Дочь Посейдона

      Я очутилась в своей комнате, в которой когда-то жила.       Она была темная (логично, сейчас была ночь), освещали помещение только свечи, из-за чего в комнате было тепло и душно, как в сауне. — Восемь.       Я посмотрела вперед, в конец комнаты, и увидела свою сестру, зачеркивающую число на настенном календаре. У нее были тонкие спутавшиеся русые волосы, собранные в конский хвост, достигавший до ее поясницы. Ее худенькие плечи дергались и я поняла, что она плачет. — Где же ты? — прошептала она, повернувшись ко мне, и взглянув на меня.       На ней была белая футболка с надписью «I ♥ NYX», а поверх синяя джинсовая куртка и мои черные с цветочным узором джинсы, которые были ей большие (но несмотря на это, я отдала ей свои джинсы). Этакая нью-йоркская девчушка. Ее темные глаза покраснели и опухли от слез, нижняя губа кровоточила и дрожала. Когда Бэкки нервничала, то всегда жевала, покусывала свои губы. Вытерев капельку крови со рта, она неровно вздохнула и сжала ладони в кулачки, будто собираясь надрать кому-то задницу.       Я хотела закричать ей, что я здесь, но не могла даже пошевелиться. Она побежала ко мне и я немного растерялась, когда поняла, что она готовилась сбежать из дому. — Прости мама. Прости папа, — Бэкки схватила с кровати рюкзак, где «плавала» в воздухе я, совсем невидимая и неосязаемая.       Я хотела остановить ее, схватить за воротник куртки, но я была просто в своем сне. Во всяком случае, мне так казалось. — Я найду ее, — решительно прошипела она, держа во рту колпачок от маркера, записывая что-то на листочек бумаги.       В этот момент я снова стала той девочкой, маленькой Ди, стоящей около своего больного раком дедушки. Я не могла поменять ничего и оставалось только смотреть, что с этого выйдет. И сейчас было точно так же. Я своими глазами видела, как моя сестренка, совершенно ничего не боясь, идет на мои поиски. Одна.       Дописав, она оставила записку на моем рабочем столе в углу комнаты, погасив все свечи, кинула последний взгляд на комнату. Бэкки сделала глубокий шумный вдох и в темном, окутанном дымом от свечей, помещении сделалось жутко тихо. — Ничего страшного. Все будет хорошо. Я уверена, — с этими словами она нырнула в окно.       Конечно, можно было принять за ненормальную, вот только там была пожарная лестница.       Но все равно мне хотелось плакать. Моя сестра, моя Бэкки, ушла на верную гибель! Я не заслуживала такой жертвы. Я не заслуживала никакой жертвы вообще.       Несмотря на темноту и расстояние длиной в метра полтора, я смогла разглядеть надпись на листочке.

Не волнуйтесь, я ушла, чтобы найти Диану. Если что-то пойдет не по плану — ищите по всей стране. Не убивайте за это. С наилучшими пожеланиями, ваша Б.

      На моем рабочем столе, помимо записки, стояла рамка с фотографией. Там была я и тот самый парень, который когда-то мне нравился. От этого мне стало еще грустнее. Но черная полоска в углу заставила перевернуться мой желудок.       «Неужели они считают, что я умерла? Они так просто сдались? Почему именно эта фотография? Неужели он тоже умер? То есть, вдруг он умер? А если мы оба «умерли»? Если я попала в лагерь, то где же он сам? Что с ним случилось? Что случилось с нами?» — завертелись вопросы в моей голове.       От такого количества вопросов меня начало трясти. Но потом я поняла, что кто-то трясет меня. — Ты чего? — открыв глаза, я увидела перед собой сонного Перси. — А чего? — спросила я в ответ, вставая с кровати.       Перси перестал меня трясти, только тогда, когда я окончательно проснулась и больше не щурилась от дневного света. — Ты плакала, — он сел рядом на кровать. — Плакала? — я протерла ладонью свое лицо, — Фу. Тебе лучше меня такой не видеть. И вообще лучше никому меня такой не видеть. Никогда. — Кошмары? — спросил он, следя за каждым моим движением, будто я была бомбой, которая могла взорваться в любой момент. — Нет, — отмахнулась я, — Я страдаю сомнамбулизмом.       Надо же было ему зубы заговорить. Хорошо было бы, если он не знал то, что при лунатизме не плачут. — Чего-лизмом? — переспросил Перси. — Я лунатик, Перси. Я могу убить тебя ночью. Или выйти из дома, — я убедительно кивнула и скинула с плеч волосы.       Он, нахмурившись, смотрел на меня, пока не раздался ужасный гул, зовущий на завтрак. — Успокойся, я не собираюсь тебя убивать, — я похлопала его по предплечью, — Во всяком случае пока. А теперь, я хочу пойти в душ, не возражаешь? — Нет, конечно. Иди. Я подожду тебя, — он пожал плечами. — Я быстро, — я встала с кровати, взяв футболку и джинсы из сундука, побежала в ванную комнату.       Я не любила воду. И, как вы уже поняли, не любила и мыться. Вот такой девчонкой я была. Так же я иногда забывала расчесывать волосы. Бывает, правда? Я была совершенно другим типом девочек — небрежных, неловких, в какой-то мере даже развязных. Но определенно крутых!       В общем спустя несколько минут я, уже совершенно готовая к новому дню, сидела за одним столом с Перси.       В обеденном павильоне наш третий столик отличался поведением в отличии от других, где во всю разговаривали и шумели полубоги. Если еще не считая столика, за которым сидел один паренек. Смотря на него, мне жутко хотелось с ним поговорить. Медленно разжевывая оладушек (заметьте не синий), я наблюдала за ним, как какой-то шпион. Мне надо было обязательно с ним поговорить на одну тему, которая щекотала мои нервы. — Слушай, чем сегодня хочешь заняться? — Перси ни с того ни с сего нарушил молчание столика Посейдона, заставив меня вздрогнуть. — Не знаю. Планов много, — я сделала глоток бананового сока, но почему-то не ощутила никакого вкуса. — Поделись-ка со мной, — Перси полил сиропом синие блинчики. — Так. Во-первых, — я взяла виноградинку и положила на свою тарелку, — Надо позаниматься П.Ш. — Что такое пш? Пожарная ширена? — Не пш, а П.Ш. — Посейдоновские штучки, забыл? Наша с тобой фишка, — я дружески толкнула его в плечо, — Тоже мне пожарная ширена. — А-а… — Во-вторых, — я отсоединила от ветви еще одну виноградинку и покрутила между большим и указательным пальцем, — Хочу потренироваться. Стрельба из лука. В-третьих… — Талия может с тобой позаниматься. Тем более вам нужно узнать друг друга получше.       Неужели он это сказал? Серьезно?       Вспомнив ее яркие пронзительные синие глаза, ее взгляд на меня, я была готова попятиться от страха, но тогда во мне проснулся дух соперничества и я решила не отступать и гнула свое.       Возможно, наши отцы тоже так же себя вели. Господи Иисусе, неужели я про это подумала? — Перси, это же Талия. Это же супер-пупер полубогиня. Она дочь Зевса и охотница Артемиды. — Главная охотница Артемиды, — поправил Перси. — Тем более! — возмутилась я, со стуком поставив стакан на стол. — Что такого? — Мне еще не хватало, чтобы меня сравнивали еще и с ней! — Почему? С кем тебя еще… — он запнулся, явно, поняв с кем же меня сравнивали. — То-то. Ладно, я попробую с ней поладить. Как никак кузина, — я пожала плечами. — Какие еще планы? — Перси сделал несколько глотков синей колы (или пепси, ей Богу, я их не различала и не понимала в чем разница, да и вообще я никогда не пила газировку). — Хочу познакомиться с… — я указала подбородком на того самого паренька, — Как там его? Николас ди Анджело? — Нико. Нико ди Анджело, — Перси посмотрел назад, — Ты серьезно? — Сын Аида… хм-м. Неплохо… Еще хочу попросить у детей Аполлона какой-нибудь музыкальный инструмент… — я оторвала сразу две виноградинки. — Зачем? — он, не спеша, умял последний синий блинчик и запил своей газировкой. — Вот расскажи тебе еще. Мне просто хочется поиграть на гитаре и что с того? — Та я не про гитару. Я про… — Надо еще увидеться с Сэм, — я взяла еще одну виноградинку и начала считать их на своей тарелке с оладьями, — Пять. Пять дел. Хм-м. Неплохо для сегодняшнего дня. — Тебе не кажется, что ты слишком зациклена на планах и распорядках дня? — Перси положил в ладонь все виноградинки с моей тарелки и я не успела моргнуть, как они исчезли в его рту, — Ты прям как Аннабет, она тоже вечно твердит про свои… — Ну-у! — воскликнула я. — Что? — внезапно что-то хрустнуло у него во рту и он схватился за щеку, нахмурившись, явно, недовольный произошедшим. — Там были косточки, рыбьи твои мозги, Перси! — я быстро протянула ему салфетки, — Выплюнь немедленно! — Чы щерозно? — он посмотрел на меня умоляющим взглядом, а потом пристыженно оглянулся вокруг, типа: «Вдруг кто увидит это зрелище?». — Да, щерозно! — я приложила к его губам салфетку, — Выплевывай.       Я почувствовала себя старшей сестрой, когда вытирала рот Перси, после того как он выплюнул косточки в предложенную мной салфетку. Не знаю почему, но для меня это было привычным… Вот балда, у меня же была Бэкки! Я чуть было не ударила со всей силы саму себя ладонью по лбу. Иногда моя память меня реально пугала. — Попытка номер четырнадцать… — пробормотал Перси, вытирая лицо, пытаясь взбодриться, — Давай. Ты справишься. — Ага. Ты мне это говоришь уже в тридцать второй раз. Мда-а… будешь меня держать?       Мы вместе сидели на берегу Лонг-Айленда и занимались П.Ш. Перси только сейчас начинал расстраиваться, но особо он этого не показывал. — Я такая неуклюжая, прям ваще, — ругалась я, засунув руки по локти в воду, стоя на четвереньках, — Ты держи меня главное, ладно? Я сейчас расслаблюсь и лягу звездочкой, только держи, ладно?       Кстати кое-чему меня жизнь научила за последние дни. Знаете чему? Носить в лагере шорты. Да-да. Шорты. Я порвала свои джинсы и они теперь были на середины моих бедер (когда я опускала руки, то пальцы невольно чувствовали неровный край шорт). И теперь я радовалась, что не сунулась в джинсах в воду. Мы с Перси предварительно вернулись в дом и подредактировали мои штанишки, правда нас это осенило после того, как я опрокинула на себя еду со стола. Клянусь, это вышло случайно. Хотя, скорее всего, это был розыгрыш от Стоуллов. — Попробуй. Я уверен, что у тебя получится, — Перси удерживал меня на плаву, нагнувшись, стоя рядом. — Это… чертовски чертовская затея. Держи, держи, держи! Я п-попробую, — я закрыла рот, ибо вода билась об мой подбородок.       Моя задача до этого момента состояла в том, чтобы сделать сферу из воды или попробовать сделать любую фигуру. Главное — что-либо сделать с водой! А когда у меня все начинало получаться, то случалась полная туфта — все просто возвращалось обратно в море. Я с каждым разом приближалась к воде и в итоге оказалась почти полностью в ней.       И сейчас я решила попробовать поплавать. Отвратительно? Да. Холодно и страшно? Да. Единственное что меня поддерживало так это был Перси. В переносном и буквальном смысле. — Ты плавать хочешь или что? — я чувствовала каждый его палец у себя под мышками, — Ты готова?       В другой ситуации я бы рассмеялась от щекотки, но сейчас я еле-еле сдерживала панику и вообще ничего не чувствовала кроме дрожания своей челюсти. — Черт, Перси… — я расслабила свои конечности, в итоге оказавшись в позе звездочки, лежа на животе. — Не бойся, я держу тебя. — О-о-о, нет-нет-нет! — мне стало страшно, когда я почувствовала невесомость, — Перси, твою мать, пусти меня! — Отпустить? Ты уверена? — Что?! — вскрикнула я, кашляя от попавшей в рот воды, ибо я сильно дернулась и чуть не выскользнула из его рук, — Не вздумай меня отпускать! — Обещаю, я тебя не отпущу, — Перси рассмеялся, но все так ли крепко удерживал меня на плаву. — К-клянись рекой Стикс! — прошептала я, стуча зубами, — Клянись рекой Стикс, что никогда не допустишь этого! — Я клянусь рекой Стикс, что никогда тебя не брошу, — ответил Перси прямо у меня над ухом. — Спасибо.       Мы молчали около минуты, пока я не спросила: — Точно держишь, да?       Перси снова рассмеялся и затрясся от смеха, что явно меня не устраивало. — Что мне делать?! Как двигаться? — Попробуй подвигать руками, ладно?       Я начала передвигать руками по водной глади, подняв при этом голову на высоту какую только могла позволить мне моя спина. — Опустись ниже. — Нет! — сердце бешено стучало в груди, норовя выскочить. — Тогда я опущусь. Не бойся, — Перси нагнулся еще сильнее, держа меня мертвой хваткой, и мой подбородок снова коснулся воды, а тело полностью погрузилось, не считая головы, — Ну как? Хороша водичка, а? — П-поговорим об этом п-позже.       Моя паника дошла до своей апогеи и я глубоко набрала в грудь воздух и неровно медленно с шумом выдохнула, чтобы не расплакаться.       «Вода — твой дом. Не бойся ее. Это твоя стихия. Твоя среда. Твой конек. Твоя стезя. Мы все дети воды. Мы вышли из воды. Вода — это жизнь. Хватит бояться! Хватит сдерживать себя! Перестань валять дурака, слышишь? Ты — Диана. Ты — дочь Нептуна, в конце концов! Ты не боишься воды. Вода не должна управлять тобой. Это ты должна управлять ею! Диана!» — вот такая речь пронеслась у меня в голове, когда я рассекала воду своими руками. Из-за чего-то правое предплечье начало жечь, но это мне не мешало. — Давай подключи свои ноги, — голос Перси вывел меня из своеобразного транса. — Окей, — я стала бить ногами туда сюда, будто у меня были ласты, — Получается? — Да! Только про руки не забывай. — А, точно! Получается! У меня получается!       Я была очень и очень довольна собой! Представляете, я плавала в воде! Ну правда на месте и с помощью брата, но все равно! Я больше не ощущала паники и зубы дрожали теперь только от нахлынувших слез. Но были это слезы радости! — Может попробовать тебя отпустить? — предложил Перси. — Не смей. На сегодня достаточно воды. И пожалуй на всю жизнь… — вздохнула я, коснувшись ногами дна, схватив сына Посейдона за руки. — Надеюсь, это шутка, — он медленно побрел к берегу, придерживая меня за спину. — Я тоже на это надеюсь.       Почувствовав холод из-за мокрой облегающей одежды, я успела разозлиться на теплый ветерок, который после воды казался вовсе не таким уж и теплым. Но почти сразу же я стала сухой. Понимаете? Сухой. — Перси… я… — выйдя из воды на берег, я начала щупать себя, шлепая ладонями, будто не верила в свою целостность и сохранность после купания. — Ого. Да ты вышла сухой из воды! — он похлопал по моему плечу, но больше не раздалось этого мерзкого хлюп-хлюп, чему я была очень рада, — Поздравляю. — Помнишь, я тебе говорила кое о чем важном? — О чем? — его улыбка медленно померкла. — Никогда не трогать меня за плечи! — сколько бы я и не пыталась, но все равно не смогла разозлиться на него в этот момент. Я была слишком рада и благодарна ему, — На этот раз я тебя прощаю. — На сегодня урок П.Ш. закончен, — Перси снова улыбнулся, — Что там дальше по твоему плану?