Invece

Повисло вязкое молчание, Пьеро не осмеливался поднять глаза на Джанлуку, не желая встретить его взгляд, поэтому совсем оказался не готов к неожиданной атаке. Рывок, разворот, - и вот он врезается грудью в стену, щека прижимается к ней, а ухо обжигает горячий шепот: - Поиграем! Сейчас поиграем! Но я тебя не звал, поэтому играть будем по моим правилам! Дерзкие руки грубо дернули за футболку, задирая, и Пьеро, полностью не осознавая происходящего, автоматически поднял руки. Тряпка отлетела в сторону, а Джанлука крепко прижался сзади и принялся весьма чувствительно покусывать шею, ухо, плечо. Руки скользнули между телом и стеной, ущипнули за соски, заставляя задохнуться от внезапной боли и чуть отшатнуться, от этого крепче прижавшись к Джану, чувствуя, как твердое и горячее надавливает как раз там, где так давно хотелось. Пальцы скользнули, чуть поцарапывая кожу, вниз, без раздумий проникли под резинку шорт и несколько раз пробежались, чуть сжимая, будто проверяя готовность. И, удовлетворенные, стащили одежду совсем и принялись грубо мять упругие полушария, раздвигая, давая дорогу все еще обтянутому одеждой члену Джана. Сказать, что Пьеро был шокирован, значит, ничего не сказать. «Черт! Я же не за этим сюда шел!» Вырваться? Оттолкнуть? Но это означало бы крах всех надежд на счастливое сексуальное совместное будущее, потому что было ясно, - сейчас Джанлука не в состоянии воспринимать никаких доводов разума и не готов вести переговоры о правилах взаимоудовлетворения. «Джанлу! Что ты творишь?! Что?! … Продолжай... Продолжай!!! Один раз! Еще один всего лишь раз позволю себе это!!! Как же хочется!!! Последний раз, потом никогда больше так! Как же сейчас хочется!!! Скорее!!!» К туго сжатому входу прижалась уже обнаженная, гладкая и чуть влажная от собственной смазки головка. Пьеро замер, кусая губы, стараясь расслабить напрягшееся в ожидании боли тело. Боль, которая обещала быть сильнее даже, чем в прошлые разы, ведь тело совсем не было подготовлено к вторжению, а Джанлука вовсе не был похож на того бережного, хоть и неумелого партнера, что был раньше. Исходящая от него аура агрессии пугала и возбуждала одновременно! Прижавшись лбом к холодной стене, Бароне шумно прерывисто дышал от того, что Джанлука не спешил проникать, а лишь то чуть сильнее надавливал, а то и вовсе начинал легонько потирать. И это ожидание било по нервам, на лбу выступили капельки пота, захотелось заскулить и запросить пощады, только вот в чем? Что просить: чтобы скорее сделал больно? А боль так пугает, хоть и обещает невероятное удовольствие потом! Но как же хочется того, другого, что приходит вслед за болью! Хоть головой о стену бейся от страха и нетерпения! Вдруг Джанлука отстранился и отошел, Пьеро застонал от разочарования, не понимая, что происходит и услышал команду: - Стой, как стоишь! Джанлука быстро метнулся в ванну, где среди предметов личной гигиены, кочующих с ним из отеля в отель, завалялась и смазка. Вернувшись он принялся быстро, но основательно готовить не успевшего опомниться друга. И вот у того уже вырывается крик неизбежной, хоть и не такой сильной, как ожидалось, боли первого полного проникновения. Джанлука замер и принялся вдруг ласково целовать, основательно покусанные до этого плечо и шею. - Тихо, тихо! Потерпи! Сейчас пройдет! И боль становится легче... Но только вот Пьеро от этого вовсе не легче! От невероятно острых ощущений дрожат ноги и подгибаются колени, и Бароне начинает сползать по гладкой стене, тщетно пытаясь удержаться за нее прижатой щекой, ломающимися от усилий ногтями! Джанлука подхватил его под живот, сильнее откидывая на себя. Затем одна рука накрепко запечатала рот, а вторая, сделав несколько крепких резких скольжений, крепко сжала у основания! Движения внутри он в это время прекратил, чем довел Пьеро чуть ли не до истерики. Ноги отказывались держать совсем, Бароне всем весом откинулся на друга, и тот, поняв, такое ему не под силу, приказал: - На пол! И, поддерживая, помог опуститься на колени, не разрывая контакта тел. Привычная и более удобная поза позволила Джанлуке почувствовать себя еще увереннее, он вцепился в бедра Пьеро, ускоряясь и проникая все глубже. Для сицилийца наслаждение стало само уже сродни боли, нестерпимым, и он протянул руку, чтобы дать себе, наконец, облегчение. Но она была тут же поймана и заломлена за спину. В состоянии, близком к невменяемости, Пьеро попытался дотянуться до себя второй рукой, не понимая даже, что теперь, не имея опоры, он прижимается и ерзает влажной и горячей щекой по не слишком чистому полу. Но жертва была напрасна, так как и эта рука была захвачена! Бароне уже стонал в полный голос, не заботясь о том, что они у самой двери, что его услышать могут и подумать невесть что, а точнее — правду! А Джанлука, не позволяя ему своевольничать, упивался сознанием своей власти. Он даже почти не обращал внимания на то, что чувствовало собственное тело, полностью сосредоточившись на Пьеро, то делая несколько быстрых толчков, то почти останавливаясь, прислушиваясь к реакции. Смакуя каждый вскрик нетерпения или удовольствия. В какой-то момент он осознал, что стоны уже сдавленные, почти бессильные и опомнился: - Пье, ты как? Тот ответил злобным взглядом через плечо. - Ой! Ой, прости! - Джанлука понял, что несколько заигрался. В качестве извинения, он сам обхватил друга рукой и быстро задвигал и ей, и бедрами. Так долго сдерживаемая разрядка была похожа на землетрясение! Она была настолько выворачивающей и опустошающей, что у Пьеро вырвалось несколько коротких бурных рыданий. Жестоко содрогающееся тело друга так сильно сжало Джалуку внутри себя, что он тут же кончил. Приходя в себя, абруццезе почувствовал, что Пьеро пытается распластаться ничком на полу, и не позволил ему сделать это. - Вставай! Джанлука начал подниматься сам, подхватывая под грудь друга и заставляя тоже встать. Тот распрямился, но тут же повис на Джане, не в силах устоять на трясущихся ногах, крепко обняв и прерывисто дыша в ухо. Бароне пришел в себя лишь в душе, с осознанием того, что он навалился на Джана, который осторожно моет его, чуть массируя временами поясницу, ласково поглаживая по спине и шепчущего что-то утешающее отвратительно сочувствующим тоном. Пьеро так резко отстранился, что на миг потемнело в глазах: - Все! Хватит! Дальше я сам! Иди пока отсюда! Джанлука сжал зубы и молча послушался, выйдя из ванной. Через некоторое время оттуда вышел Пьеро, не глядя на него оделся, и, уходя, бросил сухо: - Спасибо! «Что!!!» Джанлука чуть было не бросился вслед, удержало его лишь осознание того, что он совершенно голый! «Спасибо?! Он бы еще сотню баксов на кровати оставил, подонок!»