***
Президент кипел от злости. Только что поступило сообщение о том, что на Сирийской границе перекрыли поставку нефти. Израильские посредники недовольны и требуют снижения цены в полтора раза. Но если сложить недовольство трех тысяч вовлеченных в перевозку нефти, то оно даже не приближалось к уровню злости президента. Ким делал круги в здании северной базы и молча курил одну сигарету за другой, но перевозчики чувствовали себя неловко и понимали, что их «карьеры» и задницы в большой опасности. — Какого хуя, Генри? — низкий голос и ледяное бешенство в черных глазах, вспыхивающих как лунный свет на лезвии ножа, ничего хорошего не предвещали. Президента окружала настолько сильная аура опасности, что, казалось, ее можно потрогать рукой. Перевозчику казалось, что этот ледяной пристальный взгляд сдирает с него кожу полоска за полоской. Он никогда не чувствовал себя ближе к смерти, чем в ту минуту, когда Президент, узнав о случившемся, приехал в базу. — Случившемуся нет оправданий, — хрипло ответил Генри. — Все было под контролем, пока на границе не появились Сирийские копы. — И ты не смог с ними договориться? Если бы был Чимин…— Тэхен прервал свои слова, крепко стиснув челюсть. Чонгук стоял рядом и ощущал на себе напряжение брата, но был более спокоен. Он уже обдумывал план договора с Израилем так, чтобы не остаться в убытке. И да, Тэхен прав — когда Чимин занимался перевозкой, никогда не возникало проблем. — Президент, я пытался…— Тэхен жестом остановил Генри и достал из кармана вибрирующий телефон. В считанные секунды лицо Тэхена посерело. От кого бы ни было сообщение, Чонгук понял, что речь намного серьезнее, чем потеря нефти в девять миллионов. — Вон…Вон! — Генри чуть не наложил в штаны от звериного рева Президента, его глаза засверкали кусочками льда, когда он повернулся к замешкавшемуся перевозчику. Генри пулей вылетел из помещения. — Хен… что там? — напряженно спросил Чонгук. — Ублюдок, — Тэхен так сильно сжал телефон, что тресни он, было бы не удивительно. — Чертов ублюдок! Чонгук не выдержал, как брат теряет контроль на его глазах, и сам взял из его рук телефон. Тело бросило в холодный пот, как только он увидел на экране свою жену и Ирэн. Чонгук читал несколько раз, ибо разум отказывался верить в увиденное. Он не мог верить. Уверен был, что подвох какой-то. Не могли они так поступить с ними… — Хен, — с застывшей на лице маской ужаса выдал младший. — Намджун! — Да, Президент? — откликнулся парень, подойдя к разъяренному боссу, и, тут же был схвачен за воротник пиджака. — Куда ты, сука, смотрел? — зарычал прямо в лицо подчиненного. Намджун не ответил, он еще не знал, какую ошибку допустил, но понял, что вопрос жизни или смерти. — Сейчас же найди моего сына и чтобы ни на шаг, слышишь, ни на шаг не отходил от него! — Да, Президент. Ким оттолкнул от себя Намджуна и глубоко вздохнул, протирая ладонью лицо. Мысли хаотично бегали в голове, не останавливаясь ни на чем, не позволяя трезво мыслить. — Хен, мы их вытащим, — сорвался Чонгук, сделав два резких шага в сторону брата. — Он отправил за нами людей, хорошо, мы поедем. Вдвоем, как он требует. Наши проследят за нами и окружат его особняк, никто из них не выйдет оттуда живым. — Мао Чан все продумал, — выдохнул старший. — Эта тварь продумала все так, что я должен пожертвовать или властью или жизнью своей семьи, третьего варианта нет. И эти предатели помогли ему в этом. — Дьявол! — Чонгук швырнул телефон, тот разбился о стену и частями упал на цементный пол.***
Машина остановилась перед особняком на выезде из города, двор которого забит охраной Мао Чана. Братья терпеливо ждали в салоне автомобиля, пока охрана не получила приказ впустить их в дом, только потом вышли из него. Невооруженных братьев сопровождала целая китайская армия трусов до самого холла, где их ожидал Мао и двое предателей. Ким лениво делал шаги, брезгливо осматривая стоящих охранников, и, наконец, остановил взгляд на Пак Чимине. Усмехнулся, заметив, что тот под кайфом. — Какая честь, Президент Ким! — начал Мао, с лучезарной улыбкой идя к ним навстречу. — Замолкни старик, и ближе к делу, — ледяным тоном отрезал Чонгук. — Где моя жена? — Упс, малыш приемыш тоже здесь, — наигранно растерянно выдал китаец. — Простите, не сразу заметил вас за наследником Кима. — Где Сафина, сука? Отпусти их и мы поговорим. — Не так быстро, Чонгук, — зловеще улыбнулся Мао, демонстрируя пожелтевшие зубы. — Я полвека ждал этот момент, позволь мне им насладиться. Приведите их. Двое мужчин завели девушек в холл. Чонгук дернулся, как только встретился взглядом с женой, но его удержала охрана. — Тихо, тихо, не горячись, Ромео. Чонгук дышал тяжело, не отрывая глаз от нее — заплаканная, уставшая, бледная. Но в глазах надежда, вера в него. Он смотрел, он обещал глазами, что все будет хорошо, что он рядом. И она верила. Тэхен стоял, стиснув зубы, и чувствовал к себе непреодолимое презрение. Он просто себя ненавидел, наверное, больше чем предательницу. Увидел ее, и глаз не мог оторвать, как загипнотизированный, как больной или безумный. Первым чувством было облегчение. Облегчение видеть ее снова, живой, невредимой. А после вспомнил, что все это игра, не больше. Китаец облажался, если решил, что возьмет его, шантажируя ее жизнью. Но Сафина… ее жизнью он не может рисковать. Поэтому он и здесь. — Кончай этот спектакль с дешевыми актерами, говори цену, — спокойно выдал Тэхен. В этот момент раздался громкий смех Пак Чимина. Поднявшись с дивана, затуманенным взглядом и кривой походкой он подошел к братьям, и остановился напротив. — Спектакль? А хочешь расскажу какие роли у актеров этого спектакля? — усмехнулся Пак. Тэхен прищурился, не понимая к чему тот ведет. — Но сначала, маленькая деталь. На колени, Ким Тэхен. Его челюсти сжались. Пак Чимин всегда любил играть, но Тэхен терял терпение. Президент никогда ни перед кем не стоял на колени. — Ну конечно, я предугадал, что ты будешь сопротивляться, — улыбнулся Чимин, переведя взгляд на Юнги, который успел поставить звонок на громкую связь. — Доложи, — приказал Мин. — Марк и Сьюзи только что вернулись в дом, у него пушка, но это не проблема, — раздался голос из трубки. — Ты сука, — Тэхен сорвался вперед, но был остановлен ударом в челюсть от охраны, двое успели удержать Чонгука. Президент зверел на месте, двое удерживали его только потому, что он сам позволял. Он знал, что его провоцируют. — Это еще не все, — улыбнулся Юнги и приказал в трубку повторить. — Мили читает книжку на лавочке центрального парка, рядом два телохранителя. Тэхен сжал руку в кулак, сглатывая комок ярости. Его окружили со всех сторон. Они тщательно подготовились к этой битве. Воздух вокруг накалялся, обжигая легкие. Он дышал с трудом. — Так вот, Президент Ким, — продолжил Пак, — в этом спектакле ты играешь роль самого глупого, упертого осла. Как легко, оказалось, провести вокруг пальца могущественных братьев. Хоть и ушли годы, но какой результат. Войти в доверие, стать другом, окружить со всех сторон, и выжидать, когда ты дашь слабину, чтобы нанести удар. И ты встретил свою слабость, — на лице Чимина был холодный оскал, когда он повернулся к Ирэн. Ирэн съежилась от его взгляда. Она ощущала скользкое чувство, наблюдая за ними, внутри все скручивало от беспокойства. — Ирэн допустила маленькую ошибку, скрыв от тебя о своем друге администраторе. Ну, чтобы ты зря не беспокоился. Она же не знала, что из-за маленькой ошибки доверие Президента даст трещину. Но, злая шутка разыгралась с ней еще раз: ты же помнишь день, когда обнаружил ее в квартире Сокджина? Ты тогда бросил ее к ногам своих друзей, — Чимин сделал паузу, вглядываясь в глаза друга, хотел убедиться, что воспоминания все еще причиняют ему боль. И он убедился. — И тогда я понял, вот он — момент. Я нанес первый удар: нападение на Чонгука. А роль Ирэн в этом спектакле — всего лишь жертва несправедливой жизни. Она полюбила не того мужчину. Тэхен мрачнел, с трудом глотал подкативший к горлу ком. Он чувствовал, как каждое слово Чимина вспарывает его кожу и теперь он истекает кровью. Он продолжал говорить, но Тэхен уже не слышал. Он смотрел на нее — на ее застилавшие слезами глаза. «Когда-нибудь твои глаза раскроются, и, ты поймешь, что ты сделал со мной» Жизнь оборвала ход, его мир перевернулся. Было ли ему раньше больно, было ли горько, было ли мучительно? Оказывается то, что было раньше — не было ничем. «Когда этот день наступит, моли о прощении у Бога, может он простит тебя» Ирэн хотела закрыть уши руками, лишь бы не слышать Чимина, лишь бы не видеть прошлое. Но она слышала, не только слышала, она видела боль в глазах Тэхена. Свою боль. — На колени! — резкий удар в живот заставил Тэхена упасть на колени. Он был слишком ослабленным, чтобы бороться. Пак Чимин только что вырвал из него душу, теперь он просто подыхал. — Я отдал тебе все, что хотел себе — трон, и даже… ее, — хрипло, впиваясь пальцами в предплечья друга. А Тэхен распадался на части. — Мили…ее тоже… — в низком голосе Чонгука слышались ужас осознания, сопротивление правде и разочарование. Он смотрел на Юнги, и почувствовал, как на него давят стены, словно он оказался в камере пыток. Словно все здесь упрекает его за то, что он не уберег сестру от друга. — Твоего ранения и подстроенного предательства Ирэн было недостаточно, чтобы сломить твоего брата, а Мили… — Юнги замешкался, ему было противно говорить эти слова, противно от самого себя. Ему было больно использовать ее имя, даже если этого требовала ситуация. Но когда почувствовал, как его голос задрожал на миллисекунду, он встревожился, что его раскроет Мао Чан. Но китаец лишь наслаждался спектаклем, вальяжно откинувшись на диване. Юнги раскрыл другой человек. Чонгук услышал дрожь в голосе друга, она была еле слышима, на секунду вырвалась из его груди. Но он ее услышал. Чонгук увидел, как быстро бегают его глаза, как часто двигается кадык, как ногти впиваются в ладонь. Чонгук заметил, как он старается скрыть эмоции. Чонгук все понял. — Ты… ты, чертов ублюдок... ничего мне не сказал, — шокированным шепотом, глядя на друга с упреком и злостью. Юнги понял, что попал. — Да, я нанес последний удар, использовав вашу сестру, — оскалился Юнги, придав голосу максимальной жестокости, — а почему ты еще не на коленях? — наигранно прищурился, и, подозвав охранника, взял из его руки биту. Пару раз ударил свою ладонь, словно проверял биту на прочность. — Сам опустишься или тебе помочь? — поднял ее в воздух, готовясь ударить. — Пошел на хуй, Мин Юнги! Со всего размаху опустил биту ниже и остановился, так и не ударив ногу Чонгука. Глаза Юнги расширились, челюсти стиснулись и руки крепче сжали деревянную биту. Левая нога Чонгука. — Даю тебе последний шанс, — произнес, обойдя друга, и, остановился справа от него. — Ответ тот же. Удар по правой ноге пришелся сильным и он упал на колени. Но Чонгуку хотелось смеяться над собой за то, что поверил всему цирку, что устроили его друзья. Теперь он все догнал. — Достаточно! — Мао Чан поднялся с дивана и медленной походкой направился в сторону ребят. — Если мы разобрались во всей правде, давайте не будем заставлять ждать очаровательных дам. Давай сюда договор. Адвокат Мао Чана подошел к ноутбуку, что стоял на стеклянном столе и, открыв нужный документ, кивнул главарю. — Готово, осталось только подписать. Китаец подписал первым, набрав пароль электронного ключа. — Я полжизни ждал этого дня, еще при жизни твоего отца, я должен был это сделать. Ты слишком молод, чтобы править миром, Тэхен. Я отпущу тебя и твою семью живыми взамен на одну подпись и половину Азии. Не будь глупцом, подпиши и мы разойдемся мирно. Иначе, смерть невинных людей будет на твоей совести. Ким Тэхен долго не думал. Поднялся, и, толкнув Чимина, подошел к ноутбуку. В этот момент Мао Чан не дышал, каждой клеткой своего старого организма он вслушался к звуку клавишей, по которым бегло прошлись длинные пальцы Президента. — Готово, — воскликнул адвокат. — Азия полностью под вами, господин Мао Чан. Холл заполнил злодейский смех китайца, он взял в руки ноутбук и начал бегать по помещению как обезумевший. Тэхен прикрыл глаза, принимая свое поражение. Но это всего лишь второй раунд. Впереди есть третий. Он дважды позволил им ударить, но последний удар нанесет он. Сейчас отдал власть врагам, но он ее вернет. Он делал это в семнадцать лет, сделает и сейчас. Только нужно подождать. Сейчас самое главное безопасность его семьи. — Вертолет готов, господин, — китайцу прервали праздник, но он не сильно разозлился на подчиненного. — Да, сейчас же улетаем в Китай, — захохотал Мао, беспрерывно кивая головой. — Чимин, как и обещал, двадцать процентов и жизнь Ким Тэхена твои, я сдерживаю обещание. Ким Тэхен усмехнулся: — Вот на каких условиях ты предал меня. Мао Чан покинул собственный особняк, взяв с собой лишь один ноутбук. Как только вертолет поднялся в воздух, он открыл ноутбук, чтобы снова насладиться своим могуществом. — Что за? — китаец провел толстыми пальцами по сенсорному экрану, приблизил текст, и, прочитал еще раз, — объединение группировок «14К» и «Тосэй-кай»…ниже, ниже… на правах единственной главы… — вены на лбу китайца вздулись и покрылись потом. — … Ким Тэхен. Китаец задыхался, сидя в салоне вертолета. Давление подскочило настолько высоко, что его всего трясло. — Как? Как, сука, как они это сделали? Пак Чимин…чертов щенок одурачил меня. Уничтожу, всех уничтожу, — китаец буквально плевался от ярости, он швырнул ноутбук подальше, и, дрожащими руками достал из кармана телефон. — Убить! Убейте их всех! Сейчас же, убей всех, кто в доме! В этот момент вертолет взрывается в прах прямо в воздухе. Мин Юнги услышал резанный крик китайца через рацию охранников и понял, что тот обнаружил подставу раньше времени. Он знал в кого будут целиться псы, и, не успев обдумать, сорвался к Тэхену, закрывая его собой. В следующую секунду Юнги услышал выстрел, эхом разносящийся по комнате, после этого почувствовал прошивающую боль в ребрах. Кажется, пуля продырявила его насквозь. Он упал прямо в руки Президента. Чимин среагировал быстро — бросил второй пистолет Чонгуку, который ловко ловит его. В особняке китайца началась перестрелка. — Твою мать! — Тэхен оттащил Юнги за диван, помог ему опереться на него и, заметив, что он теряет сознание, пару раз ударил по лицу. — Не засыпай, слышишь? Черт, ты не умрешь так, Мин. — Скажи…скажи ей, — лицо Юнги стало бледным, он лежал, наполовину прикрыв глаза, прерывисто и тяжело дыша. Он закашлял кровью, замарав белоснежную рубашку Тэхена. — Мне очень жаль. — Нет, не вздумай, ты скажешь ей это лично. Потерпи, ты не умрешь, мать твою! — отчаянно выдохнул Ким. Юнги не ответил. Он шумно дышал через стиснутые зубы. — Президент! — к ним подбежал совсем юный парень, — следуйте за мной, нам нужно покинуть особняк. Вы меня не знаете, но я ваш человек. Ким прищурился с недоверием, но состояние Юнги не оставляло времени на раздумья. Помог Юнги подняться, крепко удерживая за талию. Вдруг остановился, бросив взгляд в сторону выхода, где недавно была Ирэн. — Госпожа Ирэн и госпожа Сафина в безопасности, первым делом я позаботился о них. Тэхен кивнул парню и последовал за ним. Он был уверен, что Чимин с Чонгуком не нуждаются в нем и сами справятся с двадцатью псами Мао Чана.