Varius

POV Арсений Попов:

Я поднимаюсь по лестнице. Раз, два, три, четыре. Спотыкаюсь, как всегда, из-за невнимательности. Пять, шесть, семь, восемь, девять ступенек, последняя тоньше остальных. Знакомая дверь с искусственной кожей снаружи и твердым деревом внутри. Справа от двери звонок в твою квартиру, на него нужно давить с силой, чтобы ты услышал, потому что кнопку всегда заедает. Соседская собака — маленькое пушистое чудо — тоже услышала звонок и стала скрести соседнюю дверь изнутри. Сам я эту собаку никогда не видел, но ты говорил, что у нее умные и выразительные глаза. За твоей дверью раздаются торопливые шаги, постепенно становясь громче. Не беги в домашних тапочках по линолеуму — поскользнешься. Слышу приглушенное «ой» из-за двери, и через секунду ты ее открываешь. В нос сразу забивается запах слегка пригоревшего теста. — Ты опять поскользнулся? — Спрашиваю шутливо, погрозив пальцем. — Как ты узнал? — В твоём голосе удивление и улыбка. — Острый слух, — я пожимаю плечами и перешагиваю через порог квартиры. — Точно, я забыл! — Я слышу, как ты ударяешь по лбу за моей спиной и захлопываешь дверь. Снимаю ботинки — сначала левый, а потом правый, ты поддерживаешь меня под руку, как будто я вот-вот должен упасть. — Давай мне куртку и проходи на кухню, — командуешь ты. В твоей квартире трудно потеряться — она маленькая, все рядом. Я сажусь на мягкий диванчик у стены. На кухне сильнее пахнет горелым. Что это? Неудавшееся печенье? Ты уже стоишь рядом и хихикаешь над тем, как я принюхиваюсь и морщу нос. — Я старался испечь пирог, но... — Не беспокойся об этом, — я улыбаюсь и хлопаю рукой по дивану рядом с собой. Ты моментально оказываешься вплотную ко мне и сжимаешь меня в объятиях. — Я так по тебе скучал, — твой шепот согревает мою шею, по моей коже бегут мурашки. — И я по тебе. Осенью не хватает твоего тепла. — Когда-то давно я стеснялся говорить тебе комплименты, потому что не знал, что лучше сказать, но сейчас все по-другому. Мы долго сидим в обнимку, пока ты рассказываешь, как прошел твой день, и я с наслаждением слушаю твой прекрасный голос. — Хочешь чаю? До твоего прихода я успел сбегать в кондитерскую и купить капкейки. Я радостно киваю. Ты знаешь, как я обожаю сладкое. — Какой хочешь чай? У меня есть травяной, черный, зелёный и красный… — ты суетишься, наливая воды в чайник и открывая кухонные шкафчики. — Я хочу черный с чабрецом, в прошлый раз мне очень понравился. — Окей, — отвечаешь ты. — А я возьму с клубникой. Когда чайник закипает, по кухне разносится приятный запах чая, перебивая нотки подгоревшего пирога, и ты достаешь из холодильника капкейки. Дверца холодильника издает неприятный скрип. — Я купил несколько черничных, малиновых и лимонных. Они аппетитнее всего выглядели. Какие попробуем первыми? Я думаю некоторое время, выбирая между лимонным и черничным, представляя их вкус у себя на языке, и оглашаю свой выбор: — Черничные! Ты садишься рядом и пододвигаешь ко мне мою чашку — я сразу обхватываю ее ладонями и вдыхаю аромат чабреца. — Итак, сначала пробуешь ты. Я не спешу откусывать кусочек от сладости, которую ты поднес к моим губам, я спрашиваю: — Какого цвета на нем крем? Ты молчишь, задержав дыхание, — это хорошо слышно на тихой кухне. — Антон? — Голубого… Как твои глаза. — Ты звучишь грустно, как будто из тебя выкачали радость. Я знаю, что ты грустишь, когда я задаю подобные вопросы, поэтому я вгрызаюсь в сладкий капкейк, специально стараясь измазать кремом нос, чтобы тебя повеселить. — Ты такой чумазый и милый, — с заботой произносишь ты, быстро целуя меня в кончик носа, но твой голос снова наполняется печалью. — Жаль, что ты не можешь этого увидеть… Я поджимаю губы и осторожно нахожу руками твое лицо — ты смотришь на меня. Я набираю воздух в лёгкие. — Мне не жаль, что я не вижу своего лица, своих любимых сладостей, ярких осенних листьев и чудесных закатов над крышами домов. Ведь есть ты. Ты говоришь мне, как выглядит этот мир, и я чувствую его красоту через твои слова так же, как чувствую прикосновения или запахи. Это не важно, как выглядит этот вкусный капкейк, пока есть человек, с которым я могу его разделить, — я делаю паузу и с замиранием сердца выдыхаю последние слова. — Я тебя люблю. Ты замираешь ненадолго, прикасаясь к моей руке на своем лице, а после всхлипываешь и стискиваешь мои плечи, прижимаясь небритой щекой к моей шее. Я глажу тебя по голове и улыбаюсь, потому что мне встретился самый чудесный человек на Земле. Чай остывает на столе нетронутым, за окном бушует холодный осенний ветер, но это все неважно, когда воздух в маленькой кухне наполнен тёплыми признаниями чувств и приятным шепотом. Когда-нибудь ты поймёшь, что не стоит грустить из-за моей слепоты, а пока я готов успокаивать тебя вот так сколько потребуется.