Платье

У Кайло Рена нет проблем с концепцией людей в платьях, хоть он и крайней редко видит таких. Он помнит в красивых вечерних платьях мать Бена Соло и может даже признать, что это несколько притягивает. Но у Кайло есть некоторые проблемы с концепцией военных людей в платьях. Они вот уж точно нисколько не ассоциируются с подобным. И у Кайло Рена есть огромные проблемы с концепцией генерала Хакса в платье. Потому что этот мужчина никак не вяжется у него с чем-то подобным, но Рен узнает его мгновенно, только видит. Он даже не знал, что в Первом Ордене бывают балы. Но они бывают. И генерал Хакс на них тоже бывает. В платье, блять, бывает. Кайло откровенно скучает, опасливо позволяя себе оглядываться периодически, потому что он без маски, и чувствует себя несколько беззащитным. Это мероприятие устроено по поводу удачи в какой-то из операций Ордена, к которому ни они, ни Финалайзер никакого отношения не имеют, но это становится совершенно не важным, когда он видит генерала в компании еще каких-то офицеров. На генерале черное платье в пол, на подоле разбросаны звездочки блесток, но это еще все ничего по сравнению с открытыми плечами, усыпанными веснушками, и Хакс кажется ему в этот момент таким юным и тонким, и хрупким, что Рену хочется тут же затащить его в ближайший угол и сделать… что-нибудь. У Хакса большой вырез на спине, доходящий до талии, и соблазнительный изгиб позвоночника виден слишком хорошо, и на коже там — тоже веснушки, и Кайло почти ревнует, что их может видеть не только он, что это все, черт возьми, видят. Кайло хочет залезть в голову каждому и проверить, нет ли у кого грязных мыслей на этот счет, а если есть, то свернуть этому человеку шею. Поверх кожи на спине лежит золотая цепочка, тянется меж выступающих лопаток, наверху обвивается вокруг шеи, на которой тяжелым грузом лежит красно-черное ожерелье, удерживая платье. Они пересекаются не сразу, Кайло имеет возможность только смотреть издалека еще, как ему кажется, вечность. Когда они вдруг оказываются близко, просто пересекаются, когда Хакс кивает ему в приветственном жесте и произносит хмурое и почти пренебрежительное, подчеркнуто официальное «магистр», Кайло видит, что у него подведены глаза и, ох черт, накрашены губы, и Кайло почти уверен, что это какой-то другой человек. Или был бы уверен, если бы не это привычное подергиваение уголком губ, как Хакс делает, когда раздражен или напряжен. Кайло хочет прикоснуться к открытому беззащитному плечу губами. Или к ключице. Или к лопатке. Или вообще в принципе хочет прикоснуться, потому что такой генерал Хакс нравится ему даже больше, потому что таким он не похож на вечно язвительного и раздражающего одним своим видом военного. Но Хакс чем-то раздражен сейчас, и Кайло, кажется, понимает, в чем дело - Хакс терпеть не может, когда происходит что-то незапланированное. Кайло не должен был появляться на этом балу, и Хакс отчего-то злится настолько сильно, будто речь идет о жизни миллионов солдат, а не об одном ситхе, который решил заглянуть на огонек. Ну, а что Кайло? Кайло просто стало скучно. К тому же, как этого генерала одного отпустишь? За ним же глаз да глаз нужен. Хакс этого мнения, конечно, не разделяет, жутко оскорбляется и злится, но Кайло нет дела. Он считает своей обязанностью блюсти, чтобы к Хаксу никто не посмел пристать, и у него прекрасно это получается. Кайло все следит издалека. Он не подходит, не желая мозолить глаза генералу и раздражать его только сильнее, так как надеется ночью заглянуть в отведенную Хаксу каюту и не быть выгнанным после. Кайло лишь ревностно смотрит за генералом, окружив его невидимым и неощутимым коконом Силы, с наличием которого было гораздо спокойнее отворачиваться и терять генерала из поля своего зрения. Хакс ни сколько не теряет своего великолепия даже после часов, проведенных на ногах. Он ни разу не присел за этот надолго растянувшийся вечер, постоянно крутится и оказывается в центре компаний офицеров, некоторые из которых так же одеты совсем не по-военному. Кайло удивительно видеть, как его вечно закрытый и сдержанный генерал приветливо улыбается своим коллегам, как он смеется живо, по-настоящему, и Кайло даже берет злость, потому что он никогда не получал ничего подобного в свой адрес. Кайло просто заставит Хакса официально взять его с собой на следующее подобное мероприятие и будет не отходить от него ни на шаг. Даже танцевать научится специально ради такого дела. Постепенно количество людей в зале падает, они разбредаются по отведенным им каютам на этом огромном корабле. Кайло тоже уже устал, но он ждет, пока Хакс наразвлекается, пока не начнет украдкой зевать, прикрываясь руками, затянутыми в черные неприлично длинные перчатки. Когда Хакс распрощался со всеми оставшимися коллегами и покинул зал, Кайло тут же последовал за ним, сохраняя приличную дистанцию и даже несколько минут мялся, позволив Хаксу зайти в каюту одному. Кайло выжидал совсем немного, насколько терпения хватило, а потом Силой открыл двери, и они почти беззвучно разъехались, пропуская его. — Генерал, — мягко шепнул Кайло, обозначая тем самым свое присутствие в полутемной комнате. Хакс не дрогнул, только едва-едва наклонил голову вбок, показывая, что услышал. Его черный изящный силуэт прорисовывался на фоне звезды за стеклом иллюминатора. Генерал стоял к нему вплотную, сложив руки за спиной по своему обыкновению. Кайло жадно обвел взглядом открытые плечи и спину, цепочку меж лопаток, обвивающую шею и держащую платье. Рен помедлил, любуясь, а потом шагнул ближе, быстро оказался вплотную к нему, так, что смог ощутить запах кожи. Генерал расцепил руки и опустил их по швам. — Генерал, — повторил Кайло уже ему в шею, с трепетом прикасаясь губами к линии роста волос. Он ощутил, как у Хакса дрогнули губы и подался вперед, позволяя себе вжать генерала в стекло, не слишком сильно, больше обозначая немую просьбу опереться о стекло руками. Генерал послушался и прогнулся в пояснице, сводя лопатки. Кайло отстранился, чтобы с вожделением оглядеть изгиб позвоночника, гибкую спину в обрамлении черной ткани, смыкающейся на пояснице. Еще бы чуть-чуть ниже, и можно было бы увидеть ямочку над ягодицами. Кайло бы тогда сошел с ума: от желания и ревности. Кайло провел ладонью по прохладной мягкой коже, вырывая вздох. Он помедлил и быстро завозился со своей одеждой. Он не стал снимать рубашку, только расстегнул, вздохнул и подался вперед снова, прижался горячей грудью к мерзнувшей спине. Хакс тихо, едва слышно, будто стыдясь своего голоса, ахнул. Кайло обожал такую его манеру. Руки легли на бедра, погладили, а губы прижались к беззащитной открытой шее. Кайло ощутил нервный пульс под губами, раскрыл рот, прихватывая кожу зубами. Хакс в его руках восхитительно задрожал. Рен всегда удивлялся, какую же трепетность и чувствительность прячет его генерал за своей маской бесстрастности и космического холода. Рен пропустил левую руку под его рукой, ладонь легла на горло, но не сдавила. Губы продолжили ласкать его шею, касаясь кожи меж раздвинутых пальцев. Кайло очень жадно дышал, дышал им одним, будто Хакс был единственным веществом, какое принимал его организм. Кайло порой был уверен, что не сможет без него жить, и это была не глупая цитата из любовного романа, не было в ней никакого метафорического смысла, только буквальный, потому что Хакс был его воздухом, водой, питанием и энергией. Кайло прижался губами в место под челюстью, щекоча открытые плечи волосами, раскрыл губы и широко лизнул. От желания оставить след его почти ломало, но Рен держался, прикасался мягко, прекрасно зная, как легко оставить на этой коже следы. Кайло знал, что Хакс обожает, когда тот оставляет на нем свои метки, как Хакс обожает оставлять их сам, но не сейчас, не когда генералу еще неделю можно будет ходить в открытых платьях. Рен умрет, просто не выдержит видеть его каждый день таким, видеть бледную усыпанную веснушками кожу и не иметь возможности разукрасить ее. — Рен, — сиплый вздох вырвал его из размышлений. — Рен. Кайло едва не сжал зубы. Он ощутил, как ложится одна ладонь генерала на его бедро. Кайло просто чувствовал, как любовник плавится в его руках. Рен знал, как довести его до полубессознательного состояния лишь парой касаний, пользовался этим умело и часто. Хакс свел лопатки, Рен ощутил это грудью, прогнулся и потерся кожей о кожу. Кайло хотелось бы сжать его крепче, но он не смел, боялся сломать его, мог переломить шею двумя пальцами. Генералу льстила такая осторожность, льстило то, что обычно разрушительный магистр Рен с ним становится таким бережным. — Кайло, — вздохнул он со свистом, и это стало последней каплей. Рен развернул его к себе, вжимая в стекло, и поцеловал жарко, жадно, так, что свело в животе. Он услышал, как генерал стонет в его рот, и от этого потерял голову почти моментально. Помада тут же смазалась, оказалась совершенно безвкусной. Еще секунды назад он думал о том, чтобы не оставить следов, а теперь вдруг стал так неосторожен. Хакс, казалось, был вовсе не против. — На кровать, — выдохнул генерал с трудом, когда Кайло отстранился, и Рен кивнул. Кровать в каюте была очень большой, с пошло красными простынями. Кайло облизал губы, шумно вдыхая. — Освещение на двадцать пять процентов, — сказал он, не удержавшись, и лампы каюты послушно включились, но неярко, чтобы не резало взгляд. Так Кайло мог видеть Хакса лучше. Он почти ощупывал любовника взглядом, сверкая глазами. Хакс только фыркнул. Хакс встал у кровати и повел плечами. — Расстегни, — шепнул он, повернув к Кайло голову. Рен послушно протянул к нему руки и осторожно расстегнул ту цепочку, которая держала платье. Кайло не удержался и поцеловал ямочку на затылке, прямо над цепочкой ожерелья, а потом помог Хаксу снять платье. — Ожерелье оставь, — добавил Хакс и повернулся к Кайло лицом, подставляясь под чужие руки. Кайло обнажал его тело осторожно и медленно, как желанный подарок, до которого он наконец-то смог добраться. Кайло трогал каждый новый открывшийся участок кожи Силой или губами, довольно улыбаясь. Избавив разомлевшего Хакса от платья, Кайло хотел было стянуть с него перчатки, но генерал остановил его. — Пусть останутся, — сказал он мягко, и Кайло кивнул, слегка подтолкнув Хакса, чтобы тот устроился на постели. Кайло избавился от брюк и забрался к нему, трепетно трогая губами левый сосок. Хакс закрыл глаза, сладко вздыхая. Кайло чувствовал его плохо скрываемую улыбку. — Я думал, ты злишься, что я пришел без приглашения, — пробормотал Кайло, ведя кончиком носа по линии ребра, глубоко вдыхая запах. — Уже нет, — отозвался Хакс лениво. Ему определенно не хотелось сейчас разговаривать. — Почти нет. Еще немного — и будешь прощен окончательно. Кайло усмехнулся и продолжил ласкать его тело. Очень скоро кожа Хакса потеплела, согревшись от чужого дыхания и прикосновений. — Ты такой горячий, — выдохнул генерал тихо. Кайло обратил внимание на то, как Хакс слегка сжал в пальцах, затянутых в перчатки, красное покрывало. Ему хотелось коснуться Рена, так хотелось, но он намерено лишал себя этого. Какая-то особенно изощренная добровольная пытка. Рен не был против, за этим было даже интересно наблюдать, интересно чувствовать, как Хакс хочет и не может. — Я такой, да, — усмехнулся Рен развязно, скользя подушечками пальцев по нежной коже, натянутой на ребра. Хакс был таким худым, что порой становилось боязно. Хакс на его заявление только шумно фыркнул и поерзал на покрывале. Кайло опустил руку ниже и, стащив белье, едва ощутимо обхватил полутвердый член. Кожа под пальцами была мягкой и теплой, Кайло перебрал по органу пальцами и отпустил. Хакс не торопил его, только заинтересованно следил, раскинувшись на постели. Кайло считал его безумно красивым. Совершенством. Он никогда не произносил этого вслух, но знал, что Хакс прекрасно чувствовал его эмоции, стоило открыть канал Силы между ними. Кайло пока еще не сделал этого, сохранив свои ощущения при себе, чтобы насладиться ими подольше. Кайло любил делиться эмоциями с Хаксом, через прикосновения говорить ему, какой же тот потрясающий и идеальный, но тогда он будет ощущать и то, что хочет высказать ему сам Хакс, а путаться в ощущениях сейчас не очень-то хотелось. — Смазка? — прошептал Кайло, продолжая играться с телом генерала, как далекий от музыки человек с инструментом — небрежно и будто невзначай. — Нет ничего, — проговорил Хакс, размыкая алые смазанные губы. Пятна помады неаккуратно выходили за их контуры — спасибо за это Кайло. — Я же не ждал, что ты тут окажешься. — А я не ждал, что ты будешь разгуливать тут в платье и с помадой на лице, — отозвался Рен, смерив его взглядом. — Знал бы я раньше, как тебе это идет, заставил носить такое каждый день. — Размечтался, — выдохнул Хакс, голос слегка подломился, потому что пальцем Кайло коснулся его между ягодиц и просто погладил, слегка надавив на вход пальцем. — А ты сам-то почему ничего не взял? — Я же не очень сообразительный, — Кайло хмыкнул мстительно и отнял руку, сплевывая на ладонь. Хакс недовольно скривился и отвернулся. Ему всегда становилось брезгливо, когда Рен делал вот так. — Не жалуйся. Слюна была не лучшим вариантом, она быстро высыхала, но за неимением других вариантов жаловаться не приходилось. Хакс поморщился, когда Кайло скользнул в него одним пальцем. Не больно, ощущение было привычным. Даже в какой-то мере сладким, но все равно тянущим и таким, от которого хотелось поскорее избавиться. Хакс всегда терпеть не мог стадию подготовки. Прелюдии — это хорошо, но не в такой форме. Кайло, зная об этом, обычно старался сократить нелюбимый этап до минимума без ущерба для общего настроя. За это Хакс был ему очень признателен. Кайло отстранился и, наклонившись, ласково поцеловал его чуть выше лежащего на животе твердого члена. — Ну давай уже, — выдохнул Хакс сипло. Кайло хмыкнул и послушался. Он закинул его ноги на свое плечо. Хакс прогнулся, приподнимая бедра, вздохнул — грудная клетка поднялась и опустилась. Он выглядел жутко довольным и счастливым, лежал на этих чертовых красных простынях, обрамлявших белое тело. Рен чувствовал, как тяжелое ожерелье, которое Хакс предпочел оставить, холодит чужую кожу. На волосах прыгали огненные блики. Руки в черных длинных перчатках лежали возле рыжей головы, одна ладонь касалась веснушчатой щеки. Кайло помедлил и опустил руку вниз еще раз, мягко коснулся любовника между ягодиц и толкнулся осторожно двумя пальцами внутрь. Хакс вздохнул, лениво приоткрыл глаза и едва-едва закусил нижнюю губу. Кайло едва не застонал. Сила пульсировала внутри него, подогревая возбуждение, он задышал тяжелее, повернул голову чуть вбок и коснулся губами колена Хакса. Вторую руку он положил на сведенные ноги, придерживая. — Сколько можно медлить? — шепнул Хакс тихо, сжимая в себе его пальцы. Он свистяще вздохнул, прогибаясь красноречивее. — Я хочу тебя в себе, — добавил он уже тише, лениво оглядел замершего Рена и приподнял уголки губ приглашающе. Кайло убрал руку мгновенно, но не резко. Он подался вперед и помог себе рукой, очень медленно толкнувшись внутрь. Хакс приоткрыл губы, выпуская томный полувздох-полустон, на мгновение зажмурился. Его руки сжались на покрывале, и Кайло голодно облизал губы, войдя еще глубже, до конца, и снова замер, прижимаясь губами к колену. Он позволял привыкнуть им обоим друг к другу и к пьянящему жару. Рен открыл канал обоюдной связи, давая возможность чувствовать друг друга ярче. Кайло смазано уловил мысли Хакса, но не стал копаться. Хакс застонал едва слышно, поворачивая голову вбок, прогнулся сильнее, приподнимая бедра. Кайло вдохнул запах его кожи, чувствуя собственные прикосновения к Хаксу, как если бы касался сам себя. Генерал закусил губу, и Рен ощутил давление на своей собственной. Кайло двигался медленно, неотрывно смотря в полузакрытые опьяненные глаза. Хакс спокойно дышал, казалось, что даже в такт движениям, покусывая нижнюю губу. Он выглядел абсолютно расслабленным, но все равно периодически сжимался, вынуждая двигаться чуть быстрее. Кайло слушался, закрывая глаза, начиная дышать тяжелее. Он целовал колено Хакса, куда мог дотянуться, прижимался губами и трогал языком, жмурясь, слушая тихие сдержанные стоны. Кайло обожал наблюдать за тем, как Хакс пытается сдержаться и не может этого сделать. Рен игрался с ритмом, он то двигался быстрее, то замедлялся так, что Хакс стонал недовольно и сжимал пальцами покрывало, размыкая веки и одним своим видом умоляя дать ему еще. У него слегка дрожали бедра, поза начала казаться ему неудобной, но сменить ее не было ни сил, ни желания. Кайло все целовал его колено и чувствовал все то же, что чувствует Хакс, зная, что эта особенность обоюдная. Осознавать это было очень приятно, видеть, как Хакс жмурится и стонет — бесценно. Он кусал губы, смазывая помаду все сильнее, а ожерелье на груди уже согрелось, и Кайло смотрел то на лицо генерала, то на отбрасывающие блики красные камни на груди. Скоро Кайло перестал дразниться, потому что сам уже был почти на пределе. Чтобы было удобнее, пришлось одну ногу Хакса перекинуть через голову и устроить по другую сторону от туловища. Кайло подобрался ближе и навис сверху, опираясь одной рукой в кровать рядом с головой Хакса. Теперь генерал сжимал коленями его поясницу. Кайло ласкал его член в такт толчкам, через Силу нашептывая какие-то пошлости в чужую голову, улыбаясь бездумно. Воздуха не хватало, его слова теперь смазались и по ощущениям были похожи скорее на эмоции. Хаксу нравилось. Их связь через Силу сейчас была настолько прочна, что они кончили одновременно, хватаясь друг за друга. Кайло ощутил затянутые в атласные перчатки руки на своих плечах. Ткань перчаток была прохладной, но ни капли не остужала. Кайло уткнулся лбом в лоб Хакса, дыша шумно, закрыв глаза. Оторваться друг от друга казалось физически невозможным. Кайло бы так с удовольствием и уснул, но через некоторое время пришедший в себя Хакс стал пытаться выбраться из-под него, ворча что-то о том, что нужно вымыться, убрать платье, перчатки и украшение, перестелить простыни… Кайло недовольно застонал, попытавшись удержать его, но ничего не получилось. Когда Кайло проснулся на следующий день, то обнаружил Хакса уже одетым. На этот раз в закрытое красное, но все такое же притягательное платье. Кайло прожигал генерала взглядом несколько минут, пока тот, наконец, не обратил на него внимание. Хакс лукаво улыбнулся, показательно поправил длинные рукава (перчаток он на этот раз не надел), а потом вышел из каюты, послав перед этим воздушный поцелуй.