***
У Виктора слезы. Он просто потерян и не знает, что делать, куда идти, где его искать. Просто пустая голова и дрожащие руки. — Я люблю тебя, разве ты не видишь? Почему я просто не мог признаться, сказать эти три слова в слух? Я жалок. Слишком много ошибок и недосказанности. Ошибки нужно исправлять. Нужно просто поговорить. Многое нужно сделать, во-первых, встретится. Мужчина срывается с места, собрав вещи, он отправляется на ближайший рейс в Японию. Последний вылет был три часа назад. — Прости, но просто так не уйду из твоей жизни. Для Виктора это был самый долгий полет, но предстоял не менее долгий и серьезный разговор.***
Объявили посадку самолета и из него вышел Юри Кацуки. Вот она, родина. Как приятно оказаться в Японии. Брюнет забрал багаж, прошел контроль и отправился домой. Там его радостно встретили родственники, но он был слишком подавленный и сразу отправился в свою комнату. Все напоминает о Викторе. Плакаты на стенах, обои на телефоне, который выключен, а самое главное - кольцо. Интересно, на снял ли он его? Прочитал ли он письмо, как же он отреагировал? Парень лежит уже третий час на кровати и просто смотрит в потолок, боясь пошевельнуться и вспомнить еще что-нибудь о Викторе. Ну, хотя бы он избежал позора, ушел. Поступил как трус, но разве так не лучше? Просто исчезнуть. Это слишком сложно, не каждый выдержит. После стука в дверь зашла мама, сообщая о том, что они собрались уехать к родственникам на пару дней. -Прости мама, но я не хочу. Езжайте без меня, а мне нужно отдохнуть. Обеспокоенная женщина вышла, тяжело вздыхая, а Юри раскинулся на кровати. Через время раздался скрип входной двери. -Наверное что-то забыли… — пробубнил он. Но только он повернул голову, как его дверь распахнулась. В проходе стоял тяжело дышащий Никифоров. -В-Виктор?! — вскочил брюнет. Его сразу же сбили с ног и крепко обняли, они стояли в тишине, казалось, вечность. — Я бежал, я так боялся опоздать. А сейчас я не верю, что ты здесь, — светловолосый взял его лицо в ладони — ты же не исчезнешь? Юри просто не мог ничего сказать, с такой нежностью и в тоже время тревогой в глазах, Виктор заставлял умирать изнутри, выжигая все сомнения. Ведь так могу смотреть только любящие глаза. И почему он раньше не замечал? — Нет, я больше не исчезну. Этого хватило, чтобы понять на сколько они жизненно необходимы друг другу. Как дополнения пазла, который состоит всего из двух безнадежно влюбленных людей. Первое прикосновение губ, волнительно до дрожи в коленях и бабочек в животе. Оба чувствуют такое впервые, хоть у Виктора и были отношения. Никто не сравнится с Юри. Он понял это, только когда потерял. Никифоров скидывает пальто, укладывая брюнета на кровать и нависая сверху, залазит под футболку, поглаживает плоский живот. — Ты холодный… — вздрагивает Кацуки. — Так согрей меня… — ухмыляется тот, стягивая одежду обоих. Неописуемые ощущения, когда родные руки прикасаются к разгоряченной коже, остужая. Виктор поглаживает ниже пупка, чувствуя дрожь тела, целует и покусывает бусинки сосков, спускается языком ниже раздвигая длинные ножки Юри, проводя по внутренней стороне бедра, облизывает палец и прикасается к дырочке. Вводя палец, он растеряно смотрит на парня, а тот лишь краснеет и отводит взгляд. — Юри? Я что-то не так понял… — Я, просто… Ну я… В общем, я сам. — от стыда он зажмурил глаза и закусил губу, ожидая насмешек. — Какой плохой мальчик, в следующий раз придется тебя наказать. — шепчет Виктор, подставляя головку ко входу и медленно начиная входить медленно, аккуратно, стараясь не причинить боли. Юри судорожно хватается за плечи, впивается острыми ноготками и оставляет царапины. Никифоров начал медленно двигаться, но оба не могли терпеть, ведь хотели этого слишком давно. Ускорив темп, послышались сладостные, протяжные стоны, более не сдерживаемые, вызываемые яркий румянец. Два нагих, прижимающихся тела, как произведение искусства, которое не разрушить веками. Они полностью слились и растворились друг в друге. Звуки шлепков их тел разносились по всей комнате, Юри несказанно рад, что родители уехали. Вот они уже были на пике, срываясь на бешенный темп. Услышав протяжный стон своего имени и почувствовав горячее семя на своем животе, Виктор, зарычав, излился глубоко внутрь Кацуки, который жался ближе, тяжело дыша. — Я так люблю тебя. Больше жизни… — светловолосый улыбнулся и поцеловал парня в лоб — Ты же станешь моим мужем? По настоящему… Слезы радости, улыбка и долгожданное «Да». В этот вечер они так и не смогли отойти не на миг друг от друга, повторяя самые главные слова, которые были так необходимы обоим. Всегда делайте то, чего боитесь, иначе «единственное» решение окажется неверным и, что хуже, «последним».