Invece

Джанлука лениво переползал из одной соцсети в другую, почти не вникая в читаемое. Он прислушивался. Он ждал. Сегодня была последняя ночь перед тем, как троица разлетится по домам на трехнедельный отдых. Раньше такой отпуск показался бы слишком коротким, ведь так хотелось подольше побыть с семьей и друзьями, насладиться общением, морем и игрой в футбол. Но сейчас такой срок представлялся слишком длинным, ведь на все это время Джанлука останется без Пьеро. С момента примирения пара была почти неразлучна. Работа и развлечения вместе, и, всякий раз, когда это представлялось возможным — совместные ночи, полные страсти и нежности. Последний месяц, правда, был омрачен болезнью Иньяцио, которому приходилось каждый раз переступать через себя, мобилизовывать остатки всех сил, чтобы отрабатывать концерты на высшем уровне. Его товарищам пришлось взять на себя дополнительную нагрузку, что для них тоже не проходило бесследно, и усталость к моменту отправления домой накопилась изрядная. Последняя неделя вышла особенно трудной: насыщенной большим количеством концертов, интервью и ночных переездов, так что ночные встречи на время прекратились, и теперь Джанлука ждал, он верил, что перед долгим расставанием Пьеро не может не прийти к нему. Наконец, чуткий слух уловил еле слышный звук шагов, Джан услышал, как кто-то ( он горячо надеялся, что Пьеро) остановился у его двери. Сердце забилось в предвкушении встречи, парень уже готов был встать, чтобы открыть на тихий стук, но ничего не происходило. Как же ему плохо! Как же он устал! Бароне сидел на кровати в своем номере, чувствуя себя больным и вконец измочаленным. Хотелось упасть и вырубиться, но еще больше хотелось это сделать в объятиях Джанлуки. О сексе даже думать было неприятно, но было совершенно необходимо просто зарыться в пушистые волосы, просто вдыхать любимый аромат, чувствовать нежные и крепкие руки, надежно укрывающие от всех бед. Сегодня же последняя ночь перед долгой разлукой, как же можно провести ее врозь? Но прийти и заявить, что он не может? Что он просто спать пришел? Зачем он такой Джану нужен? Никогда такого не было, чтобы совместная ночь начиналась просто сном. Сразу за появлением Пьеро в номере Джана следовали жаркие ласки, и Бароне представить себе не мог, что это может быть как-то иначе. Но была последняя ночь. Но не было сил. Но так хотелось к Джану. И он с трудом поднялся и побрел. Казалось, что дорога до соседнего номера заняла целую вечность. И вот наконец до цели остался один шаг, но, вместо того, чтобы сделать его, Пьеро остановился, как вкопанный. Так не хотелось идти назад, и так страшно было идти вперед. Что он скажет Джану? Ну, что?! Дверь сама открылась перед ним, но у Пьеро даже не было сил поднять голову. - Пье, ты что тут делаешь? - К тебе хочу! Голос Пьеро был еле слышным, а вид каким-то странным. Джан обхватил его за плечи, втащил внутрь и закрыл дверь. - Вот ты и на месте! Со мной! Над чем ты там так долго раздумывал за дверью? - Потому что я не могу! - невпопад выдохнул Пьеро. - Что?! - похоже Бароне был где-то на своей волне. - Секс не могу! Подыхаю просто от усталости! Но хочу к тебе! Завтра ведь по домам! - И? - Я думал, зачем я тебе тут нужен такой подыхающий? Я не смогу сегодня ничего! Только спать! Но я хочу с тобой! Джанлука начал понимать: - Ты думаешь, что я тебе не рад, если без секса? - А ты рад? - Пье, а если бы я к тебе пришел вот так, просто, чтоб рядом быть, ты бы расстроился, да? Рассердился бы? - Нет, но я ведь люблю тебя... Донельзя растроганный, Джан притянул его к себе: - Ты можешь приходить ко мне, когда тебе хочется чего угодно, я всегда тебе рад. Пьеро счастливо вздохнул, пытаясь пристроить поудобнее голову на плече любимого и прямо тут начать спать. - Пье, тебе помочь душ принять? - Нет, я был уже. Последние силы он забрал. Тогда Джанлука подвел его к кровати, быстро помог раздеться и уложил. - Я схожу в душ и вернусь. - Не уходи, - попросил вдруг Пьеро. - Почему? - удивился Джан. - Я усну, пока ты будешь мыться, а я не хочу засыпать без тебя. Не уходи. - Ладно, один раз как-нибудь переживу. И, скинув одежду, Джанлука уютно устроился рядом. Он был уверен, что Пьеро уже уснул, когда над ухом раздался невнятный голос: - Ведь у тебя же никого не будет? - А у тебя? - вернул Джан вопрос, улыбаясь. - Ты же знаешь, что нет. А ты тогда... - То тогда! А теперь я - твой парень! Так что нет, никого у меня не будет, - убедительно произнес Джан. - ТЫ мой парень? - Пьеро даже почти проснулся. - Ну, и ты мой тоже, - хихикнул Джан. - То-то же! Выражение лица Пьеро было таким уморительно-гордым, что Джанлука не удержался и принялся легонько целовать его в лоб, щеки, глаза, губы, которые дернулись и из них вырвался беспомощный стон: - Джан, я не могу! - А и не надо, - улыбнулся тот, - я не чтобы возбудить, а потому что... Мне просто хочется целовать тебя! Не нравится так? - Нравится! Но если хочешь меня сильно, то я потерплю... - сонно прошептал Пьеро, - если мне не надо будет ничего делать... Джанлука недоуменно воззрился на него, а, когда до него дошло, расхохотался: - Пье, ты с ума сошел! У тебя температура что ли? И вдруг забеспокоился: - А мне кажется, что ты и правда горячий! - Нет, все в порядке, я просто устал.- И переспросил. - Никого? - Никого! - пообещал Джанлука, и Пьеро уснул с улыбкой на губах. Ранним утром дверь в номер, где мирно спали парни, тихо отворилась, и в нее проник Эрколе, отец Джанлуки. Вошел и замер. Но как бы тихо не старался он двигаться, его сын все же проснулся и открыл глаза, встретившись ими с отцовскими. Нельзя сказать, что тот был сильно удивлен: уже некоторое время он с некоторым расстройством наблюдал незаметные для посторонних глаз проколы, допускаемые усталыми вусмерть парнями. Нежное поглаживание запястья большим пальцем, долгий взгляд потемневших глаз, обычный шлепок по попе, заканчивающийся вдруг коротким пожатием. И вот сейчас подозрения превратились в уверенность: да, друзья могли спать в одной постели и раньше, особенно после того, как Джанлука пугался всего после просмотра очередного ужастика, но никогда так. Оба были раздеты и лежали на боку, Пьеро спиной прижимался к Джану, а тот уютно прятал лицо в его волосах. Джанлука осторожно, чтобы не потревожить Пьеро, приподнял голову и умоляюще уставился на вытаращившегося на него отца. - Пап, я люблю его! Я так люблю его! - беззвучно прошептал Джанлука, одними губами, чувствуя, как глаза невольно наполняются слезами, - Пожалуйста! В это время Пьеро беспокойно заворочался и выдохнул во сне: - Джанлу, я люблю тебя! И тот ответил, не сводя влажных глаз с удивленного отца: - Хорошо! Хорошо! Спи! И прижал к себе крепче, будто защищая. Эрколе с минуту еще полюбовался на дивное зрелище, глубоко вздохнул и, махнув рукой, вышел, предварительно выразительно постучав по часам. Ему предстояло еще как-то отвлечь Гаэтано, который уже решительно топал к комнате Пьеро. Пора было разъезжаться по домам.