***
Недавно закончился апрель, пришел май, а вместе с ним и предшествующая каникулам лень. Солнышко уже начинало пригревать — лето обещало быть жарким. К этому времени я подняла уровень Наблюдения до тринадцатого и приобрела привычку постоянно использовать это умение. Но вернемся к тому, для чего я так старательно поднимала уровень умения — особенностью артефакта была Аура внушения первого уровня, которая активировалась по желанию. Затрата на ее поддержание 5 единиц Маны в секунду, но это не так уж много. Эх, если бы не штраф, то свой резерв я бы уже прилично раскачала. Но поднятие уровня Наблюдения дало еще одну возможность, — как только я получила десятый уровень, перед глазами появилось системное окошко.Уровень Наблюдения повышен до 10! Получена новая возможность: Теперь вам будут видны не только «стандартные характеристики», но и характеристики магического плана (Мана, Магия). Напоминаем, характеристики видны лишь у тех, кто ниже вас уровнем, либо превосходит не более чем на 2 уровня.
Осознание того, что все мои попытки найти магов были бесполезными до сего момента, больно кольнуло по моему самолюбию. Но грустила я меньше часа, так как быстро нашла себе другое занятие — создание артефакта больше чем с одной руной. Цепочка состояла из трех рун: Йера, Беркана и Соул. Последняя была довольно сложной, пришлось испортить не одну заготовку, чтобы научиться выделять одно из ее значений, которое мне было нужно — «успех». Амулеты с Йер я уже создавала, а с третьей руной тоже пришлось помучиться — значение у нее было еще более запутанное, чем у Соул. Дальше пришлось повозиться с подбором материала: Беркана — очень капризная руна, идеально ей подходила береза, а с этим деревом я еще не работала, но это только подстегнуло мой исследовательский интерес. До вечера мы с Каллисой лазили по парку, ища березки. Березки были найдены и, оттяпав пару веток подходящего размера, мы со спокойной совестью направились домой. Меньше чем за час я вырезала заготовку, а потом вывела руны в нужном порядке. Все это я делала в саду, потому что, как я уже говорила, неправильная цепочка рун могла повести себя как угодно. Одувана со мной не было — она поехала с родителями в Лондон к тете. Активировав Квен, который резво схомячил половину от моего резерва, я стала напитывать руны по порядку. Начала я с Соул, главенствующей в цепочке, потом Йер, чтобы Беркана не перекрывала ее. Моего резерва хватило лишь на две руны, закончить амулет я смогу только когда пополнится резерв. На меня накатила ощутимая усталость, как всегда случалось, если я сильно опустошала резерв. За такое наплевательское отношение к себе, Эру (он же Система) дал мне новый штраф.Переутомление в магическом плане. Вызвано многократным опустошением резерва больше чем на 4/5. Возможность стихийного выброса увеличена вдвое. Невозможность использовать больше половины резерва. Штраф прекратит свое действие через неделю.
Хвала Элберет милосердной, штраф временный, но несмотря на это мне хотелось либо побиться головой обо что-нибудь твердое, либо взвыть от отчаянья. Первый вариант был мной отвергнут в связи с тем, что этой головой мне еще думать надо, а второй забраковала моя внутренняя ведьма, которая по упрямости превосходит даже Каллису (а про чувство собственного достоинства даже заикаться не стоит), и утверждающая, что великой (в будущем) ведьме не пристало так просто сдаваться. С окончанием амулета я решила повременить до снятия штрафа, а то вдруг он как-нибудь повлияет на артефакт? Будет обидно, если из-за какого-то штрафа придется все переделывать. Теперь мне оставалось только заниматься Ардом (Квен слишком энергозатратный) и развлекаться в Генерации снов, которая, к слову, поднялась аж до двенадцатого уровня. Теперь развлекухи было и вправду больше, а «творить» было намного легче. Больше не приходилось концентрироваться на предмете для того, чтобы тот не рассыпался на осколки — вещи в Ничто оставались целыми без моего участия. Кроме этого я научилась перестраивать уже созданную вещь. Превращение одного предмета в другой было очень красивым и завораживающим зрелищем: контуры вещи расплывались, становились мягкими как пластилин, а на ощупь (я часто помогала себе придавать другую форму с помощью рук) как будто холодная вода, нежно окутывающая руки. Ощущения во время «лепки» были невероятно приятными, поэтому я часто что-то изменяла только чтобы подержать в руках такой пластилин. Ради эксперимента попробовала сначала превратить осколки в пластилин, а потом из него «вылепить» предмет. На ощупь два вида пластилина ничем не отличались, только в пластилине «для создания» часто попадались сверкающие осколки. Что примечательно, они не резали руки, а их углы были будто затупленные, хотя взглянешь на них, и кажется, что они с легкостью заменят нож.***
На июль меня и подругу наши родители отправили в детский лагерь. Не знаю, как он называется, но я обозвала его «пионерским лагерем». Осталось только красную косынку повязать на шее, а потом вперед и с песней. Кстати, о песнях. Ни я, ни Одуван не согласились расставаться со своими музыкальными инструментами, поэтому гитара и скрипка в чехлах отправились к прочим вещам. Сильмариллион и три части ВК (Властелин колец, то бишь) отправились в инвентарь. Не, ну, а что? Не оставлять же их. Моя прелессть… До начала ссылки в Сибирь, пардон, то есть до нашего отправления в лагерь мы успели побывать на июньских соревнованиях по рукопашному бою, наше трио съездило на вокальный конкурс, а Каллиса отправилась на музыкальный. Приехав, мы всей дружной гурьбой стали рассказывать о поездках, часто перебивая друг друга. В конце июня мы попрощались с друзьями и были отправлены в Сиби… лагерь. Отправка была прямо как на соревнования — всех распихали по автобусам и мы поехали. Лагерь был один в один как пионерский: деревянные домики, лесная поляна, озеро рядом. Разве что формы у нас не было. По приезду нас распихали по домикам: девочки с девочками, мальчики с мальчиками. В избушках мы жили по четыре человека. Наших с Одуваном соседок звали Эрика Блейк и Гвиневра Демин, которую мы называли Гвен. Мы быстро нашли общий язык, поэтому до вечера болтали, и вожатым пришлось нам напоминать, что ночью вообще-то спят, а вставать завтра рано. Девочки мне понравились. Эрика была очень похожа на Каллису — такая же упрямая, с шилом в одном месте и взрывным характером. Эрика, как и Одуван, занималась спортом, только вместо единоборств отдала предпочтение хоккею. В этом виде спорта она души не чаяла и могла разговаривать о нем без перерыва. По словам Каллисы, я мало чем отличаюсь от нее, когда разговор заходит о книгах, тем более, о книгах Толкина. Гвен же, наоборот, была немного зажатой и стеснительной, но несмотря на это, если ее разговорить или заинтересовать, то стеснительность отступала на второй план и она становилась очень интересным собеседником. Гвиневра была очень начитанной и с ней можно было поговорить и о каких-нибудь научных книгах, которых, к слову, я прочитала целую кучу, когда повышала Интеллект. Что примечательно, Гвен была младше нас всех почти на год, наверное поэтому мы относились к ней как младшей сестренке. Я ей часто что-нибудь объясняла, а Каллиса и Эрика были готовы врезать любому, кто обидит нашу сестренку. А такие, кто захотели поиздеваться над маленькой девочкой нашлись — тройка каких-то хулиганов, придирающихся ко всем без исключения, но по каким-то причинам прицепившимся к Гвен. Она бы и дальше сносила их издевки, но когда они в очередной раз пристали к ней, рядом были Каллиса и Эрика. Несколько дней мальчишки вообще боялись к ней подходить, а синяки заживали еще долго. Имена этих смельчаков я узнала у вожатой: Билл Джексон, Джон Мирлсон и Люк Фелсон. К Гвен они придирались без причин, но Каллису и Эрику теперь побаивались. Со мной они еще не сталкивались, поэтому когда рядом не было наших гиперактивных подруг, попытались отыграться. Лейтан (один из вожатых, которого здорово достала эта троица), увидевший нашу стычку, сказал, что Фелсон красиво летел. Я даже удивилась тогда: — Что, даже не накажешь? — Это был воспитательный процесс, — невозмутимо отозвался вожатый. — Жестокий, но зато действенный. С того момента Лейтан заполучил расположение нашей компании. Он мне здорово напоминал Алексу — такой же вредный, но все равно хороший. Как я уже говорила, лагерь был в маленьком лесочке близ города, что давало возможность полазить по деревьям и убегать в лес. За последнее мы получали нагоняй до тех пор, пока не научились убегать из поля зрения вожатых и воспитателей. В лесу росли елки, которые я редко встречала в парке, поэтому я наделала себе заготовок из этого дерева и, сложив их в мешочек, положила в инвентарь, из которого был вытащен «Сильмариллион», чтобы освободить место. В лагере заниматься магией было некогда — мы играли в волейбол и футбол, купались в озере, бегали по лесу, воображая себя следопытами. Единственное, что я делала — это заряжала при необходимости амулеты, да баловалась знаками. Тот, что был с тремя рунами, к моей великой радости, получился.Артефакт (обычный) (малая рунная цепочка: Йер, Беркана, Соул) Свойства: скорость прокачки маг. характеристик увеличена на 3%; скорость прокачки физ. характеристик увеличена на 5%; скорость прокачки ментальных характеристик (Интеллект) увеличена на 2,5%. Заряд: 30/30. необходима регулярная подпитка рунной цепочки.
Наши немного странные развлечения Гвен и Эрика оценили. Эрика и Одуван любили быть следопытами и искать нас с Гвен, прячущихся в лесу. Меня Каллиса сразу объявила ведьмачкой, а Гвен сделали феей. С ее миловидной внешностью, маленьким ростом и большими серыми глазами она подходила как нельзя лучше. Гвиневра, как я заметила с самого начала (спасибо Наблюдению), тоже могла колдовать — магические характеристики у нее были такие же, как у меня, — но у нее случались только стихийные выбросы, хотя довольно частые и сильные. Сама Гвен искренне удивлялась, когда это происходило. И, что интересно, в лесу ее магия… чувствовалась. Да, именно чувствовалась! От подруги начинали исходить приятные волны магии, когда я попадала в них, мне сразу становилось спокойно и хорошо, а на лицо наползала растерянная улыбка. А лес ее будто слушался и помогал! Каждый раз, когда мы играли в прятки в лесу, Гвен нас находила буквально за несколько минут, в то время пока мы втроем не всегда ее находили. Пока я не поняла, что природа сама помогает подруге, то начала подумывать о том, что она потомок эльфов, не иначе.***
Мы с Гвен гуляли около озера, Эрика и Каллиса играли с мальчишками в футбол, даже Джексон со своими прихлебателями затих и не высовывался. В общем, день был хороший, на берегу сейчас никого не было: сейчас только закончился обед, и все высыпали на улицу играть в подвижные игры. Вся наша компания в это время обычно занималась кто чем мог, а иногда и придумывали новую игру. — Гвен, — обратилась я к подруге, которая с задумчивым и отстраненным видом наблюдала за водой, — как ты находишь нас в лесу? — Не знаю, — подумав, ответила она. — Я просто знаю куда идти и все. — Ты ведь можешь колдовать, — утверждала, а не спрашивала я. — Я не знаю, как эти вещи происходят, — тихо ответила она, отвернувшись к озеру. — Хочешь я тебя научу? — спросила я, улыбаясь как можно дружелюбнее. — Я ведь тоже колдовать умею. Вот смотри, — я начертила в воздухе Ард и поверхность воды пошла легкими волнами. — Так ты тоже… — сказала Гвен, завороженно наблюдая за колыханием воды. — Да, — я улыбнулась. — А что ты умеешь делать? — Я разговариваю с лесом, — ответила она, кинув взгляд на верхушки деревьев. — И могу попросить его помочь. — Лес живой? — удивилась я. — В смысле, он с тобой говорит? — Ну, да, — недоуменно взглянула она на меня, поправляя рукой челку, которая из-за ветра лезла в глаза. — А разве ты его не слышишь? — Нет, — покачала головой, озадаченно хмурясь. — Значит, ты не умеешь слушать, — заключила Гвен. — Если научишься слушать, то будешь его понимать. — Ты меня научишь? — с интересом взглянула я на подругу, от которой опять поплыли волны магии. — Я буду учить тебя, а ты меня, — заключила она, я кивнула в знак согласия. А потом Гвиневра хитро сощурила серые глаза и выкрикнула: — Кто последний до лагеря — тот дурак! — и побежала в сторону наших «избушек». Я пустилась за ней вдогонку.