Четыре, шесть, семь

Это глава — поздравление с 8 марта. С праздником, дамы!       До модного дома «Toga» пришлось добираться на метро через весь город, а потом еще ехать на автобусе. Кисе проснулся полпятого утра, оставив время «с запасом», чтобы не опоздать. Тем не менее время неуклонно подходило к семи утра, а он еще ехал.       От автобусной остановки пришлось бежать. Не хватало еще опоздать в первый же день. За это могут и от модели отказаться. Он заскочил в стеклянные двери модного дома без одной минуты семь.       Две девушки-модели, с которыми он работал, были уже здесь. На них троих было около семидесяти единиц одежды, из которой мужской было тридцать единиц. Ее нужно было демонстрировать целый день, надевая и снимая по нескончаемому кругу. В такие дни покупателям не приходилось толкаться по рядам с одеждой. Им предлагались стулья и легкие закуски, а модели переодевались для них и показывали ассортимент магазина. Покупателям разрешалось осмотреть одежду со всех сторон, пощупать ткань. Если они были готовы купить данную модель, то называли номер одежды и нужный размер работнице магазина, стоящей перед входом в примерочную. Одежду им тут же приносили, и, примерив, довольные покупатели шли к кассе.       В таких демонстрациях в модных домах Кисе еще не участвовал. Зато две девушки — его коллеги, специализировались именно на такой работе. От них он с удивлением узнал, что на такие показы визажисты не приглашались и красить лицо и причесываться придется самому. Как и все профессиональные модели, он, конечно же, имел свою косметичку, но сегодня она осталась дома. Ладно еще девушки любезно поделились косметикой и даже помогли накраситься. Конечно, при рекламе одежды яркий макияж не нужен, но черты лица было необходимо подчеркнуть, так одежда продается лучше. Оказывается, волосы надо было обязательно заливать толстым слоем лака, иначе от бесконечного переодевания будут торчать во все стороны и иметь неопрятный вид.       Первый час покупателей не было, но они все равно переодевались, улыбались и всячески старались продать одежду пустым стульям. А потом народ повалил. Медленной и размеренной работе пришел конец. Директор магазина шипела как змея и шепотом ругалась, что они слишком медленно ходят и переодеваются. Кисе вместе с двумя девушками-моделями старались за минимальное количество времени показать максимум одежды. Переодеваться приходилось очень быстро. Пока один работает в демонстрационной зоне, двое других меняют одежду. Первый готовый выходит и работающий уходит переодеваться.       Легкую передышку давали посетители, решавшие поближе осмотреть швы и пощупать ткань, ознакомиться с мелким рисунком. В этот лишний десяток секунд можно было выдохнуть и хотя бы вывернуть и развесить одежду по комплектам, чтобы через час не искать валяющиеся отдельно штаны и рубашки. Настоящим злом оказались шейные платки и галстуки, которые нужно было аккуратно завязывать, но времени на это не было нисколько. Все это валялось как попало и широко расправлялось уже на пороге демонстрационной зоны.       В спешке чего только не было: путалась одежда, одевалась наизнанку, отлетали пуговицы, которые менеджер экстренно пришивала, ломались булавки, крепящие номера комплектов. На одной из девушек вернувшейся с демонстрации, майка была одета задом наперед. Кисе быстро понял, что самое главное в этой работе держать лицо и делать вид, что это так и задумано.       — Вы смотрите, что и как надеваете, — как разъярённая Горгона шипела директор магазина.       Оказывается, парень из зала просил рубашку синюю матовую под номером, с которым шла синяя блестящая. Видно, Кисе в спешке не разобрал, где изнанка у данной модели. Пришлось менеджеру изворачиваться и говорить, что это модель двусторонняя. Благо рубашка была бесшовная и без пуговиц — на липучках.       К обеду плечи ужасно устали от бесконечных переодеваний, а ноги гудели от усталости. Присесть не было ни минуты времени. Поток посетителей не заканчивался. Опытные девушки ускорились в переодевании раза в два, и достали из сумки энергетические напитки.       — А когда перерыв на обед? — спросил Кисе ту, что ростом пониже.       — Какой еще обед? Обалдел что ли? Сейчас самый наплыв начнется, — она, не по-человечески извернувшись, сама себе застегивала платье на спине. Молния заела, а время заканчивалось.       Кисе, не церемонясь, развернул девушку спиной к себе, освободил «собачку» от застрявшей ткани и застегнул замок. Пока он возился, девушка щедро отхлебнула из бутылки и моментально подкрасила губы открытой помадой, что стояла на отдельной полке.       — На, держи, — она протянула ему почти полную банку энергетика, — до последнего посетителя это твой завтрак, обед и ужин.       Про «самый наплыв» девушка была права. Гостей было столько, что стульев не хватало. Люди в свой обеденный перерыв хотели не только «хлеба», но и бесплатного «зрелища». Они не спеша ели свое бенто прямо в зале, наслаждаясь работой моделей и не собираясь ничего покупать. Выгонять их никто не спешил в надежде, что они вернутся после работы и купят заинтересовавшую их вещь. Как оказалось вечером, маркетологи были правы.       Ту одежду, что демонстрировал Кисе часто просили «посмотреть поближе». Как мужчины, так и девушки, подбирающие гардероб своим парням. Пока его просили повернуться, ощупывали рукава и брючины, Кисе отдыхал, зная, что его переодевающимся коллегам можно «сбавить градус» спешки. Надо отдать должное, интерес посетителей был чисто к демонстрируемой одежде. Никто не пытался его лапать или заигрывать с ним. На этот случай, конечно же, стоял охранник в зале, но народ был культурный. Правда, иногда некоторые посетители «строили глазки» чаще девушки и изредка парни, но близко не подходили.       — Какая встреча, — раздался над уход знакомый голос. Кисе вздрогнул. — Если бы ты согласился на наше предложение, то тебе не пришлось бы работать в такой дыре.       Продолжая улыбаться, Кисе медленно развернулся. Седые пряди в черных волосах, жемчужная серьга в ухе — Кокити Микимото.       — Когда у тебя будет перерыв? — под видом внимательного ощупывания ткани спросил Кокити.       — Что вам нужно? — продолжая неестественно улыбаться, сквозь зубы спросил Кисе.       — Снова предложить сотрудничество, — Кокити делал вид, что рассматривает пуговицы, но в самом деле нагло запустил пальцы под пиджак и трогал живот Кисе. — И ты получишь то, что заслуживаешь.       — Не нуждаюсь, — Кисе глянул в сторону охранника. Два здоровенных типа в костюмах и в черных очках широченными плечами загораживали несчастного служителя закона.       Уловив взгляд Кисе, Микимото усмехнулся и бесцеремонно сграбастал в объятия, сжимая член модели через ткань штанов, лапая его у всех на виду.       Кисе всерьез задумался хорошенько двинуть этому гаду. Останавливала мысль, что после этого он гарантированно лишится работы.       — Простите, господин, могу ли я чем-то послужить вам? — директор магазина склонилась перед Микимото в традиционном глубоком поклоне. Кокити хмыкнул и выпустил Кисе. Не обращая внимания на девушку, развернулся и пошел к выходу, сделав своим громилам знак освободить служителя закона и порядка.       — Знакомый что ли? — понимающе спросила высокая девушка, как только Кисе вошел в раздевалку.       Не отвечая, он упал на стул, закрывая глаза рукой, стараясь успокоиться и избавиться от злой мелкой дрожи.       — Ты чего? — уже переодетая девушка ждала своего выхода. — Встал, переоделся и пошел. Ничего не случилось. Козлов всяких навалом. Привыкнешь скоро.       Она была права. Кисе согласно кивнул и встал. Он профессионал или кто? Ничего не случилось. По крайней мере никто ничего не понял. К часу дня поток народу уменьшился. Девушки-модели расслабились и снизили скорость переодеваний. Работая впервые в таком месте, Кисе подстраивался под их темп, запоминая, где и когда надо ускоряться, а когда можно отдыхать.       К вечеру от надел-прошелся-снял с периодичностью в три минуты, разболелась голова и плечи. Ноги уже отказывались наворачивать заученные круги по невысокой демонстрационной площадке. Положенные ему тридцать единиц одежды шли уже по пятому кругу. До закрытия магазина оставалось четыре часа. А люди все шли. Некоторых Кисе уже видел в обед.       Пытаясь отвлечься от усталости, он считал тех, которых уже видел сегодня. Каждый раз получалось разное количество. Около колонны стоял высокий парень с зелеными волосами. Кисе резко развернулся присматриваясь. Точно Шинтаро.       Кисе переодевался со скоростью света по удивленным взглядом уставшей девушки.       «Ты чего здесь делаешь?» — успел настрочить сообщение до выхода в демонстрационную.       С невысокого, тридцатисантиметрового подиума он улыбнулся Мидориме одними глазами, в очередной раз давая ощупать рукав.       «Пришел тебя поддержать» — гласил ответ пришедший на телефон.       «А как же тренировка?» — либо так быстро Кисе в жизни не переодевался, либо девушки еще замедлились понимающе.       Взгляд Мидоримы в зале заинтересованный и не брезгливый. Видимо, Шинтаро в первый раз на таком мероприятии, и поэтому с интересом наблюдал за моделями, гостями и покупателями, идущими в примерочные.       «Прогуливаю». Кисе, мгновенно вспомнив, чем заканчивались его прогулы, слегка испугался.       «Акаши-чи сердиться будет». Писать сообщения подлиннее не хватало времени.       Мидорима стоял в зале и отрицательно покачал головой на вопросительный взгляд.       Пока Кисе переодевался со скоростью света, пришло сообщение. «Я сказал, что заболел».       Переодевшийся Кисе сдавлено заржал в кулак. Шинтаро соврал? Серьезно? Мидорима-чи бессовестно соврал своему другу. История достойна анекдота. Написать сообщение он уже не успел и пошел в зал чуть ли не хихикая.       Мидорима, не дождавшись сообщения, удивленно смотрел из-под очков. Кисе успокоительно ему улыбнулся.       «Не успел написать. Я рад, что ты пришел». На глаза попалась черная рубашка с блестящим, как фольга, зеленым шейным платком. Надевать ее в этот раз уже не было времени. Отложив на потом, Кисе пошел работать.       Мидорима побыл в зале где-то с час. В один из выходов Кисе заметил, что его нет.       Настрочив сообщение «Спасибо, что пришел», он почувствовал, что доработать этот день до конца и не упасть сил хватит. Шинтаро прислал в ответ смеющийся смайлик. Кисе усмехнулся. Не очень информативно — зато посыл ясен.       — Это был твой парень? — поинтересовалась высокая девушка, кивнув на телефон и указав глазами в зал. — Симпатичный.       Ответить Кисе не успел.       Рабочий день подходил к концу. Посетители заканчивались. Появился нанятый агентством фотограф, за десять минут отщелкал уставших моделей и ушел. Халтурщик.       Все уже устали. Даже опытные девушки. Они по пять минут кружили в демонстрационном зале похожие на полудохлых акул. Кисе подозревал, что выглядел ничуть не лучше. До конца оставалось пол часа.       Два здоровенных типа в черных костюмах появились в дверях и внимательно осмотрелись. Увидев Кисе, один из них подошел и без предупреждения стащил его с низкого помоста.       — Ты едешь с нами, — пробасил он крепко держа модель за руки.       Дернувшийся к ним охранник получил отработанным приемом по шее от второго типа в костюме, и упал на пол.       — Простите, господа, могу ли я чем-то послужить вам? — директор магазина склонилась в уже зарекомендовавшем себя традиционном глубоком поклоне.       — Акаши-сан приказал привести его немедленно. Мы его забираем, — громила слегка ответил на поклон.       Кисе обреченно прикрыл глаза, прекращая вырываться. Спорить с Акаши бесполезно, а уж пытаться переубедить его тупых громил, которые просто делают свою работу, за которую им платят — невозможно.       — Я могу доработать? Мне полчаса осталось, — в надежде спросил он у типа в костюме.       — Приказ был «немедленно», — тип потащил его к выходу.       — Подождите, мне нужно переодеться, — Кисе попытался возразить.       Громила остановился, почесал голову и сунул в руки директора магазина толстую и круглую пачку купюр.       — Извините за беспокойство, — пробасил он и, закинув опешившего Кисе на плечо, потащил к выходу.       — Подождите, мне нужно забрать мои вещи, — Рёта на пробу попытался вывернуться, но ничего не получилось. Его не слушали.       Громила таким образом вынес его на улицу и сунул в припаркованный, уже знакомый, черный автомобиль. На заднее сидение. Рядом с Акаши.       — Какого черта ты не даешь мне работать? — злость и раздражение рвались наружу.       Акаши неподвижно сидел на кресле, уставившись в окно и, кажется, совсем ничего не слышал.       Дверь автомобиля открылась, тип в черном костюме закинул сумку Кисе в салон и сел на пассажирское место. Машина, все набирая скорость, покатилась по ночному Токио.       — Какого хрена происходит? — Кисе дернул Акаши за локоть.       Акаши не спеша повернулся в его сторону, невидяще глядя сквозь Кисе, вернул руку, как она лежала, и снова уставился в окно. Кисе непроизвольно отпрянул, вжимаясь в спинку сидения. Левый глаз Акаши ярко горел оранжевым.       Спрашивать, что случилось, Кисе не стал. В последний раз такое видел, когда Акаши узнал о измене. И ничего хорошего не предвещало. Капитан сидел молча и неподвижно глядя в пустоту, и это пугало.       — Такаба, немедленно развернись, — тихий голос Акаши в полнейшей тишине заставил вздрогнуть всех присутствующих.       Водитель мгновенно дал по тормозам и, игнорируя правила и разметку, развернулся под недовольные сигналы других автовладельцев. Машина медленно ехала вдоль тротуара, обгоняя пешеходов.       — Останови здесь, — тихо приказал Акаши.       Машина тут же встала. Водитель и телохранитель впереди, не шевелясь, ожидали дальнейших указаний. Но их не было. Акаши так и продолжал сидеть, смотря неподвижным взглядом в пустоту. Кисе с любопытством крутил головой, не понимая, что заставило Акаши остановиться здесь. И внезапно увидел.       Большое панорамное окно кафе было хорошо освещено. За столиками народу было совсем не много. Слева от окна столик был занят. Знакомый голубоволосый парень небольшого роста с непрошибаемым выражением лица тянул через трубочку молочный коктейль. Напротив него высокий парень с синими волосами, вальяжно откинувшись на спинку стула, чему-то смеялся и чесал затылок. Аомине так делал, только когда был в чем-то не уверен или смущен.       Кисе с интересом рассматривал парочку за столиком. Почему они только вдвоем? У них свидание? Если это было правдой, то это радовало. Возможно, Аомине отстанет от него. Акаши смотрел прямо на них, закусив костяшку большого пальца и не шевелился.       — Поехали, — тихо приказал он водителю.       Тот, больше не нарушая правил, поехал дальше по дороге.       — Куда мы едем? — опасливо спросил Кисе, когда они свернули в противоположную сторону от его квартала.       Акаши никак не отреагировал на вопрос и, кажется, вообще его не слышал. Ярко-оранжевый левый глаз отражался в оконном стекле.       Вопрос потерял свою актуальность, когда машина съехала с основной трассы углубилась в пригород. Акаши снова потащил его к себе домой. Служанка открыла им дверь, сидя в традиционном Японском стиле на коленях. Помогла разуться Акаши и Кисе, забрала сумку.       — Неси кимоно, — приказал Сейджуро девушке, низко склонившей голову.       Та молча склонилась и удалилась.       Кисе стоял за спиной Акаши и не знал, что делать. То ли ругаться, то ли протестовать, то ли требовать, чтобы его отвезли домой. Но Сейджуро вел себя странно, и Кисе решил не лезть.       Девушка вернулась через минуту с женским розовым кимоно в желтый цветочек.       — Надевай, — Акаши кивнул в сторону одежды.       — Зачем? Оно ведь женское, — Кисе никак не мог понять смысла того, что Акаши делает, но цвет левого глаза не предвещал ничего хорошего.       — Ты спорить со мной собрался? — наконец, обратив на Кисе внимание, тихо спросил хозяин.       На это отреагировала почему-то служанка. Прижалась к стене, слилась с ней цветом лица и стала потихоньку отползать в сторону.       Такая реакция прислуги на хозяина, мягко говоря, насторожила. Решив не спорить, Кисе все же завернулся в кимоно поверх остальной одежды. Акаши пристально наблюдал за ним. Когда Кисе небрежно завязал узкий оби, цвет глаз хозяина вернулся к нормальному, веки слегка опустились, а губы сложились в полуулыбку.       На правах хозяина он пошел вперед. Слуги раздвигали седзи и закрывали за ними.       В одной из комнат взрослый мужчина с красными волосами, в белой рубашке сидел за низким столом и пил чай.       — Добрый вечер, отец, — Акаши слегка поклонился.       Кисе опешил.       — Добрый вечер, — он низко поклонился Акаши старшему.       Сейджуро больно схватил его за руку и повел к плоским подушечкам, разложенным вокруг стола.       — Познакомься, отец, это моя девушка, — Акаши-младший настойчиво тянул гостя вниз, усаживая на жесткую подушку.       Кисе вскинулся, но Сейджуро в упор посмотрел на него пылающими алыми глазами и впился ногтями в руку, приказывая заткнуться.       — Зовут Кисе Рёта. Мы учимся в одной школе, — спокойно пояснял Сейджуро младший, усаживаясь рядом с отцом по правую сторону от смущенного гостя.       Кисе сидел на коленях, положив руки перед собой и смотрел вниз, не зная куда деваться от стыда. Взгляд старшего Акаши от чувствовал всей кожей, которую по ощущениям сейчас начнут сдирать. Еще Сейджуро посадил его на то место, куда по старым традициям сажают не гостей, а младшую прислугу и женщин.       — У нас общие друзья, — совершенно серьезно продолжал Акаши младший, — бомжи, детдомовцы, проститутки, наркоманы. Совсем недавно они учили меня искать еду на помойке. Было очень весело, невкусно и познавательно.       — Сейджуро… — спокойно начал Акаши старший.       — Отец, ну что ты, — перебил его сын, — ты же хотел быть в курсе моих дел. С кем я учусь, кто мои друзья, с кем я сплю, — последнее слово он произнес с особым нажимом. — Вот тебе моя девушка, надеюсь, ты доволен? Я могу делать все, что захочу. Захочу — проститутку сниму, захочу — ее трахну, а захочу — женюсь на ней.       — Сейджуро, ты позоришь фамилию, — ледяным тоном предупредил Акаши старший, что у Кисе по спине побежали мурашки.       — А ты ее уничтожаешь, — сквозь зубы Акаши шипел, как большая змея. — Я отказываюсь жить по твоим надуманным правилам.       — Хорошо, я признаю, что ты не хочешь встречаться девушками, — Акаши старший немного снизил напряжение в комнате, и Кисе смог немного расслабить перенапряженные плечи. — Но рано или поздно тебе придется жениться.       — Отец, мне пятнадцать лет, — тон сына был далек от вежливости. — Я не отказываюсь от своих обязанностей, но любовники у меня будут всегда вне зависимости от твоих желаний.       — Это позор! — глава семьи тоже повысил голос.       — Дядя Асами-сан по вечерам идет домой не к жене, а к своему нищему фотографу, а многоуважаемый Кабу-сан везде таскает с собой своего любовника Нирасаву. Никто не считает это позором. Я тоже буду трахать того, кого мне захочется.       — Они Якудза, — Акаши-старший ударил ладонью по столу, так что звякнули чашки. — Я полжизни потратил, чтобы перевести бизнес на легальную основу и не дам тебе все испортить.       — А я ничего и не порчу, — от злости двух влиятельных людей, Кисе боролся с непреодолимым желанием влезть под стол. — Я просто не хочу, чтобы за каждым моим шагом следили и ежеминутно указывали достойно это или нет.       — То, что ты делаешь — позор. Все должно приносить выгоду. Секс тоже. Какой толк тебе с него, — глава семьи кивнул в сторону Кисе. — Вот скажи мне, Кисе Рёта, если я не ошибаюсь, — у Кисе внезапно заклинило шею, поэтому кивок был еле заметным. — Скажи мне, к какому клану принадлежишь? Чем владеет твоя семья? Какой годовой доход?       От тяжелого давящего взгляда язык намертво присох к небу. Даже если бы Кисе чем-то и владел, то сейчас он бы не мог сказать ни слова.       — Вот видишь, — Акаши старший наконец-то отвернулся от неподвижного гостя, — он не достоин быть даже твоей подстилкой. Так как проку с него никакого.       — А почему это всегда должна быть выгода мне? — Сейджуро видимо слегка успокоился и говорил размерено и спокойно. — Может, ему от меня должна быть выгода.       — О, в этом я не сомневаюсь, — протянул глава семьи. — Связи, деньги и положение. Он все это возьмет от тебя, не стесняясь.       — А может ему со мной просто хорошо, — яда в голосе младшего Акаши хватало, — такое ты не рассматривал?       — В этом я сильно сомневаюсь, — явно успокоившись Акаши старший откинулся назад пристально глядя на сына.       — Ну и зря, — Сейджуро вскочил на ноги, — пойдем любимая. Нам здесь не рады, — он потянул Кисе за локоть, помогая встать и потащил за собой.       — Ну и что ты собираешься делать? — в темно-алых глазах старшего мужчины была насмешка.       Сейджуро, молча, неприличным европейским жестом заломил средний палец.       Он быстро вел своего гостя по переходам и этажам, прекрасно ориентируясь в огромном доме. Притащил на второй этаж, втолкнул в свою комнату, запирая ее изнутри на массивный замок.       — Раздевайся, — приказал он, сам начиная снимать с себя одежду.       Кисе нерешительно помялся, подавляя желание дать гаду в морду за то, что втянул его в свои семейные разборки, но все же пока решил не спорить и стал раздеваться. Такой исход он мог предсказать, уже услышав от охранника имя Акаши.       Кисе покидал на пол одежду и без напоминаний сел на кровать.       Акаши настойчиво толкнул, заставил лечь и сильно дернул за кольцо в соске.       — Ты мой, — зашептал он ахнувшему от боли Кисе.       Сейджуро проложил дорожку болезненных укусов по животу и сжал губами член. Кисе от неожиданности чуть не подскочил. Такого от капитана он не ожидал.       Тот действовал быстро и решительно. Сильно втягивал член в себя, щекотал языком дырочку, с влажным хлюпанием обсасывал яйца. Кисе возбудился моментально. Акаши туго пережимал его член губами, скользил языком за скатывающейся слюной и дул на влажную кожу. Гость прикусил палец сдерживая непроизвольный стон.       Акаши тут же отстранился и грубо оттолкнул его руку ото рта.       — Еще раз так сделаешь, — ни капли возбуждения ни в тоне, ни в теле, — я накачаю тебя наркотой до отключки. Ясно?       Не понимая, Кисе невнятно кивнул. Что он такого сделал?       Акаши несколько секунд не шевелился, а потом полез в какой-то ящик. Больно дернул лежащего на кровати парня за руку, приматывая его кисть к изголовью кровати.       — Ты будешь кричать так, чтобы весь этот проклятый дом слышал, — зло пояснил он привязывая его вторую руку.       Убедившись, что привязанный парень так запросто не освободится, Акаши опустился на кровать снова вбирая ртом чужой член. Кисе позволил себе расслабиться: тяжело дышал, шире разводил колени, выгибался в пояснице. Раз уж Акаши в кои-то веки расщедрился на минет. Кисе был уже готов кончить, как капитан отстранился, потянулся в ящик и поднял что-то с пола.       Привязанный парень опознал в поднятом предмете свой носок. Глядя ему в лицо светящимися в темноте красными глазами, Акаши демонстративно растянул ткань в длину. Наклонился касаясь губами головки и перевязал основание члена его же носком.       — Акаши-чи, что ты… — поймав страшный взгляд светящихся глаз, Кисе предпочел замолчать.       Капитан сильнее развел его колени, устраиваясь между ними. Скользкие холодные пальцы коснулись ануса, размазывая жирную смазку. Зная, что за этим последует, Кисе расслабился, настроился на удовольствие.       Пальцы по одному проникали внутрь, терли простату, вызывали сладкую дрожь возбуждения и тихие стоны удовольствия. В него уже свободно проникали три пальца, но Акаши все еще возился и не спешил пихать в него член. Еще один палец проник внутрь. Мышцы, растягиваясь, принимали. Задержав дыхание, парень прислушивался к своим ощущениям, вспоминая, как однажды Акаши и Аомине трахнули его вдвоем. Но сейчас растянутые мышцы не вопили от боли, а ощущение давления и распирания было даже приятным. Акаши деликатно не спешил и, раздвигая кольцо мышц, сильнее тер простату и неожиданно резко вогнал внутрь всю ладонь по самый большой палец.       Кисе непроизвольно застонал от непривычных ощущений. Сознание замкнуло на мысли, что его грубо имеют рукой, а он готов скулить и стонать от удовольствия. Тем более, кажется Акаши просил его быть погромче.       Чужая рука проникала внутрь все резче и быстрее, поднимая с каждым резким движением внутрь громкость стонов, Кисе сам все больше заводился. Кто бы знал, что от собственных стонов можно так возбудиться.       Акаши нависал над ним, все быстрее двигая рукой, широко раскрытыми глазами всматривался в стонущий рот.       — Что ты… — попытался спросить Кисе, когда капитан протолкнул в него большой палец и сильно надавил проталкивая всю кисть. Накатила легкая паника.       — Слишком тихо, — в голосе Акаши была угроза, которую мозг отказывался фиксировать.       Где-то в комнате зазвонил телефон. Акаши замер.       — Это еще что такое? — он резко вытащил руку и сел прислушиваясь.       — Это мой телефон, — в напряженных мышцах в теле было возбуждение и хотелось еще, но эта мелодия была на номере нового агентства. — Он был в сумке, которую я отдал на входе. Это с работы. Пожалуйста, можно мне ответить? — он слегка подергал привязанной рукой.       Акаши даже не посмотрел в его сторону. Встал с кровати и пошел на звук, вытирая руки о чью-то вещь поднятую с пола. На кресле перед столиком нашел чужую сумку, принесенную сюда прислугой. Не слишком аккуратно распахнув, нашел там телефон. Надпись на дисплее заставила его удивленно поднять брови. Телефон продолжал надрываться, вибрируя в чужих руках. Открытая сумка упала на бок. Содержимое посыпалось на пол.       — Значит тебе удалось устроиться в агентство? — Акаши медленно приближался к кровати. — «Flash Model Management»?       Что-то хищное и опасное в движениях капитана настораживало, заставило подтянуться в путах повыше.       — Пожалуйста, Акаши-чи, можно мне ответить? — скорее всего, ему звонили, чтобы отругать за своевольный уход. Думать, что они хотят из-за этого расторгнуть контракт, категорически не хотелось. Ответить было просто жизненно необходимо.       Акаши устроился обратно, на свое место между широко разведенных коленей, склонился к привязанному парню и поднес звонящий телефон к его уху. Так и не нажав на кнопку ответа краем вибрирующего аппарата провел по виску, щеке, очертил губы.       — Пожалуйста, мне нужно ответить, — Кисе умоляюще смотрел в широко распахнутые красные глаза. Акаши молчал. Он продолжал скользить прохладным вибрирующим пластиком по шее, очерчивать соски, прижимать к собственноручно сделанному пирсингу. По телу прокатилась дрожь удовольствия, а разум продолжал вопить, что нужно ответить на звонок во что бы то ни стало.       — Акаши-чи, пожалуйста, — Кисе уже понял, что ответить на звонок ему не дадут, но все равно упрашивал.       Прохладный пластик проскользил по животу, коснулся члена. Перетянутый орган отреагировал на вибрацию очень неоднозначно, заставив непроизвольно выгнуться и хватануть пересохшими губами воздух. Вибрация на яйцах и промежности — громко застонать. Почувствовав вибрацию на растянутых мышцах ануса, Кисе сильно дернул руками, вырываясь.       — Пожалуйста, не надо, — безнадежно просил он, стараясь вывернуться от проникающего внутрь вибрирующего телефона. — Акаши-чи, хватит, пожалуйста.       — Заткнись, — шипящий тон капитана походил на тот, каким он недавно разговаривал с отцом.       Мышцы плотно зажали телефон, передавая по нервам восхитительную вибрацию. От того как он уголком касался простаты хотелось кричать.       Кисе со стоном прикусил губу и тут же получил пощечину.       — Не смей этого делать, — глаза капитана были распахнуты как у психа-маньяка.       Акаши поднял с пола выкатившийся из сумки карандаш и резко ударил им в стену, ломая заточенный грифель.       — Меня не устраивает твоя громкость. Попробуем так… — он не договорил открывая тюбик и смазывая карандаш. Обхватил рукой пережатый член и чуть надавил скользким карандашом на уретру.       Кисе панически дернулся.       Огромный карандаш никак не хотел пролазить в маленькую дырочку. Головку члена буквально разрывало изнутри. Акаши с упорством маньяка продолжал вталкивать то, что никак не должно было пролезть. Его упорство увенчалось успехом. Карандаш стал проникать внутрь. Разрывающее давление внутри члена увеличилось в разы. В паху будто тек жидкий огонь. Проклятый телефон наконец замолчал. Стало еще хуже.       — Акаши, хватит, пожалуйста, — Кисе больше не мог контролировать свои стоны.       Но Акаши кажется не слышал. Ему удалось протолкнуть посторонний предмет вплоть до пережатого участка. Немного подумав, он чуть ослабил перетяг и протолкнул карандаш, пока тот во что-то не уперся. Акаши слегка пошевелил им внутри и Кисе задохнулся криком.       От резкой смены ощущений потемнело в глазах. Точно так же, как было не приятно, по нервам било невероятное удовольствие. Горячим медом растекалось по крови, отрубало сознание. Тело само выгибалось, просило, умоляло еще этого сладостного движения внутри. В этот момент Кисе любил Акаши, его волшебные руки доставляющие такое удовольствие, его сумасшедшие глаза, что внимательно наблюдают за каждым громким стоном.       Рёта кончил так, что зазвенело в ушах. Дико непривычное ощущение в яйцах и ни капли спермы. Тело мокрое как из душа и дыхание, будто пробежал стометровку на время. Горло пересохло и саднило.       — Неплохо, — Акаши пристально наблюдал за его попытками отдышаться, — надо повторить.       Он снова взялся за торчащий из члена карандаш. Несколько довольно неприятных толчков внутрь и кайф вернулся. Кисе слегка испугался своего тела, что оно, оказывается, может получить так много удовольствия за такой короткий промежуток времени. Но очень быстро стало все равно.       Телефон снова зазвонил. Вибрация по простате, медленные, сводящие с ума, приятные движения карандаша внутри члена. Тело сошло с ума. Так хорошо просто не могло быть. Должно быть, все нервные ощущения закоротило. Все, что сохранил распаленный разум, это яркую белую вспышку перед глазами длящуюся бесконечно долго.       Когда он очнулся, в комнате ярко горел свет. Акаши отвязывал его руки. Никаких посторонних предметов в нем уже не было. Дырочка на члене сильно покраснела и чуть припухла. Сухое горло горело огнем.       — Вода на столе, — Акаши сердито срывал свои собственные узлы, что навязал в темноте.       Терпеливо дождавшись, пока его отвяжут. Кисе на дрожащих, подгибающихся ногах подошел к столу, на котором стоял прозрачный графин. Кое-как налил воды в стакан — руки тряслись как у паралитика, он жадно глотал благословенно прохладную воду.       Акаши терпеливо дождался, пока он напьется и зло сорвал шторы-панели с большого панорамного окна. Кисе собирался уже пойти сесть на кровать, так как ноги не держали, как капитан толкнул его к окну. Рёта успел выставить руки и упереться ладонями в стекло. На шею сзади сильно надавили, заставили прогнуться, упереться щекой в холодное стекло.       Твердый член ткнулся в отставленные ягодицы.       — Тебе хорошо со мной? — Акаши сильно прижимал его щекой к стеклу. — Отвечай! — член проник в растянутый анус. Простата отозвалась острой вспышкой удовольствия вперемешку с болью.       Кисе резко вздохнул. Мозг отказывался выдавать правильный ответ.       — Да, — прохрипел он, решив пойти по пути меньшего сопротивления.       — Не слышу, — Акаши резко толкнулся внутрь и свободной рукой обхватил его член.       — Да! — как мог громко, сипло простонал Кисе.       — Скажи это, — все настойчивее требовал Сейджуро.       — Мне хорошо с тобой, — Рёта всматривался в непроглядную темноту за окном.       — Громче, — член в руке Акаши затвердел, и Кисе уже сам выгибался, подставляясь под своего капитана.       — Мне хорошо с тобой!       — Повтори! — вот теперь, кажется, придирчивый Сейджуро был доволен.       — Мне хорошо с тобой, — Кисе на автомате произнес эти слова, пачкая спермой чистое стекло.       Акаши кончил еще через несколько толчков. Кисе пытался отдышаться, когда его, наконец, отпустили и подтолкнули в сторону кровати. Он, не соображая, доплелся до мягкой поверхности, лег на живот и моментально выключился.       Когда от открыл глаза, от того, что замерз, за окном уже светало. В комнате света не было. Привалившись боком к окну Акаши сидел на полу одетый в то самое розовое кимоно с желтыми цветочками и, кажется, плакал. Разум отказывался такое воспринимать. «Должно быть, это просто так тени скользят по его щекам, а не слезы» — подумал Кисе закрывая глаза.       — Выспался? — может Акаши и не плакал, но устал совершенно точно. — Одевайся и выметайся. Я вызову такси.       Капитан все же встал, включая свет. Прошел в смежную комнату, скинул женское кимоно и надел более приличный, махровый халат.       Кисе непослушными руками натягивал на себя одежду, через отражение в зеркале рассматривая Акаши.       Покрасневшие от бессонной ночи глаза были абсолютно сухи. Показалось, значит.