Неосторожные мечты.

      Портал к академии мгновенной вспышкой перенёс меня в красивый городок, утопающий в зелени, посередине речной долины, с высокими арками, переходами, мостами и шпилями храмов. Именно так академия предстала передо мной. Портал находился на холме возле города, и после перехода вид открывался потрясающий.       — Молодой человек, — обратился ко мне один из стоящих возле выхода людей. Присмотревшись, я определил, что передо мной дракон. А значит кто-то важный, драконы на мелочи не разменивались. — Приветствую вас в Академии магии. Прошу вас предъявить приемные документы, — произнес встречающий.       У меня из документов был только мой паспорт-медальон, его я и предъявил. Заметно скривившись, дракон взял амулет и стал просматривать данные. И смотрел он долго, а потом еще и связывался с кем-то. Очень скоро я понял, с кем он говорил, так как на площадку портала вошел тот самый кот, что забирал у меня колбочки с росой.       — Это он. Ару. Это он. Я это просто знаю.       — Я должен быть уверен, что это именно тот, о ком ты говорил. Ошибки недопустимы.       — Ару, ты невыносим. Принимай его уже, — немного раздраженно ответил Кот. Дракон же развернулся ко мне и, отдав медальон, произнес:       — Все верно. Ваша оплата принята за все три курса. Полный пансион. Факультатив артефакторика. Курс — кристаллогия, — он посмотрел на меня, и я подтвердил его слова. Да именно кристаллогию я и выбрал себе основной специальностью. Идеальной основой любого артефакта был кристалл, так что неудивительно, что мне было интересно как создавать полноценные артефакты, ни от кого не завися. Я совершенно не хотел повторения ситуации на достопамятном мне суде. Когда я оказался в долгах, как в шелках, без малейшего понимания, что делать дальше.       Местная система магии была одновременно простой и сложной. Вся магия делилась на три направления: материю, энергию и жизнь. Но вот дальше все разделялось на десятки, а у энергии — на сотни различных специализаций. Так что полностью мое назначение звучало как направление — материя, класс — земля, специализация — кристаллогия. Артефакторика сама по себе была уникальна тем, что не относилась ни к одному направлению, и зависела от второй, основной, силы хозяина. От этой силы и зависело, какие артефакты будет делать человек. Я же оказался очень редким уникумом — как чистый артефактор я мог делать любые изделия, без ограничений на материю или энергию. Мне были открыты все дороги в этом направлении. Так что выбор я делал обдуманно.       Тем более что кристаллогия была скорее наукой, чем магией. На этот курс брали только тех, в ком проявлялись направления материи и телекинез из энергии. Для создания кристалла нужно огромное давление. И таких было немного, а артефакторов с силой земли еще меньше, а таких чистых, как я, вообще один раз в столетие. На курсе был еще только один артефактор, кроме меня.       Всё это я узнал, направляясь по дороге в город, от Фарина. Он был ни много ни мало деканом факультета флоры, из направления жизни. Я порадовался, что был постоянно вежлив, и смог произвести благоприятное впечатление. Хотя учитывая какой подарок я ему сделал в виде семян и эликсиров редчайшего магического растения, то мог и не стараться особо. Весь путь мы разговаривали, и Фарин рассказывал мне об академии. От портала вели две дорожки и мы пошли по левой. Вскоре, пройдя через арку, вошли в город. Арка была чем-то вроде ворот и просто так через неё пройти было нельзя. Сам город был окружен по периметру небольшой и почти скрытой растениями стеной. И накрыт куполом, который был почти незаметен, но при необходимости полностью закрывал город от любых воздействий.       И да, это был настоящий город. Империя была огромна, а академия была одна, к тому же, здесь проводились еще и исследования, так что внутри были отнюдь не только учебные корпуса. Только лабораторий всех видов было полсотни. А также: три театра; двенадцать полигонов, с разными природными зонами для всех видов оборотней; крупнейшие: зоопарк, океанариум и ботанический сад; самая полная библиотека; несчетное количество закусочных, рангом от тошниловки до элитного ресторана; магазины всего, просто всего что только можно было продать и купить; гостиницы для гостей, также всех рангов и звёзд; несколько госпиталей разной специализации и самая ухоженная центральная улица Империи.       Вот насчет улицы была чистая правда, никогда такой красоты не видел. Растений вокруг было очень много, они были везде, как и множество арыков с чистейшей водой, пронизывающих весь город. Как немного знакомый с темой гидросооружений, я был впечатлен той колоссальной работой, что была проведена в городе, ведь создать всю эту систему так, чтобы она полностью обеспечивала водой весь город и при этом никак не использовала магию было очень трудоемко. И очень красиво, ведь все арыки, как и все здания, были очень изящно облицованы мрамором, гранитом и еще целой кучей других полированных камней. Гладкий и ровный мрамор разных цветов, как и гранит, очень красиво смотрелся посреди зелёных насаждений.       Сам город был круглым и разделён на три равные части по направлениям магии, и в самом центре было здание администрации. Сделано оно было очень оригинально, так как дорога проходила и раздваивалась прямо внутри большого пятиэтажного здания, увенчанного здоровенным шпилем. Если смотреть от портала, то я оказался слева. Но это если смотреть от портала. Фарин, попрощавшись, сдал меня на руки в приемной Материи, где меня быстро оформили, заодно проверив уровень моих знаний в кристаллогии (их было мало и я получил громадный список литературы) и силу магии (похвалили за усердие) и отправили в общежитие кристаллогов.       Наш факультет был совсем небольшим, так что в двухэтажном здании была занята едва ли половина комнат. Не то что стихии или бытовики, там в пятиэтажных зданиях в комнаты по четверо заселяли. Я взял комнату на втором этаже, в торце, там было сразу два окна. Поднявшись и открыв дверь прикосновением ладони, теперь дверь меня запомнит на весь срок обучения, я зашел. И остался доволен увиденным: небольшая, но уютная комната имела все, что нужно для жизни, хотя двуспальная кровать, на мой взгляд, могла бы быть и поменьше, а вот стол наоборот побольше. Шкаф для вещей тоже был великоват для того, что я привез с собой, даже когда я разложил все. А вот санузел меня потряс. Для меня, видевшего горячий душ только в номерах отеля во время приездов в город, его наличие уже было роскошью, но здесь была еще и отделка. Натуральный камень, вроде красного мрамора, белоснежная окантовка раковины, зеркала. Вместе с унитазом было даже биде, на которое я смотрел с ужасом, я совершенно не знал, как им пользоваться.       Мне выдали полный набор спальных принадлежностей, менять которые можно было хоть каждый день. И пару многофункциональных артефактов-уборщиков. Никакой прислуги не было. Вся уборка и прочее осуществлялось самими учащимися. И никакие титулы значения не имели. Вообще, разница между полным пансионом и его отсутствием была невелика. Питание три раза в день, да те самые артефакты уборщики. И всё. Хотя для меня главным была именно еда. С ней тоже все было просто. Готовили где-то на специальной кухне и потом развозили по зданиям. Никаких заказов естественно не принималось, что привезли, то и кушаешь или не кушаешь, никто не заставляет, если не нравится. Кто хочет заказы — ищет таверну или даже ресторан, которых хватало в академии и заказывает там все, что душа и кошелёк пожелает. При желании еду можно было взять и в комнату, это не запрещалось.       Обучение для меня началось уже на следующий день. Вообще порядки в академии сильно отличались от земных. Учеба шла постоянно, выходной был всего один, каникул не было вообще. Один раз в год ученик получал двухнедельный отпуск и все. Все остальное время мы учились. Правда, очень много времени выдавалось на самоподготовку, особенно вначале, но мало кто рисковал не учиться. Хватало одного не сданного экзамена, чтобы вылететь из академии.       Для меня учеба оказалась очень сложной, так как мой уровень кристаллогии был почти никакой, хорошо хоть я артефакторику развил и на ближайшие полгода я мог сосредоточиться только на кристаллах. Таких нулевых было всего трое и занимались с нами отдельно. Если бы не абсолютная память оборотней, я никогда не запомнил бы всего, что нам рассказывали. Но мало было запомнить, нужно было еще и понять. А для этого приходилось читать, постоянно, и даже ночью, чтобы успеть к новому занятию понять хоть что-то.       Только через полгода, сдав свои первые зачеты, я, наконец, более-менее вошел в колею. Упорная учеба, когда я по полночи сидел с книгой принесла плоды — я стал понимать, что говорят на занятиях и уже не вздрагивал, когда меня вызывали. И даже возобновившиеся занятия артефакторикой не повлияли. Наоборот — я теперь как будто вынырнул и огляделся. Формат обучения изменился, теперь на кристаллогии мы перешли на практические вопросы. Конечно, первым было стекло, самое простое и легкое. Но даже его сделать пригодным для артефакта было непросто. Но интересно.       Я же впервые с момента переноса просто жил и даже наслаждался жизнью. Еще два с половиной года я мог ни о чем не думать, кроме учёбы, и это было прекрасно. Я стал гулять по академии по вечерам, и зима мне не мешала, наоборот, в снежном одеянии территория становилась по-настоящему волшебной. Познакомившись с несколькими нормальными и весёлыми котами, ходил с ними на полигоны и как следует разминался в звериной форме, и бегал, как мог, и в земле копался, и в воде купался, и, конечно, с котами играл. Рысь и роскошный тигр-красавец, ух и повеселились мы, подлавливая друг друга. И, конечно, мы ходили и в зоопарк и океанариум, и ботанический сад, за один раз просмотреть все было невозможно, а посмотреть там было на что. Особенно поражал океанариум, земные акулы просто плюшевые мишки рядом с тем, что водилось в местных океанах. А после шли в таверну, где наслаждались отличными блюдами. Я, хорошо владея силой, быстро научился помогать с уборкой стихийникам после их вечеринок. Там, где я тратил минуту, они тратили полчаса, даже с «уборщиком», платили за это немного, но на ужины вполне хватало. Такие встречи на полигоне для оборота стали для меня регулярными, было что-то в звериной форме, хотя я и не мог понять что. А под конец зимы, возвращаясь с полигона, я буквально столкнулся с Коррином, который с одногруппниками как раз шел туда.       Он, естественно, учился на боевом факультете, и как дракон был силен во всех стихиях, даже с землёй мог работать. Последнее меня тоже впечатлило, ведь «земля» почти не имеет боевого значения, и овладеть тем немногим, что есть, считалось признаком высокого мастерства. Я тоже рассказал о своих успехах в кристаллогии и артефакторике, и, во время рассказа, я откуда-то четко почувствовал, что, несмотря на его внешнюю невозмутимость, мой ответ о собственных достижениях ему понравился. Этот совершенно незаметный внешне сигнал заставил меня впервые задуматься о том, кто такой Коррин и что я вообще о нем знаю. Как, собственно, и о том, что я до этого называл собственной интуицией.       Недолго думая, я стал наводить справки, и чем больше я узнавал, тем больше у меня возникало вопросов. Конечно, я очень многого не знал еще об этом мире, но согласно официальной биографии, Коррин был сыном чиновника и врача. Состоятельных, но отнюдь не богатых. Вот только то, что я знал о Коррине с этими данными совсем не вязалось. И первое, что меня интересовало, а как он вообще оказался в Лас-Коре? Почему он проходил обряд там? Да и потом, получить практику в реальной областной администрации было почти невозможно. Да и квартира в которой он жил там тоже была совсем не дешёвой. Что-то было не так с этим драконом, он явно был совсем не тем, за кого себя выдавал.       А вот с интуицией все оказалось сложнее. Когда я рассказал об этом декану нашего курса, он, недолго думая, отправил меня на специальный обряд в храме академии. Вот там-то и выяснилось, что у меня есть сила провидения. Правильно говорили знающие люди, что не бывает одной только силы, их всегда две. Вот только в моем случае уникальность никуда не делась. Провидение невозможно было развить. Оно или было, или нет. И работало оно само. Вместе с предвидением относилось к закрытым ментальным силам. Будущее я видеть не мог, но вот правду от лжи вполне отличал, так же эта сила отлично помогала понимать окружающих и устанавливать контакт.       Если бы я захотел, то теперь смог бы работать судьёй или дипломатом. Вот только я не хотел, я свой выбор уже сделал и менять его не собирался. Мне заменили амулет-паспорт, добавив туда нужную информацию, хотя я лично оставил бы все как есть. Это ведь так удобно, знать — лгут тебе или нет, когда собеседник не подозревает о твоих талантах. Но нет в мире совершенства. Хотя, с Коррином мне эта сила помогала.       Во время своих поисков информации о Коррине, я с удивлением узнал, что Лас-Кор, совсем не такой захолустный городок как мне казалось. Случайно упомянув этот поселок, я услышал, что там добывают стилий — дорогой магический металл-проводник. Его использовали при создании очень дорогой магической брони и оружия. В таком свете наличие в Лас-Коре драконов уже не выглядело странным. Мне сразу вспомнился Серхиора и его слова о «врагах». Ой, не прост оказался старый дракон. Недаром при упоминании его имени вздрагивали чиновники. Чем больше я размышлял, тем больше уверялся, что Сер был вовсе не обычным лавочником. Скорее всего, он был контролирующим от императорской семьи, ведь шахта принадлежала им напрямую.       И вот тут мне стало неуютно, Коррин на этом фоне вполне мог оказаться членом императорского рода. В этом случае становились вполне понятными и таинственность, и богатство, и упорная учеба. Несмотря ни на что, слухи есть всегда и везде, и до меня в пустыне они тоже доходили. Император был драконом. Вот только правил он не единолично, а с помощью своей семьи, точнее, императорского дома. Учитывая отношения драконов, семья была большой, почти сотня членов, точнее никто не знал. Как не знали и самих членов семьи, глядя на Коррина, я понимал, почему. Если в академии узнают о его происхождении, он просто не сможет учиться, все ученики будут хотеть лечь под него. На этой мысли я усмехнулся и задумался уже о наших с ним отношениях. Он ведь явно сам выбор делает и ему явно по душе мои успехи, странно все это выглядело. Единственное, что я знал точно, благодаря своей магии, что от него нет опасности.       Но все эти раздумья не помешали мне как следует отдохнуть с ним в таверне, а потом и в спальне. Весной проснулась не только природа, но и либидо учеников, особенно первокурсников. Народ втянулся, прошел первые экзамены (хотя тут, конечно, не все прошли, но те, кто прошли…) и стал искать приключений. В первую очередь сексуальных, но строжайше без насилия. Даже за подозрение можно было потерять право на учебу в академии, а следовательно и магию бы заблокировали, и хорошо, если на время, а если навсегда? Так что здесь все было добровольно, хотя и очень, очень настырно. К драконам лезть опасались, они конечно могли быть принимающими, но только с более сильным они сами, а кто сильнее дракона - только другой дракон. Орки-рода с магией были невероятной редкостью и оставались только коты-рода. С которыми тоже была проблема, в отличии от орков-рода способных трахаться с десятком партнёров без проблем, либидо котов зависело от силы зверя. И тут снова я был вне конкуренции. Вот только иметь возможность принять десяток здоровых членов за день не значит хотеть это сделать. Уже к апрелю я очень радовался, что питаюсь в корпусе — и то моей попе доставалось шлепками в коридоре и полноценным лапаньем в тавернах. А уж количество боеготовых членов которыми потирались о мой зад вообще не поддавалось счету.       Вот только секса хотелось, так что пришлось намекнуть Коррину, чтобы он заходил ко мне почаще. Он намек понял, а вот я быстро пожалел о своих желаниях. Он теперь каждый день ко мне заявлялся. Правда, на ночь не оставался, но ему это не мешало вытрахивать меня по часу ежедневно, спокойно спуская в меня прилично спермы. Вот уж не думал, что он такой темпераментный. Зато сил на «лишние» приключения больше не оставалось, учеба для меня была на первом месте и теперь стало даже лучше — никакие глупые мысли и желания не отвлекали меня от получения знаний.       А знаний хватало. Летом я никуда не поехал в предоставленные две недели отдыха и остался на практику, и я такой был не один, все кристаллоги остались. Так что обучение мы продолжили, не снижая темпов. Теперь, мы стали переходить от общих кристаллов к вполне конкретным, нахождение в природе, определение типов, способы огранки. Так как кристаллогия была очень тесно связана с артефакторикой, то теорию я получал наравне со всеми, только на практике у меня были другие задания.       А вот на артефакторике наоборот — росла именно сложность имеющихся правил. Мы перешли на изучение конкретно артефактов. И чем больше я погружался в изучаемый предмет, тем больше понимал, что я работаю на уровне молекул. Именно с ними мы постепенно начинали работать, изменяя их и выстраивая из них «узоры», которые направляли силу. Это просто удивительно видеть, как под твоими руками и волей молекулы сдвигаются со своих мест, изменяются и выстраиваются в сложные цепочки, а если добавить, что разные материалы очень по разному направляли силу, то вариантов становилось просто бесконечно много. Хотя основные «узоры» были довольно просты. Все это напоминало мне земные компьютерные игры, где тоже нужно было набирать разные штуки и собирать из них то, что нужно. Но интересно всё это было до жути. Я порой не замечал окончания занятий — так увлекался. Мне настолько все было интересно, что я постоянно дополнительно занимался у себя в комнате.       Обучение на втором курсе настолько захватило меня, что если бы Коррин не вытащил меня на «праздник весны», то я бы и не заметил, сколько времени уже прошло. Но он был упорен, так как в академии отмечали «весну» не ежегодно, а раз в пятилетие, и я не пожалел, хотя сначала и ворчал, что меня отрывают от интереснейшего опыта со стеклом. Коррин лишь улыбался. И, естественно, он не разменивался на мелочи, мы оказались на лучших местах, откуда было видно все. И воистину было, на что посмотреть, академия встречала праздник удивительным магическим шоу. На земле жалким подобием могли считаться разве что лазерные шоу. Здесь же было что-то невероятное, иллюзии были словно настоящие объёмные голограммы, а размеры… мы находились на площадке размером с футбольный стадион, и все поле было закрыто иллюзией. В этот раз отмечалось что-то историческое, и я был потрясен, насколько волшебно и реалистично одновременно выглядели показываемые сцены из хроник. Сюжет был довольно прост и я даже узнавал некоторые сцены, нам показывали становление империи и первых императоров.       Я долго еще вспоминал это шоу, до этого подобные развлечения проходили мимо меня и этот мир казался мне хоть и магическим, но довольно примитивным. Но теперь я начал понимать, что это не мир примитивный, а я слепой и ограниченный. В благодарность я не давал Коррину уснуть всю ночь, благо, что следующий день был выходным. Последний явно был удивлен таким моим рвением, но принял его с удовольствием и показал мне, что значит дракон. Он реально не выходил из меня всю ночь, даже меняя позы, зато я в конце уже почти ничего не соображал, нежась в океане удовольствия.       На следующий день он впервые не ушел и за завтраком мы смогли поговорить. Он рассказал, что драконы могут растягивать секс, но в основном пользуются этим друг с другом. Выдержать такой марафон могут только сильнейшие из котов или орков. Ему вчера очень понравилось не сдерживаться во время секса со мной. Во время этой же беседы я ненавязчиво поинтересовался его семьей. Его довольно уклончивый, хотя и пространный ответ, укрепил мои подозрения, что его родители не из простых.       Было и еще одно последствие этого праздника. Я стал не только смотреть, но теперь и видеть происходящее вокруг. И посмотреть было на что. Несмотря на учебу, студенты жили весело, да и академия предоставляла много различных развлечений. В том числе и театр иллюзий. Оказывается, были даже домашние театры. Прямой аналог наших телевизоров, только без постоянных передач в эфире. Нужно было купить кристалл с записью и вставить его, чтобы посмотреть. Я, когда об этом узнал, почувствовал себя таким дураком. Железные дороги здесь тоже были, но в качестве трамваев магических и ходили они только в больших городах. Практически все грузовые перевозки осуществлялись по водным каналам. Империя была буквально исчерчена этими каналами. А лодки, которые по ним ходили, были прямо как на Земле — металлическими и с винтами. Хотя, конечно, крутилось и вертелось все на магии. Порталы также связывали все основные города, но они были дорогими и цена прохода напрямую зависела от количества проходящих через портал. Так что торговцы ими почти не пользовались.       Но самым для меня интересным оказалась связь. Когда я углубился в этот вопрос, то почувствовал себя дикарем. Местные маги спокойно использовали квантовую связь, о которой на Земле только фантасты да редкие ученые упоминали. И все говорили, что это дело ДАЛЕКОГО будущего. А эти использовали. Конечно, пара таких кристаллов была ОЧЕНЬ дорогой и работала всего лишь между собой. Но в самые дорогие можно было внести до двенадцати «номеров». Это было нечто, я просто не верил, что такое может существовать, пока не прочел, что все дело именно в кристаллах. Для многоразовых кристаллов связи использовалось что-то очень редкое и сложное. Но что именно, естественно, не писалось. Когда же я спросил об этом преподавателя, то мне заявили, что таким вещам учат отдельно где-то в столице. И думать о таком поступлении можно только после ста пятидесяти лет и то, только имея отличный опыт в работе кристаллогом и артефактором.       Это меня даже слегка смутило, что я исхитрился вот так, выбрать самое редкое, что только можно было. И, естественно, я рассказал об этом всем Коррину. Это было после очередного секса и мне удалось его пусть и чуть-чуть, но подловить. Он ответил, что связью заведует императорская канцелярия в виде специальной службы. И тут он явно спохватился, заявив, что даже не помнит, где он вообще это слышал, ну, а я сделал вид, что мне все равно, отвлекая его поцелуем.       Несмотря ни на что, учиться я продолжал упорно и постоянно читал дополнительные материалы по своим предметам. В целом, создание артефакта было довольно простым  в мире магии. В кристалле перестраивалась молекулярная структура, образуя специальный «узор», именно так его здесь называли и это было очень даже верное название. Когда молекулы выстраивались в нужную форму, они воспринимались именно узором. Когда через кристалл направлялась сила, этот узор направлял и фокусировал её. Самих узоров было не так уж и много, примерно сотня. И выучил я их все быстро. Вот только использовать их я смог далеко не сразу. Только самые простые поддавались мне изначально. Только через полгода ежедневной практики я мог перейти и начать осваивать более сложные узоры.       А ведь узор это было не все: сильный артефакт имел перестройку, вмещавшую сотни, а «легендарные» — больше тысячи таких узоров. Плюс для действительно дорогих и сложных артефактов нужно было совмещать различные узоры, комбинируя их. В начале третьего года обучения меня как раз этому и начали учить. Я, когда подобное впервые увидел, чуть со стула не упал. Сказать, что это было сложно — ничего не сказать. После обряда Серхиора сказал мне, что сильные артефакторы ценятся, но стать сильным можно только после двухсот лет. Теперь я понимал, почему он так сказал. Мне было не под силу собрать в одном кристалле более пяти самых простых узоров за один раз. Теперь становилась понятной и такая скорость обучения. Ничего сложного действительно не было, но без практики добиться тоже ничего нельзя было.       Чтобы сделать приемлемый артефакт нужно было соединить как минимум две сотни узоров. И то это будет дешёвый артефакт. Так называемые «вечные» артефакты имели от тысячи узоров. Хотя здесь имело место еще и то, из чего делался артефакт. В идеале «вечным» мог стать артефакт из шести сотен узоров, но для него нужно было найти или сделать специальный кристалл, который будет иметь необходимую структуру и чистоту от примесей. Естественно, что одним из лучших материалов для артефактов был алмаз, на втором месте шли кварцы, а в конце было стекло. Из стекла сделать хороший артефакт было практически невозможным, слишком оно хрупкое, но зато оно было дешёвым и позволяло мне тренироваться каждый день. Очень быстро до меня дошло, что перестраивать готовую стекляшку наверняка сложнее, чем когда стекло застывает, а на одном из практических занятий по кристаллогии я провел эксперимент. Во время застывания стеклянной заготовки стал выстраивать внутри узоры простого артефакта фонарика.       Результат шокировал меня — сто восемьдесят три узора удалось мне загрузить в остывающую заготовку. Это с учетом, что в обычном виде я с трудом десяток делал. Я отнес этот экспериментик преподавателю артефакторики, и, к своему удивлению, сразу получил зачет по одному из направлений. Здесь знали о таком фокусе, но студентам не говорили, проверяя, кто догадается и когда. Так что и здесь отличился, ведь я не только догадался, но и сразу провел опыт. А вот потом я услышал довольно странную для себя вещь: «…жалко, что стекло такое хрупкое…». Насколько я помнил, на земле были стекла попрочней иной стали, а здесь, похоже, о таких научных фокусах не знали.       Я не стал никак проявлять свое удивление, ведь передо мной открылся великолепный шанс. Шанс, который зависел только от меня самого — научиться создавать такое стекло. Конечно, на Земле, я и близко не был специалистом в этой сфере, но, в целом, гуляя по интернету сидел не только на сайтах с фанфиками. Ежедневно заходил на ютуб, где бывало и научные ролики смотрел, особенно те, где обычные люди всякие крутые эксперименты ставили. И теперь, когда я сосредоточенно стал вспоминать, то память кота меня не подвела. Я идеально вспомнил ВСЁ, что рассказывали о сверхпрочных стеклах на Земле. К сожалению, не так много я знал. Так что не поленился облазить всю библиотеку по данному вопросу.       Несмотря на учебу, каждый выходной я откладывал все учебники и шел отдыхать. Теперь каждые выходные я ходил не только на полигон для оборота, но и в местный театр иллюзий. Раньше, из-за слова "театр", я не воспринимал это место как подходящий отдых, но теперь… Теперь я жалел, что пропустил столько времени и возможностей. Большинство постановок были на историческую тему и для меня это было бесценно: и изучение истории, и потрясающе красивое развлечение одновременно.       Ходил я туда не один, совсем не один. Мы ходили группой. Группой котов и орков рода. И каждый раз мы искренне наслаждались великолепным шоу под названием — «дары на охоте». Вот только охотиться на группу в одиночку бесполезно было. Но очень забавно было за ними наблюдать и, конечно, комментировать. Иногда с нами ходили и наши кавалеры, даже Коррин пару раз гулял с нами. Хотя у него времени было еще меньше, чем у меня. У стихийников начиналась практика и он, как владеющий всеми стихиями, буквально зашивался. Но все равно на мою третью весну в академии он вытащил меня на полигон, где мы в звериной форме несколько часов дурачились, пытаясь одолеть друг-друга.       Но все рано или поздно заканчивается. Очень быстро и совсем незаметно пролетели три года. Оглядываясь назад, я с огромным удивлением обнаружил, насколько же много теперь знаю. У меня в голове были все основы, необходимые для дальнейшего развития. И практика, для понимания всех положенных процессов, тоже была. На выпускных экзаменах мне велели показать, чему я научился, просто приведя в лабораторию и ограничив время.       Я четко знал, чего хочу добиться. На глазах экзаменаторов я сделал три заготовки чистого стекла (удачно вспомнил один земной ролик про стекло для телескопов), а после вложил в каждую по три сотни узоров: света с разным цветами свечения, холода — как для кондиционера чтобы дул, и тепла — так же с поддувом воздуха. Сами по себе узоры сложными не были, но вот их совмещение между собой доставило мне хлопот. Плюс, три сотни узоров за раз и без ошибок, ведь работу тщательно проверяют. Но я справился и сам себе удивился. Всего за три года я научился делать вполне годные к применению артефакты. А вот экзаменаторы удивленными не выглядели, как и заинтересованными, что не помешало им испытать мои стекляшки по полной программе.       Мою работу приняли, и через три дня, вместе с остальными выпускниками, я снова встретился с моими учителями и экзаменаторами. Вот только теперь они уже не скрывали эмоций. Нас поздравляли и напутствовали. И главное — каждый из нас получил знак на амулет, о том, что мы успешно прошли обучение и знаем, что делаем. Я тоже получил такой знак на амулет и… приказ явиться в Таларун к имперскому судье, что восемнадцать лет назад вел мое дело. Я ожидал, что про меня не забудут, но что вот так, в приказном порядке вызовут — не ожидал. Одно радовало — такие вызовы всегда предоставляли один бесплатный проход через портал, так что с появлением в здании суда у меня проблем не возникло.       И снова тот же судья, совсем не изменившийся, смотрит на меня с толикой сожаления. И снова я понятия не имею, что меня ждет. Хотя в принципе было ясно что — выплата долга крови. Предыдущие герцоги Авариан исхитрились накопить не хилый такой долг, который теперь мне и отдавать. По сути, долг — это служение на благо империи. Причем слово «благо» здесь не просто так: малейшее нарушение добавляет годы к служению так, что аристократия не в восторге от такой обязанности. С другой стороны — верная и преданная служба приносит не только престиж, но и плюшки, иногда весомые, в виде земель. Невыполнение долга грозило потерей титула, и я, в принципе, был совсем не против стать обычным смертным, вот только император был против, что один из древнейших и знатнейших родов исчезнет. Так что придется мне выплачивать этот долг.       Все это было очень познавательно для меня, но когда мне сообщили, куда меня отправляют на службу, то я мгновенно уверился что император хочет меня убить. Север. Дальний полярный север. Меня назначили смотрителем и распорядителем огромного куска безжизненной полярной земли с приказом изучить и развить. Оказалось, что моя скромная работа в пустыне не осталась незамеченной и теперь все требовали, чтобы я повторил это на севере. Нет слов, мат один. Там даже порталов нет. До моих «владений» мне предстояло добираться по реке больше недели, что было довольно быстро. По земле добраться было почти невозможно, летом там сплошные болота без единого намека даже на тропинки.