Изменяя прошлому

             Армия отступала. Жители Лотеринга стекались к дороге и застывали, будто вмороженные в лёд. Они не могли отвести взгляд от мрачных рядов солдат, но смотрели пока без ужаса или скорби… Лишь пытались осознать.       После боя сюда были высланы самые быстрые и толковые солдаты — передать приказ об эвакуации. Они ярились, кричали о невероятной армии порождений, призывали собирать продукты и спасаться. Многие поверили, собирали вещи… но бездумно. Тащили всё подряд, хватались за сотню дел, шевелились медленно. И только тут поняли, сражение проиграно. Следующей пройдёт армия чудовищ. Будто спало заклятье: люди закричали, бросились к домам, началась паника.       Было приказано сначала собрать урожай. Это с самого начала твердили солдаты, но их не слушали. А попыткам заставить жители сопротивлялись, будто принуждали к самой нелепой и бессмысленной работе. Потасовок с местными не хотелось, и солдаты решили дождаться командиров. Действительно, многое ещё не поспело, крестьянам казалось кощунством собирать недозрелые овощи. Думали , как-нибудь обойдётся. Они вернутся сюда через пару месяцев…       Фрисса заскрежетала зубами, увидев, что дела не сдвинулись с места. Она разыскала местную старосту, пообещала, что корона предоставит жителям кров и еду. Убедила, что уходить всё равно придётся, и безопаснее сделать это вместе с армией. У Фриссы не было полномочий на такие обещания, но она знала, что позаботится об этих людях, пусть даже сама. В конце концов, отправит в Хайевер. Староста поверила, и уже сама стала погонять людей. Дело пошло на лад.       Фрисса убедила тейрна выделить отряд в помощь местным. Вернулась в строй.       Армия всегда идёт медленно: задерживают обозы, тяжёлое снаряжение. Но и у порождений тьмы то же самое. Да и придут к Лотерингу они не раньше, чем натешатся под Остагаром… потом раскинут там лагерь… в запасе не один день.       А вот война продлится год. И всё это время армию надо будет кормить. Но кому, если работники служат, а поля вот-вот захватят?       И летели на телеги кабачки, морковь, брюква, лук, осыпая окружающих комьями земли. Загоняли в клетки кур и свиней, гнали коров и быков. Жителям взамен раздавали деньги, а те и радовались. Проще бежать с монетами за пазухой, чем с десятком кур. Пока они не понимали, что в войну цены на продовольствие взметнутся к солнцу и, может, корова с молоком была бы надёжнее.       Какой-то торговец попытался заламывать цену, но получил кулаком в латной перчатке и опрокинулся на землю, зажимая разбитый нос. Фрисса пригляделась к солдату. Хоть кто-то умеет делать работу! Надо его повысить.       Вокруг колыхались поля риотта. Не созрел, собирать смысла нет. Эх, не будет хлеба в этом году. А ведь это основная пища для армии… Лотеринг был последней точкой, где риотт рос хоть как-то. Хорошо колосился он лишь на суровых землях Южного Ферелдена. Это было единственной причиной людям жить в такой близости к Диким Землям. Может, в деревнях осталось зерно с прошлого урожая? В окрестные сёла тоже послали солдат. Оставалось лишь надеяться, что те будут с жителями посуровее…       Роланд коснулся её плеча. Они чеканили шаг рядом, но Фрисса не замечала этого, поглощённая мыслями и делами.       — Думаешь, война продлится долго?       Девушка кивнула.       — Да. И когда мы отбросим порождений, поля останутся осквернены. Чёрная слизь покроет землю, плоды сгниют, лишь коснувшись её. Ещё несколько лет здесь ничего не будет расти…       Роланд скривился.       — Так может, стоило остановить их раньше?!       Фрисса обожгла его взглядом, указала на армию и людей вокруг. Он замолчал, сцепил зубы.       Они шагали в злом молчании. Роланд провёл ладонями по лицу, будто стирая кровь, и тихо признался:       — Мне кажется... когда все замолкают, я слышу стоны под Остагаром.       Фрисса знала, что это невозможно, и всё равно невольно затихла. Нет. Крики лотерингцев, разговоры солдат, приказы командиров, квохтание кур. Ни самого отдалённого шороха не доносилось через такое расстояние.       — Там всё кончено, Роланд. Мы ничего не могли сделать.       Она вышла из строя и замерла посреди площади. Преподобная мать со ступеней церкви пыталась подбодрить горожан, и вроде бы получалось. А где Стен? Лелиана? Фрисса собиралась уточнить, но тут к ней подошли люди Логейна. Два пожилых мага. За ними стоял десяток солдат, некоторые с сундуками и бочками. Фрисса кивнула, пока ничего не командуя. Они смотрели, как проходят мимо солдаты. Вот потянулись щиты Кусландов: две скрещённых зелёных ветви. Фрисса отступила за спины магов, чтобы не попадаться на глаза отцу и брату. Роланду тоже не следовало знать, что она пока останется.       Подбежала староста деревни, несмотря на преклонный возраст.       — Госпожа. Я никак не могу достучаться до этих дуболомов!       Оказалось, трое жителей не хотели уходить. Два из них были стары и считали, что только осложнят родным скитания в такое жестокое время. Юнец кричал что-то про дом родной, стоять до последнего. Неважно. Фрисса думала оставить здесь только магов, но так было даже лучше.       Фрисса обернулась к старосте:       — Все, кто хочет пойти с армией, должны принести скошенной травы, кувшин масла и всё крепкое спиртное. Поблизости от города траву не косить.       Староста замешкалась. Приказ был странным, и всё же вскоре он был исполнен. Армия кончалась. Тянулись последние обозы. Жителей выгнали из города, и вскоре улицы опустели. Фрисса обернулась к своим солдатам — и увидела между ними рыжую девушку в жёлтом одеянии сестры Церкви.       — Позволь представиться. Я Лелиана, послушница церкви в Лотеринге. Вернее, бывшая...       Фрисса кивнула. Она не находила слов. Только смотрела на её косичку, в голубые глаза, на символ Андрасте на её одеянии. Хотелось броситься ей на шею, но это было бы глупо, верно? Поэтому она лишь указала солдатам на кучи сена.       — Обмазываем дороги грязью, жиром и маслом. Сверху рассыпаем траву. Перед приходом порождений траву ещё польют спиртом… маги и оставшиеся прячутся в домах. Когда порождения приближаются, колдуют огненное заклинание…       Один из пожилых магов закусил губу. Они прекрасно понимали, что не выберутся отсюда.       — Не маги — забрасывают бомбами, — Фрисса указала на сундуки у ног. — За работу.       Она ходила по пустому городу, искала, где лучше схорониться. Проследила, что всё идёт по плану. Посмотрела в глаза людям, идущим на подвиг. Воодушевляющие речи не имели смысла. Все, понимали, что оставшиеся умрут. Лелиана и солдаты, предназначенные вернуться к остальной армии, точно так же отводили глаза.       — Поторопитесь, леди, — сказал усатый солдат. — Мы знали, на что идём. Ваше место не здесь.       К нему присоединился другой из добровольцев:       — У меня семья в Осуине. Постарайтесь, чтобы туда не добрались порождения…       Солдаты наперебой озвучивали места, где жили их родные. Арфистов брод, Западный Холм, недавно эвакуированные Винтивер и Сосмер… Фрисса всё ниже склоняла голову. Она сделает всё, чтобы погибло как можно меньше людей. И для этого — она должна остаться у власти.