А может все было наоборот?

"Вот как это было. Погода была прекрасная, Принцесса была ужасная. А может все было наоборот?"

      - Гош, Гош, смотри, принцесса, - суфлерским шепотом сообщила красноволосая бестия в вызывающем черно-розовом одеянии своему насупленному спутнику. Тот насупился еще больше и потерев бок, пострадавший от прицельного тычка острого локотка, буркнул: - Мил, ну ты че, какая ж принцесса, чего я принцесс что ли не видел? - Конечно не видел, ты судя по твоему лицу и себя в зеркало не видел. Ты зачем, изверг, в угле измазался? - Мил, ну ты че, это для красоты, Аня одобрила. - Сногсшибательно. А ты ее нового кавалера тоже одобрил? В ответ так сказать? – И тут вдруг, схватив его руку цепкими пальчиками, заторопилась. - Ох ты ж, он смотрит, он смотрит, кланяйся, дубина! Юри уныло посмотрел, как парочка заулыбалась и согнулась в почтительном поклоне, кивнул и продолжил с тоской оглядывать зал. Где же официанты с шампанским, когда они так нужны? Дело в том, что принцесса из Юри была, прямо скажем, ужасная. Перед зеркалом он не крутился, томное очей закатывание не репетировал, а случайно оказавшись перед серебристой поверхностью лишь тяжко вздохнув поправлял окуляры на курносом совсем не благородном носике. С изнеженной хрупкостью тоже как-то не сложилось – все мамин кацудон виноват, ну и души к нему прекрасные порывы. И все бы ничего - он же второй ребенок, мог так и оставаться скромным герцогом и заниматься чем душе угодно - но и тут не подфартило: сестрица с романтичным и исключительно редким именем Мари взбрыкнула, затянулась , стряхнула пепел в бабулину вазу династии Мин, и заявила, что видит себя управленцем и пойдет в министры, пусть ее научат. А трепетными ромашками пусть некоторые другие будут. Родители охнули, ахнули, попытались вразумить, заходили слева, заходили справа – загоняли, а потом резко посмотрели на Юри. И тогда несчастный младший принц обреченно вздохнул. Пришлось учиться на принцессу. Многого не требовали, так – этикет подправили, книжек любовно-исторических подкинули – чисто самосознание пробудить, да корсет затянули, чтобы лишний раз тяжко вздыхать над судьбинушкой своей неповадно было. И это все ничего, это все пережить можно было, но вот то, что на занятия с Минако-сенсей и Чао-Чао за всеми придворными экивоками времени почти не оставалось – вот это придавило, наконец, всей своей неизбежностью. Дело в том, что принцесса из Юри была ужасная, потому как в душе он видел себя исключительно храбрым воином. Он упрямо стирал нежные аристократические ладошки о рукояти тяжелых мечей, учился драться на всем, что подвернется под руку и терпел ежеутренне жесткую муштру хрупкой, но несгибаемой Минако. А после обеда корпел с могучим Чао-Чао над исчерченными вдоль и поперек картами, да пыльными фолиантами и усваивал премудрости науки тактической. И уже совсем под вечер, заперевшись в личных покоях с лучшим другом и по совместительству самопровозглашенным глашатаем королевства – Пхичитом – жадно внимал рассказам того о недавних и в сей час ведущихся битвах суровых, да о воинах бравых, и из них особо об одном – чужеземном и внеземном – Викторе Победителе. Уши развешивал и только и чувствовал, как сердце то замрет, то и вовсе остановится, а то пустится в пляс, а под веками так и мелькают серебристых волос взмах, стан стройный и гибкий, пальцы длинные на мече, на стреле, на щеке, тепла тяжесть – плечом к плечу и против врагов, чтобы только вместе и чтобы только он. И ловил покаянно хитрый и понимающий черный взгляд, резко из медовых дум спускаясь на скучную пресную землю. Родители на увлечение отпрыска в целом взирали благосклонно, про себя, конечно, считали блажью, но чем бы дитя не тешилось, главное, что здоровое, румяное и довольное. Королевство их, Хасецу, было тихим и мирным, славилось из плодородной земли бьющими горячими источниками, гостеприимством и славным нравом всех без исключения жителей. За последние лет двести свершилось лишь одно большое побоище, да и то снежное. И недавно совсем чуть панику не развели, когда молва пошла, что взбалмошный соседский принц Джей-Джей самопровозгласил себя королем, клинки навострил и всякие нехорошие планы вынашивает. Но потом из короткого путешествия вернулись его родители, надрали балагуру уши и все улеглось, толком не разгоревшись. В общем и целом, принцесса, конечно, получилась по всем принцессьим стандартам ужасная, но и ее надо было пристраивать. С этой целью был вызван единственный в своем роде всемирно известный консультант по решению самых запущенных случаев, лишению скромности, снятию венца безбрачия и вытаскиванию на свет божий подавленной сексуальности – Кристофф Великолепный. Он посмотрел на предоставленный материал, обошел пару раз, щипнул Юри за попу, цокнул языком и сказал всего два слова: «Банкет. Шампанское». Собравшиеся особо ничего не поняли, но немедленно восхитились и приступили к исполнению. А Юри отчетливо почувствовал всем своим естеством и особенно свежеущипленной филейной частью приближение Катастрофы.