Изменяя прошлому

      Ещё один день Фриссы прошёл между стеной и лазаретом. Хоть Сорис порадовал: эльф так быстро учился. Может, и впрямь станет настоящим Стражем. Даже... героем этой войны.       Фрисса стремительно шагала по коридору. Ей некуда было торопиться, но эрлесса так привыкла к вечному галопу, что с трудом переходила на шаг. Знакомые коридоры поместья, поворот, поворот — леди краем глаза отмечала бардак вокруг — десять шагов и наконец её кабинет.       Ещё не толкнув дверь, Фрисса почувствовала: внутри кто-то есть. Ладонь сама легла на рукоять меча. Кажется, сегодня отдохнуть не удастся! Эрлесса поколебалась. Позвать охрану?.. Да толку в ней! Она распахнула дверь и не сдержала удивлённый выдох: перед камином грела руки Морриган.       Ведьма подняла бровь.       — Застала я врасплох тебя? Занятно.       А Страж считает, что тебе известно       Всё случилось или же случится.       — Пожалуй, я тебя не ожидала.       Фрисса сама не заметила, как речь стала напевной. Прежде они могли говорить так часами, и слова сплетались, будто в древнем предании...       Ведьма сделала пару шагов влево. Она обходила Фрисса по кругу. Разглядывая. Присматриваясь. Эрлесса двинулась в другую сторону.       Они кружили, как две диких кошки, казалось, можно увидеть бьющие хвосты. Но во взглядах не было злобы, лишь любопытство.       Несуразная ткань на груди Морриган, открывавшая больше, чем смел мечтать любой мужчина, давно сменилась закрытой тёмно-красной кофтой. В этой жизни Фрисса была слишком близка к трону и не могла позволить себе уж столь подозрительных соратников. Удивительно, что получилось убедить ведьму: в прошлой жизни на это ушло полгода.       Морриган так же разглядывала её уложенную косу, серую тунику с разрезами — одновременно изящную и практичную.       — Надеюсь, что моё вторжение не стало       Навязчивым и неуместным.       Я только постигаю мир людей,       А средь болот приличиям не учат.       — Сама ты знаешь, что тебе я рада.       Морриган сбилась с шага. Между бровей её пролегла морщинка.       — Я... знаю. Не пойму лишь почему.       Фрисса промолчала. Разве можно такое объяснить?.. Как она ждала Морриган. Как привязалась к ней вопреки всей логике. Или наоборот, заранее чувствуя в ней что-то родное? Нынешним цинизмом и расчётливостью Фрисса была больше похожа на неё, чем на свою семью…       Ведьма окончательно остановилась. Взгляд её был напряжённым и в то же время рассеянным.       — Я... познакомиться с тобой решила.       Нечасто встретишь делового человека       Средь женщин молодых, аристократок.       Она будто старалась вести разговор, но что-то беспрерывно отвлекало: дёргало за рукав, шептало в ухо.       — К тому же, слухи ходят о тебе,       Что ведьмы каждой привлекут вниманье.       Сначала думала я, что и ты колдунья.       Возможно, одержимая. Но нет.       Не чувствую в тебе и следа силы.       Фрисса молчала. Смотрела на неё с тем же расположением. Конечно: она запомнила Морриган сильной, самодостаточной и… усталой. Та Морриган вряд ли стала бы общаться добровольно с кем-то, кроме самых близких или преследуя затаённые цели. Но Морриган в начале пути впервые выбралась в большой мир и ещё была полна любознательности. Да и близких у неё не было.       — Не скрою, что меня ты беспокоишь.       Пугаешь. Раздражаешь. Интригуешь.       Фрисса хихикнула и сбилась с ритмичного тона:       — Давай по порядку. Почему я тебя пугаю?       Ведьма замерла, вновь грея руки у костра. Она скользнула взглядом по статуэткам на камине, но будто не увидела их.       — Похожа ты на мать мою. Колдунью       Бессмертную, живущую средь леса...       Не думала я, что ты удивишься!       Ты знаешь мать мою, не так ли… леди?       — Я не похожа на неё ни капли!       Эрлесса осеклась. Обе они: и Фрисса, и Флемет пошли на всё ради справедливости. Обе они были женщинами настолько целеустремлёнными, что мужчины не выдерживали их смелости. Обе столкнулись с чем-то неведомым, давшим им невероятную силу. Но Фрисса не была одержимой. Фрисса не была одержимой! Уж это бы она заметила.       Она, как наяву, видела жёлтые глаза Флемет.       — Твой взгляд пронзает, прямо как её.       Ты будто знаешь обо мне чуть больше,       Чем я сама когда-либо смогу.       Морриган отвела глаза. Усмешка змейкой юркнула по её губам:       — Не буду вызнавать твои секреты.       Плохой бы вышел первый разговор.       — Да уж, действительно. Хочешь вина? У меня есть, — «твоё любимое…» — которое тебе наверняка понравится.       Фрисса встряхнула головой. Кто бы думать посмел, что всё сойдётся так! Она гадала, как подступиться к Морриган, а та пришла сама… Воистину: в тяжёлые минуты, Создатель слышит наши молитвы. И пусть он не отвечает словами — весь мир и есть его ответ.       Фрисса разлила вино по бокалам, и ведьма воздала ему должное. Закусили фруктами: грушами и яблоками, которые слуги в кой-то веки принесли без ошибки. То есть, вымытыми, на подходящем белом блюде и с маленьким изящным ножом. И впервые ножом для фруктов, а не рыбы!       — А раздражаю я тебя чем? Тем же: что знаю слишком много?       Морриган закатила глаза.       — Да нет, пожалуй, знаний изобилье —       Сокровище для ведьмы, не проклятье.       Но Страж твой… даже огра доведёт,       Коли откроет рот при нём. Послушай,       В его речах мелькает твоё имя       Как в проповедника устах слово «Создатель»,       Как блохи в шерсти одичавшей псины!       Фрисса рассмеялась. Вино отдавало привкусом ягод и ноткой табака. В камине шуршали дрова. И можно было забыть о войне за окном... обо всём, с чем она не справилась в эти дни и с чем ей ещё предстоит не справиться.       И вновь их слова сплетались в единый напев. Как в старые-добрые времена. Вскоре уже смеялась и Морриган. Беседа проходила до удивления уютно и успокаивающе.       Невозможно за вечер сблизиться, как за год совместных боёв. Но Фрисса чувствовала, как протягивается нить дружбы. Они рассказывали друг другу о детстве, о юности, о родных — будто стараясь совместить обе их жизни, убедиться, что собеседник понимает правильно. И Фриссе казалось, она проживает всё описанное вместе с Морриган, будто и впрямь всю жизнь они были не порознь...       Резкий стук в дверь разорвал тишину. Женщины осеклись, глядя друг на друга. Фрисса потянулась к мечу, а Морриган — к посоху. Слишком яростным был этот стук.       Не успела хозяйка ответить, как дверь распахнулась. Роланд перешагнул порог. Он окинул взглядом Фриссу: её раскрасневшиеся от вина щёки, чуть сползшую тунику; вино и фрукты, наконец вскинул глаза на Морриган — и опешил.       — Что-то случилось, дорогой? — вкрадчиво поприветствовала Фрисса.       Роланд перевёл на неё ошалелый взгляд, покраснел.       — Я думал, ты… с С... свободна. Но вижу, ты, ты занята. Зайду позже. Лишь... хотел пожелать спокойной ночи.       — Спокойной ночи, — тем же нежным голосом ответила Фрисса. И едва закрылась дверь, фыркнула: — Серьёзно, кого он ожидал здесь увидеть?       Но волшебство было нарушено. Морриган уже поднялась с кресла и закидывала посох за спину.       — Приятный вечер был. Вино и впрямь неплохо.       Я будто… уже пробовала нечто с похожим вкусом.       Но при этом знаю: в моей глуши такого не бывает.       Морриган помолчала. Взгляд её снова стал рассеянным, и Фрисса поняла, что ей это напоминает. С такими видом подруга отвечала ей в заброшенных храмах и заколдованых местах. Слушала вполуха, кивала, а сама всегда прислушивалась к магическим потокам.       — С тобой всё так же. Иногда я чую, что ты мне… дорога?       Ценна? Знакома? Приглядываюсь к этому я чувству,       Но не могу никак его поймать.       То тень от тени, след, дождями смытый.       Кто ты?! Зачем ты мне? Тебя я знаю?       Нет, я не знаю. А должна бы знать?       Морриган тряхнула головой, сбрасывая морок.       — Боюсь, ты не ответишь. Это Тень…       Для магов Тень всегда даёт подсказки.       Но лишь сильнейшим разобрать дано       Хоть часть намёка, половину слова...       Была б ты ведьмой, я б решила сразу,       Что околдовываешь ты меня.       Но ты не ведьма. И в тебе не чую       Угрозы я. Я долго изучала       Звериный мир и мир людей враждебных.       Умею за нежнейшей из улыбок       Увидеть проблеск истинного чувства.       В тебе иного нет. Ты вправду рада.       Она одарила её скупой улыбкой и грациозно прошла к двери.       — Посмотрим, коли так, чем это станет.