Invece

- Парни, да вы что?! - охнул Иньяцио, глядя, как на пол рухнула сцепившаяся в драке парочка. Оправившись от первого шока, он бросился разнимать. На помощь ему уже спешила Барбара. Ругаясь, вдвоем они с трудом растащили драчунов. И теперь Иньяцио стоял, крепко прижав к себе Пьеро, а Барбара — Джанлуку, не давая снова кинуться друг на друга. Но никто не мог помешать противникам обмениваться полными ненависти взглядами. В последнее время напряжение в группе неумолимо росло, вырвавшись, наконец, на волю, дракой. В первые дни после дикой близости, случившейся между Джанлукой и Пьеро, парни будто не замечали друг друга. Сицилиец впал в задумчивость и всячески избегал своего младшего товарища. Тот, очень обиженный, тоже не спешил сближаться. Бароне был в шоке от произошедшего: от более, чем активного, поведения Джана, но еще сильнее — от своего! Он представлял, как выглядел тогда со стороны — стонущее жалкое существо, с готовностью подчиняющееся каждому указанию, каждому движению актива-Джанлуки! И получающего от этого ни с чем не сравнимое удовольствие! Пьеро возмущало, что Джанлука осмелился быть с ним таким уверенным, доминирующим, господствующим! Но куда горше было сознавать: он сам это позволил! И Бароне начал избегать приятеля, потому что ему было неприятно лишний раз встречаться с тем, кто стал причиной и свидетелем его постыдного, недостойного мужчины, поведения. Через некоторое время ребята присутствовали на мероприятии, полном арабских шейхов. И один из них явно положил глаз на Пьеро. Причем, оказавшись в какой-то момент рядом, он незаметно очень откровенно сжал его попу, сходу давая понять, чего он хочет, и кто будет сверху. Бароне, который уже несколько дней мучился от неудовлетворенности и не желавший отправляться снова к Джанлуке, решил рискнуть. Тело безжалостно воскрешало воспоминания о запретном удовольствии, и сколько Пьеро не клялся себе, что тот раз был последним, потребность испытать его росло изо дня в день, становясь непереносимым. И Бароне решился. Но его ждало горькое разочарование! Настолько оказалось сильным ощущение беспомощности, неуверенности, нежелания отдаться на милость незнакомцу, довериться ему, что Пьеро ни на секунду не смог расслабиться. Боль от проникновения была вполне терпимой. Опытный партнер, видя, как юноша напрягается и зажимается, решил, что он у него первый, и приложил все старания, чтобы не поранить его. А Пьеро все ждал и ждал, когда эта боль сменится крышесносным наслаждением, но так и не дождался. Облегчение он получил лишь тогда, когда мужчина, получив свое, быстро довел его до оргазма руками. Но это было не то! Совсем не то! Разочарование было глубочайшим, как и омерзение к самому себе! Чуть позже, обдумывая все, Пьеро пришел к неутешительному выводу, что ему, для того, чтобы получать по-полной удовольствие «снизу», нужно было, видимо, чтобы партнером его был … Джанлука! Это открытие привело сначала в растерянность и расстройство, а затем в ярость! Не хотел он так зависеть от этого мелкого абруццезе! Не мог позволить ему повелевать! И вновь период относительного затишья, когда парни просто не обращали друг на друга внимания, сменилось военными действиями. Пьеро снова стал придираться к Джанлуке, каждый раз стараясь задеть его побольнее, как словом, так и делом. А тот не оставался в долгу. Он был очень зол на Пьеро за то, что тот, как посчитал Джинобле, просто воспользовался им для удовлетворения своей похоти, забывая о том, что вообще-то изначально это и было их общей целью — просто пользоваться друг другом. Джанлука не давал себя в обиду, порою насмехаясь не менее искусно, да так, что однажды, Пьеро, не в силах найти достойного ответа, просто бросился на него с кулаками. Видя, как парочка сжигает друг друга взглядами, Барбара безапелляционно потребовала: - Немедленно помиритесь! Никто не спешил произносить принятые в таких случаях слова, и Барбара возмущенно продолжила: - Вам еще работать и работать вместе! В вас вложено столько труда! Стольких людей! И вы хотите, чтобы все это было пущено под откос из-за ваших детских разборок?! Вы хотите, чтобы все жертвы, принесенные вашими семьями были напрасны?! Удар попал в цель! Семья! Вот то, чем каждый из них дорожил больше всего! Ради нее можно было поступиться всем. Почувствовав, как тело Пьеро, до этого, казалось готовое вырваться в любое мгновение, обмякло, Инья отпустил его. Бароне посмотрел в глаза Барбаре и тихо пообещал: - Этого больше не повторится! После чего ретировался с поля битвы. Это было не совсем то, чего желала бы Барбара, но все же лучше, чем ничего. И она, в свою очередь, отпустила Джана, который, с трудом сдерживая слезы, тоже отправился прочь. Много позже, вечером, Пьеро сидел в своем номере и угрызался: « Какого черта я сегодня так наехал на Джана?» Он прекрасно понимал, что насмешки насмешками, подколы подколами, но такой безобразной драки, да не где-нибудь у себя в номере, а в гримерке телецентра после выступления на передаче, допускать было нельзя! Чудо еще, что никто чужой не увидел! Как же он мог так забыться! С ума он что ли сошел?! Поразмыслив, Пьеро «понял»: все дело в отсутствии секса! Все беды от сексуальной неудовлетворенности! Как всегда! Иначе, он, конечно, был бы куда более уравновешенным! Что же делать? Мозг отказывался брать на себя ответственность за это решение, а тело уже наполнялось тяжестью и тянуло, тянуло... в соседний номер! К Джанлуке! Пьеро ругал себя самыми замысловатыми, самыми грязными ругательствами, убеждая принять душ, пустить в ход собственные руки, пойти девку какую-нибудь снять, наконец! Но нет, его подлое тело это не устраивало! Оно хотело совсем другого - того восхитительного, отнимающего всю волю ощущения, которое до сих пор удавалось подарить лишь Джанлуке! Бароне просто взбесился! Он рухнул ничком на кровать, заглушая о нее стоны отчаяния и злости. А тело все ломило, все ныло, все требовало! Джанлуку! Сверху! И, продолжая проклинать себя, Пьеро сдался. Разрываемый изнуряющей борьбой между сознанием и телом, он поднялся и медленно побрел к двери, переставляя с трудом будто налитые свинцом ноги, с отвращением чувствуя побежавшую по непокорному телу дрожь предвкушения. А Джанлука грустил. Грустил и сердился. Ему было очень обидно, что так отвратительно закончилась их некогда крепкая дружба! Сердило то, что насмешки Пьеро задевали его сильнее, чем должны были бы, каждая оставляя глубокий шрам. Сердило, что так хотелось снова его ласкового взгляда. И просто выводило из себя то, что хотелось его самого! Безумно хотелось! Красивого тела, ощущения обладания, сознания собственного превосходства, своей власти заставить сильного стонать и кричать, вожделея разрядки! С девушками он никогда не испытывал подобного! К ним вообще что-то не тянуло больше! Как же это злило! После сегодняшней драки, последним, кого ожидал увидеть Джан, открыв на стук, дверь, был, конечно, Пьеро! Но это был он! Взъерошенный и, как показалось Джанлуке ... несчастный? В любом случае не было похоже, что у Бароне настрой снова подраться, поэтому парень молча отступил, позволяя тому войти в номер. Молчание затянулось. Пьеро смотрел в пол, а Джанлука с интересом и ожиданием разглядывал его. Но тот все медлил, а Джан вовсе не спешил первым прерывать молчание. Наконец, решившись, Бароне приблизился вплотную, прижимаясь телом к телу, и тихо потребовал, глядя куда-то мимо Джана: - Трахни меня! И мгновенно оказался прижатым лицом к стене у двери! Он готов был кричать от облегчения! Снова - грубые покусывания, снова — безжалостные руки, царапающие нежную кожу живота, сжимающие упругие половинки ягодиц, скользнувшие вперед и накрывшие выпуклость на джинсах, проверяя, насколько Пьеро возбужден. Когда они потянули за пояс, Бароне уже предвкушал, как сейчас он останется голым, и к его обнаженному телу прижмется другое. Но... через мгновение он в глубочайшем шоке обнаружил себя все еще одетым, в коридоре гостиницы, куда его вышвырнул убедившийся в его несомненном возбуждении, Джанлука! Джанлука - тут же захлопнувший дверь и надежно заперший ее!