В просторной комнате стоял мрак, а из проигрывателя звучал старый джаз «Les Feuilles mortes». Мин жадно затянулся кубинской сигарой и, прикрыв глаза, откинул голову на спинку дивана. Тонкие губы медленно растянулись в довольной улыбке.
— Кончаешь ты также быстро, как теряешь интерес к девушкам?
Юнги заливисто засмеялся, вспоминая слова маленькой Ким. Правда, в ту минуту, когда она озвучила свой вопрос, ни один мускул на его лице не дрогнул. Он хорошо старался.
Если четыре часа назад идея пойти на вечер влиятельных людей Кореи казалась дурацкой, то сейчас Юнги был даже доволен своим решением. Это был первый выход в свет Мили, и Чонгук попросил друга тоже присутствовать. Он никогда не ходил на ежегодный вечер, устраиваемый для людей из журнала «Forbes», но, тем не менее, его имя имело место не на последней странице.
Никто не ожидал увидеть в ресторане главного любителя скачек страны в компании ослепительной пары в лице младшего наследника KimGroup и его законной жены. Пресса словно с ума сошла от такого сюрприза, каждый новостной канал пытался пробиться ближе к богачам и получить пару слов.
Мили не привыкла к такому вниманию и держалась слабо, все время прячась за спину брата. Чонгук не выпускал из одной руки ладонь сестры, а в другой держал ручку жены. Но его часто отвлекали, и Мили приходилось оставаться в грустном одиночестве, когда брата с женой забирали какие-то люди.
Девушке неуверенности в себе прибавили еще дюжина красавиц, вьющихся возле Юнги и полное отсутствие внимания с его стороны. Она невольно сравнивала себя с ними и вздыхала, понимая слишком очевидную разницу — длинные ноги, полные груди и соблазнительный переход от тонкой талии к круглым бедрам не сравнятся с ее худым, плоским телом подростка.
Только она не видела того, что видел Юнги: заинтересованные взгляды сыночков чиновников и бизнесменов, их смешные попытки подойти к ней и при этом остаться на безопасной территории от ее брата. Мину было весело наблюдать боковым зрением за ревнивым взглядом девушки, он широко улыбался дамам, совершенно не вникая в их скучный разговор, и был абсолютно уверен, что Мили сравнивает себя с ними. Если бы она знала, что ни одна из них в подметки ей не годится — ее мягкие губы, неумело державшие сигареты не сравнятся с накрашенными ртами, в которых побывало немало членов.
Милая попытка пробудить в нем ревность, флиртуя с сыночком министра здравоохранения, заставила его засмеяться. Но, черт, он должен отдать ей должное — у нее это почти получилось. Еще бы чуть и Мин сломал бы руку паршивца, посмевшего прикоснуться к рукам
его Мили. Спасибо Сафине, которая подошла к ним очень вовремя.
— Оппа, я хочу домой, — сказала Мили, когда они оказались вместе.
— Прости, милая, я не уделил тебе должного внимания, — Чонгук чувствовал вину перед сестрой и мысленно материл каждого, кто затягивал его в разговор. — Никто не обидел тебя? Я заметил сына министра в твоей компании, он хорошо себя вел?
— Да, он милый, — заверила Мили и не заметила, как усмехнулся Юнги. — Ты вызовешь водителя для меня?
— Да, конечно солнышко, — Чонгук приобнял сестру и поцеловал ее в щеку.
— Я отвезу ее, — Юнги старался сказать непринужденно, но видимо что-то пошло не так, раз встретился с серьезным взглядом друга. — Я как раз собирался уходить, — добавил он в свое оправдание и, не выдержав тяжелого взгляда Чонгука, отвел глаза.
Чонгук кивнул другу и выпустил сестру из объятий.
— Хен, — Юнги резко остановился, Чонгук редко называл его так, в очень редких случаях, когда хотел сказать что-то серьезное. Чонгук стоял напротив друга, положив руки в карманы брюк и, смотрел ему прямо в глаза. — Ты знаешь, что я доверяю тебе, как себе. Но, если ты станешь причиной ее слез, я, даже не задумываясь, пристрелю тебя.
Юнги кивнул. Он был удивлен и смущен одновременно — до этого он лишь догадывался о последствиях своих чувств, а сейчас, он получил конкретное предупреждение от своего лучшего друга.
Мин вел машину нарочно медленно, наслаждаясь приятным цветочным запахом, что исходил от Мили. Он часто бросал на нее взгляды, а она смотрела на небоскребы за окном.
— Тебе не понравился вечер? — Юнги спросил беззаботно, словно не понимал, что именно из-за него у девушки плохое настроение. Мили долго молчала, она не думала отвечать ему, ее беспокоил другой вопрос:
— Кончаешь ты также быстро, как теряешь интерес к девушкам? — спокойно спросила, повернув к нему голову.
Юнги стоило труда не посмотреть на нее и не засмеяться. Он не хотел сдаваться так легко.
— Ты еще маленькая, чтобы думать о таких вещах.
Этих слов было достаточно, чтобы разозлить девушку.
— Останови машину.
— Что? — Юнги повернулся к ней, и только потом понял, что сделал ошибку, назвав ее маленькой. Мили была очень зла. — Хорошо.
Девушка выскочила из машины, как только она остановилась на обочине. Ночной холод сразу же дал о себе знать, но ей было плевать на такие мелочи.
— Я не маленькая! Я не ребенок! Когда ты это поймешь? Не притворяйся, что ничего не видишь, все ты понял давно! Скажи мне правду, чего тебе надо? Зачем вызвался отвезти меня? Жалко стало влюбленную дурочку? Или захотелось разнообразия? Надоели красотки и решил повеселиться с серой мышкой? Но потом понял, что не хочешь такую, как я!
Юнги фыркнул. Она действительно маленькая и ничего не понимает. Не хочет ее? Да у него крышу сносит от желания овладеть ею.
— Дурочка. Маленькая, глупая дурочка.
Мили застыла, услышав его слова. Он смотрел на нее с улыбкой, когда в ее глазах были слезы и обида. Сделав глубокий вздох, она подошла ближе к дороге и подняла руку, в надежде поймать попутную машину.
— Мили, садись в машину, — за спиной послышался строгий голос Юнги, но она не сдвинулась с места. — Ты ведешь себя, как ребенок.
— Я не ребенок! — крикнула Мили, повернувшись к нему. Она подошла к нему и взглянула в глаза. — Не ребенок. Я знаю, чего хочу. А ты нет! Это ты ребенок! Я ревную тебя к тем красивым девушкам, и не хочу, чтобы ты их любил. А тебе все равно, даже если я буду с кем-то другим, с тем парнем из вечеринки, например. А знаешь, это хорошая идея, он хотя бы не считает меня ребенком.
Когда она это сказала, Юнги потерял контроль. Он прижал ее к себе, больно схватив за талию, и набросился в приоткрытые губы. Ворвался языком, срывая с ее уст стон. Мили не протестовала, она страстно отвечала ему, обняв обеими руками за шею. Юнги прижал ее спиной к двери своей машины, кровь стучала в висках, а плоть изнывала от возбуждения.
— Моя малышка! — они уткнулись лбами друг в друга и тяжело дышали, Юнги первый прервал поцелуй, ненавидя все на свете. Как же было трудно оторваться от сладких губ.
— Юнги…
— Ты очень красивая, — он гладил ее лицо и убрал прядь волос за ухо. — Совсем невинная, чистая, сладкая, — не удержавшись, он снова поцеловал ее губы. — Настоящая принцесса. Но я не принц. Я плохой, Мили.
— Почему так говоришь? Ты не плохой, а я вовсе не принцесса, — Мили мотала головой, не соглашаясь с его словами.
— Ты заслуживаешь лучшего.
— Сцена из дешевой мелодрамы, — Мили чуть оттолкнула его и подняла на него хмурый взгляд. — Ты пытаешься меня так отшить? Тогда не старайся, в любом случае, я не собираюсь за тобой бегать. Ты услышал о моих чувствах к тебе, все, я больше тебе ничего не должна.
— Мили, хватит, — Юнги улыбнулся ее словам и снова приблизился к ней вплотную. — Я пытаюсь тебя предупредить о себе, чтобы ты знала, на что себя обрекаешь, — сказав эти слова, Юнги посерьезнел. — Если ты станешь моей, это навсегда.
— Я хочу быть твоей, — прошептала, потянувшись к его губам. Юнги с удовольствием затянул ее в долгий поцелуй.
***
Яркий свет неприятно ударил в глаза, Юнги зажмурился, поворачивая голову в бок. Он даже не услышал, как в комнату зашли.
— Ты чего валяешься в темноте? Бухаешь с сигарой, да еще под такую ужасную музыку. Депрессия что ли? — Чимин снял кожаную куртку и бросил ее на кресло.
— Будешь? — спросил Мин, показывая ром.
— Так, что за собрание на ночь глядя? Если вы не пригласили девочек, я сваливаю, — Пак принял бокал и опустился на диван рядом с другом.
— Хватит трахаться, Пак, у тебя скоро женских гормонов станет больше, чем своих. Я не буду утешать тебя, когда у тебя будет ПМС.
— У тебя дерьмовый вкус в роме, как и в музыке, — Чимин нахмурившись, высунул язык после первого же глотка и поставил бокал на стеклянный стол.
— Вы вовремя, — в дверях появился Президент, одетый в черные джинсы и такого же цвета кофту и непривычно бодрый. — Простите за опоздание, мы застряли в пробке.
— Мы? — переспросил Юнги.
— Ты чего там спряталась? Заходи, — Ким крикнул, повернувшись к дверям, парни смотрели туда же.
Ирэн сделала маленький, неуверенный шаг, показываясь им. Ее голова была опущена, она все время тянула подол короткого платья, пытаясь прикрыть ноги. Тэхен подошел к ней и, взяв чуть выше локтя, провел в середину комнаты. Юнги и Чимин молча смотрели на них, не понимая, зачем он привел свою девушку в отель. Когда Ирэн подняла голову, парни заметили ее опухшие глаза.
— Вы ведь знакомы с Ирэн? — Тэхен повернулся к друзьям. — Если нет, то сегодня можете познакомиться друг с другом поближе.
— Что происходит, Ким? — спросил Чимин, не выдержав. Он смотрел на ее измученное лицо, на пустые глаза и хотел понять причину.
— Я решил сделать вам сюрприз, давненько мы не развлекались. Конечно, она не так искусна, как Мэй, но тоже неплоха.
Юнги застыл с сигарой во рту, не веря услышанным словам — Тэхен только что предложил пустить по рукам свою девушку? Он перевел взгляд на девушку в красном платье и увидел ужас в ее глазах.
Ирэн казалось, что уже умерла, когда час назад в квартире Тэхен угрожал убить Джина и вышвырнуть дедушку из курорта, если она не будет выполнять его приказы. А сейчас она назвала бы те чувства болью или ненавистью, потому что смерть наступила сейчас. Вместе с его словами. Моментально и безжалостно.
— Раздевайся, — приказал Тэхен, а у наблюдавшего за ними мужчины сжались кулаки. Он хотел остановить друга, но не знал, как черт подери это сделать. Такое поведение президента не было для него новизной, но на этот раз все по-другому — на этот раз это Ирэн.
— Нет, — твердо ответила Ирэн, обнимая себя за обнаженные плечи.
— Ах, да, ты же не раздеваешься просто так, — оскалился Тэхен. — Но не стоит волноваться, у этих парней денег предостаточно.
Кажется, парни начали понимать, что произошло между ними. Юнги даже было грустно за друга, он, как и все поверил, что Ирэн не такая, как другие. Но раз, Тэхен так жестоко поступает, значит, не без причины. Так происходило с каждой девушкой — лживые слезы, невинные глаза, а потом стоны удовольствия под ними. Мерзость. Но на этот раз Юнги не будет в этом участвовать.
Тэхен встал за спиной девушки и, положив руку на ее живот, притянул к себе. Ирэн вздрогнула от его прикосновения, она словно почувствовала опасность для своего ребенка, и резко убрала его руку. Тэхен переместил руку на шею, убрал локоны, открыв доступ к нежной коже. Он укусил ее за плечи и мокро поцеловал след от зубов. Ирэн зажмурилась от боли и стыда.
— Тэхен, — Президент на шаг отошел от девушки и встретился с хмурым взглядом Чимина. Он поднялся с кресла и подошел к нему ближе. — Хватит.
— Почему? Она тебе не нравится? — протянул он. — Или хочешь начать первым? Хорошо, давай, — Тэхен толкнул Ирэн вперед, она пошатнулась, но ее удержали руки Чимина.
Ирэн подняла мокрые глаза и взглядом умоляла, о чем Чимин понял без слов. Он все еще держал ее голые плечи, и долго смотрел в ее глаза. Сколько раз он представлял себе эти глаза? А теперь они так близко, но в них столько боли.
— Я сказал, хватит.
Президент хотел пару раз моргнуть и снова посмотреть на друга, чтобы убедиться, что ему не мерещится. Чимин смотрел на него, как никогда. Смотрел, как на врага. Смотрел, как самец, защищающий свою самку.
Свою, черт подери.
— Какой неожиданный поворот, — иронично протянул Тэхен. — В последнее время я учусь удивляться.
Удивлен был не он один, Юнги тоже заметил, как почернели глаза Чимина, как его руки все еще находятся на плече чужой девушки и как он смотрит на нее. Мин даже тихо выругался матом. Оказывается, не только он облажался с выбором.
— Бери ее, друг, — Тэхен выделил последнее слово. — Ты же хочешь.
Чимин хочет. Хочет с первой гребаной встречи. С первого ее появления в отеле Кима. В тот день Пак узнал, что она пришла на собеседование, и сказал администратору принять ее без каких-либо проблем. Мужчина что-то мямлил об отсутствии высшего образования, но приказ выполнил.
Пять минут и он уже все знал о незнакомой девушке, хотел в ту же ночь забрать к себе в номер и получить желаемое, но его что-то остановило. От нее исходила другая аура — более чистая и непорочная. А он такой грязный. Впервые в нем проснулась то ли совесть, то ли еще какое-то ангельское чувство — оно не дало Чимину играть с ней в свои грязные игры.
А потом он увидел ее с другом.
— Ты никогда так долго не думал перед тем, как трахнуть бабу, — Тэхен прожигал их взглядом, он ждал и в то же время не хотел видеть, как он будет ее касаться.
Чимин тронул волосы Ирэн, она стиснула челюсти и сжала руки в кулаки, царапая кожу на ладонях. Пальцы перебирали ее локоны, потом он провел по ее скуле, по нижней губе. Ирэн дышала все тяжелее и тяжелее, сердце билось так сильно, что грудь сдавило.
— Не надо, прошу вас, — прошептала она мучительно. Закрыла глаза, чувствуя, как по щеке скатилась слеза.
Чимин замер, его зрачки расширились, словно услышал, что она сказала. Пальцы, сжимающие ее плечи, медленно разжались. Он отошел назад, не отрывая глаз от дрожавшей девушки и подняв с кресла свою куртку, вернулся. Холодный материал опустился на ее плечи, и Ирэн укуталась в него сильнее.
Тэхен молча наблюдал за действиями друга.
— Это не тот случай, Ким.
Ирэн услышала шаги и вздрогнула, когда хлопнулась дверь. Дважды. Они остались в комнате одни — она и ее Палач.
***
— Пак, стой! — Юнги догнал друга на улице. — Какого черта происходит?
— Отстань! — Чимин сел на черный байк и надел шлем.
— Блядь, Чимин, ты не уедешь, — крикнул Юнги, но его голос потерялся под шумом байка. Через секунду Пак умчался, оставив друга за спиной.
Чимин вернулся домой к утру, после пьянки и оргии со шлюхами. Стоял под холодным душем, смывая с себя следы долгой ночи. Под струями воды спина щипела от царапин женских ногтей. Он вышел из душа и, встал напротив большого зеркала.
— Пак Чимин, — сказал на свое отражение. — Почему именно она? Почему она? — Чимин заорал, ударив кулаком по стеклу. Он повторял это снова и снова — орал и бил, разбивая костяшки в кровь. Упав на кафельный пол, Чимин прикрыл глаза, и снова увидел один и тот же момент:
— Не надо, прошу вас…
