочки. — Через неделю у тебя будет такой же красивый костюм, как у Клэр. Едва освободившись от ткани, Бронвин стрелой кинулась к подруге, и обе скрылись за дверью. Кэрри устало опустилась на стул, делая вид, что вытирает пот со лба. — Почему они такие непослушные? — Ничего, со временем привыкнешь, — утешила её Оливия. — Эмма с Фионой испекли вишнёвый пирог — может, он вернёт тебе силы? Пока они направлялись на кухню, Кэрри пыталась вспомнить, где она в последний раз ела пирог. Вспоминалось плохо, память как будто растаяла, исчезла в тумане времени. Когда-то у неё, Кэрри, была мать, которая пекла невкусные пироги. Была школа, а в ней темноволосый парень и девушка со светлыми волосами, похожая на Эмму... Была учительница физкультуры, были смеющиеся девушки, была кровь. Тогда это было важно, но сейчас воспоминания казались бесконечно далёкими, пришедшими из прошлой жизни или явившимися во сне. Имеет ли значение то, что давным-давно прошло... или вовсе никогда не случалось? Задумавшись, Кэрри не заметила несущегося навстречу с тарелкой в руках Хью. Они столкнулись, и мальчик упал бы, если она не успела подхватить его Силой. — Осторожнее, Хью, — Кэрри опустила его на пол. — Извини, — он смахнул севшую на пирог пчелу. — Спасибо, что удержала. — Куда ты так торопишься? — поинтересовалась Оливия. — Отнести пирог Фионе — она колдует над очередным деревом и никак не может оторваться, — с этими словами он поспешил дальше. Остальные странные дети уже собрались в столовой. Мисс Перегрин, разрезавшая пирог, — по меркам Кэрри огромный, чуть не с автомобильное колесо, — кивнула обеим девочкам. — Как там продвигаются дела с костюмом Бронвин? — Они продвигались бы куда быстрее, если бы кое-кто вёл себя потише, — Кэрри строго посмотрела на Бронвин, но та в ответ лишь исподтишка показала язык. Клэр уже подносила свою долю к затылку, а Енох тем временем передал тарелку с куском пирога Оливии. — Держи, пока кое-кто, считающий себя гением маскировки, не отхватил лишний кусок! — А я ничего такого не делаю! — Миллард на всякий случай отошёл подальше — к разливавшей чай Эмме и крутившемуся возле неё Джейку. Гораций с грацией истинного джентльмена ел пирог серебряной ложечкой, близнецы поили друг друга из стаканов — Кэрри не хотелось задумываться о том, какая жидкость в них содержится. Она отвернулась и вонзила зубы в свой кусок пирога. Тесто было в меру сладким и мягким, от него чуть уловимо пахло вишней. Увидев лежащий на верхушке пирога цветок вишни, Кэрри улыбнулась. Кошмары не преследовали её уже девятнадцать дней. Всё было хорошо.