***
На улице уже начало темнеть, когда Кисе вышел из зала. С некоторых пор он научился переодеваться быстро, чуть ли не самым первым выскакивая из раздевалки. Домой нужно было срочно — полы в кафе за стенкой сами себя не помоют. Собрав остатки сил, он зашагал в сторону метро, но в воротах школы был настойчиво схвачен за локоть. — Куда собрался, а заниматься? — Мидорима недовольно смотрел ему в глаза. — Хочешь провалить зачеты? — Мидорима-чи, может завтра начнем? — у этого Шинтаро было все так просто. Если Рёта сегодня не попадет в кафе, то завтра ему есть будет нечего. — Нет, времени у нас мало. Начинать нужно сегодня, — Мидорима настойчиво потянул его за руку в свою сторону. — Погоди, я действительно сегодня не могу, — Кисе намертво встал, стараясь высвободить руку из хвата сильных пальцев. — Если провалишь тесты и тебя не допустят до межшкольных, то Акаши разозлится, — Мидорима резко выпустил его руку, отвернулся, высокомерно поправляя очки. — Ладно, пошли, — мгновенно прикинув степень гнева капитана и последствия, Кисе быстро зашагал в нужную сторону. Чертов Сейджуро давит, даже когда его нет рядом. Хотя в последний раз Кисе досталось ни за что. После последнего секса он три дня ходил в туалет со слезами. Днем старался пить поменьше. Те три дня есть хотелось как никогда. Ладно еще из агентства не выгнали. Хотя могли. Неисполнение обязательств — серьезный проступок. Кисе подозревал тут влияние Акаши, но скандалить не стал. В конце концов, все, что произошло — целиком и полностью вина Сейджуро. Удовлетворенно хмыкнув, Мидорима пошел его догонять. Его квартира была всего в паре кварталов от школы. — Ты вообще учился? — примерно через час, оценив «багаж знаний» Кисе, возмущался Мидорима. — Ну, я приходил в школу, иногда даже был на уроках, — широкий стол был весь завален учебниками и тетрадями. — Такой объем информации невозможно выучить за несколько дней, — Мидорима опустился на стул и отложил учебник в сторону. — Тестирование будет по двум предметам сосредоточимся на них. Какие предметы сдает твой класс? — Не знаю, — Рёта про зачеты-то узнал только сегодня, и то — случайно. — Кисе, кошмар, — Шинтаро запустил пальцы в зеленые волосы. — Нельзя так халатно относится к учебе! Это твое будущее в конце концов. Кисе поморщился. Будущее пока представлялось ему довольно туманно. Школу бы закончить как-нибудь. — Ладно. Завтра узнай, какие предметы вы сдаете. А пока делай домашнее задание. Я проверю, — Мидорима встал и открыл холодильник, начиная готовить ужин. — А сам почему не делаешь? — недовольно спросил Кисе. — Я уже сделал. Еще в школе. Проверяя, Шинтаро недовольно хмурился и придирался ко всему, даже к почерку. Нашел кучу ошибок, заставил все переписать три раза. К ночи, наконец, все было готово. Такого идеально-сделанного домашнего задания у Кисе еще не было никогда. На метро Кисе опоздал. Пришлось идти домой пешком. Когда он, зевая и вяло переставляя ноги, дошел, на сон осталось чуть больше трех часов. На следующий день, после утренней тренировки, он сгонял до своего кафе и сообщил уборщику, что не сможет больше подменять его по вечерам. На обеденную тренировку еле успел. Остаток дня он честно просидел на уроках и, стараясь не уснуть, пытался даже учиться. Вечером, закрывая «пробелы» в знаниях под чутким руководством придирчивого Шинтаро, он получил выговор за дневной прогул школы. Этого только еще не хватало. Сначала Сейджуро со своим баскетболом, теперь этот гад с учебой. Как все надоели! Мидорима разработал целый план подготовки нерадивого студента. Он не стал дожидаться, пока разгильдяй Рёта раскачается, сам выяснил предметы, которые нужно срочно подтянуть. Расписал по главам и страницам. Когда только успел? — Здесь неправильно — пересчитай, здесь не красиво — перепиши, тут подумай, как лучше сформулировать мысль, — Шинтаро все больше хмурился, проверяя черновик домашнего задания. — Надо ответственное подходить к урокам. Как ты собрался идти в школу, не прочитав три параграфа по истории японского? Разгильдяйству тоже должен быть предел! Честно, Кисе было глубоко наплевать на подлежащие к сдаче через несколько дней математику и историю японского языка. Главное — чтобы придирчивый репетитор, наконец, отстал. Шинтаро, нахмурившись и спустив очки на кончик носа, смотрел в тетрадь, бросая поверх тех же очков на пофигистичного Рёту возмущенные взгляды, чем напоминал донельзя нелюбимую престарелую училку. Мысленно их сравнив, Кисе прикрыл рот ладонью, стараясь не ржать. — Что смешного? — Мидорима вернул очки на переносицу. — Сразу делай все правильно, тогда не придется все переделывать. Кисе все же засмеялся. Сходство получилось идеальным. — Зря радуешься, — Мидорима мстительно открыл следующую тетрадь. — Мидорима-чи, как же мне не радоваться? — уставшей голове требовался отдых. — Кто еще, кроме тебя, будет меня ругать за плохо сделанные домашние задания? — судя по разгладившейся морщинке между бровями, занудный репетитор сбился с мысли. Дни покатились за днями. Кисе теперь каждый вечер опаздывал на метро и шел домой пешком. И Рёта считал, нет, заставлял себя считать, что это хорошо, ведь свежий воздух полезен для здоровья, да и все равно проездной закончился. Приходя домой, он, едва успев раздеться, падал на кровать, засыпая раньше, чем голова касалась подушки, чтобы через четыре часа встать, обнаружив, что верхний свет прогорел всю ночь, и тащиться на утреннюю тренировку. До обеда учиться было совершенно невозможно — глаза закрывались сами собой. От извечного недосыпа он даже слегка овладел техникой сна с ровной спиной и открытыми глазами. В те дни, когда у него уроки заканчивались раньше, чем у остальной команды, он шел в спортивную раздевалку, падал на лавку, мгновенно засыпая на ровной жесткой поверхности. Ему не мешали даже игроки второго и третьих составов, что тренировались в зале. Скрип кроссовок, стук мяча, радостные и негодующие выкрики — все сливалось в уютный, успокаивающий гул. Надо отдать ребятам должное — приходя в раздевалку, они двигались бесшумнее теней, переодеваясь со скоростью ветра, с пониманием относились к спящему на скамье игроку первого состава. Ребята из второго, чтобы не греметь дверцами шкафов и не шелестеть сумками, переодевались в зале, отдавая дань уважения легендарному Кисе Рёте, спасшему их провальную игру месяц назад. Кисе был им благодарен. Разбудили его приближающиеся голоса: — Мидо-чин, ну дай, тебе жалко что ли? — жалко выпрашивал что-то Мурасакибара. — Ну хочешь… ну вот… хочешь конфетку? Только маленькую. — Ничего я тебе больше не дам. Сам виноват, — парни уже вошли в раздевалку и на мгновение замерли, увидев спящего Кисе, а потом стали переодеваться. — Да я тут ни при чем! Она сама, — от жалобной просьбы фиолетоволосого верзилы растаяло бы самое черствое сердце. — Нет, — у Шинтаро, видимо, были стальные нервы. Кисе медленно просыпался под их разговор. — Я провалю зачет, — Мурасакибара горестно уселся прямо на пол. — Тебя Акаши потом прибьет. — Если ему надо, пускай сам с тобой конспектами делится, — Кисе даже с закрытыми глазами чувствовал сгущающуюся черную ауру вокруг Шинтаро. — Да что у вас случилось? — не выдержал Кисе, садясь на лавке и потягиваясь. Уж этого красноглазого черта уж точно поминать всуе не стоило. — Его выгнали с урока, а теперь он хочет мой конспект, — пробурчал Мидорима в свой ящик. — Все Йока-чан виновата. Она украла у меня чипсину, съела ее на моих глазах, еще и пальцы облизала, — Мурасакибара зло выкинул из шкафа на пол скомканную майку. — Флирт на уроке — это не повод лезть в драку. Еще и с девчонкой, — Шинтаро наставительно выставил палец. — Какой еще такой флирт? Со мной что ли? Зачем? — Мурасакибара озадачено сел прямо на кучу своих вещей выкинутых из шкафа. — Может, она хотела что-то у тебя попросить? — вмешался в перепалку Кисе. — Это как? — Мурасакибара-чи, дай печеньку, — после хорошего сна настроение быстро поднималось. — Зачем? — Мурасакибара ревниво спрятал пачку за спину. — Добуду тебе конспект, — Кисе настойчиво протянул руку. Немного поколебавшись, что важнее одна печенька или конспект, Мурасакибара все же протянул ему одну, нарочно выбрав самую маленькую. — Мидорима-чи, — почти томно прошептал Кисе. — Что?! — зеленоволосый недовольно повернулся к нему. — Поделись конспектом с Мурасакибарой-чи, — Кисе медленно положил печеньку на язык, легко сомкнул губы, со вкусом облизывая указательный палец. — Пожалуйста. Мидорима, не моргая и не шевелясь смотрел на влажный от слюны палец, медленно появляющийся изо рта, нервно сглотнул и полез в сумку. — Я не понял, а причем тут моя еда? — Мурасакибара с удивлением смотрел на спектакль. — Держи, — Мидорима протянул верзиле тетрадку. — Тормоз. — Зануда, — пробубнил Атсуши, но тетрадь взял. Кисе рассмеялся на такой обмен комплиментами и тоже взялся переодеваться. В зале Рёта снова попытался попасть в высоко повешенное кольцо. Ни с близкого, ни с дальнего расстояния это было невозможно. Создавалось ощущение, будто пытаешься попасть пушечным ядром в игольное ушко. — Зачем такие сложности, Мидорима-чи? — Кисе уже весь взмок от попыток попасть в неприступную корзину. — Во время игры часто все решают последние секунды. Выигрывает всегда тот, кто не мажет трехочковые. Ни стресс, ни недосып, ни давление игроков не должны влиять на меня — мои заброшенные мячи решают игру, — Мидорима только еще вышел из раздевалки и делал легкую разминку. — Отложи пока, со временем научишься. — Ладно, — Кисе уже и самому надоело. Где-то тут был секрет, который ему не говорили. Нужно было отвлечься и подумать. — Сыграем может? — Давай, — Мидорима взял в руки мяч. — Я в защите. Кисе расслабился, повел мяч под ногами. Мидориму пройти не удалось. — Мидорима-чи, а что, если кто-нибудь захочет испортить твой бросок? — Рёта все никак не мог обойти высокого Шинтаро и провернуть данк. — Да? Ну пускай попробует, — Мидорима не собирался вестись на отвлекающие посторонние разговоры. — Может толкнуть тебя во время броска, — Кисе намеренно задел его плечом. — Сразу получит три штрафных, а если его попытка помешать окажется неудачной, то три очка плюс штрафной, — Мидорима еле успел забрать мяч над корзиной. — Тут уж я не промахнусь, будь уверен. — А если кто-то, такой высоко прыгающий, достанет мяч до того, как он достигнет высшей точки? — не унимался Кисе, внимательно смотря в блестящие азартом зеленые глаза. — Я зря тренирую, что ль, высокие броски? Вряд ли найдется тот, кто прыгает на высоту десять метров, — Мидорима все же повелся на обманку Кисе. — А если метеорит упадет посреди зала? — Рёта пытался отдышаться после первого заброшенного мяча. — Я все равно не промахнусь, — Мидорима уверенно поправил очки. — Не нравится мне твоя самоуверенность, — Кисе хулигански подмигнул. — Ты человек вообще? Ты когда-нибудь промахиваешься? — Промахиваюсь, — Мидорима спокойно блокировал очередную атаку по кольцу. Рёта от удивления потерял мяч и встал, раскрыв рот. — Когда у меня плохой день по гороскопу. Как сегодня. — А если игра выпадет на такой день? — Кисе задумчиво крутил мяч на пальце. — В такие дни я не выхожу на поле, — Шинтаро отошел попить воды. — Обалдеть, а капитан в курсе? — Кисе смотрел на то, как Шинтаро протирает краем своей майки очки. — Как ты думаешь, зачем нам шестой игрок? — Мидорима подошел к нему вплотную. — А ты не о том думаешь, — он склонился, почти шепча на ухо. — Тебе не хватает трудолюбия, усидчивости и внимательности. — Да иди ты, — шутливо отмахнулся Кисе. Все это он выслушает через пару часов, когда Шинтаро возьмется проверять его сделанные задания. — А тебе разговорчивости, спонтанности и легкости. — Спонтанности говоришь, — Мидорима неожиданно толкнул его в бок. — Ты же смотришь и не видишь. Пытаешься копировать, но не то, что нужно. — А ты разговаривать не умеешь, — Кисе шутливо пихнул его бедром. — «Ясно», «понятно», «да», «нет» — это семьдесят процентов твоих ответов на все, что не касается учебы, баскетбола и гороскопов. Ты невозможный зануда, заучка и позер. — Я не занудствую, я говорю, как правильно надо делать, — Шинтаро сделал быструю подсечку под колено, заставив неожиданно присесть. — Ты копируешь Аомине и не видишь, что он хоть и выше тебя ростом, но играет ниже, поэтому его скорость больше. — Ах так, — Кисе притворно сурово попытался сдвинуть его плечом. — А еще ты вечно всем недоволен и не умеешь улыбаться. — Вранье! — Мидорима сзади схватил его за корпус и резко крутанул вокруг себя, чуть не заставив потерять равновесие. — Ты пытаешься копировать меня, но не обратил внимания, что я бросаю левой рукой, а ты правой, — Шинтаро почти прошептал ему это на ухо. Кисе замер. Удивление колючими мурашками прокатилось по телу. — Погоди, — Кисе резко развернулся в так и не расцепленной хватке рук, — так вот в чем дело. У меня левая рука слабовата? А раньше ты мне сказать не мог? Мидорима молча приподнял бровь, хитро смотря озорными зелеными глазами. Тонкие, сейчас не поджатые губы блестели от воды. Встрепанный, раскрасневшийся — такой красивый сейчас, так близко. Это чувство легкой мути Кисе уже испытал однажды. Сейчас оно вернулось и тянуло к приоткрытым от частого дыхания губам Шинтаро. Сбоку раздался громкий свист, отразился от стен, почти оглушил. Мидорима отпустил объятия, делая шаг назад и разворачиваясь в сторону свистящего. Дымка одури мгновенно исчезла. — Мурасакибара, ты охренел свистеть накануне отборочных?! — озверел Шинтаро в сторону Атсуши. Тот, вальяжно развалившись на скамейке, вместе с Куроко ел чипсы из одного пакета и, не отрываясь, смотрел на их возню такими глазами, какими смотрят домохозяйки любимый плакательный сериал. — Вы почему еще не на тренажерах? — Акаши сегодня был явно не в духе. — Марш на беговую дорожку. Голос капитана заставил подорваться с места, вспомнить о цели, зачем они здесь. — Мурасакибара, свистеть — плохая примета, — терпеливо пояснил Акаши проходящему мимо Атсуши. Тот удивленно округлил глаза и кивнул. — Где Аомине? — Опаздывает, — ответил Куроко, проходя в тренажерный зал. Взъерошенный Дайки появился только через полчаса. — Дополнительные тридцать минут, — капитан даже не обернулся в сторону опоздавшего. — Вот блин, — Дайки встал на дорожку рядом с Куроко.***
Кисе шел рядом с Мидоримой, заплетаясь ногой за ногу от усталости. Акаши зверствовал, нещадно добавляя халтурщикам по две минуты. Сегодня тренировка кончилась на час позже. Никаких сил не было. Кисе попытался откосить от вечерних занятий по математике и истории языка, но, натолкнувшись на многозначительный хмурый взгляд зеленых глаз, передумал. До дома Шинтаро оставалось недалеко — всего-то парк пройти. От реки поднималась прохлада, остужала распаренное тренировкой и горячей водой тело, не давала заснуть на ходу. Они устало плелись по набережной, стараясь не наткнуться на спешащих им навстречу редких прохожих. Какая-то женщина шла, громко ругаясь по телефону, буквально таща за руку маленькую девочку. Ребенок упирался, дергал маму, указывая куда-то на темные воды Сумидагавы. Женщина, не обращая ни малейшего внимания на капризы, продолжала с кем-то ругаться по телефону. — Киса, мама, киса, — разобрал Кисе в мягком детском голосе. Остановился, перегнулся через высокий кованный забор, разглядывая темную воду. Водозаборник, набирая воду, создавал сильное течение с завихрениями и воронками. Почти неразличимый в сумерках мокрый комок шерсти бестолково скреб лапами по почти отвесному гладкому склону насыпи набережной, беззвучно мяукал, то и дело исчезая с головой в темных водах реки. Несчастное животное быстро несло вдоль набережной, неизбежно затягиваемое в водозаборник. — Подержи, — Кисе мгновенно сунул Мидориме в руки свою сумку и бегом припустился вдоль ограждений. Ноги, отмотавшие черт знает сколько километров тренажерной ленты, недовольно скрипнув коленками, сами несли вслед за быстрым течением. В одно мгновение перемахнув через металлическое ограждение, Кисе на корточках заскользил вниз к воде. Немного не рассчитал, и несчастное животное достать не удалось. Он кое-как попытался догнать его по склону, но подскользнулся на кромке воды и оказался подхвачен течением темных вод. Хватаясь руками за кромку насыпи, поравнялся с животным за две секунды до того, как мокрая ушастая голова скрылась под водой. Мидорима чуть не получил инфаркт, когда желтоволосую голову поглотила вода, но не прошло и мгновения, как Кисе, хватаясь ладонями за гладкий гранит, показался на поверхности. Чтобы отстегнуть и размотать длинные лямки сумок, понадобилась всего пара секунд. Еще одна — сцепить вместе, половина — чтобы перескочить через забор, еще половина — чтобы кинуть конец с удобным карабином на конце прямо на руки цепляющегося за отвесный склон парня. Почувствовав, что Кисе потянул за сцепленные ремни, Мидорима пристегнул будто для этого сделанный карабин к пряжке своего ремня. Вес мокрого тела вместе с течением тащили его в воду, рука, держащаяся за ограждение, еле выдерживала вес двух тел. — Карабин к ремню пристегни, — лихорадочно соображая, что дальше делать, выдал распоряжение Мидорима. Кисе швырялся под водой подозрительно долго. — Готово, — мокрые желтые волосы облепили лицо. В сгущающихся сумерках глаза казались огромными и темными. Мидорима схватился за забор обеими руками, с силой подтягиваясь. Ноги упрямо скользили по гладкому граниту. Руки, хоть и тренированные, никак не могли справиться с силой течения и подтянуть два тела. Пальцы медленно начинали соскальзывать с прутьев ограждения. Шинтаро беспомощно оглянулся вокруг. В тот же момент его крепко схватили за локти, помогая подтянуться, перелезть через забор. Случайные прохожие, которые увидели, как один парень полез в реку, а другой полез за ним, и, скоординированные предприимчивой женщиной, наконец прекратившей разговаривать по телефону, помогли выбраться. Все вместе тянули за пристегнутый к Шинтаро ремень, рывками доставая мокрого, но довольного Кисе из воды. В руке он держал мокрое тельце. — Кисе Рёта, блять! — рявкнул Шинтаро, как только все оказались за ограждением набережной. Тот отмахнулся, опустился на колени, встряхивая и растирая бездыханного котёнка. Минута-две, все усилия были напрасны. Маленький, темный, судя по всему, рыжий котенок не подавал признаков жизни. Кисе ритмично нажимал на ребра, складывал и разгибал котенка. Толку не было. Случайные зрители стали понемногу расходиться. Вдали заморгала мигалкой спешащая полицейская машина. Кисе всё никак не мог оставить в покое захлебнувшегося котенка. Глубоко вздохнув, Мидорима все же отцепил от их ремней широкие лямки школьных сумок и пристегнул их на место. Накинул на плечи Кисе его же полотенце, достал свое. — Черт, нужен ветеринар, — Кисе активно растирал кончиками пальцев малюсенький животик и неподвижную грудную клетку несчастного животного. — Кисе, — Мидорима настойчиво положил свои ладони поверх дрожащих рук, заставляя прекратить бесполезную реанимацию. — Он был жив, когда я его вытаскивал, — отстраненно сообщил Рёта. — Нет, он точно был жив! — он решительно стряхнул удерживающие его руки и продолжил. — Киса. Мама, он достал кису? — позади них непрерывно спрашивала девочка, дергая маму за руку, намереваясь бежать гладить котенка. Мидорима отвернулся в сторону, складывая руки на груди. Как объяснить ребенку, что котенок умер? И, рассердившись на самого себя за слабость, опустился на колени рядом с Кисе, подставляя зеленое полотенце. — Сюда клади, — четко распорядился он. Они в четыре руки растирали тощее, мокрое тельце, осторожно надавливая на малюсенькие ребрышки. Пытаясь восстановить дыхание и кровообращение, они сталкивались пальцами, мешали друг другу, но попыток не оставляли. Котенок почти целиком умещался на ладони, и четырем рукам делать было нечего. Поэтому кто-то держал, а кто-то пытался вернуть животинку к жизни. Потом менялись. Движения Кисе с каждой секундой теряли скорость и уверенность. Беспомощно смотрели желтые глаза, наливаясь слезами. Дрожали мокрые губы. По лицу с волос стекали капли воды. — Никогда не смей сдаваться, — почти зло прошипел Мидорима, отбирая у него котенка и поднося его к губам. Охватил одновременно нос и рос. Несколько несильных вдохов-выдохов, сплевывая воду на асфальт, несколько ритмичных нажатий на ребра и так по кругу. Кисе смотрел благоговейно, восхищенно, будто сам древний бог спустился с небес и сейчас творит чудеса. По тельцу котенка прошла слабая судорога. Он самостоятельно открыл пасть, отрыгивая воду. Потешно чихал, кашлял, давился, но дышал. Не веря своим глазам, в четыре руки они вытирали малюсенького котенка полотенцем, помогали выплюнуть остатки воды. Котенок запищал, всё еще чихая, и открыл яркие зеленые глазки. На потемневших улицах зажглись фонари. Теперь стало видно, что рыжая шерсть котенка отливала золотом. Когда они вытерли его почти досуха, котенок уже не кашлял. Выражая четкую жизненную позицию громогласным «мяу!», неоднозначно посылая дилетантов-лекарей «В сад!». Мидорима плотнее завернул орущего спасенного в полотенце и понес его к так и не ушедшей женщине с ребенком. — Золотой Манэки-неко, — Мидорима опустился на корточки перед девочкой, передавая ей немного успокоившегося котенка, завернутого в зеленое полотенце. — Талисман, сулящий сказочное богатство и счастье, — эти слова уже предназначались прослезившейся женщине. — Простите, я могу с вами поговорить? — полицейский вежливо дождался, когда Мидорима поднимется. — Конечно, только тут рассказывать особо нечего, — неожиданно Шинтаро разозлился. — Мой ненормальный друг увидел тонущего кота и полез его спасать, в результате пришлось спасать его самого, — Мидорима кивнул на сидящего на том же месте Кисе. Мокрого и дрожащего. Мидорима отошел от записывающего его слова полицейского, подозревая что Кисе дрожал вовсе не от холода. Злость тут же испарилась, как дым на ветру. Мидорима плотнее закутал его в полотенце, успокаивающе прижимая к себе. — Вас подвезти домой? — полицейский проводил взглядом уходившую женщину с ребенком и котенком. — Если не сложно и не боитесь луж на сидении, — Мидорима подхватил обе сумки, не позволяя Кисе выпутаться из полотенца ни на мгновение. — Нам тут недалеко. Через десять минут они уже заходили в квартиру. Мидорима загнал Кисе в ванную, спешно роясь в шкафах, ища, что бы предложить ему надеть. Все рубашки Шинтаро были Рёте безбожно велики. В конце концов Мидорима нашел ему зеленую футболку и спортивные штаны. Вымытый и одетый в его одежду Рёта выглядел мило. Он сидел на кухне и почти засыпал над чашкой с супом. Учиться сегодня нечего было и думать. Мидорима, конечно, подозревал, что без Яшиматенджина не обойтись, но надеялся, что до этого не дойдет. Он вышел в комнату, доставая зеленый карандаш, сделанный специально для Кисе. Вернувшись, Шинтаро застал парня спящем прямо на столе, положив голову на локоть. — Не спи так, спина болеть будет, — он легко похлопал заснувшего парня по плечу. — А? — Кисе тут же проснулся. — Я что-то устал. Пойду-ка я домой. Потом позанимаемся, — сонно хлопая желтыми глазами, задевая за все косяки, Рёта пошел искать свои вещи. — Куда собрался? — Мидорима за плечо развернул сонного зомби и направил в нужную сторону. — Ложись давай. Я уже постелил. Видимо, возражать сил у Кисе не осталось. Он кивнул, стащил с себя великоватые ему штаны и залез под одеяло. Рёта уснул раньше, чем Мидорима успел пожелать «Спокойной ночи» и выключить свет. Чертов зачет был уже завтра.