Invece

Пьеро не помнил, чтобы когда-нибудь на его памяти был такой сильнейший ливень с грозой! Некоторое время назад, несмотря на то, что вот уже несколько дней после возвращения испытывал легкое недомогание, он отправился кататься по округе на мотоцикле. Это было одно из самых обожаемых им занятий - гнать по прорезающим виноградные поля сельским дорожкам, ощущая, как теплый ветер свистит в ушах. Но сегодня вышла незадача: как только он отъехал на несколько километров от дома, как небо, казалось, в один миг затянуло черными тучами, громыхнул гром, и на Пьеро обрушился целый поток воды. Среди полей спрятаться было решительно негде, и Пьеро повернул к дому, с трудом удерживая контроль над мотоциклом на разъезжающейся от влаги земле. И вот уже осталась всего пара километров, как железный конь вдруг странно чихнул и заглох. Причем, как оказалось, безнадежно! И вот теперь Пьеро, отдавая последние силы, толкал мотоцикл по мокрой, грязной дороге, едва удерживая выскальзывающий руль. Одежда промокла насквозь, парень почти ничего не видел из-за заливающей очки воды. И ветер, ветер, дувший прямо в лицо, прямо в грудь так и норовил сбить с ног! И ни одной попутки, никого, кто мог бы помочь и подвезти! И телефон отказывался звать на помощь, сбитый с толку грозой. Рассчитывать можно было только на себя, и Пьеро, тяжело переставляя ноги в липкой грязи, шаг за шагом шел и шел, представляя, как окажется, наконец, дома, в теплой ванне, как потом позвонит Джану и расскажет ему об этом своем неприятном приключении, как тот, конечно будет его отчитывать и ругаться, а он, Пьеро, будет отбрыкиваться, но, втайне, довольно улыбаться. Путь казался бесконечным, но вот странность — на смену холоду пришел странный жар, все плыло перед глазами. Бароне не знал, как в то день добрался до дома, не помнил, как проехавший мимо знакомый, затолкал его, ничего не осознающего, в машину, оставив мотоцикл на обочине размытой дороги, и повез к родителям, которые уже успели известись от волнения. Когда телефон звонит очень ранним утром, как правило это не предвещает ничего хорошего. Эрколе знал это, поэтому протянул руку за трубкой с некоторой опаской. Он очень удивился, когда увидел, что звонит Гаэтано. Что же такого экстренного могло произойти? - Эрколе, я знаю, сейчас чертовски рано, но у нас беда! - голос Бароне-старшего был усталым и расстроенным. - Что такое? - сон мгновенно улетучился. - Пьеро несколько дней назад попал под ливень, очень продрог и свалился с пневмонией. Мы отвезли его в больницу, но один практикант, будь он проклят, пропустил информацию о том, что у Пьеро аллергия на определенный тип антибиотиков и вкатил ему лошадиную дозу! В общем, теперь они говорят, что он... он … не справляется, - закончил Гаэтано дрогнувшим голосом. - Что значит «не справляется»? - холодея, переспросил Джинобле. - То и значит... И Пьеро очень Джанлуку твоего зовет и в забытьи, и как в себя пришел, попросил меня привезти его... Я так рано звоню, прости... Но может, вы сможете вылететь ближайшим рейсом... Он никогда меня ни о чем так раньше не просил... Возможно, успеете... Послышалось горькое всхлипывание, приведшее Эрколе в полнейший ужас. - Мы едем! - коротко бросил он и отключился. Отец быстро вошел в комнату сына. - Джанлу! Джанлу! Вставай! С Пьеро беда! Разбудить Джана всегда было не слишком легко, он все норовил еще немного понежиться под одеялом, но тут он вскочил, как только слова отца дошли до его сознания. - Что? Где? Что случилось? - По дороге расскажу! Быстро одевайся! Едем! - Что значит « не справляется»?!! Пап! Что это значит??? - у Джанлуки начиналась истерика, он, не обращая внимания на то, что отец ведет машину, схватил его за руку и принялся трясти. - Пап!!! Что происходит? Пьеро же не умирает? Нет?! Эрколе с трудом вырулил на обочину и остановил машину. Развернулся к сыну, с жалостью глядя в полные отчаяния глаза. Не хотелось совсем, но необходимо было действовать жестко, поэтому он резко встряхнул его и рявкнул: - Если ты хочешь добраться до своего Пьеро, то сядешь на заднее сиденье и заткнешься, и не будешь пытаться мне мешать вести машину. Иначе — вернемся домой немедленно! Джанлу понуро перебрался на заднее сиденье, и машина поехала дальше. Эрколе старался полностью сосредоточиться на вождении и не думать о страданиях сына, сжавшегося сейчас в комочек на заднем сидении. Джанлука даже плакать не мог, его била крупная дрожь. "Как же так?! Ведь все было хорошо! Что же такое произошло?! Так не может быть! Не должно!" Как тяжело дышать! Как ему надоело бороться за каждый вздох! Как он устал! И если сначала он не верил, пытался сопротивляться, то теперь Пьеро чувствовал лишь усталость: скорее бы все это закончилось! Еще вдох, и еще. Дождаться бы Джанлуку, отец ведь сказал, что тот едет к нему. Дождаться, услышать то, что так и не было сказано маленьким упрямым абруццезе, и перестать бороться. И пусть даже Джанлука соврет ему о своей любви, пусть! Хоть один раз услышать «люблю» и все, можно будет отдыхать. Всегда. Как он устал! Джанлу, где же ты?! - Пье! Пье, ты что? - услышал он дрожащий шепот совсем рядом и с трудом приоткрыл глаза. У кровати, с ужасом таращась на него, стоял белый до синевы Джанлука. - Ты что??? Ему казалось, что он уже разучился говорить, так тяжело давались еле слышные слова: - Джанлу, я люблю тебя! Я так сильно люблю тебя! Пожалуйста, я очень хочу это услышать от тебя хоть один-единственный раз! Скажи, что ты меня любишь тоже! Сидевший в на стуле в углу палаты Гаэтано подпрыгнул, услышав истошный вопль младшего Джинобле: - Да пошел ты!!!