Мне тебя обещали

- Эй! Медик найдется?! От громкого окрика Ньют вздрогнул, едва не подпрыгнув на колченогом стуле, дернув рукой и случайно надорвав тонкий, словно калька, листок Евангелия у себя на коленях. Он замер, осторожно и медленно пытаясь разгладить пальцем замявшуюся трещину, будто ожидая, что листок каким-то волшебным образом снова станет целым. Сожалеть о содеянном было поздно, даже не смотря на то, что это было случайностью. Капеллан выпорет его за порчу столь редкого имущества, как христианские издания - на фронте в основном то и можно было встретить только антирелигиозную литературу и коллекционные порнографические открытки, изображающих, как белокурая пышная дама пытается заняться сексом с шотландским пони. Окрик повторился уже ближе и несколько грубее, и Скамандер, опомнившись, подорвался на ноги, в панике потратив несколько секунд на судорожные поиски места, куда можно умостить Евангелие так, чтобы оно осталось в сохранности (относительной, после пальцев Ньюта), и выбежал из своей каморки в помещение полевого госпиталя. Посреди коридора из длинных рядов коек стоял мужчина. На первый взгляд он не показался ему каким-то особенным, знакомым, приятным или неприятным. Единственное слово, которое застряло у Ньюта между ушей было “изможденный”. Среди прядей его темных волос с посеребренными висками забилась земельная пыль, верхней форменной одежды не было, а расстегнутая рубашка висела лишь на одном плече, оголяя испачканную кровью и раненную в предплечье вторую руку. На слегка осунувшемся лице тоже была кровь - была разбита бровь, и длинная узкая полоса, оставленная алой каплей заканчивалась у подернутого трехдневной щетиной подбородка. Солдат смерил Ньюта хоть и скептическим, но каким-то неживым взглядом темных глаз, пробегаясь с ног до головы по его длинной и тощей нескладной фигуре, на которой казенная полевая форма висела мешком, и затянулся сигаретой, зажатой в пальцах здоровой руки. - Тебя взяли, чтобы собак было чем кормить, когда объедки закончатся? Скамандера словно огрели едкой пощечиной и он встал как вкопанный, не зная, как реагировать на то, что его незаслуженно оскорбляют прямо с порога, хоть он ничего плохого и не сделал. - Не важно, перевяжи меня по-быстрому. - Мистер, я... я всего лишь помощник капеллана. Я не… - Все еще не отошедший от предыдущей нападки солдата Ньют постарался внести ясность, но его грубо прервали. - Мистер? - Мужчина как-то криво усмехнулся, выдыхая носом дым, и присел на край койки, глядя на Скамандера так, словно тот ему был очень неприятен. - Еще лучше… Набрали деревенщину для массовки… Какого черта ты отсиживаешься в госпитале, если не можешь перевязать обычную рану? - Полегче с ним, капитан, он не виноват в том, что нам не удалось взять высоту. Вините лучше тактику и сучью госпожу удачу. - От дальнейших оскорблений Ньюта спас вошедший в медсанчасть знакомый лейтенант. Он приблизился к тому, кого он назвал капитаном и дружелюбно похлопал его по плечу. Мужчина лишь презрительно фыркнул, не сводя взгляда с все еще не решающего сдвинуться с места помощника капеллана, походящего сейчас скорее на окаменевшего перед хищником оленя, готового вот-вот ожить и рвануть в спасительные кусты. - Он назвал меня “мистер”. А еще проигнорировал приказ. Предлагаешь переименовать армию в детский сад? Расстрелять его за такое, как только найдутся свободные руки, способные держать винтовку. - Хорошо, что вы не способны… Грейвз, он подчиняется только капеллану. - Его сейчас здесь нет. Зато есть я. Лейтенант только вздохнул, сжав пальцами переносицу и, вновь подняв взгляд, обратившись наконец-то к Ньюту. - Скамандер… - Я, мис.. сэр! - Ньют постарался встать ровно, неловко имитируя солдатскую стойку “смирно”, и от того это выглядело скорее как неуважение и плохая карикатура, чем выправка. - Ты и правда помогаешь в лазарете. Там снаружи более сотни солдат, которые умирают прямо сейчас, и все медики, вместе с капелланом, сейчас там. Офицера должны вылечить первым, но это все же чужие жизни… и боюсь, пока очередь дойдет до капитана, он уже подхватит в этой пыли какую-то заразу. Будь так добр, хотя бы промой рану. Ньют наконец-то нервно кивнул, собирая все свое смятение в кучу, и все таки рванул молча в ту каморку откуда и появился. За шумом крови в ушах он едва услышал приглушенные голоса капитана и лейтенанта, не разбирая однако слов и смысла их же. Скрип металла аптечки о сухое дерево резанул уши, он стащил со стола тяжелый ящик, уронив все же на пол сухо прошелестевшее страницами Евангелие, но даже не обратил на это внимание, и вернулся обратно, волоча бьющий его по коленям ящик едва не по полу. Лейтенанта в госпитале уже не было, видимо появились иные неотложные дела, кроме как защищать его от нападок офицера, прикончившего одну сигарету и тут же засмолившего другой, добавляя к земляной пыли, проникающей под полог палатки, еще и сизый дым. Койка напротив капитана быстро покрылась всевозможными баночками, тюбиками, комками ваты и связками медицинских инструментов, рулонами бинтов и всего того, что помощник капеллана извлек из аптечки, под пристальным взглядом Грейвза. Ньют обильно смочил кусок ваты в антисептике, пролив большое количество его на собственные пальцы, и прикладывая его к сквозному пулевому ранению, смывая кровь и земляную крошку. Света было недостаточно много, под брезентовым пологом царила вечная полутьма даже в яркий день, но все же от вида чуть обугленного по краям отверстия в плоти помощника капеллана замутило, колени опасно дрогнули, но он мысленно обругал себя за слабость и заставил ноги стоять ровно. - Так значит ты помощник капеллана? Монах? Скамандер нахмурился, разорвав хрустящую бумажную упаковку и разматывая белоснежный, остро пахнущий антисептиком бинт. Его лицо было не намного темнее этого самого бинта. - Я не монах...сэр. Я всего лишь послушник. - Хреновая у тебя должность... Скамандер? Верно расслышал? В монастыре ничего не значил, а каким-то чертом занесло на фронт, где ни своим помочь, ни врагам навредить. Ньют промолчал, задумавшись над сказанными словами, изо всех сил стараясь банально не обижаться на ничего не смыслящего в тактичности Грейвза, и сделал поверх намотанного на руку слоя белой марли аккуратный бантик. Он опомнился, что должно быть было бы лучше просто завязать узлом или же заткнуть край за общее полотно, но капитан, увидев, что он закончил, закусил зубами конец сигареты, освобождая пальцы, и, сморщив лицо от боли, всунул руку в продырявленный пулей и заскорузлый от крови рукав рубашки. Бантик скрылся под тканью, оставшись к величайшему облегчению новоявленного медика незамеченным. Нужно было еще обработать бровь и, смочив новый кусочек ваты, Скамандер робко протянул его к лицу мужчины, касаясь густых, слипшихся от крови волосков. Он так сосредоточился на этом действии, следя, чтобы антисептик не тек по лицу и не капал вниз, что не сразу заметил, что на него пристально смотрят черные, словно сажа глаза. Тело словно облили кипятком. Ньют почувствовал сбегающие от затылка вниз по спине мурашки и резко одернул руку, отвернувшись и сделав вид, что меняет ватный тампон на новый. За то мгновение, что он встретился глазами с темным омутом глаз Грейвза, он не успел понять было ли в том взгляде праздное любопытство или же пронзительное изучение, но прежнего скепсиса или презрения видно не было и это уже не могло его не радовать. - Я… это все, что я могу сделать для вас… капитан. - Помощник капеллана приклеил маленький кусочек пластыря поверх рассеченной брови, изо всех сил стараясь не замечать все еще нескромно скользящего по нему тяжелому, почти обжигающему в тех местах, которых он касался, взгляда, и сделал шаг назад, вновь отворачиваясь и озабоченно начиная собирать все разбросанные медикаменты обратно в аптечку. Он услышал, как за его спиной жалобно скрипнули пружины в кровати - капитан поднялся на ноги - и внутренне сжался, неосознанно стискивая в кулаке хрусткую упаковку с бинтом. Чувство надвигающейся опасности ледяными когтями царапнуло затылок. Он постарался улыбнуться своим страхам, объяснив все пережитым стрессом и отвратным видом увечья, но ощущение, будто на него вот-вот бросится затаившийся в темноте хищник росло с каждой секундой. Он сжал губы, прикрывая глаза и слишком ярко увидел, будто бы со стороны, как Грейвз медленными шагами сокращает между ними расстояние и, замерев прямо за его спиной, наклонил лицо к его уху и шее. Он почти почувствовал приторно-сладковатый запах крови и пресный пыльный запах сухой земли, забившейся капитану в волосы, совсем перестав дышать и приготовившись к броску хищника, но раздавшийся голос пронзил его не хуже снайперской пули. Он медленно обернулся - Грейвз стоял на самом пороге полевого госпиталя, собираясь переступить его порог. - Скамандер, завтра после завтрака явишься в расположение на перевязку. - Тон его голоса не терпел возражений, это был приказ. Капитан вышел, откинув полог заменяющего в лазарете дверь брезента. Ньют остался один и странное чувство опасности схлынуло с него, словно снег в пустыне, растаяло и впиталось в утрамбованную сотней ног землю, совсем пропало. Знать бы еще что послужило причиной его появления.