Рулетка — старинная азартная игра. Кто её придумал достоверно неизвестно, но в каждой стране есть своя альтернативная рулетка. И каждая страна приписывает создание данной игры себе. В игру можно играть одному, с партнером или всем миром вообще. Например, правила Датской рулетки запредельно просты. Утром, после сна, прежде чем открыть глаза, игрок должен вспомнить то, ради чего ему стоит просыпаться. Если вспомнил — значит, выиграл. Если же не вспомнил — значит, игра проиграна, и просыпаться не имеет смысла. Выигравший получает в награду день жизни и то самое, ради чего он, собственно, затеял этот день. Проигравший в Датскую Рулетку больше вообще не просыпается.
Каждое утро я просыпаюсь с мыслю о ней. О рулетке. У меня всего минута, чтобы придумать, ради кого или чего я живу, или я могу не просыпаться. Но каждое утро, просыпаясь, не открывая глаз, я вспоминаю твое имя и встаю. Да, именно из-за тебя я живу. Правда весело? Я помню тебя … всю жизнь, которая смогла задержаться в моей памяти. Такое чувство, что я родилась, а ты уже была со мной. Я никогда так ни с кем не говорила. Наши беседы были похожи на приватный танец в словах — такие интимные, такие личные, такие резкие. Когда мы стали друзьями, я часто говорила, что люблю тебя, в шутку, конечно. Но сейчас мое сердце нервно колотится, когда ты надеваешь декольте чуть больше обычного, или когда пуговка сама расстегивается на твоей груди, или когда твоя юбка плотно облегает шикарную подтянутую задницу, или когда твоя юбка настолько короткая, что невольно можно растечься от мысли о твоих шикарных ножках. Ты всегда поддерживала мое притяжение легкой кокетливостью, загадочной туманностью, флиртом, чтобы я навсегда обрекала себя на служение тебе и только тебе. Со временем мое зрение немного снизилось, мне пришлось носить очки, которые тебе нравились больше всего. Часто на мои дни рождения ты дарила очки в дорогой оправе, в то время, как я была оригинальной. Самым лучшим моим подарком, по твоим словам стала пушистая кошка, специально выведенная, она стоила состояние, которое я не моргая отдала. Порода называлась Чеширской. Ты так ее и назвала Чеширка. Кстати твоя собака Лола, была крайне обрадована появлению нового жильца в доме. Сегодня обычная рабочая пятница, день, каких всегда много. Но ты знаешь, что эта пятница в августе — праздник. Очки давно съехали на нос, глаза болели после целой тонны бумажек сценария, разум хотел немного больше поспать, но я гордо изучала кривые почерки разных людей. Ты подошла к моему столу и присела на него. Я непонимающе подняла глаза. Твои зрачки были расширены, коварная улыбка на все лицо, огоньки в глазах. Ты точно замыслила что-то, но я предпочту этого не знать. Ты наклоняешься чуть ниже так, чтобы я увидела завораживающие окружности через разрез голубой блузки. Я сглотнула, пытаясь поднять взгляд, но это было тщетно. -Зайди ко мне сегодня вечером, нам надо обсудить одну сцену, написанную Эдди. — ты улыбнулась моему голодному взгляду. С того момента, как мы начали работать вместе, я окончательно забросила свидания, секс по дружбе, простые встречи ради секса. Все наши знакомые говорили, что я жената на работе, а ты на мне. Это был своеобразный роман на троих: ты, я и работа. Поэтому ты не удивлялась, когда я пускала свои голодные взгляды на твое идеальное тело. Тебе было интересно, как долго я продержусь, не покраснев. Я обычно убегала, чтобы скрыть пунцовый цвет лица и шеи. Сейчас вся моя шея порозовела, но бежать было некуда. -Хорошо. Я немного заикнулась. Ты спрыгнула со стола, поправляя юбку, пошла в свой трейлер. Я ушла в работу, пытаясь успокоить нервы. 20:54 Я устало потянулась, вставая, чтобы направиться в твой трейлер. На площадке давно никого не было, основной свет был погашен, все мониторы и камеры были выключены, даже уборщики ушли, а я заканчивала чтения новых сцен. Ты, как обычно, сидела за своим царским креслом, читая сценарий. Ты заметила меня и опустила бумаги на стол. Мы иногда переговаривались, ты улыбалась, не фальшиво, а счастливо. Ты поднялась, обходя стол. Я зашла, прикрывая дверь и опуская жалюзи. Наши разговоры всегда проходят за закрытой дверью. Ты усаживаешься на край своего стола, специально пустой для таких моментов. Игривая улыбка заставляет мое сердце пропустить удар. Я подхожу, опуская папку на стол, снимаю очки, потирая переносицу. Я устала, ты это знаешь. Ты вытащила откуда-то из-за спины небольшую коробочку, черную, с белым бантиком, и протянула мне. Я удивленно подняла глаза: — За какие заслуги такая щедрость? — ты подняла изогнутую бровь. — Ты опять забыла, да? — Что именно я могла забыть? Сегодня какой-то праздник? — Сегодня шестое августа, милая. — Вот блин, я на календарь не смотрела сегодня. — Понимаю. Открывай. Твои глаза сверкнули в слабом освещении напольной лампы причудливой формы. Я схватила кончик ленты, разматывая бантик. Крышка коробочки полетела на пол. В бархатной ткани лежали два кубика. Я достала один и посмотрела на плоскости. Кусай. Лижи. Целуй. Дыши. Коснись. Царапни. На втором кубике были другие слова. Живот. Шея. Губы. Грудь. Щека. Плечи. Я встрепенулась, подняла глаза на тебя. — Зачем? — ты улыбнулась. — Тебе не нравится? — Я просто не ожидала… — Давай сыграем? Ты подошла ко мне, взяв кубики из моей руки. Они были алыми, большими и гладкими. Слова на них были напечатаны черным ровным принтом. Я пыталась успокоиться, представляя каждую комбинацию в отдельности. Ты давно готовилась, это было заметно. Ты решила проверить, насколько сильно я хочу тебя, насколько сильно я люблю тебя. Что ж, ты получишь. Твоя ладонь трясется, кубики вылетают из нее на дорогой деревянный стол. Они долго крутятся по столу, решая, какое наказание я получу на этот раз. Один остановился на «Шее», а второй все накручивал вокруг карандаша, пока не зацепил его и не упал на «Кусай». Ты хищно посмотрела на мою крепкую шею. Широкий вырез любимой футболки позволял дотронуться даже до основания, задевая, собственно, плечи. Ты подошла, кладя руку на загривок, а вторую на мою талию. Ты немного ниже, но твоя любовь к каблукам и опасным шпилькам делает нас почти одного роста, ведь я не люблю туфли, по мне кеды и кроссовки. Ты касаешься губами шеи, которая, наверное, краснее этих треклятых кубиков. Твои острые зубки нежно прикусывают мягкую кожу, я не сдерживаю легкий стон. Все мысли о страхе куда-то исчезают, остается лишь азарт и желание. Я чувствую запах кофейного шампуня с нотками корицы. Мои руки обвивают тебя сами по себе, а ты лишь кусаешь сильнее, засасывая кожу, оставляя багровый след, который мне будет нечем скрыть завтра. Мои легкие горят, когда я замечаю, что не дышу, пока твои губы и зубы касаются моей шеи. Вдруг ты резко отрываешься, опуская руку на стол, в поисках моего подарка. Ты самоуверенно вкладываешь их в мою дрожащую руку, я начинаю вливаться в игру, которую ты ведешь. Сегодня я не убегу, сегодня я не покраснею, сегодня я отпущу себя. Кубики легко прыгают по столу, останавливаясь быстрее, чем это было у тебя. «Целуй» «Живот». Я улыбнулась, как дикий зверь, каким меня считали долгое время. Дикая и Необузданная. Я толкаю тебя на твой мягкий диван, расстегивая пуговицы на блузке. Процесс явно занимает тебя, в глазах на секунду мелькнул испуг. Неужели Королева боится меня? Я отбрасываю ненужную деталь в сторону, прикасаясь губами к впалому животику, чувствуя напрягшиеся мышцы пресса. Ты опускаешься на спинку дивана, закрывая глаза. Мои губы проходятся вокруг пупка, мягко касаясь чувствительных точек. Ты неровно дышишь, оповещая меня о возбуждении. Чтобы совсем разбавить твою ухмылку, я целую кромку дизайнерской юбки, которая едва сидит на бедрах. Из твоих пухлых губ вырывается тихий стон. Сегодня ты моя. Я резко встаю, подхожу к твоему рабочему столу, сгребая кубики, мы продолжим на кофейном столике, ты же не против. Твои холодные ладони слабо подкидывают красные тригонометрические фигуры, заставляя одну упасть на мягкий ковер. «Царапни» «Плечи». Твоя ухмылка возвращается снова, а я неуверенно встаю. — Садись. Сними это. Ты хлопаешь по коленке один раз. Я стягиваю футболку, раздвигая ноги и усаживаясь на твои колени. Ты нечаянно трешься о мою промежность, я лишь сильнее стискиваю челюсть. Я сажусь удобнее, смотря тебе в глаза. Они такие красивые, затуманенные игрой. Твои холодные аккуратные тонкие пальчики опускаются на поясницу, я дергаюсь от легкого разряда тока. Медленно, чертовски медленно твои ладони поднимаются по спине, отглаживая разные ее части. Я закусываю губу до крови, чтобы сдержать громкие стоны. Ты знаешь, что моя эрогенная зона, как ни странно, спина. Я не любила, чтобы кто-то ее касался, потому что это необычайно возбуждает итак изголодавшуюся меня. Когда твои конечности дошли до вершины плеч, я выдохнула с облегчением, но зря. Длинные ноготки впились в нежную кожу, нетерпимо медленно опускаясь вниз, до лопаток, а потом ты сделала так еще раз и еще, пока спина не начала жечь. — Можешь подняться. Я встала на ватных ногах, садясь на кресло рядом. Надевать футболку смысла не было, ведь рано или поздно, скорее рано, придется ее снова снять. Я подняла упавший кубик и схватила второй. Они вертелись необычайно медленно и долго, я с упоением и ужасом ждала результата судьбы. Я не знала, что будет между нами завтра, или как ты отреагируешь на следующие задания, но пока твое желание распалено до предела, этим надо пользоваться. Кубики остановились синхронно, совсем рядом друг с другом. «Лижи» «Грудь». Что-то внутри громко екнуло, перед глазами все перевернулось. Я повернула голову в твою сторону. Ты сдерживала едкий смешок, который наверняка сопроводил бы сарказм. Ты всегда была такой. — Ложись. Мой голос был хриплым и низким от накатившего возбуждения. Ты послушно стянула надоедливые туфли на шпильках, опуская голову на подушку. Я поднялась, садясь на край дивана. Естественно, я понимала, что такое грудь, как ее надо лизать, но чувство испуга все равно присутствовало. Ты не надеялась, что я продержусь настолько долго, не думала, что я настолько желаю тебя, но игры на то и игры, ты не можешь отказать. Я опускаюсь на тебя, между нами лишь сантиметры, но я не думая спустилась ниже, к аккуратной красивой груди с парой родинок. Твой лифчик застегивается спереди. Я, сглотнув, расстегиваю непослушными пальцами замочек и снимаю его с тебя. На твоем лице на секунду появляется румянец, но в момент испаряется. Я смотрю на давно вставшие темные соски, тройку родинок на правой груди, улыбаясь. Лизать, так лизать. Я прикрываю глаза, раскрывая рот. Мой теплый язык касается ложбинки между грудями. Я прохожу вокруг левого соска, ты выгибаешься, запуская музыкальные пальцы в мои непослушные волосы. Кончик невольно касается горошины, и ты громко стонешь. Мокрой дорожкой я перехожу на правую грудь, проделывая тоже самое. Чувствую, как твои ноги обвивают поясницу. Тебе хорошо, детка? Губы на секунду засасывают горошину внутрь, язык щекочет, а ты все стонешь от удовольствия. Я поднимаюсь, разрывая долгий пошлый поцелуй с твоей прекрасной грудью. — А тебе нравиться играть, — ты шептала это, так же улыбаясь. — Не поверишь, на сколько. Твой ход. — я вложила в твою руку кубики. Ты просто опустила их на стол, даже не смотря на них. «Поцелуй» «Губы». Я стала серьезней. Это совсем другое, если я это сделаю, назад дороги не будет. А ты лишь смотришь на меня, ожидая, когда я сорвусь. Убегу ли я сейчас, после такого, испугавшись поцелуя? Покажу себя трусихой или исполню свои желания прямо здесь, когда ты лежишь совершенно трезвая, в здравом уме, желая узнать, где мой край. Я решила для себя, пора показать это тебе. Я опускаюсь ниже, смотря в твои прекрасные глаза, в них хочется тонуть. Я умру, чтобы снова увидеть, как в них играют искорки. Ты закусываешь губы, я улыбаюсь, но все уходит. Мои губы находят твои приоткрытые, язык сам скользит внутрь. Твои руки сами ложатся на спину, ноги сами переплетаются с моими. Ты искусно отвечаешь на мой поцелуй, проходясь ноготками по загривку. Мои легкие горят, губа все еще кровоточит после задания с плечами. Правая рука гуляет по твоему телу в то время, как левая, опустилась на мягкую кожу щеки. Я отрываюсь, чтобы перевести дыхание. Твои глаза, черт меня подери, я вижу эти искорки снова. — Я тебя ненавижу! — шепчешь ты. — И я тебя люблю! Ты находишь застежку на спине, скидываешь мой бюстгальтер на пол. Ручки сами тянутся к моей груди, пока я вовлекаю тебя в еще один поцелуй. Я стягиваю ненужную юбку, кидая её куда-то к двери. Ты чуть ли не рвешь мои джинсы, не способная расстегнуть злополучный ремень. Мне пришлось помочь, отрываясь от столь любимой шеи. Ты шумно дышишь, я тихо постанываю. Когда на мне остаются лишь мокрые трусики с звездным небом, мы переворачиваемся. Ты садишься на мои бедра удобнее, опуская руки на грудь. Я сжимаю твои ягодицы, когда ты двигаешь бедрами взад-вперед, распаляя меня все сильнее. Правая рука проходится по внутренней части бедра, задевая кромку кружевных полупрозрачных трусов. Пальцы сами отодвигают край и резко входят в тебя. Я уже не контролирую себя. Чувствуя, насколько ты влажная из моих легких вырывается саркастичная шутка: — Чувствую, ты долго меня ждала. В этот момент твоя рука оказалась на моем клиторе. Я вскрикнула, ощущая активное трение. Ты нагнулась к самому лицу. — Ты явно ждала дольше. — наши губы сомкнули в страстном, горячем поцелуе. Я стонала в твой рот, а ты в мой. Горячее сбившееся дыхание, жаркие тела, покрытые испариной, руки, гуляющие по сокровенным местечкам тела, глаза, желающие получить больше, похотливые громкие стоны, вперемешку с именами и мольбами. Ты скачешь на мне, насаживаясь сильнее, не забывая активно двигать внутри. Мои пальцы сгибаются под другим углом, даря новые ощущения. Я чувствую, как твои движения становятся быстрее, резче. Ты готова кончить, я тоже, я не стану тебя мучить. Добавляю третий палец, кладя большой на комок нервов. Ты сжимаешь внутри, кричишь мое имя и опадаешь, продолжая манипуляции рукой. Я сжимаю и разжимаю бедра, трясусь, закусываю губы, прошу о чем-то, но не разбираю своих слов. Сейчас во мне только ты, только твои руки, только мысли о тебе. Ты прокручиваешь пальцы, и я кричу, разрываюсь на тысячи осколков, ощущая накатывающие волны оргазма. Ноги сами невольно трясутся, руки поглаживают твою темную голову. Я смотрю на кофейный стол, на котором лежат эти проклятые кубики, хотя, может, они вовсе не прокляты? Ведь именно они подарили мне тебя на эту ночь. Я улыбаюсь, обнимая тебя, слушая размеренное дыхание. Сквозь сон ты шепчешь «Я люблю тебя, Моррисон!» А я лишь улыбаюсь. 11:35 Я проснулась от назойливого звонка своего мобильника. Это был седьмой звонок за утро. На моем плече все так же покоилась твоя голова и рука, ночью я прикрыла нас пледом, чтобы не замерзнуть. Я дотягиваюсь до напольной лампы, куда вчера отлетел мой телефон. Поговорив по телефону со службой уборки, я положила трубку туда откуда взяла. Ты улыбнулась, перелезая через меня. Мы поднялись, поспешно натягивая одежду. Ты застегнула мой лифчик, погладив по спине. Я резко выпрямилась, как по струнке. Перед тем, как открыть дверь трейлера, я посмотрела в зеркало. Гигантский засос на шее, припухшие губы, довольный взгляд, вчерашняя одежда. Конечно, все поймут, что было вчера, но разве это важно? Ты останавливаешь меня, осматривая, приближаешься, обнимаешь и шепчешь в самое ухо: — Улетаешь завтра в Париж, всего на несколько дней для съемок. С тебя бутылка хорошего французского вина для нас — я грустно улыбнулась. Так ты ставишь точку. А я улетаю. Мне не жалко, не грустно, я счастлива, что не упустила такую возможность, что могу и дальше жить без личной жизни, что выяснила все наши отношения, ставя точки над И. Я живу прекрасно, большая гостиная, гигантская кровать в спальне, прекрасная королевская ванная, оборудованная кухня, а главное — с видом на исторический центр, в нескольких минутах ходьбы до центра Моды, что несказанно радует. Я жената на работе, это очень приятно. За работой я и забыла, как проходят дни, пока мне не звонит Адам. — Моррисон, мисс Паррия купила билет в Париж без обратного вчера, готовься ее встретить. Вроде бы это Эдии вписал её в сценарий серий в Париже— я улыбнулась, смеясь. Я достала из прикроватной тумбочки твой подарок. Кубики все так же отливали кроваво красным, буквы были чернее ночи. Они легли на кофейный столик идентичный тому, что стоит у тебя в трейлере. Я пошла заваривать себе кофе. «Если она купила вчера, значит, сейчас у администрации спрашивает, где эта квартира, а остальное понятно, она сейчас приедет». Не успела я и сделать первый глоток ароматного напитка, как в дверь тихо постучали. Я отворила дверь, смотря на твое промокшее пальто, влажные от дождя волосы и виноватую улыбку. Ты опустила большую сумку с вещами на землю и засунула руку в карман. Через секунду в твоей ладони появился еще один красный кубик, он показывал слово «Кухня». — Давай сыграем… в Рулетку? Я проснулась сегодня, поняв, ради кого хочу жить.Игра в рулетку!
20 января 2017 г. в 16:34