Тёмные повелители Старой Республики

Только такой дурак, как Кавар, мог всерьёз полагать, что мандалорцы так легко смирятся со своей потерей и не предпримут даже попытки вернуть под контроль планету, которая уже давно стала родным домом для клана Ордо. Нападение врага застало Кавара и Эйдена врасплох. Республиканцы оказались беззаботно отдыхающими на пляже туристами, которым просто негде укрыться от надвигающейся морской волны. Волна затопила и смыла их. Решения давались Кавару и Эйдену крайне тяжело. В глубоком отчаянии они потеряли самообладание и управление войсками. С самыми мрачными мыслями джедай смело направился на выручку, желая спасти солдат, которые, как он по своей наивности полагал, стали его собственными, раз они преодолели вместе с ним испытания первого сражения. Сражение длилось недолго. Потерпевшие поражение джедаи поспешили покинуть поле боя, оставив трупы своих собратьев. Эвакуация проходила ускоренно, но войска Экзара почему–то не мешали республиканцам удирать от них. Победа была оглушительной, но Экзар, заявившийся сюда на Ордо собственной персоной для того, чтобы хоть на этот раз не вышло никакой оплошности у его военачальников, был не в духе. Его терзали смутные сомнения. Экзар жаждал взять реванш, но не ведал, наступил или нет час мщения, ведь участие адептов Тёмной Стороны Силы в этой войне привлечёт к ней внимание всех джедаев. Тогда Экзар опять потерпит крах. Найдя довольно укромное место и полагая, что здесь его никто не видит, Экзар в знак почтения преклонил свои колени и прошептал: — Темный владыка Рагнос! Отзовитесь! Я нуждаюсь в вашей помощи... Внезапно материализовавшаяся в нескольких метрах перед Экзаром Куном колоссальная фигура древнего мутанта в литой кирасе серебрилась подобно Луне. Чудовище опустило свою лысую и криворогую голову. Язычки фиолетового пламени вспыхнули в его густой бороде, обозначая лукавую усмешку великого лорда–ситха. Замогильным голосом Рагнос прогудел: — Что тебе нужно? — Мудрый совет, владыка Рагнос! — Ты предал одного из нас... или уже забыл это? И ты думаешь, я стану помогать тебе? — Я поступил согласно вашей древней традиции: убил учителя, поэтому любые извинения здесь неуместны. Ко всему прочему, Фридон остался жив. Он слишком сильно любит свою загробную жизнь, поэтому не дал себе пасть в Бездну. — Но ты заключил его в кристалл. — Да, чтобы уберечь себя от его глупых, безнадежных попыток убить меня. Теперь кристалл его тюрьма... и дом. Я создал идеальный артефакт! В кристалле нет изъянов, лишь снаружи кристалл можно уничтожить и выпустить Фридона Надда на свободу. Если честно, я слушаю все, что Надд мне советует, но очень редко поступаю так, как он рекомендует. — Чего ты хочешь от меня? — Я хочу узнать местонахождение одного древнего и могущественного артефакта... — Знай: я поведаю тебе абсолютно всё, что приведёт к уничтожению Ордена джедаев... погоди-ка! Ты что привёл с собой одного из них, Экзар? — Марка Рагнос почуял присутствие юного шпиона и улыбнулся самой жуткой улыбкой, которую знала Галактика, — ну и как ты здесь оказался, кроха? Сразу поднявшись, Экзар Кун растерянно заворочал бычьей шеей по сторонам. Темноволосый мальчишка подслушивал с самого начала. Разъяренный тем, что сам не почувствовал, темный владыка с очевидными намерениями метнулся к наглецу. Тот, инстинктивно подняв правую руку, запросил помощи у Света. Куна, давно не сражавшегося против джедаев и забывшего их уловки, отшвырнуло назад. Следом в игру вступил Марка Рагнос. Конечно, он не мог нанести даже мелкий физический урон джедаю, но был способен повлиять на полёт мыслей, исказить восприятие и поработить разум. Однако Реван умело воспротивился этому ментальному нажиму. Рагнос завораживающим голос гудел в его сознании: — Зачем нужна борьба? Сдайся нам! И будешь одарен силами, которые тебе даже и не снились... Экзар Кун, сам того не понимая, своим брошенным в парня заклинанием нарушил концентрацию, которую с таким трудом достиг Марка Рагнос. Юнец, который уже почти капитулировал перед ним, подавил в себе желание сдаться этому высокомерному призраку. Экзар взревел от злобы, когда юнец искусно отразил заклятье обратно к его создателю. Ситх, конечно, не ожидавший ничего подобного, опять рухнул навзничь, но в этот раз еще и без сознания. Реван не воспользовался драгоценным шансом убить темного повелителя. Вместо этого он развернулся в сторону припаркованного байка. Завладев им, парень скоро доехал до крепости и с вновь активированным поясом невидимки проник в ангар. Перебив с десяток охранников, Реван угнал личный истребитель Экзара Куна и покинул эту систему. *** Вернуться на звездолете врага джедаев, лишь чудом скрывшегося от их правосудия двадцать лет назад, в Столицу Реван счел не самой лучшей затей, поэтому он сделал вынужденную пересадку в одном из миров Ядра, так сказать, в «окрестностях» Корусанта. Еще в космопорте обратили внимание на необыкновенный угнанный Реваном корабль Экзара. — У твоего корабля нет опознавательных знаков. Хорошо, что это был самый обычный контрабандист, а не служащий космопорта, иначе джедаю пришлось бы вдаваться в детали своего путешествия: — Это не мой корабль. Я лишь одолжил его, чтобы вот сюда добраться. — Ещё и краденный. Послушай, я не из космопатруля, но дам тебе полезный совет: скорее избавься от этой птички, друг, пока ты не вляпался в еще одну беду. Я же вижу, ты в беде, нужны кредиты... хочешь я куплю у тебя этот кусок металла? — Какой проницательный! Так за сколько купишь этот чудесный, сверхбыстрый, красивый и весьма дорогой корабль? — Пять тысяч республиканских. — Идёт, по рукам. Сбагрив истребитель Экзара Куна, паренек довольно направился к ближайшему грузовому кораблю. Капитана корабля, тогрута по происхождению, звали Эжвером. Будучи старым волком, он с серьёзностью подходил к каждому своему приключению в космосе, поэтому и плату брал большую. Но юнцу сейчас было плевать на деньги – джедаям нельзя заботиться о их накоплении. Лучше сразу промотать все вырученные с продажи истребителя деньги. Для Ревана наиболее приоритетным сейчас было спасти свою шкуру. А это, по его мнению, стоило всех сокровищ галактики! Капитан Эжвер никогда не жаловал прибивающихся к нему попутчиков, особенно если те происходили из расы господ. Всех их он считал глупыми, чванливыми и изнеженными бездельниками, но этот парень сразу ему чем–то понравился. Не в прямом смысле (об этом даже не могло быть речи, ибо ни Реван, ни Эжвер не были мужеложцами) а как личность. «Что-то в этом Реване есть величественное… парень сам об этом пока не догадывается, но... когда–нибудь он станет очень могущественным и гордо возвысится над начальниками и народами... какие ему не выпали испытания. Его взгляд говорит об этом, не умолкая, – размышлял Эжвер, наблюдая за юным джедаем». Наконец, тогрут решил подойти к Ревану. — Меня тоже они завораживают, — завёл он разговор, кивнув на звёзды за иллюминатором. Реван, видимо, и не ожидал, что кто-то из экипажа присоединится к созерцанию красот космоса, посему слегка вздрогнул и сразу же вышел из раздумий. Обернувшись, парень увидел улыбающуюся физиономию Эжвера. — Я начал промышлять торговлей в твоём возрасте, — начал рассказывать историю своей жизни тогрут, но Реван сразу прервал его. — Я... мне... не до рассказа сейчас, капитан. Извините меня, но я устал. Мне надо выспаться... Проснулся юнец нехотя ранним утром из-за того, что какой-то дико вонявший здоровяк сзади приставил к его шее гудевший вибронож и потребовал, чтобы тот не рыпался. Скользнув беглым взглядом по сторонам, Реван увидел, что проспал весь внезапно навязанный бой. Половина экипажа уже перебита неизвестными, которые были вооружены, как попало, но некоторые из них носили лёгкие кирасы. Сомнений насчёт того, кто эти неизвестные у джедая не возникло: это были пираты. Спустя пару коротких мгновений последовал хорошо поставленный удар кулаком Ревану в голову, и он потерял сознание. *** Очнулся юнец в следующий раз уже в полдень. Эти... кем бы они не были, подвесили парня. Веревками, не цепями, но и они доставляли много боли, неудобства и раздражения. Если запястья Ревана лишь ныли, то его лодыжки трещали от сковывающих пут. Рядом с Реваном в подобном положении находились и другие пленники. Их вид был поникшим. Понимание происходящего доходило до парня очень–очень медленно – сказывалось действие наркотиков, которыми его накачали, пока он беспамятствовал. Канаты сильно натирали запястья Ревана. Кровь уже стекала вниз. Это было крайне неприятное чувство, и оно вызывало отвращение, особенно когда ты плотно поужинаешь, однако парень не ел уже больше десяти часов. — Не нравится веревка? Можно и цепями! – злорадно усмехнулся подошедший к нему главарь пиратов. Это был горбоносый и толстоватый бородач в чёрной, как вороное крыло, кирасе. За спиной волочился того же цвета армированный плащ, на кожаном поясе висела кобура с золотым бластером в ней. — Мы можем договориться? — У тебя ничего нет! Всё твоё стало моим! — Ты захватил лишь то, что у меня было с собой. А я-то не дурак! Далеко не дурак! Даже наоборот! Умный, поэтому и богатый. Умный настолько, что не таскаю с собой все свои сбережения, коих у меня столь много, что хватит оснастить ещё один корабль! Такой, как у тебя! И ещё останется на безбедную жизнь. — За дурака меня держишь? Я нашёл вот эту вещичку рядом с тобой, – аккуратно вытащил главарь пиратов деактивированный меч из переднего кармана брюк и продемонстрировал Ревану, — узнаешь? Узнаешь... по глазам вижу, что узнаешь. И насколько я знаю, члены вашего Ордена ведут аскетический образ жизни. Так откуда могут взяться у тебя кредиты и имущество? У вас ведь всё строго насчет скопидомства! — Я уже не состою в Ордене, а меч забрал на память, как сувенир, чтобы можно было что вспомнить, когда появятся дети и внуки. — Ты давай лапшу мне не вешай! Ты ведь ещё сопляк, чтобы в Отступники записываться. Могу легко одной левой сломать тебя. — Это мы ещё посмотрим! Давай освободи меня, и мы узнаем, сможешь ли ты меня сломать хотя бы обеими руками! — Нет, так не пойдет. Я знаю, что вы джедаи только с виду простофили. Вы любите игры с чужими умами, а мне не нужны спятившие работники. На меня же твои уловки не действуют! Обычных... то есть не-джедаев я продаю в рабство, но джедаев я оставляю и пытаю, как только мне взбредёт у голову. — Откуда у тебя такое особое отношение к джедаям? Что они тебе плохого сделали? — Что они сделали? Когда мне исполнилось двадцать лет, кучка глупых джедаев чуть-чуть постарше, чем я тогда, неожиданно психанув, развязали гражданскую войну. Мой отец и старший брат погибли на ней. Мать не вынесла горя и покончила жизнь самоубийством; в итоге мы с сестрой остались совершенно одни. Тогда я понял: джедаи не помогают людям, а лишь создают угрозу, с которой потом они и борются. Я тоже хотел записаться в солдаты, но в военкомате отказали, мол я не вышел ростом! На хорошо оплачиваемую работу, конечно, без высшего образования нигде не берут. Я перебивался случайными заработками, затем умерла моя сестра. Врач успокаивал, что это самый обычный грипп, но медикаменты в послевоенное время стоили дорого. Во всём виноваты спекулянты и чиновники. Я старался изо всех сил, чтобы вылечить сестру, но она всё же умерла. Я оплакивал ее три месяца, а затем с такими же, как и я сам, которым терять было ничего, создал ОПГ и начал заниматься скупкой и продажей краденных запчастей от дроидов, байков и кораблей. Дела пошли в гору, и я решил, что мы сможем выйти на новый уровень — так мы и стали грабить караваны. — Я сожалею, что твоя жизнь так плохо сложилась, а теперь... освободи меня. В последние два слова Реван вложил огромную силу. Эти два слова ловко проскользнули в голову главаря пиратов и острой, как тонкая игла, мыслью пронзили его сознание. Любой другой подчинился бы приказу и освободил юношу, но Годвин остался на месте. Лишь кривая улыбка исказила его самодовольное лицо. — Я уже говорил тебе, что я не играю в игры джедаев. Тот, кто поднялся столь высоко, при этом изначально не имея ничего за душой, не слабовольная тряпка. — Капитан! — вбежал в комнату запыхавшийся пират–трандошанин. — Что тебе нужно, Хорст? Не видишь, что я беседую с этим молодым человеком о безнадежности ситуации, в которой он оказался? — Это важно, капитан... — Неужели «это важно» не может подождать хотя бы пару минут? — Нет, не может, — в камеру короткими шагами вошел еще один пират. Это был плотный и румяный брюнет, чьи карие глаза пылали недобро. — Команда подняла бунт, и теперь я капитан! — Что? Как ты смеешь, негодяй? — прошипел Годвин и молниеносно приблизился к Колиону достаточно близко, чтобы залепить ему пощёчину, но в самый последний момент опустил свою мускулистую руку, — да ты! Грабеж дело всей моей жизни... я стою у самых истоков нашей дружной пиратской фратрии! Где она была бы сейчас, если не моя воля и мой ум? — Ты постарел, стал слаб и своенравен. Это многим, в том числе и мне, не нравится. Если не окажешь моим людям сопротивление, я подарю тебе твою жизнь, но высажу на ближайшей обитаемой планете. Если ты... — Твоим людям? — перебил его Годвин, в ярости сжав пятерни в кулаки, — я тебе сейчас покажу твое место! Хорст, а ну выбрось этого бунтовщика за борт! Хорст не шелохнулся. — Хорст! – выкрикнул вновь главарь, но его помощник стоял, как вкопанный, — Хорст... и ты? — обернулся он с удивлением в глазах. Хорст, как нерадивый школьник, потупил взгляд. — Значит, так тому и быть, — с презрением отвернулся Годвин от фигуры старого друга, — я согласен на твои условия, Колион. — Впервые за последние полгода ты умно поступил. И я рад, что так вышло. Мне не особо хочется обагрить свои руки кровью человека, хорошо заменившего мне отца, когда я подростком попал на борт теперь моего корабля... отведите его в соседнюю камеру. Кормить хорошо! А то сдеру с вас самих три шкуры. Когда два рослых пирата и Хорст вывели своего экс-главаря, Колион вышел за ними следом, напоследок бросив фразу джедаю: — О чём бы ты тут не договорился с Годвином, теперь эти договорённости не имеют никакой силы... хотя их и не могло быть! Годвин обычно убивает джедаев, но я другой. В моих руках отныне твоя судьба. Если тебе нужно с кем-то связаться, ты свяжешься, но не надо шутить со мной или с моими ребятами. Я не так скор на расправу, как Годвин, но гораздо изобретательнее по части пыток. Сумма твоего выкупа составляет три миллиона кредитов. Вы уважаемые монахи, а значит такие деньги у твоего Ордена найдутся. Надеюсь, что джедаи не скряги. *** В сильном стремлении узнать собственное будущее и избежать худшей участи Реван медитировал днями и ночами. Пираты решили, что их пленник так коротает отпущенное время, дожидаясь возвращения команды с требуемой суммой... и к своему разочарованию, в их головах зародилась мысль, что Республика, какой бы продажной она не была, не готова платить по счетам новой войны. Пираты не отличались терпеливостью – вот поэтому очень скоро они начали злиться, не видя выкупа за пленника. Понимая, что алчные пираты не причинят ему никакого вреда, пока теплится хотя бы слабая надежда, что Республика все же заплатит за него, Реван, как хотел, так и издевался над пиратами и даже грозил, что после своего спасения возьмется за их поимку, чтобы пираты предстали перед судом и ответили за все свои преступления. Пираты на такие выпады реагировали улюлюканьем, думая, что Реван шутит. Так и летели дни, пока наконец терпение главаря не иссякло: — Не, ну когда они заберут уже тебя? Сколько можно тянуть? Я думал, пунктуальность одно из джедайских качеств, но видимо я ошибался! Короче, я решил вот что, малец: если твои люди не вернутся к обеду этого дня, ты умрешь… ты понял меня, маленький консул? — Я еще не консул, пока лишь рыцарь! — Консул... рыцарь... мне–то какая разница? Главное — деньги. — Просто запомни: РЫ-ЦА-РЬ! Легко ведь запомнить. Даже ты выучишь. — Не будь ты такой дорогой птичкей, то прирезал бы тебя без колебаний, – вдруг заявил пират. — Ты не сделаешь этого. Мне суждено стать великим. — Но несмотря на всю свою супервеликость, ты попал ко мне на корабль! — Знай, Колион, что увидев тебя в темнице, я получу большее удовольствие, чем от зрелища казни Экзара Куна, лорда Тьмы, который каким-то образом выжил в предыдущей войне ситхов. — Всё шутишь, малой, да? Знаешь, у тебя прекрасное чувство юмора, Реван… по крайней мере, на первых порах мне так показалось. Да у всех твоих шуток уже борода по самое колено! Так не поленись и придумай что-нибудь новенькое, наконец! — Это не шутки. — А что помешает мне сдать тебя Экзару Куну? Уж он щедрее расплачется за тебя. Ведь ты его враг. — Страх? Предводитель пиратов рассмеялся. — Я ничего не боюсь, Реван. И никого. — Это всё потому что ты не знаешь Экзара. Пираты — враги Экзара Куна. Даже если вы сдадите меня ему, это не возвысит вас в его глазах. Он Ситх, ненавидит всех без разбору. И друзей, и врагов. Он казнит и вас тоже. — Зато перед смертью мы все разбогатеем? — воздел кулаки вверх Колион. Его шайка заликовала. — Идиот! Он прихлопнет вас, как мух! Не смей в этом сомневаться! — Тогда в чём разница между вами? — Я убью вас милосердно. В ответ корсар лишь расхохотался. *** Колион не претворил свою угрозу в жизнь. Ближе к тому моменту, когда желудок молодого пирата забурчал о том, что пора ему позавтракать еще раз, наконец-то вернулся Эжвер с требуемой суммой. Вопреки всем опасениям джедая и пирата контрабандист оказался человеком (зачёркнуто) тогрутом чести. — Пятьдесят тысяч кредитов, — Эжвер высыпал перед довольной мордой Колиона целую гору кредитов. — Отлично, — протянул пират, когда лично пересчитал деньги, — было приятно с тобой иметь дело, приятель. Можешь забрать своего джедая. Когда Реван вместе с Эжвером отправился к шаттлу, тот сказал: — Ты сильно рисковал, парень. — Это ещё почему? — Я мог не получить нужную сумму или не успеть. Или вообще просто испугаться и не вернуться. — Но все таки получил деньги и вернулся за мной. Не бросил. Доверие — залог дружбы. — Кто ты такой, таможенники тебя подери? — Я джедай. Реван уже взошел по широкому, серебристому трапу на борт корабля, как его окликнул Колион. «Да что ещё такого удумал этот подлый мерзавец? — подумал Реван, однако сошёл корабля». — Что такого ты ещё хочешь сказать мне, Колион? — Реван, ты самый занимательный пленник, которых мы только захватывали! Очень жаль, что вряд ли мы свидимся ещё. — О, поверь. Это случится очень скоро... — с угрозой прошептал джедай. *** Повернув темно-русую голову в сторону опущенного трапа «Ястреба», Митра неожиданно узнала одного из новоприбывших. Девичье сердце резко подпрыгнуло, а дыхание участилось. Сурик не могла поверить в то, что ее друг жив. Много ночей она проплакала, считая его павшим в бою, теперь уговаривала саму себя, что ей всего-лишь почудилось, неистово молясь Светлой Стороне, что не призрак Ревана ей померещился, но это был он. Из крови и плоти. Сенаторы и джедаи встретили Ревана с помпой. Еще бы! Герой двух крупных сражений, по докладу своего командира Кавара, наконец, вернулся домой. Вперед вышел Тол Кресса, который по слухам намеревался в ближайшие дни выдвинуть свою кандидатуру на пост Канцлера. — Республика должна знать своих героев! Вы, юноша — заслуженный герой! Мы вас благодарим и славим! Когда кусок легкого металла цилиндрической формы и с кнопкой выпустил из себя чистую синюю энергию, толпа оглушительно взревела. Реван потряс оружием демонстративно, чтобы воодушевить джедаев и всех столичных жителей, а если быть педантично точным, то лишь тех, кто выкрал время, чтобы прийти сюда и увидеть возвращение «блудного сына». Мироощущение Ревана после того, как он побывал на войне и вернулся, бесповоротно изменилось. Каждый день, проведенный не там, где сейчас многие бывшие его одноклассники смело дрались и бессчетно гибли, казался юному джедаю потерянным. Его душа теперь принадлежала исключительно войне. Война была его стихией. Конечно же, после таких шокирующих слов магистры срочно вызвали Ревана к себе, и тот явился к ним на совещание. — Что вы наговорили? У вас что? Лихорадка? Или вас контузило в бою? Может, укачало? Или вы до сих пор не можете отойти после «пребывания» у пиратов? Так какие ситхи? Какой Экзар Кун? Он пал двадцать лет назад! Я был одним из воинов, атаковавших Явин IV! Экзар, как последний трус, не стал вступать в борьбу и покончил жизнь самоубийством! Бесславная смерть повелителя ситхов! Говорят, что он гордился тем, как идеально освоил владение световым мечом, но так и не решился сразиться с кем-то из нас! Мастер Врук был непреклонен. Видя, что старика не переубедить, юнец понял бесплодность продолжения разговора и вышел. Ему надо было ещё очень многое обдумать. Реван решил добровольно уйти из Ордена, если ему не позволят вести полки на мандалорцев. Митра Сурик смотрела на объект своего обожания на протяжении всей своей учебы в Академии с тревогой за него. Всегда веселый и озорной парень казался ей в последней время одновременно и крайне странным, и очень серьезным. Даже страннее ворчуна Ламара и серьезнее мудреца Вандара. Митре лишь удивлялась, как быстро менялось настроение Ревана; так, что она едва могла уследить за такой неустойчивостью: одно мгновение назад он сидел понурый, словно пребывал не тут, а где-то в более приятном месте, куда больше нет возможности вернуться, а затем резко вскочил и стал мерить комнату шагами, скрестив руки за своей широкой спиной. — Магистры не хотят больше воевать против врагов, угрожающих Республике! Это возмутительно! Орден джедаев десять тысяч лет оберегал Республику! Что теперь? Мы спасуем перед мандалорцам и дождемся, пока они сами нагрянут к нам? Я видел их в бою. Это больше не шайка разбойников, воюющая наобум, как в прошлый раз, а механизм, прекрасно действующий, как единое целое. — Реван, не горячись, пожалуйста. Мастера Ламар и Вандар уже не первый год заседают в Совете. Они в свое время победили Братство Тьмы, возглавляемое Уликом Кел-Дромой и Экзаром Куном... — Победить, может, победили, но не убили! Я видел его живым! — Кого? — Экзара Куна! — Быть того не может! Экзар Кун был убит двадцать лет назад! — Я тоже так думал, пока не увидел его воочию! Кун не погиб тогда и набрался еще больше Темной Силы, чем обладал. Джедаям нужно остановить его, пока он не стал совершенно неуязвим. Я видел, что он может, и это выходит за пределы возможного. Число сторонников продолжения войны множилось с высокой скоростью, а дух мщения крепчал. И не было лишь достойного военного лидера, который повел бы святое воинство в бой. Кавар во всем следовал букве и духу закона. Джедайского закона. Магистры, поняв, что эта война очень дорого обойдётся Ордену, более не хотели вмешиваться в нее. Вновь сосредоточиться на своих внутренних проблемах им помешали крайне воинственные настроения молодежи; внезапный рост популярности Ревана дал ей вождя и военачальника, ведь уже всем были известны его храбрость и умение сохранять выдержку там, где отчаивались остальные адепты.