***
Сенька отставил бокал с коктейлем и вздохнул: — И так каждый раз. — Я предупреждал, — Валя понимающе закивал. — Мужчины — они такие… мужчины. Здесь надо быть твёрдым. — Я и был. — Значит, в следующий раз стукнешь кулаком по столу и говоришь прямо, безо всяких дурацких изворотов и намёков: «Хочу твою задницу». Сенька торопливо огляделся. По счастью, кафе было почти пустым, только одна парочка в углу тискалась, да бармен зевал за стойкой. Встретился Сенька с Валей случайно, забежал в кафешку перекусить, а там Валя собственной персоной, пирожное лопает. Увидел Сеньку — обрадовался, полез обниматься, затрещал о разных глупостях и усадил с собой — угощаться. — Я так Аркаше и сказал, — продолжал тем временем Валя. — Вот так и сказал. Или зад твой прекрасный, или ухожу. Насовсем! — А он? — А он рукой махнул. Иди, мол, нагуляешься и вернёшься. Всё равно никуда не денешься. — А ты? — Я ушёл, — гордо сказал Валя. — И что ты думаешь? Аркаша на следующий день обзвонился. Домой привёз, всё сделал, как я хотел, ещё и подарками завалил. Мне подарки не нужны, — добавил он скромно. — Я Аркашу не за них люблю, но я за равноправие. Если я красивый, нежный и изящный, это не значит, что только меня нагибать можно. Всё должно быть по-честному, Сенечка, и ты не теряйся. Сколько вы уже вместе? Три месяца? Ты вдумайся — три месяца! И ничего. А дальше что? Наденешь фартук и к плите встанешь? Ужас! Валя приложил нежные ручки к вискам, покачал красивой головкой и повторил: — Ужас! — Дэн сам хорошо готовит, — робко тявкнул Сенька. — Вот-вот, пусть и дальше продолжает. И в коленно-локтевой, если понадобится. Сенька засопел. Нагнуть Дэна хотелось, очень. И тот вроде был не против, но в постели каким-то непостижимым образом сбивал Сеньку с задуманного. Осыпал ласками, отвлекал, обволакивал… Сенька таял, забывался, а утром в затылке чесал. Да как так-то? Дэн разводил руками и косил под дурака: «Ничего не знаю, ты сам согласился». — Ты, главное, не забывай, Сенечка, — оторвал его от тяжких мыслей Валя. — Мы мужчины! И снова лапкой наманикюренной по кудрям провёл и ресницами метровыми захлопал.***
Арсению ругаться с Дэном не хотелось, а угрожать уходом — тем более. Дэн и так до него с Ларой-истеричкой натерпелся. Ему, собственно, и снизу-то хорошо, но вот попадает периодически шлея под хвост. И ещё Валя этот со своим равноправием. — В общем, так, — тихо сказал Сенька вечером. — Да знаю я, — Дэн вздохнул. — Валя, зараза, подсуетился. Неймётся нашей куколке! — Откуда ты знаешь? — Мне Аркадий позвонил. Ему Валя весь ваш разговор в подробностях передал. Ну что, пошли, что ли? — Куда? — Мужика из тебя делать, а то вон, плакать уже собрался. — Я? Плакать?! — завопил Сенька. — Да я… — Передумал?***
Быстро раздевшись, Дэн лёг на спину и развёл ноги. Сенька такой покорности от него не ожидал и растерялся. Он сел между раскинутых ног, облизал пересохшие губы и нерешительно погладил ягодицы. — Ну что же ты? — Дэн качнул коленом. — Я весь мытый и к твоим услугам. Начинай. Сенька пыхтел, старательно готовя Дэна. Очень хотелось показать, что он не хуже своего любовника — такой же нежный, страстный и заботливый. Он вспоминал, как его растягивал Дэн, отчего Сеньку порой потряхивало не на шутку, и прилежно повторял. Массировал изнутри проклятую простату, тискал член Дэна, гладил яички и целовал бёдра, но последний не спешил охать и извиваться, лежал, закинув руки за голову, и смотрел в потолок. Сеньке показалось, что над ним издеваются. В довершение всего его собственный член, что так гордо поднялся при виде раздетого Дэна, очевидно, устал стоять и повис. — «Я мужик», — повторял в отчаянии Сенька. — Да мужик ты, мужик! Да кто же спорит-то? — Дэн схватил его, быстро подмял под себя и… А дальше у Сеньки только искры из глаз посыпались. — Я тебя всё равно… потом… когда-нибудь, — сказал он, засыпая. Дэн только вздохнул, прижимая Сеньку к себе. «Не отвяжется ведь, зараза мелкая, — подумал он, мысленно прощаясь с девственностью своей задницы. — Завтра Аркаше позвоню. Пусть Вальке всыплет как следует».